Турнир НЕтрёх волшебников

По сравнению с рождественскими каникулами пасхальные прошли на удивление спокойно. Все, у кого в праздничном календаре была Пасха, просветили остальных, у кого ее не было или была, но не такая, относительно своих национальных традиций в кулинарной области. Мы пекли куличи, махоутокорцы — маленькие сдобные булочки, шармбатонки готовили суп с картофелем и крапивой, дурмстранговцы угощали всех бараниной, хогвартсцы — шоколадными кроликами с орехово-карамельной начинкой. Разумеется, больше всех потрудиться пришлось хогвартским эльфам, но кто, кроме Гермионы Грейнджер, обратил на это внимание? Однако, все же было кое-что, на что обратили внимание все. Оказалось, что хоть мы все и разные, но есть у нас что-то общее — у всех в пасхальных обычаях фигурируют яйца. Вот о них и поговорим. Сова от устроителей Турнира постучалась в окно теремка в пасхальный полдень. В письме, которое она принесла, говорилось, что «сегодня в половине девятого вечера на площадке для квиддича состоится вводный инструктаж по третьему заданию, чемпионам быть обязательно». Где находится квиддичный стадион, мы знали, спасибо Поттеру, поэтому выдвинулись за четверть часа до назначенного времени и, прибыв на место, застали там всех своих (чемпионов), увлеченно спорящих о сути третьего тура. Осмотрев игровую площадку, которая в прошлые посещения была ровная и гладкая, и вдруг оказалась щедро украшена ровными, идущими во всех направлениях грядками с молодыми проростками, я присоединилась к обсуждению: — Сама садик я садила, сама буду поливать… — процитировала я народную-огородную, после чего предположила. — У нас принято считать, что колхоз — дело добровольное, но тут, похоже, нас насильно к трудовому воспитанию приобщат. Полоть на скорость будем или урожай собирать? Никто не в курсе? — Если учесть, что это — живая изгородь, — присмотрелся Поттер, — то скорее уж стричь. — Нет, — авторитетно заявил Крам, — скорее уж прыгать. До дня третьего тура изгородь подрастет, и будет нам полоса препятствий. — Причем для скалолазов, — хмыкнул Седрик, — если эта дура растет с такой же скоростью, как изгородь моей тетушки. — Так, может быть, нас ожидает топиар? — заключила Флер, после чего пояснила, увидев наши удивленные лица. — Придание кустам необычной формы. Конуса там, или лебедя… — Или вертикальная икебана… — мечтательно протянул Тояма, видимо, как специалист в этом деле, уже мня себя победителем. Хотя бы третьего тура, если не всего Турнира. Поскольку Ромка в обсуждениях не участвовал, мы сами обернулись в его сторону, чтобы поинтересоваться мнением седьмого чемпиона, и застали Стогоберега… сосредоточенно, с высунутым языком и намусоленным карандашом, перерисовывающим расположение грядок в блокнот. Заметив, что мы смотрим на него в упор, Ромка сделал попытку спрятать перерисованное за спину, но потом понял бесполезность усилий и пробурчал: — Че стоите? Срисовывайте, пока никто не видит! Это же всходы будущего лабиринта. Они потом вымахают метров под пять, и будем мы по нему блукать. В лучшем случае… А то… Древнегреческие мифы все читали? В один момент до глубины души осознав, что Ромка прав, мы кинулись наколдовывать писчие принадлежности, но срисовать толком так ничего и не успели. В центре потенциального лабиринта появился Бэгмен и подозвал нас к себе. — Судя по лицам, вы все переживаете за судьбу площадки для квиддича, — весело оглядел он наши настороженно-недовольные физиономии. — Не волнуйтесь, закончится Турнир, и мы все уберем. Как вы уже, наверное, догадались, третьим заданием будет — пройти лабиринт. — Просто пройти? — уточнила Флер, и никогда еще мы так не надеялись на положительный ответ. — Просто пройти, — кивнул Людо, после чего предвкушающе потер руки, а мы разочарованно вздохнули, — преодолев все препятствия. Хагрид приготовит всяких волшебных существ, — тут всем нам заметно поплохело, — и заклятия тоже будут, — здесь мы просто взгрустнули, — ну и все такое прочее, что нужно будет обойти. Кубок будет стоять в центре, кто первый до него дотронется, тот и выиграл в Турнире. Состоится третий этап в это же время двадцать четвертого июня. Первыми в лабиринт войдут те, у кого больше баллов, то есть мистеры Диггори и Поттер. Отставание остальных мы из