Турнир НЕтрёх волшебников

В воскресенье мы с Ромкой с самого утра засели за углубленное повторение. Не знаю, как протекает студенческая жизнь тут, а у нас она стандартная: не важно, сколько времени тебе дается на изучение материала, главное, чтобы были «два дня на подготовку» и «ночь перед экзаменом». Мы штудировали конспекты, учебники и ведьмонет-пространство с перерывами только на завтрак, обед и ужин. Но и на эти перерывы мы согласились только потому, что Любаня, Ватутий и Иван отказались приносить нам еду из Большого зала. Мотивировали свой отказ ребята тем, что даже усиленно грызущие гранит науки периодически должны дышать свежим воздухом, который активизирует мозговую деятельность. Четвертый перерыв я сделала около полуночи, когда в мою каюту заглянул Ватутий и самым обыденным тоном проговорил: — Ведьмонет-ведьмонет, отпусти в туалет! Нина, не желаешь выгулять Майкла Болдуина Бредфорда Третьего? Пойдем, пройдемся по неведомым дорожкам? — А кто еще пойдет? — поинтересовалась я, откладывая блюдечко. — Я, Иван и ты, если согласишься, — ответил Кузнецов. — Уже согласилась, — ответила я, и, отпросившись у Путятишны, провожаемые осуждающими взглядами Любани и Ромки, мы пошли. Пожалуй, здесь тоже следует сделать лирическое отступление. Прежде всего, кто такой Майкл Болдуин Бредфорд Третий. Это кузнецовский сумчатый саблекрыс Троглодит, по паспорту. В смысле, по родословной. Теперь к чему бы такое уважение к питомцу. Его полное имя — это пароль. Мы трое периодически (я — в самой меньшей степени) предавались пороку, именуемому в просторечии «курение». Полное родословное именование зубастика означало, что у «нас с собой было». Точнее, было в сумке у Троглодита. Заначки в иных местах Надысь в борьбе за наше здоровье изымала и уничтожала демонстративно и безжалостно, а вот в сумку к крысюку в профилактических целях, все-таки она — женщина, заглядывать пока побаивается. Но, чует мое сердце, она уже что-то подозревает, и как только подозрение перерастет в уверенность… Будет у нас первый в мире саблекрыс с зашитой сумкой. (А теперь, отступление отнюдь не лирическое, спровоцированное тем обстоятельством, что в СССР боролись с пьянством, а в России борются с курением. Так вот… Курить или не курить? Вот в чем вопрос. А ответ: это — личное дело каждого. Просто имейте в виду, что предупреждает Минздрав, а никотин действует без предупреждения. И результат этих действий вам стопицот процентов не понравится.) Как всегда в таких случаях, решили отойти подальше. Кто его знает, как в Хогвартсе относятся к курению. Только за него Путятишна нас еще простит, а вот за позор ССМУ — нет. Пошли по опушке леса, огибая озеро, в поисках необитаемых мест. Наконец, решили, что нашли… Не тут-то было! Только мы извлекли из троглодитской «авоськи» все необходимое, со стороны леса послышались громкие голоса и сразу же свирепый душераздирающий рев и завиднелись яркие костры, которые странно быстро погасли. Троглодит мгновенно испарился в неизвестном направлении (карман Ватутия подозрительно заоттопыривался). Мы настороженно переглянулись и… В жизни всегда есть место подвигу, поэтому люди делятся на два типа: те, кто предпочитает держаться от таких мест подальше, и такие, как мы, у которых в голове не возникло ни одной мысли, кроме как пойти и посмотреть, что творится в глуши Запретного леса глубокой ночью. Помимо «маскировки под дуб» на нашей Защите от Сил Зла мы осваивали «легкий шаг», позволяющий прокрасться куда угодно. Им мы и воспользовались, бесшумно углубившись в чащу, ориентируясь на периодически вспыхивающее пламя. Метров через пятьдесят мы уперлись в заслон выше человеческого роста, сложенный из цельных бревен. Постройка была явно новая. Запах свежего сруба еще не выветрился. Именно из-за этого ограждения слышались людские голоса и чей-то рык. Следующие пять минут мы исследовали забор на предмет наличия в нем дырки. Дырку — не дырку, а щелку нашли и тут же в нее заглянули. — Мать моя женщина… — от лица нас всех высказался Ватутий, потому что у меня (от ужаса) и у Ваньки (от восторга) дар речи попросту пропал. — Это ж драконы! С той стороны ограды по просторной площадке, издавая громоподобный рык, периодически вставая на задние лапы и пуская в звездное небо струи огня из клыкастых пастей, медведями-шатунами (то есть с видом «Убью, будильник!») бродило