Турнир НЕтрёх волшебников

Рождественское утро начали с того, что по любаниному списку сверили поступившие подарки и, наконец, смогли пощупать их воочию. Разворошили все, кроме подарков, предназначенных лично Надысь, даже четыре «представительских» презента от школ участниц. Немножко поржали, немножко повосхищались. Шармбатон подарил нам запаянный в стеклянный куб макет «Все достопримечательности Парижа» на одном квадратном метре. — Как здорово… — хором заявили мы, любуясь кукольными эйфелевой башней, триумфальной аркой, елисейскими полями, базиликой Сакре-Кёр и прочими «игрушечными домиками». Дурмстранг прислал подарочное издание собственной истории с биографиями выдающихся преподавателей и выпускников. — А Виктора тут нет… — разочарованно протянул Ромка, после первого испытания сошедшийся с Крамом на почве «общности спортивных интересов». Как вы можете догадаться, оба просто обожали квиддич. Только болгарин в него играл профессионально, а Стогоберега — как любитель. Ну, нет у нас в России профессиональной команды по квиддичу. По печному поло (это когда по траве на печке с клюшкой) есть, по воздушному баскетболу (когда все в ступах) есть, а по квиддичу нет, хотя на метлах у нас все летают, от ясельных до пенсионеров. — Конечно, нет, — пожал плечами Иван. — Он же еще учится. Вот доучится, тогда, наверное, и включат… — Могли бы и не ждать, а по совокупности заслуг… — обиделся за приятеля Роман, и неизвестно, сколько бы он это делал, если бы не подарок от Хогвартса. — Обалдеть! Настольный квиддич! В распаковке подарка от Махоутокоро Стогоберега уже не участвовал, изучая инструкцию, разбираясь в управлении, рассматривая квиддичное мини-поле, снитч размером с горошину, бладжеры чуть меньше, чем грецкие орехи, и два комплекта фигурок, в ожидании команды игроков сидящих на скамейках запасных. В подарке Махоутокоро мы обнаружили две, как мы их окрестили, «личинки» самурая. Фигурки (при полном параде и с полным же боекомплектом) по размеру не превышали полуметра, но в приложенном сопроводительном письме значилось что-то вроде: «просто добавь заколдованной воды (флакон прилагается), тогда мы подрастем до нормального человеческого размера и будем охранять доверенное нам имущество до последней крошки материала, из которого нас изваяли». Материал, кстати, мы на ощупь так и не опознали, а идею отколупнуть кусочек для анализа отвергли. Вдруг эти самураи злопамятные? Подрастут, найдут, отомстят… Оно нам надо? На завтрак в Большой зал отправились довольные. С предвкушением чего-то особенного: эльфы Хогвартса все изощрялись в изысках, а к хорошему быстро привыкаешь. Однако, на этот раз особенной оказалась не еда, а отсутствие возможности нормально ее съесть. Завтрак в Хогвартсе — время почты. А студенты, в большинстве своем, если не дети приличных родителей, то молодые люди, владеющие хотя бы зачатками знаний по этикету. Что к нам только не прилетало с признательностями за присланные приглашения: и совы, и бумажные самолетики, и благовещатели, и «пульки» для рогаток. А сколько народу решило «поблагодарить нас лично». А эти понимающие взгляды, предвкушающие улыбки, прозрачные намеки… Нелегкое обязательство взяли мы с ребятами. Ожидания надо оправдывать. И мы это сделаем. Хотя бы ради того, чтобы еще раз увидеть вытянутые лица слизеринцев: вокруг какая-то суматоха, а они не в курсе, по какому поводу, потому что даже соседи-дурмстранговцы молчат, как убитые суслики, и только загадочно ухмыляются. Тем не менее, заправились мы основательно. Особенно я, которая никогда не могла устоять перед съедобными вкусняшками. Благо ежедневные занятия танцами съедали все лишние калории. Вот и сегодня предстояла генеральная репетиция. Прям с утра. В тонкостях вальсирования упражнялись где-то до полудня, периодически прерываясь на танго, фокстрот, сальсу и технопоп. Викки, знающая побольше нас о балах Хогвартса, заявила, что с Дамблдором никогда ни в чем нельзя быть уверенным, особенно в части музыки. Вальс будет точно, а