очков переведем в минуты, а значит следом пойдут мистеры Стогоберега и Крам, после мисс Делакур, в заключение мисс Невеличко и мистер Токанава. Но несмотря на разный по времени старт, у любого из вас есть возможность победить. Все будет зависеть от того, как быстро вы справитесь с препятствиями и найдете правильный путь. Как вам? Здорово? — Здоровее видали, — пробубнила я, старательно прикрывая Ромку, продолжавшего втихаря перерисовывать план. Осознав, что теперь он — наша единственная возможность сберечь себе нервы, остальные тоже отвлекали судью, как могли. Виктор и Седрик, как самые рослые, стали со мной плечом к плечу, образуя стенку. Со стороны, наверное, казалось, что мы сейчас обнимемся и начнем отплясывать сиртаки. Или что-то наподобие «Танца маленьких лебедей». Флер повисла на правой руке Бэгмена и принялась стрелять глазками, попутно доводя до Людо его лучшие судейские и человеческие качества. Получался некто настолько совершенный, что оставалось только удивиться, почему мистер Бэгмен до сих пор не в Палате Международных Эталонов Мер и Весов. Возможно, Людо бы над этим задумался, но сосредоточиться ему не давал Гарри, дергающий Бэгмена за левый рукав со словами: — Могу я у вас кое-что спросить, мистер Бэгмен? А если учесть, что прямо перед носом Людо Тояма вдруг срочно решил позаниматься тайцзицюань продвинутого уровня, становилось ясно, что Бэгмену было явно не до Романа, и понятно, почему при первой возможности он вырвался от нас и сбежал. Пока мы махали ему вслед (жаль, платочки забыли наколдовать), Стогоберега успел свое творение дорисовать, подчистить и размножить. — Центр, стало быть, будет тут, — Ромка уверенно ткнул пальцем в середину своего чертежа, где располагалась просторная квадратная площадка где-то три на три метра. — Дорогу к нему каждый выберет и выучит самостоятельно. Чтобы никто ничего не заподозрил, когда мы все одной дорогой пойдем. Особенно те, кто входят парами. А вот тренировку в условиях реальной опасности, если хотите, можем устроить общую. — А где ты возьмешь эти условия? — с искренним любопытством поинтересовалась Флер. Вместо ответа Ромка задумчиво посмотрел нам за спины. Мы повернулись в направлении его взгляда и поежились. Вечерок выдался пасмурный, зябкий. Что же касается невысказанной идеи Стогоберега, похоже, она всем понравилась, даже самому маленькому из нас Поттеру, и только Тояма как-то неуверенно решился высказать некоторые опасения: — Но туда же нельзя… Нам же всем по приезде сообщили, что директор Дамблдор настоятельно рекомендует воздержаться от посещений Запретного леса. Что будет, если нас там поймают? — Рекомендует — не запрещает, — ответил Ромка. — Но даже если поймают, что нам сделают? — Вам-то, может, и ничего, кроме словесного внушения, — почти хором отреагировали Седрик и Гарри, — а у нас есть Филч, которому просто не терпится словить нарушителя, заклеймить его позором, сдать декану на «снять баллы с факультета» и назначить отработку. Как лично знакомая с Филчем, я понимала опасения ребят, но предложение Ромки звучало так соблазнительно, что я была готова согласиться даже на поход впятером. Но чувство дружеской солидарности оказалось сильнее. — Во-первых, в этом деле ключевое слово «если», — начала я размышлять вслух. — Во-вторых, если «если», мы, которым за нарушение ничего не будет, всегда можем «сдаться» добровольно, потянув время, тем самым дав возможность тем, кому будет все, скрыться от рук правосудия. И, в-третьих, может, прокатит, если мы придумаем серьезный повод для прогулки? — Объяснение, конечно, не помешает, — задумался Седрик. — Особенно если нас поймают еще до или сразу после тренировки, у окраины Запретного Леса. Можно будет выдать его тем, кто нас застукает, и представить все так, что мы с Гарри вас отговариваем. Только что это может быть за объяснение? Тут мы все уставились на Виктора, который вдруг приосанился, посерьезнел и доказал, что профессиональные занятия квиддичем дали ему не только превосходную физическую форму. — Есть такая традиция, — важно заявил Крам, — на Пасху яйца Пасхального Кролика искать. Знали бы вы, каким уважением к болгарину мы в этот момент прониклись. — Точно, — кивнул Ромка. — Есть такое дело. А Пасха сегодня. Это означает, что и провернуть