семь драконов. Семь драконов… Семь чемпионов… Мне в голову начали закрадываться какие-то смутные подозрения… Собственно, поэтому-то я и онемела. У Падавана ситуация была несколько иная, он онемел, поскольку стремительно деградировал. Спустя минуту он уже неандертальцем прыгал возле загона, пуская слюни: — Дракошки! Дракошечки!!! — Да заткнись ты! — осадил друга Ватутий, указывая на команду драконологов в полсотни человек, пытающихся призвать к порядку своих питомцев. — Не дай Мерлин, услышат! Вон их сколько, и у всех морды — как у бандитов с большой дороги. Скрутят и фамилию не спросят. Нам-то что, а Нинку еще дисквалифицируют… — и тут Кузнецов подтвердил мои предположения. — Чует мое сердце, это подлянка для первого тура… — Повезло тебе, Невеличко! Вот повезло! — надо ли говорить, что я не разделяла ванькиных восторгов? — Вы только посмотрите, какие красавцы! Нет… Это самки… Красавицы!!! — В такой темени и на таком расстоянии он еще подробности различает, — буркнул Ватутий, но когда речь шла об опасных тварях, не было у нас в ССМУ (да и во всем Чародвинске, наверное) эксперта круче Падавана, что он тут же и подтвердил: — А чего там различать? Вон та, серебристо-голубая, что скалится и щелкает зубами на своих укротителей, это самка шведского тупорылого. Видите какие у нее длинные и острые рога? Так вот у самцов они длиннее раза в два, и иногда их четыре. Вон та, зеленая, покрытая гладкой чешуей, — самка валлийского зеленого дракона. Такие массивные задние лапы бывают только у самок, самцы тощее и жилистей. Красная, с золотой бахромой на шее, выдыхающая огонь грибообразной формы, — это китайская огненная шару. У самцов-шару на шее целая грива из золотых пик. Самый дальний от нас гигантский черный ящер с частоколом из шипов на хвосте — это венгерская хвосторога. Ее хвосторог раза в два больше. Он самый большой из всех драконов, хотя и остальные — не маленькие. У африканских желтобрюхов — вон она, в броне из желтой чешуи с небольшими толстыми ушами и особенно длинным языком — самки от самцов отличаются наличием бороды. Вот такой парадокс: бородатые самки и безбородые самцы. У норвежского зубцеспина — той, грязно-коричневой — по позвоночнику идет один костяной гребень, а у самцов — два. И, наконец, вон та, синяя, самая большая самка с костяным крюком на хвосте — это саксонский шестипалый. У них самцы в полтора раза меньше самок и со стреловидным хрящом на конце. Это же элементарно, — закончил свой спич Иван. — Элементарней некуда, просто азбучные истины, — наконец, мне, завороженно разглядывающей своих потенциальных противников, издающих леденящие кровь вопли при попытках драконологов ограничить их в движении, стреножив и привязав за ошейники к чугунным прутьям, вбитым в землю с помощью колдовства, удалось произнести несколько слов. — Вот бы взглянуть поближе… — продолжал канючить Иван. — Послезавтра насмотришься, — продолжал призывать друга к порядку Ватутий. — Интересно, если я прав, что вам надо будет с ними сделать? А, Нина, как ты думаешь? — Никак я не думаю, — отмахнулась я, хотя у самой в голове безостановочно генерировались идеи от просто постоять неподалеку до оседлать и прокатиться. В настоящий момент, любая из них казалась практически нереализуемой. Вдруг с другой стороны щель заслонила чья-то спина в куртке из драконьей кожи, и ее владелец очень кстати процитировал Кузнецова: — Значит, семь. На каждого по одному дракону. А что детишки будут с ними делать, Чарли? Сражаться? — Скажешь тоже, сражаться! Тогда сразу после первого испытания родителям чемпионов раздадут урны с пеплом, а победителя определят взвешиванием, — хохотнул некто «Чарли», а мы, особенно я, буквально превратились в слух. — Кажется, им надо будет просто мимо пройти. А нам — все время быть рядом с заклятием оцепенения наготове. Вот только за каким драклом организаторам понадобились драконихи-наседки? Они когда яйца высиживают, совсем безбашенные становятся… — тут голос драконолога приобрел жесткие начальственные нотки. — Кстати, ты яйца пересчитал? А то есть тут один любитель драконов одомашнивать… Хагрид, лесничий местный. Слышал о нем? — И даже видел, — хохотнул не представленный нам драконолог, и оба криптозверовода удалились, так и не узнав, что по случаю Турнира Волшебников в Хогвартсе сейчас два любителя драконов