вот потом… Между выходом чемпионов и выступлением «Ведуний» студентам могут предложить станцевать что угодно. В прошлом году был канкан, в позапрошлом — гопак, мама Викки утверждала, что на ее долю даже как-то выпали твист и сарабанда, а бабушка с ностальгией вспоминает, Кондратий нас побереги, мореску с вольтой. Когда Фробишер поведала нам столь пикантные подробности, мы ужаснулись. Даже после курсов в ИБЧ половину перечисленных танцев мы не то, что по фигурам, по названиям не знали. А когда, колдонет нам в помощь, что-то узнали, поняли, что ни в жизнь за оставшееся время это не выучим. Посовещавшись, решили отрепетировать то, что знаем, а к остальному применить метод дедушки Ватутия — универсальный танец «Фонарики», исполняется под любую мелодию, главное притопывать и прихлопывать, попадая в ритм. После обеда, по моему мнению, излишне легкого стараниями Любани (Невеличко! Пингвины — это ласточки, которые обжирались перед полетами, а тебе еще танцевать!), возвращаясь в цветок-теремок, я подверглась нападению. Кто-то сзади схватил меня за мантию и втянул в мимопроходимый чулан. Там было темно, но два светящихся глаза, уставившихся на меня, я рассмотрела. — Предупреждаю, что буду кричать и вырываться, — заявила я, нашаривая палочку в кармане мантии. — А если вам нужен выкуп… — Мне нужна помощь… — одновременно с моим «люмусом» произнесла Гермиона Грейнджер, и вид у нее реально был до крайности озабоченный. — Что случилось? — я напряглась. За предбальными хлопотами мы совсем позабыли о «шпионе Гадюкине», решив, что до второго испытания он будет сидеть на попе ровно. Неужели мы ошиблись? Или еще какая беда приключилась? — Что-то с Гарри? — Нет, со мной, — ответила Грейнджер и окончательно меня добила. — Виктор Крам пригласил меня на сегодняшний бал. — Так это же хорошо! — я сделала вид, что не в курсе данного обстоятельства, поскольку Гермиона его усиленно скрывала даже от близких друзей, Гарри и Рона. — Хорошо-то хорошо, вот только в прическах и макияже я разбираюсь, как боксер в синхронном плавании, — печально вздохнула Грейнджер, а потом с надеждой посмотрела на меня. — А так хочется хоть раз побыть красивой… С минуту я переваривала полученную информацию и разбиралась в обрушившемся на меня водопаде чувств. В голове роилось невероятное количество мыслей от «Неужели есть что-то, в чем не сильна гриффиндорка-отличница?» и «Что значит побыть красивой? А сейчас ты какая?», до «Что в моей наружности дало тебе повод думать, что я могу тебе помочь?» и «Кто может оказать девчонке настоящую помощь, а не, вроде меня, надавать абстрактных советов?». Кстати, было из-за чего недоумевать. Да, красавицей, подобно Флер Делакур, Гермиона Грейнджер не была, и да, возможно, ей следовало бы больше времени уделять своему внешнему виду (кто бы говорил…), но уж так сразу записывать себя в «гадкие утята»… Напомнить ей про слизеринку Паркинсон, вот уж кто бульдог, которая идет по жизни и Хогвартсу с видом «первой красавицы королевства»? На этом моменте я себя осадила. Сама же дотумкала, что Гермионе нужны не слова, а действия. И что? Решила устроить ей тренинг по поднятию самооценки? Самое время. И место. Нет. Тут надо по-другому. — Понимаешь, Гермиона, — вздохнула я и призналась. — Со своей проблемой ты обратилась не к тому человеку. Во всех этих «подчеркнуть свои сильные стороны, чтобы скрыть недостатки» я тоже разбираюсь, как свинья в апельсинах. Меня Любаня курирует. Пойдем-ка к ней… Да, такова была правда жизни. Если бы Одаренная на время Турнира не взяла надо мной шефство, я бы тоже гоцала по Хогвартсу в поношенных джинсах, бесформенном свитере, с натуральным лицом и вороньим гнездом на голове. Но Любаня прониклась словами Путятишны об имидже ССМУ, да и свой шкурный интерес у нее был — на общих фотках от меня никуда не денешься, вот и поделилась она со мной несколькими самыми простенькими секретами мастерства. Теперь я могу сварганить у себя на голове несколько простеньких причесок, составить гармонирующий