И все за одну!

Леон казался выкованным из стали, Рауль, который во всем старался подражать отцу и был закален долгими переездами, все же не мог не подивиться выдержке человека, который спустя несколько часов отдыха после скачки через всю страну вновь был в седле и не уступал ничем своему спутнику. Они ехали, пока дорога была хоть как-то видна, благословляя тот факт, что наезженность дорог и близость столицы заставила здесь многих построить трактиры и постоялые дворы – остановиться могут тогда, когда пожелают. Так что приглядываться в выборе ночлега молодые люди стали, лишь заметив, что лошади с трудом передвигаются и шагом, да и самим было видно не дальше одного корпуса лошади. Бражелон был не так и далеко от них, но виконт рассудил, что все же добраться туда не выйдет, как бы ни было велико желание повидаться с отцом и… Нет, на это тем более нет времени, им дорог каждый миг. Если до Испании дойдут слухи о пропаже инфанты, скандал вспыхнет быстрее пороха. Так что ночь они провели в одном из придорожных трактиров. Спали крепко и коротко, как привычные к военной дисциплине люди. С рассветом оба, не сговариваясь, спустились вниз и потребовали себе завтрак. А наскоро перекусив, отправились вновь в путь, по-прежнему не тратя время на разговоры. Поговорить, конечно, было бы о чем. Например, Раулю было любопытно, как на принесенное известие отреагировал Мазарини – это могло пролить свет на то, действительно ли он отправил отряд гвардейцев захватить инфанту или это была безумная идея Виллеруа. На словах-то ныне понятно, что именно на мертвого капитана повесят всю вину за произошедшее с принцессой. Вот только лошади двигались преимущественно галопом, сейчас, при свете дня, путники старались проехать так далеко, как только можно было. Бумага с королевской печатью позволяла им менять лошадей мгновенно и без труда, так что все вновь зависело лишь от выдержки их, всадников. Однако чем ближе к югу, тем меньше становилось постоялых дворов, переезды были все длиннее – и молодым людям приходилось порой пускать лошадей рысью и даже пару раз шагом, давая отдых. Зато отдыхали и сами. Рауль было удивился тому, как сюда ехал Леон, но сам себе нашел объяснение: если погиб целый отряд гвардейцев, лошадей было предостаточно, можно было взять одну или две с собой в повод и пересесть. - У вас есть догадки, кто мог похитить инфанту? – вместо этого спросил виконт, когда они в очередной раз делали «передышку». - Есть… пара мыслей, - выдохнул Леон. – Одна простая: на границе лихих людей много, раз не просто ограбили, а увели с собой, могут надеяться на выкуп или… продать, море-то недалеко. - А вторая? – нахмурился Рауль, которому первая версия не нравилась никак, хотя отрицать ее правдоподобность не выходило. - Не только у нас во Франции есть те, кому свои интересы важнее интересов страны, - насупился гвардеец, которому до сих пор не очень хотелось признавать возможное участие Мазарини. – Война одним приносит разорение и убитых, а другим большие сундуки. Но кто может за этим стоять, я не знаю. Больше они не заговаривали. Скачка начинала казаться чем-то бесконечным, на разговоры просто не оставалось сил, а цель была слишком важна, чтобы отдыхать и вести пустые разговоры. Потому виконт даже не сразу и понял, что его спутник придержал коня – Раулю пришлось возвращаться. - Что случилось? – тяжело дыша спросил он. – Мы что, заблудились? Или это не та дорога? - Это та дорога, - Леон некоторое время всматривался вдаль. – И если поедем дальше, уверен, не позже, чем через полчаса будем на месте. - Так в чем же дело? - А что мы там найдем, чего я еще не видел? Куда вели следы, я примерно