одомашнивать. Второго на словах «наседка» и «яйцо» окончательно переклинило, как наркомана с огромным стажем, решившего, что теперь он — бобёр-рекордист. Пришлось прибегнуть к крайним мерам и нейтрализовать Падавана прежде, чем он начал прогрызать загородку, а потом транспортировать его в теремок. Хотя вообще мы с Ватутием не сторонники оглушения своих. Всегда сначала пытаемся договориться. В цветке-теремке я, естественно, первым делом поделилась с Романом тем, что нам предстоит. На обратном пути я подуспокоилась, первая волна страха схлынула. А до вторника еще куча времени для разработки плана действий. Вон, наши деды и прадеды с голыми руками (читай: с копьем и палицей) на змеев-горынычей ходили, а тут всего лишь какая-то дракониха против волшебной палочки. Единственное, что еще не давало мне покоя, так это приобретенное нами случайное преимущество. Нечестно получается. Никто не знает, а мы знаем. Правда, за Флер, Виктора, Седрика и Тояму я не очень-то волновалась. У семикурсников достаточный багаж знаний для любой критической ситуации, даже такой. А вот что касается Поттера… Кажется, все, что может пригодиться, начинают преподавать курса с пятого. Получается, он в пролете? Придется попалиться и предупредить мелкого. Хотела с ним сблизиться-сдружиться? Вот и повод. На следующий день, в понедельник, на завтраке, пытаясь перехватить взгляд Гарри, чтобы намекнуть на необходимость разговора, я с удивлением заметила, что гриффиндорец делает то же самое: пытается глазами дать мне понять, что хочет посекретничать. Некоторое время мы активно перемигивались азбукой Морзе (по ходу у половины хаффлпаффцев и гриффиндорцев, кто оказался в зоне видимости, создалось впечатление, что мы доучились до нервного тика), в результате договорившись до того, что после завтрака соберемся «там же и тем же составом». То есть всемером на трибуне квиддичного стадиона. — Первым заданием будут драконы, ты знаешь? — хором заявили друг другу мы с Поттером, едва Гермиона наложила последнюю глушилку. — Знаешь… — снова хором констатировали мы, после чего Гарри все же предоставил слово мне, как старшей и даме. — А кто еще знает? — Все, — авторитетно заявил Поттер. — Меня Хагрид к ним отвел. Велел в той самой мантии придти. С ним мадам Максим была. Значит, Флер в курсе. На обратном пути на меня Каркаров из кустов выпрыгнул. Что ж он, Виктору не расскажет, до чего дошпионился? Японцы полным составом как с ума посходили. Им и говорить ничего не надо. Сами «огненные», и будто почуяли, что в Запретном лесу такие же. Всю дорогу кланяются в ту сторону и бормочут своему чемпиону: «Тама! Харакири нету! Небоися!». Гермиона в словарь заглянула. Оказывается, это означает: «Смелее! Не смертельно! Все будет хорошо!». А Седрику я сам сказал. И вам собирался, чтобы все были в одинаковом положении. Вы-то как узнали? Мы все, смутились. Ватутию и Ивану было неловко за повод, который навел нас на подсказку. Любане и Ромке — за недостаточную душевную красоту. Они-то не собирались ни с кем информацией делиться. Мне — и за то, и за другое. С оговоркой, что Гарри я все же собиралась предупредить. — Да, так, — выручила нас всех Одаренная. — Вышли свежим воздухом подышать перед сном и заблудились… — Понятно, — вполне охотно «скушал» наше объяснение Поттер, после чего принял многозначительный вид. — Но первое задание — не единственное, о чем я хотел с вами поговорить. Помните, о чем мы с вами в прошлый раз разговаривали? — мы кивнули. — Я тут связался кое с кем из… родственников. Он мне кое-что рассказал… В общем, есть идеи по поводу «верного слуги». — Того, которого твой Темный Лорд Кроссворд послал? — вообще-то нас учили, что только дураки озвучивают очевидные вещи, но оно как-то само выскочило. — Ну… да, — из двух зол (настоящего лордовского имени и моего узконаправленного склероза) Поттер выбрал меньшее и просто продолжил. — Оказывается Игорь Каркаров — бывший Пожиратель Смерти. Вы ведь знаете, кто это? — Угу, — мы хором важно кивнули, но не спешили ставить Поттера в известность о результате собственных изысканий. Просто было интересно послушать в его изложении (точнее, в изложении крестного Сириуса Блэка — ясно же, кто тот родственник, поделившийся с парнем информацией) то, что мы знали со слов специальных корреспондентов в Министерстве Магии. — Так вот, — продолжил пацан. — Каркаров