по цвету и фасону наряд, замаскировать веснушки и круги под глазами, знаю подходящий именно мне шампунь и кондиционер для волос, а также тон помады. Но оказывать аналогичные услуги другим? Увольте. Для этого у меня ни опыта, ни фантазии. Мне до сих пор легче групповой «ласум бонус» колдануть, чем простеньким «тегументумом» косу заплести. — Ну, девчата, вы даете! — огорошила нас Любаня, когда я изложила ей суть проблемы. — Я же вам не маг-косметолог! У меня ни оборудования, ни расходников. Последнюю банку медового воска для эпиляции мужики наши позавчера с чаем сожрали, я ее в общей комнате забыла. Это вам в «Цирцею» надо. — Кто нас там ждет сегодня?.. — продолжила я канючить. — К тому же ты гораздо лучше тамошних спецов. Посмотри, в какую красоточку меня превратила. А я совсем пацанкой была, не то, что Гермиона. Ее совсем немножко подправить надо. А расходники найдем. У меня есть и тушь, и помада, и пудра, и лаки для ногтей и волос. И у Гермионы что-нибудь найдется… — на счет последнего я не была уверена, но надо же было чем-то аргументировать. — Расческа, например… — Нинка! Я сейчас тебя пристукну, и Визенгамот меня оправдает, — продолжала возмущаться Одаренная. — Я тобой с сентября занимаюсь. Четыре месяца, на минуточку. За шесть часов я что успею? Помада, тени, тушь… Антисерн, плампер, праймер, тоналка, консилер, люминайзер, хайлайтер, эловер, подводка… Не хотела? И это еще учитывая, что Гермиона — очень привлекательная девушка сама по себе. На «привлекательную девушку» было больно смотреть. Приняв нелегкое решение принести себя в жертву красоте, она явно не рассчитывала, что эта жертва будет признана недостаточной. Казалось, еще чуть-чуть и мисс Грейнджер, разрыдавшись, убежит. Этого я никак не могла допустить. И девчонку было жалко, и потерять доверие подруги Поттера не хотелось. Что-то мне подсказывало, что это нам нехорошо аукнется. — Оказывается, Любаня, — я сменила тактику, — на мне ты нехило сэкономила. Я от тебя про эти праймеры-консилеры первый раз слышу. Признайся, тебе просто лень. Или на самом деле не особо-то ты в этих вещах и разбираешься. Мне, как лоху последнему, еще можно лапшу на уши повесить, а тому, кто мало-мальски в этом кумекает — фигушки. Было бы глупо надеяться, что подруга оставит подобный наезд безнаказанным: — Невеличко, я тебя точно пристукну. Если кто в этих вещах и не разбирается, так это ты. Думаешь, если после моего вмешательства от тебя никто не шарахается, то ты уже Нина Прекрасная? Ты на бал с Ватутием идешь, а наши пацаны к тебе в любом виде привыкли. Гермионе же нужно установку на укрепление межшкольных связей выполнять. Она должна выглядеть — просто супер! Тут легким «подштукатуриванием» не обойтись. Тут косметический «ремонт» нужен. А именно: пилинг… — Пилинг? — услышав очередное незнакомое слово, Грейнджер встрепенулась. — Да, пилинг. Это только змеи сами старую кожу сбрасывают, — ответила Гермионе Любаня, после чего продолжила перечисление. — Потом гидрирование и витаминизирование, отбеливание, восстановление тона, устранение воспалений, сглаживание, массаж, эпиляция, маникюр, педикюр, стрижка, мелирование, ламинирование, укладка… Только после всего этого будет заметный результат. — Нам не нужен заметный результат, — признаться, я и сама несколько опешила от услышанного, что уж говорить о Грейнджер. — Сейчас в моде естественность. — А чтобы в результате получилась естественность, — Любаня хмыкнула. — Нужно все то же самое, только дважды. — И что же делать? — в один голос спросили мы с Гермионой, обе настроенные пойти до конца (она — по необходимости, я — по дружбе). Даже если этим «концом» будет штурм пресловутой «Цирцеи» и взятие персонала салона в заложники. — К шармбатонкам в гости напроситься, — ответила проплывающая мимо в свою каюту Забава Путятишна с элегантной прической, свеженьким маникюром и лицом «совсем без косметики» (благодаря Одаренной, теперь мы знали, чего стоит подобная «естественность»). — Они же француженки. У них