помню. Но где их далее искать – неизвестно. За то время, что я отсутствовал, наверняка там побывало уже немало мародеров – дорога-то известная. - И что вы предлагаете? – Рауль подавил в себе желание выхватить шпагу и велеть спутнику показывать путь, возможно, обвинение в предательстве будет все же несколько поспешным. - Следы уходили от границы. Наверняка в том направлении и есть логово разбойников, если во всем виноваты они. Виконт огляделся, все еще гадая, как лучше поступить. Верно ли будет съезжать с уже известной дороги? - Вам известно, есть ли там по пути селения? А еще лучше трактиры? – спросил Рауль, уже принимая решение. - Хотите отдохнуть, сударь? - Хочу расспросить. Полагаю, что о разбойниках слухи ходят по всей округе, особенно если они похищают женщин. - Кто вам о них расскажет! – усмехнулся Леон. А затем, оглядев с ног до головы спутника, да и глянув на свои ботфорты, вдруг поправился: - А может, именно нам сейчас и расскажут, еще и в банду возьмут. *** Ночь Валентины прошла спокойно, несмотря на неудобное ложе, девушка спала крепко. Однако еще до рассвета ее разбудило фыркание лошади. Спросонья Валентина не сразу и поняла, где находится. А вспомнив события накануне и собственную ловушку, девушка оживилась – сработало! Стараясь двигаться как можно тише, она, удобнее перехватив шпагу и чутко прислушиваясь, готовилась к нападению. Кто-то вправду шел сюда, был совсем рядом! Валентина слышала тихие бормотания и… в какой-то момент заметила свет от факела, которым человек освещал себе путь. Что ж, этот факел и ей пригодится! Валентина прикинула, с какой стороны он находится и, еле слышно, выскользнула из кареты с другой стороны. Крадучись двинулась вдоль экипажа, огибая. Неизвестный ее не видел, он шарил в соседней карете, воткнув факел в кольцо рядом с местом кучера. - Ну и что ты тут делаешь? – ласково осведомилась девушка, приставляя кончик шпаги к шее бандита, чтобы не вздумал бежать или кричать. А тот и не думал, он от страха вовсе, кажется, потерял дар речи. Стоял и мычал что-то невразумительное. - Отвечай! – уже зло бросила Валентина. – Кто ты такой? Что ты тут делаешь?! Где твои помощнички? - Не губите, вашмилость! – плаксиво заныл тот, ну хоть заговорил. – Не виноват я! Я же просто взять чего хотел! Слухи дошли! Тут же никого из живых, а мертвым-то на что?! Я ж не красть… - Тьфу, пропасть! – скривилась девушка. – Ты из местных жителей, что ли? Пришел прибрать, что другие не унесли? - Да что вы, вашмилость! – продолжал он свое. – Я же только немногое, только если что съестное, я ж не вор! - Замолчи! Не до твоих жалоб! Лучше скажи, ты знаешь, кто напал здесь на путников? Где они прячутся? Что с самими путешественниками? - Да почем мне знать?! Вашмилость, я ни в жизнь с разбойниками дело не имел! Я ж только думал, если что осталось… - Мне до твоей души дела нет! В церкви каяться будешь! Сейчас отвечай, кто мог напасть? Где путники? - Знать не знаю, вашмилость! Да только если путников нет, то, поди, «баронесса» увела, ихняя банда этим промышляет! - Так, погоди! Какая баронесса? Что за банда? Чем промышляют! Ну-ка рассказывай все подробно! - Я же не из них, вашмилость… - Заткнись! И рассказывай! - Так я и говорю, банда «баронессы», - несмотря на всю противоречивость приказа, местный мародер его выполнил, как и следовало, - где они проживают, не ведаю! Только слухи ходят, что порой людей похищают, девок особенно! Да за море продают иль еще куда, кто поболее заплатит! Валентина от неожиданности даже шпагу опустила. Злосчастный грабитель, ощутив «свободу», со всех ног бросился прочь, ничего не прихватив, даже своего факела. Ну да не