был Пожирателем и даже сидел в Азкабане, но его выпустили, потому что он вроде бы раскаялся и заложил своих подельников в обмен на свободу. Си… мой родственник считает, что и директорство в Дурмстранге он получил в качестве благодарности, и на то, что он обучает своих студентов черной магии, поэтому же смотрят сквозь пальцы. Нужно быть поосторожнее с Крамом на испытаниях. Вдруг он чего-нибудь применит из неположенного… — Не сильно ли много плюшек за предательство? — задумчиво выдал Иван. — К тому же, если все действительно было так, то понятие «верный слуга» под большим сомнением. — А если все сразу так и было задумано? — предположила Гермиона. — Любой ценой остаться на свободе, получить важный пост, чтобы в нужный момент выполнить указание Лорда и погубить Гарри? — Положим, идея разделаться с Гарри у вашего Дискомфорта, — на этот раз гриффиндорцы молча закатили глаза, а я даже не запнулась: роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет. Цитата. Шекспир, между прочим, — идея фикс. Положим, он как-то узнал про Турнир Волшебников. Положим, он поддерживает связь с Игорехой и, зная, что Дурмстранг обязательно будет приглашен, дал ему сами понимаете какое задание. Но реакция Каркарова… Он так искренне разозлился, пылал таким праведным гневом… — Чтобы убедить Министерство в своей невиновности, будучи виновным, нужно быть крутым актером, — пожал плечами Поттер. — И про Турнир Тот-кого-нельзя-называть мог узнать. По сведениям моего родственника в тех местах, где тот сейчас вроде бы прячется, пропала министерская служащая из тех, кто был в курсе. Он же считает, что и Дамблдор настороже. Именно поэтому он позвал Хмури на должность преподавателя Защиты. Чтобы тот следил за Каркаровым. — Не очень-то старик-Хмури справляется, раз не заметил, как Каркаров бросил твое имя в Кубок, — хохотнул Ромка. — Хотя, может он просто не предполагал, что Игорь решит разделаться с тобой таким образом. Может он считал, что тот сам на тебя попрет, а не подставит под несчастный случай. — По-моему, нет такого, что Хмури не предполагает, — ответил парень. — Я тут был в его личной комнате при кабинете… Там столько всяких разных штук… Распознаватели черной магии. Вредноскопы. Какая-то скрюченная антенна — детектор лжи. Зеркало, отражающее не окружающую обстановку, а непонятные фигуры — проявитель врагов. — Его же врагов, не твоих, — справедливо отметил Ватутий. — Про себя он может и все предусмотрел, а вот относительно других… А чего тебя в «личные покои» Грозного Глаза понесло? — Да так… — замялся Гарри, но потом решительно тряхнул головой. — А, ладно! Все равно он сказал, что все будут жухать, потому что обман — неотъемлемая часть Турнира. Хмури подсказал мне, как справиться с драконом. Не напрямую… Так, несколько советов. Во-первых, не применять против драконов усыпляющие и успокаивающие заклинания, потому что на такую тушу они не подействуют. Во-вторых, найти свои сильные стороны и использовать самые простые заклинания, без выпендрежа. Вот сейчас с вами попрощаюсь и пойду искать… — И мы тоже пойдем, — мы впятером поняли намек и разбрелись по своим делам, даже не стали повторно обсуждать полулидера (на пару со Снейпом) нашего хит-парада — Игореху Каркарова. А что обсуждать? Наше общее мнение о нем ничуть не изменилось, просто обросло деталями. Ситуация прояснится завтра, когда (роли мы поделили уже давно) мы будем отдуваться «на манеже», Любаня с Зубиком — следить за Гарри, Ватутий — за Каркаровым, Иван — за всеми остальными. Если это у кого получится, то у него, по причине любви к опасным тварям привыкшего вертеть головой на триста шестьдесят градусов и все подмечать. Над нюансами каждый работает сам. Перед сном, потратившая остаток дня на разработку стратегии, испытывая привычный предэкзаменационный мандраж в преддверии завтрашнего состязания, я все же спросила у Ромки: — Если бы можно было выбирать, ты какого дракона хотел бы в соперники? — Не знаю, — откликнулся Ромка совершенно равнодушно. — Мне все равно… А тебе кто больше нравится? — Никто, — честно ответила я. — Ты же знаешь, я не прусь по гигантам. Да, много раз в жизни мне приходилось выбирать, и всегда, даже в самых нелепых или жутких ситуациях, был предпочтительный вариант. В данном случае впервые его нет. Но ничего, прорвемся. Как там говорили японцы? Небоися!!!