все мы должны сегодня. Максимум завтра. Посовещавшись, решили, что тренировка все же будет завтра. И от третьего тура она будет отличаться не только местом проведения, но и реквизитом. На самом испытании нам придется довольствоваться волшебной палочкой и, может быть, а может быть и нет, нам разрешат захватить несколько простеньких зелий для одурачивания монстров и экстренной медицинской помощи, на случай чрезвычайной занятости мадам Помфри. Свое же завтрашнее путешествие нам следует расценивать, как поход, а потому не возбраняется захватить рюкзачок с предметами первой необходимости. Что ему необходимо, пусть каждый решает сам, но с учетом, что и тащить все это он тоже будет сам. Встретиться договорились сразу после ужина за цветком-теремком, чтобы под его прикрытием беспрепятственно проникнуть в закрытую зону. Когда за пять минут до назначенного времени мы с Ромкой завернули за цветок, вместо ожидаемых пяти человек увидели грушинский фестиваль в миниатюре — толпу хозяев и гостей, обряженных в «походное», с рюкзаками за плечами. Человек пятнадцать. Никто из чемпионов, включая нас, не явился в одиночку. Но наши-то Любаня, Иван и Ватутий пришли нас проводить и замести следы проникновения на запретную территорию. А остальные, судя по обмундированию, собирались полноценно участвовать в походе. В комплекте с Тоямой шла Херанука. Флер и Моник скрашивали минуты ожидания беседой с Виктором и Цветаном. Рядом с Седриком стояли Чжоу и Энтони. Самая большая группа поддержки прилагалась к Гарри — Рон, Гермиона, Невилл, Викки и близнецы. — А что? — ответили они на наш вопросительный взгляд. — Мы тоже хотим проверить себя в условиях реальной опасности и, наконец-таки, узнать, что за чудища населяют Запретный Лес. А то выпустимся из школы и так и не увидим, кого боялись. — Я, наверное, тоже с вами пойду, — немедленно отозвался Иван, и мы так и не поняли, что его сподвигло: присутствие Викки или упоминание о чудищах. — Мы все тогда с вами пойдем, — переглянулись Любаня и Ватутий. — Чтобы как-то проконтролировать гриффиндорский исследовательский азарт. Остальные чемпионы, полагаю, вполне справятся со своими сопровождающими. А вот в Поттере мы немного не уверены. Тратить силы, напрасно пытаясь отговорить всех «левых» от похода, мы не стали. Разве что Ромка послал каждому чемпиону укоризненный взгляд типа: «Мы так не договаривались». «Поздняк метаться, » — взглядами ответили чемпионы, и по узкой тропинке в сгущающихся сумерках мы вступили в Запретный Лес. — Странно, — почти сразу пробормотала Гермиона, оглядываясь по сторонам. — Тут все совсем не так, как должно быть. — Откуда ты можешь знать, как должно быть? — с ней тут же рядом возникли близнецы. — Оттуда, — заявила Гермиона. — Я изучила карты в Истории Хогвартса. — Ха! — откликнулся Рон. — Этим картам тыщу лет в обед! — Остальной Хогвартс им соответствует, значит и Запретный Лес должен, — настаивала Грейнджер. — Скажи это всем тем кустам и деревьям, что выросли за это время, — хохотнул Джордж, а вслед за ним и около половины других. — И тем тварям, что сюда подселились за тот же период, — поддержал брата Фрэд, но тут уж почему-то никому не было смешно. К счастью, пока никаких тварей, равно как и прочих опасностей, заметно не было. Мы просто углублялись в чащу, и самое страшное, с чем имели дело, так это неожиданно вырастающие из земли коряги и пеньки, о которые мы спотыкались, да колючие заросли, сквозь которые приходилось продираться, оставляя на них клочки одежды. Несколько раз из-под ног и из кустов шугалось что-то неизвестное, но поскольку оно шугалось «от», а не «к», особого внимания на него не обращали. И вообще репутацию Запретного Леса, как очень опасного места, можно было считать основательно подмоченной, и она подмачивалась бы и дальше, если бы Викки вдруг не воскликнула: — Колючка-колючка! А я тебя знаю! — после чего указала на висящий на кусте клок желто-черного трикотажа и продемонстрировала подходящей формы прореху в своем свитере. — Это что же получается? Мы по кругу ходим? — растерянно похлопала глазами Моник. — Получается, что так, — кивнул Седрик. — Мы же все время шли прямо. Научно доказано, что правая и левая ноги делают шаги разной длины. На местности это отражается, как ходьба кругами. — И