заблудится, скоро светать начнет! Бросаться за ним вслед было бесполезно, только самой можно потеряться. Девушка забралась обратно в карету, устраиваясь уже с небольшим узелком на коленях – скудной едой, взятой в дорогу. Так, не чувствуя вкуса своего завтрака, она размышляла об услышанном. Правда или нет? Настолько безумно, что может ведь оказаться и правдой! И где их искать тогда? Уже садясь в седло, Валентина приняла решение ехать к монастырю. Мародер мог и наврать, а путники, хотя бы некоторые, сбегая от банды, отступили назад и укрылись в монастыре – чем не версия? Либо туда добрались те, кто выжил, но был ранен. Надо все достоверно разузнать, а уж после искать эту странную банду, которой может и не быть, местные и не такие сказки придумают! Гасконцы народ своеобразный, каждый будет до хрипоты доказывать, что Генрих IV родился близ его деревни и питался тем же молоком, что и жители этого села. *** В отличие от своей сестры, Жаклин не стремилась играть с «мужскими» игрушками, однако храбрый дух отца передался и ей. Потому девушка не потеряла мужества, когда на них напали гвардейцы, держалась и когда они прорывались к лесу, и даже когда на них внезапно накинулись какие-то люди. - Нас спасут, нас непременно спасут! – шептала она Марии-Терезии, стараясь успокоить ту, с которой недавно просто шутили в дороге и обсуждали двор, должный вскоре стать двором самой принцессы. Было вроде бы не так и страшно, когда их запихнули под замок в подвал каких-то развалин. Посидят в темнице – и дождутся помощи, размышляла Жаклин. Затем исправила свои планы – надо попытаться будет вырваться отсюда, наверняка замок не очень и надежный, а охранник ночью уснет. А затем… Затем был тот позор, после которого силы чуть не покинули девушку. Люди этой женщины, кажется, они звали ее баронессой, беззастенчиво притащили Жаклин, инфанту и девушек из свиты куда-то, видимо, в подобие бывшей гостиной замка. Но поразило не запустение, царившее тут, и не то, что мужчины и женщины, находившееся здесь, пили, что-то орали и вообще вели себя… наверное, как в борделях (Жаклин там не была никогда, но по отдельным фразам, доходившим до нее, представляла себе это как-то вот так). Поразило их поведение с пленниками. Если Мария-Терезия до сих пор и собиралась назвать себя и потребовать должного с собой обращения, то теперь, пожалуй, радовалась, что не успела этого сделать. И вообще теперь молчала, не желая провоцировать этих извергов на что-то: выкуп этих людей никак не интересовал, а узнав, кто эти пленники, их могли попросту убить, испугавшись последствий королевского гнева обеих стран. Баронесса была порядком пьяна, как и ее люди, радостно обсуждала нападение и… скорую выгоду от продажи. Она лично принялась оглядывать пленниц одну за другой и, не удовлетворившись таким беглыми осмотром, принялась сначала сдирать дорогие ткани, а после и вовсе остатки одежды. - Ого, какая! – заржал какой-то бандит позади, когда Жаклин, не удержавшись, шлепнула по рукам мучительницу. И тут же девушка ощутила у себя… пониже спины его потные ладони. – Дай-ка я ее поучу!.. Жаклин, не помня себя от ужаса, рванулась вперед, но тем самым только вызвала новые насмешки. - Не хочет она ваших мужских уроков! – захохотала какая-то сподручница баронессы, пухлая женщина, поглядывавшая на Жаклин с неменьшим интересом. – Уж лучше я ее приласкаю, а, Алана?! - Заткнитесь оба! – баронесса хоть и была пьяна, мыслила еще здраво. – Эти девицы из благородных семей. Их никто на сеновале в хвост и гриву не валял. Мы за них такие деньги получим, что заживем сами как богачи! Дальше последовали радостные выкрики со всех сторон, какие-то пьяные