в карете личный спа-салон. Через минуту мы втроем, нетерпеливо пританцовывая, вежливо стучались в двери гигантской кареты, которая внезапно распахнулась. Под «внезапно» я понимаю — без всяких «ктотамов». А то еще решите, что у нас с головой не все в порядке: стучали-стучали, а что дверь откроется, не рассчитывали. — Кто вам нужен? — гнусаво раздалось из нутра кареты, и Любаня затарабанила подготовленную по пути речь: — Добрый день! — начала она и замолкла, а вслед за ней и я с Гермионой потеряли дар речи. В дверях застыло существо, облаченное в длинный махровый халат, обутое в войлочные тапки, в трикотажных перчатках, с тюрбаном из полотенца на голове и в маске. В смысле, на лицо существа был нанесен толстый слой вязкой глинистой субстанции с сильным запахом мяты и огурцов, вокруг рта изрядно подсохший и потрескавшийся. Ни дать, ни взять, гипс. — Кто вам нужен? — повторило существо. — Флер! — выпалила я, ничего другого мне в голову не пришло. С другой стороны, мне хоть это в голову пришло, а Любаня с Гермионой как застыли с открытыми ртами, так и стояли. Ладно Грейнджер, но от Одаренной я такого не ожидала. Неужели, действительно, впервые видит последствия косметологических усилий со стороны? — Я вас слушаю, — ответило существо и посторонилось, пропуская нас внутрь. Я вошла первая, после чего сделала два вывода. Все с девчонками в порядке, просто спа-процедуры настолько расслабили Делакур, что она немножко упустила из-под контроля свои вейловские чары, которые, как я прочла в «Вики», на мужчин действуют с… романтическими последствиями, а женщин просто вгоняют в ступор. Это первый. А второй: походу я принадлежу к тому одному проценту волшебников, на кого чары вейлы не действуют. Короче, объяснять, зачем мы прибыли, пришлось мне. — Ах, как это мило! — всплеснула руками француженка, услышав историю «тайной любви болгарина к англичанке, наконец, решившегося открыться ей, после чего она отважилась ответить ему взаимностью» (и ничего я не соврала, разве что немножко домыслила). — Правильно, что вы пришли к нам. Наш спа как раз освободился. Идемте скорее, у вас мало времени… Признаться, следуя совету Путятишны, я не особо рассчитывала на положительный ответ. Тем более на такой быстрый положительный ответ. В голове все время крутилось, как ревностно красивые женщины относятся к появлению поблизости других красивых женщин. Остается лишний раз признать, что после всеобщего загула в «хогвартском королевстве» многое изменилось в части взаимоотношений между школами и чемпионами. Зачем только столько средств на Турнир тратили. Ведь можно было в интересах дружбы сразу с вечеринки начать. Следуя за Флер, таща на прицепе Любаню с Гермионой, я разглядывала внутренности шармбатонского экипажа и восхищалась. Оказывается, женская школа волшебниц не только смазливыми мордашками может похвастаться. Чары расширения пространства в их «доме на колесах» такие, что только поучиться. Наш теремок точно похвастаться подобными не может. Учитывая, что их надо постоянно обновлять, как минимум мадам Максим — респект и уважуха. Что же касается спа-салона, тут и у меня дар речи пропал. Правда, хвала Кондратию, у Любани — вернулся. Я бы ни за что не запомнила, в каких из бесчисленных коробочек и склянок с порошками и зельями что находится, и каким заклинанием какая процедура активируется. Огромная комната, стены и пол которой были выложены бело-голубой плиткой, с одной стороны с огромным окном (что-то я с внешней стороны такого не припомню), с другой — с таким же огромным зеркалом, с большим бассейном в центре и маленькими по углам, с лежанками, фонтанчиками и чашами с душистыми маслами и ароматизированной водой, с шкафчиками с полотенцами и халатами впечатляла. Меня, так посильнее, чем экскурсия по Аркаиму. Смыв маску и прихватив с собой что-то с полки, ломящейся от несметного количества косметики, Флер отправилась восвояси, а мы остались, предоставленные сами себе. У Любани был вид ребенка, на ночь запертого в