мечты и планы. Баронесса, сама себе противореча, то говорила о том, как будет жить, ничего не делая, то рассуждала, что надо наладить «продажи» в Новый Свет, мол, там плантаторы тоже денежки немалые отваливают за такой товар. Пленницы же… поминутно терпели издевательства, правда, пока это были лишь пустяки – кто ущипнет, кто лапать возьмется, - но девушкам и этого было с лихвой. Потому когда баронесса велела увести их, вздохнули с облегчением. - Ну-ка стой! – Алана уже в дверях цепко схватила Жаклин за волосы, притянула к себе. – Говори, с мужиками не развлекалась ведь, так? По глазам вижу, что так! У мамкиной юбки росла, на клавесине и арфе играла? Ну так запомни, прошла та жизнь! А будешь сопротивляться, ты или твои подружки, передай, одну из вас здесь на потеху всей банде отдам! И пусть другие любуются! Ясно? Жаклин одними глазами кивнула – ясно, куда уж яснее! *** Ночь у Лонгвиля прошла почти спокойно, главным образом потому, что Анри и Жак спали в одной комнате и по очереди. Посреди ночи кто-то чуть было не вломился в комнату, но услышав, что тут не спят, спешно убрался восвояси. Утром молодой человек позволил себе завтрак, накануне он сделал глупость, не расспросив хозяина ни о чем, и теперь хотел это исправить. Трактирщик отвечал охотно, даже денег не просил, рассказывал, что да, бандитов в округе много развелось, поговаривают, что ближе к границе особенно опасны. Да, похищают людей бывает, чего не творят только! Для каких целей – кто ж ведает? Может, выкуп берут, может, забавы ради, может, для продажи, пираты и контрабандисты тут появляются порой. - Странно это все, месье, - вдруг проговорил Жак, когда они уже садились в седла. – И хозяин аж стелется пред нами! И ночью… если б ограбить и убить захотели, не остановились бы! И эти рассказы… Анри кивнул, но пока направил лошадь по прежнему пути, к границе, словно бы продолжая поиски там. И ответил слуге лишь когда от деревни их было никак не увидеть, убедившись, что за ними не следуют: - Мне тоже показалось подозрительным все это. Полагаю, что хозяин наш бандитам обо всем доложил. Те велели ему избавиться от нас или, если не выйдет, направить по ложному следу. Его человек ночью к нам попробовал заглянуть, но не ожидал, что мы не спим. А напролом трактирщику боязно, это не то же, что глотки ночью резать. Так что днем он нам расписал путь, по которому следует ехать… С этими словами Лонгвиль свернул на наконец появившуюся тропку, уходящую вправо, а затем в обратную сторону, минуя деревню. - Придется опять начинать с места нападения, - вздохнул Анри, до боли ощущая, что время уходит, а он ни на шаг не ближе к цели. *** Отец-привратник смотрел на гостью так, словно она была воплощением самого Сатаны на земле. Ну, наверное, в его представлении как-то так оно и было: девица в мужском костюме, при шпаге, верхом, путешествует одна! - Я не разбойница! – почти в отчаянии выкрикнула Валентина. – Пожалуйста, не хотите меня пускать – не надо! Просто скажите, не укрылись ли в ваших стенах путники, на которых недавно было совершено нападение. И если так оно было, передайте Жаклин, что я, Валентина, здесь! - А что вы знаете о нападении? Появление этого человека – с перевязанной головой и, кажется, плохо владеющего правой рукой – позади привратника стало неожиданностью для всех. Однако он, кажется, куда-то собирался – вел за собой коня. - Я знаю лишь то, что оно было! – простонала Валентина. – И знаю, что в карете должна была быть моя сестра! Сударь, вы были там? - Был! Вот что, милейший, можешь не пускать эту девушку сюда, тем более, что ее родни тут нет, но выпусти-ка меня отсюда! Монах что-то поворчал себе под нос, затем, видимо, решил, что Бог судья этому безумцу, открыл ворота, перекрестив гостя, что так ненадолго у них задержался. И, едва тот покинул обитель, запер вход. - Вы единственный, кто выжил? – в ужасе прошептала девушка, услышав о том, что Жаклин тут нет. - Из мужчин, видимо, да, - сообщил тот, опираясь на луку седла и явно не решаясь пока в него вспрыгнуть. – Хотя кто-то из святых отцов упоминал, что меня сюда привезли. Не знаю, кто. А вот женщин надо разыскать. - Да вы обезумели! Вас же шатает на ветру! - Француженки очень поэтичны! Что ж, это значит, что я буду перемещаться быстрее, а лошади будет легче меня нести! Только теперь Валентина заметила, что мужчина говорит с легким акцентом. Испанец! Значит, она все же права, это был кортеж испанской инфанты. Может, это и к лучшему? И никакая «баронесса» тут ни при чем? - Вам известно, кто на вас напал? - Они не представились, сударыня, а я не успел спросить их имена, при случае непременно восполню этот пробел и закажу за них мессу. - Вы невыносимы! - Ну хорошо, - вздохнул тот. – Услуга за услугу, мадмуазель. Вы помогаете мне сесть в седло, я рассказываю вам подробно обо всем, что знаю. Валентина вздохнула, но рассудила, что испанец очевидно человек упорный, и лучше ему помочь сесть на лошадь, чем дождаться, когда тот свалится обратно под стены монастыря. Да и подробности нападения нужны. До карет добрались уже вместе, под рассказ Родриго о случившемся – рассказ, правда, мало что разъясняющий. По его словам выходило, что на кортеж напали скорее военные, чем бандиты. Испанец сразу же начал пробираться к лесу, ведя с собой инфанту, но там на них вдруг набросились неизвестные, вероятно, сообщники первых. Он не успел отразить атаку. А дальше обнаружил себя уже в монастыре. - Вы умеете читать следы, Родриго? – спросила девушка, пытаясь определить, куда им следует двигаться. И сама же решила: - Будем учиться. А вам лучше оставаться в седле, надеюсь, мы проберемся здесь. *** Появление шестерых путников с трех разных дорог – по двое с каждой стороны – было столь неожиданным, что все разом схватились за шпаги. - Вы, герцог? – удивился Родриго, припоминая своего спутника по кортежу и убирая руку с эфеса. - А, это вы, господин предатель! – Лонгвиль вместо этого смотрел на Леона, напротив, желая чьей-то крови после всех бессмысленных поисков. - Громкие слова, сударь, - поторопился вмешаться Рауль, пока его спутник не вступил в перепалку. – Право, если у вас счеты с этим человеком, прошу вас, отложите их, пока мы не исполним поручение короля. - Вашему королю следовало бы отдавать приказы по охране своей невесты! – взъелся теперь уже Родриго. - А, так вы из кортежа! – обернулся к нему Рауль. – Мое имя виконт де Бражелон, сеньор. И у меня поручение его величества разобраться в случившемся и разыскать ее высочество Марию-Терезию. - Вы выбрали для этого плохую компанию, виконт, - вмешался Анри. – Этот человек – гвардеец кардинала. А именно они напали на кареты! - Этот человек проскакал за день расстояние до Парижа, чтобы известить короля о случившемся, - покачал головой виконт – ему не очень-то нравился его спутник, но все же он отдавал должное мужеству Леона. - Да Боже правый, хватит ссор! – выкрикнула Валентина. – Лучше скажите, где моя сестра? Что с ней?! Но ее вмешательство вызвало вовсе не ту реакцию, которую она ожидала – молодые люди, которые до сих пор судили по одежке, обратили более пристальное внимание на этого всадника, его голос… - Сеньор, я точно помню, что оставлял вас в мужском монастыре! – покачал головой Анри. – Или там весь монастырь такой?! - А вы завидуете, герцог? – не удержался Леон, наконец