кондитерской. Мы же с Грейнджер трепетали в предчувствии доселе неизведанного волшебства. Да, я помню, что все это затевалось ради Гермионы, но… у колодца да не напиться. Пришлось косметической магии шармбатонского спа-салона вместо одной поработать над тремя посторонними. Причем по полной. Не все процедуры оставили после себя положительные впечатления, но обозрев в огромном зеркале итог, я готова была признать, что и их стоило потерпеть. «Размедуженная» и вкусно пахнущая, я еле заставила себя собраться и покинуть шармбатонскую обитель, предоставив Любане в одно лицо контролировать финальный этап преображения Гермионы. Пусть для меня окончательный вид гриффиндорки тоже будет сюрпризом. Когда меня, всю такую красивую (ей-Мерлин, сама я бы никогда не нарисовала на своем лице такое произведение искусства), за мантию затащили в сугроб, я поняла, что значит «дежа вю». Напряженное молчание, два светящихся глаза с легко узнаваемым теперь намерением повесить на меня проблемы их обладателя. Только вокруг светло. А обладатель глаз — Рон Уизли. — Тебе чего? — не очень-то вежливо (просто я всегда такая неучтивая с теми, кто толкает меня в сугроб, когда я после трехчасового наведения марафета) спросила я. — Мне нужна помощь, — ожидаемо раздалось в ответ. — Вряд ли я смогу тебе помочь. Пойди к дурмстранговцам и спроси, нет ли у них личного мужского спа-салона, — больше всего после расслабляющего массажа и пенной ванны желающая попасть в теремок, ответила я, наивно полагая, что Уизли терзают те же проблемы, что и его подружку. — Что такое «спа-салон» и зачем мне туда? — приземлил меня Рон. — Ты разве не хочешь быть красивым? — браво, Невеличко! Номер три в топе «Десять самых бестактных вопросов». Сразу после «Сколько у тебя зарплата?» и «Почему до сих пор не замужем?». — Хочу, — кивнул Рон. — Потому к тебе и пришел, — тут парень достал из-под мантии какую-то тряпку, пахнущую… чердаком и старой бабкой. — Это выходная мантия тетушки Мюриэль. Помоги мне сделать из нее что-то, в чем не стыдно показаться на балу. — Не стыдно тебе будет только в том случае, если ты на бал пойдешь без нее, — ответила я, придирчиво оглядывая по сути погрызенный по подолу крысами плюшевый халат с траченными молью кружевами по вороту и на манжетах. — И что, совсем ничего нельзя сделать? — Уизли и сам понимал, что ничего, но надежда — тетка вредная. Никак не хочет умирать. — Только сжечь, — резко обрубила я, после чего все же смилостивилась, уж больно трогательно выглядел расстроившийся Рон. — И пойти со мной к Ватутию. Вы приблизительно одного роста и комплекции. Он себе новую мантию купил, но, если не ошибаюсь, и прежнюю с собой взял. Тоже не первая свежесть, конечно, но все же лучше, чем это бесполезное ископаемое. Тут я хотела изобразить виноватую улыбку, все же в качестве помощи я предлагала Уизли облачиться все в тот же «секонд-хенд», но передумала, потому что увидела искреннюю радость в мальчишеских глазах. Облаченный в новую мантию Кузнецов, конечно, удивился моей просьбе, но один взгляд на тетушкино наследство — и вот Уизли примеряет стильную темно-коричневую мантию. — Всего один раз надел, — оповестил парня Ватутий. — на Первое сентября. Сразу понял, что цвет не мой. А тебе ничего, идет. Закрыв за рассыпающимся в благодарностях мне и Кузнецову (Кузнецову и мне, еще раз мне, и еще раз Кузнецову, еще бы «академию, всех собравшихся и родственников» поблагодарил, как на церемонии вручения «Оскара») Роном дверь, я пробормотала: — Теперь осталось только Гарри Поттеру прийти и сказать: «Мне нужна помощь… Можешь за полчаса научить меня танцевать вальс?» И тут раздался стук… Я вздрогнула… Потом сообразила, что это кто-то из ребят, красуясь перед зеркалом при полном параде, на радостях от своей неземной красоты выдал «дроботушку». Прежде чем оказалось, что это не так, я поспешила к себе в каюту, чтобы, наконец, довести до идеала свой собственный бальный образ. На сегодня «Служба экстренной помощи участникам Святочного бала» закрыта.