найдя слова побольнее для соперника. – Так вы поступайте не так, как ваш названый батюшка! Лучше следуйте примеру настоящего… Лонгвиль побелел, хорошо зная, какие слухи ходили порой по Парижу о его схожести с крестным. - Значит, меня туда отвезли вы! Я ваш должник, - благодарно поклонился Родриго, не очень низко, чтобы не упасть. - Не стоит, - одними губами отозвался Анри. – Я поступил как дворянин, а не как… бастард без отца. Теперь уже побелел Леон. - Господа, я готов быть секундантом любого из вас, - вздохнул виконт, понимая, что ссора заходит все дальше. – Но давайте устроим поединок после того, как исполним долг – спасем ее высочество. - И мою сестру, - напомнила о себе Валентина. - Да вы-то кто?! – разом повернулись к ней все. *** Спешившись и рассевшись прямо на траве, четверо дворян, слуга и Валентина держали совет – правда, прерываемый ироничными выпадами друг против друга, потребовалось некоторое время, чтобы каждый подавил в себе чувства и стал действовать лишь так, как им следовало. Заодно каждый рассказал то, что знал. Так, Раулю и Леону тоже повезло – даже чуть больше, чем остальным. Потому что в трактире Леон обратил внимание на мужчину, одетого слишком пестро и вычурно, беседующего с каким-то грузным мужиком, похожим разом и на разбойника, и на сутенера. До них долетали обрывки фраз об особом товаре, больших денежках и море. Догнать обоих за пределами селения и завязать драку было парой пустяков. А вот допросить – не так и просто. Рауль пытался говорить со своим противником, но все закончилось лишь тем, что пришлось его убить. Леон действовал хитрее – исхитрился нанести рану смертельную, но болезненную. - Правду! И я добью тебя! – пообещал гвардеец. Бандит корчился от боли, но понимал, что иначе его так и бросят подыхать долго и мучительно. Поэтому сказал, что должен был купить женщин, где – не знает, его спутник должен был отвести. - Ну, на вопрос, кто этим торгует, отвечу я, - вдруг вмешалась Валентина. – Это дело рук баронессы. - Ах вот как! – Анри мысленно обругал себя последними словами. – Тогда я знаю, где ее искать. Молодые люди практически одновременно поднялись с земли, готовые уже отправиться в путь. - Погодите! – чуть не взвыл Жак. – Вы что же, просто так поедете в логово этих разбойников?! Да нас просто перебьют! Дворяне переглянулись – никто не боялся. Но просто умереть было плохим планом, все же надо и дам спасти. *** - Ничего нельзя поручить! – сокрушалась баронесса, бросая презрительные взгляды на своего человека – полностью перебинтованный тряпками, какие под руку попались, один нос торчит среди этого барахла! Впрочем, и черт бы с ним! Главное, что покупатель не пострадал, только камзол ободран местами – так разве это потеря для пирата?! - А вы теперь у Ястреба в помощниках? – томно обратилась к нему Алана, мысленно раздевая молодого корсара и подумывая о том, что надо бы его уговорить остаться на ночку, такие парни сюда редко захаживают! - Вы интересный мужчина. Из благородных? - Я из... мальтийских рыцарей в прошлом. Сейчас да, в помощниках, - уверенно кивнул тот. – Сударыня, давайте… к делу. Вы обещали мне нечто особое. - О да! Я потребую за это большую плату, очень большую! – баронесса опустила взгляд – но не стыдливо, а абсолютно бесстыдно. – Но товар того стоит – девицы из благородных семей! Совсем еще ничего не познавшие, а! - Не может быть! Так… пошлите за ними! – помощник Ястреба как-то поерзал на месте, плотнее укутался в плащ. - Непременно! – Алана махнула рукой трем своим разбойницам, посчитав, что это будет даже пикантно, когда одни женщины приведут других, наверняка пират должен оценить… если он вообще что-то ценит кроме золота. - А я тогда пойду тоже отдохну, - девка пирата тоже поднялась с места и… подмигнула одному из бандитов. Баронесса заметила, как слегка нахмурился помощник Ястреба, но не возразил – и это заставило Алану тихо засмеяться. Значит, девка этого корсара умеет поставить своего любовничка на место, не просто так шпагу при себе таскает да с пиратами якшается. Может, ее к себе позвать? Или предложить напару наладить дела? Помощница самой Аланы, тоже заметив, как уходит пиратка и тот, кто ей приглянулся, поспешила следом – баронесса ее знала как облупленную: сначала за дверью подглядывать будет, а потом третьей присоединится. Ну да и пусть развлекаются! Глядишь, с девкой этой и договориться проще будет. - Что-то долго они! – вдруг недовольно заявил корсар. – Поторопите их! Почему я должен ждать? - Какой нетерпеливый! – усмехнулась баронесса. – Ты смотри, до Ястреба их в сохранности довези, а не уложи под себя! Однако отправила еще двоих, чтобы поторопили своих подруг, а то те могли ведь с пьяных глаз и к пленницам полезть. Сама она уже недвусмысленно лезла под плащ корсару, когда посыльные наконец явились, ведя пленниц. Правда, лишь двое из отправленных, видно, предыдущие и вправду позволили лишнее. Ладно, после с ними разберется! - Вот, взгляните! Хороши, а! Давайте, девочки, уберите с них остатки тряпья! Нечего красоту от покупателя скрывать! Она осеклась, потому что почувствовала спиной сталь. Проклятый предатель! Голову он себе отбил что ли, когда на них в дороге напали? Или… кто там под этими тряпками? С чего он вдруг взялся угрожать? И… в этот момент все вдруг пошло не так! «Пиратка» вернулась, но одна, зато с обнаженной шпагой и кинжалом – чтобы приставить к спинам каждой из разбойниц, велев отойти от пленниц. «Корсар» со шпагой наголо бросился на бандитов, к нему присоединились невесть откуда взявшиеся еще люди. Двое? Трое? Алана и дернуться боялась. *** Все закончилось быстро и успешно. На Рауля, Леона и Анри пришлось по два соперника, Валентине тоже достались две бандитки, правда, оружием нормально владела лишь одна, вторая была слишком пьяна. Родриго, державший нож у предводительницы, досадовал, что не может никому помочь, но понимал, что воин сейчас из него так себе. Можно только утешаться тем, что хотя бы «баронессу» он контролирует. Из бандитов мало кто уцелел, хотя Жак жаловался, что замучился всех связывать, кого господа побеждали. Алана старалась держаться спокойно и уверенно, наблюдая за тем, как эти неизвестные помогают дамам отыскать подходящую одежду и привести себя в подобающий вид, как обнимаются те, кто знал друг друга, о чем-то подшучивают, меняясь одеждой - прошлые пестрые костюмы пиратов он создали из разных нарядов. - Иди давай! – пихнул ее к прочим разбойникам Леон. – Жак, свяжи их в одну колонну, так вести проще будет! - Напрасные старания! – иронично бросила «баронесса». – Какие вы храбрецы! Всех поймали! Да я слыхала, у нашего короля скоро свадьба будет. По такому случаю всегда амнистию объявляют. Одна из пленниц почему-то при этих словах как-то особенно зло усмехнулась и вдруг произнесла – впервые за все время своего пленения: - Напрасные надежды! Для вас амнистии не будет. Алана, может, и нашлась бы с ответом, но тут к этой девушке обратился Родриго, с поклоном подавая свой плащ: - Значит, ваше высочество все же решили ехать в Париж? Разве не должна Франция ответить за то, что случилось на ее земле?! - Вероятно, должна, - бесцветно отозвалась Мария-Терезия. – Вот только за что будут отвечать испанцы? На это ответить было нечего: молодая королева ясно давала понять, что мир между ее странами ей дороже.