что же нужно делать, чтобы кругами не ходить? — поинтересовался Цветан. — Периодически под прямым углом сворачивать, — ответил вместо Седрика Виктор. — Тогда на местности будут нарисованы фигуры поинтереснее кругов. — Тогда самое время у этих кустов и свернуть, — предложила Чжоу. Мы, естественно, согласились и, как порядочные пешеходы, посмотрели сначала направо, потом налево. Справа над ковром молодой травки зазывно покачивали пушистыми лапами пасторальные ели. Слева над потрескавшейся голой землей нависали такие же голые готичные стволы незнакомых деревьев с густо опутанными паутиной ветвями. — Проголосуем? — пискнул кто-то из толпы, кажется, Невилл, и наш отряд дружно поделился пополам. В центре одиноко застыла фигура Стогоберега. — Мы сюда свежим воздухом подышать пришли или себя испытать? — сурово и недовольно заявил Роман и решил наш спор в пользу готики. Поначалу это дало нам только то, что мы стали чаще спотыкаться и сильнее застревать. Но потом вокруг, то тут, то там, стали раздаваться подозрительные шорохи. — Скажи, Гарри, ты не в курсе, — зашептал другу Рон так тихо, что непроизвольно заставил меня навострить уши. — Тот паук… К которому нас Хагрид года два назад отправлял… Ну, Арагог… и его выводок… Они еще тут? — Ты у меня так спрашиваешь, как будто я каждый год перепись тварей Запретного Леса провожу, — отмахнулся от приятеля Поттер. — Понятия не имею. Наверное, да… Судя по тому, как все близ идущие судорожно вцепились в свои палочки и насторожились, разговор двух гриффиндорцев слушала не только я. Всем известно, что «законы подлости — самые работающие законы в мире» и «вспомни го*но — вот и оно». Тем не менее, нападению разновозрастных акромантулов (А кого же еще? Не для красоты же паутина на ветвях висела? И не ветром же ее туда нанесло?) мы подверглись гораздо позже. Когда, уставшие, выбрали место для привала, разожгли костерок и распотрошили свои вещмешки на предмет продовольственных припасов. Несмотря на количество участников, припасов оказалось не так уж и много, а проголодаться за время прогулки успели все. Но голодным никто не остался, потому что были среди нас такие, которые знали главное дорожное правило: гулять идешь на день — еды бери на неделю. Что, собственно, и сделала Любаня, подобно Ватутию, собравшаяся в поход в последний момент и за считанные минуты. В общем, Одаренная не стала заморачиваться и в виду дефицита времени просто запихнула в рюкзак самобранку. — Хавка! — радостно крикнули проголодавшиеся растущие организмы, и следующие полчаса по лесу разносилось лишь чавканье. Видимо, оно и привлекло непрошенных обитателей к нам на огонек. И как раз «вовремя», когда большая часть семикурсников и почти все младшие решили, что «Ужасы Запретного Леса» — не больше чем сказочка для устрашения учеников, чтобы они не сильно по территории разбредались, а настоящие чудища обитают исключительно в самом Хогвартсе, и зовут их Северус Снейп, Аргус Филч, Сивилла Трелони и… Кто «и», мне узнать не удалось (Хотя было очень интересно. Мой личный рейтинг почетного четвертого места не имел. Разве что на него бочком мостился Малфой сотоварищи), на свет костра и кучи «люмусов» из готического мрака выползло восьмиглазое, восьмилапое, волосатое, издающее противный стрекот чудовище, размером с корову. — ПАУК!!! — в ту же секунду завопил младший из трех Уизли. В следующую секунду он уже повис на самом высоком из нас Стогоберега, как обезьяна на лиане. Вот тут-то и стало понятно, кто не забыл об истинном предназначении лесного променада, а кто шел в Запретный лес не как на пробник третьего тура, а как на вечерний моцион. В первого попавшегося на пути монстра наша компания пульнула двенадцать разных заклинаний, один ботинок Лонгботтома, именно в этот момент решившего вытрясти из него мешающий камушек, и два шампура с остатками шашлыка (близнецы решили поиграть в зулусов). По техническим причинам в залпе не участвовали Цветан и Моник, уединившиеся в темноте где-то левее меня, Иван и Викки, сделавшие то же самое несколько правее, и Ромка с Роном, по Всемирному Кодексу Волшебников представителям флоры («лиане») и фауны («обезьяне») волшебных палочек не полагается. Ладно, знаю: последнее — не смешно. Лучше вернемся к пауку. На акромантула, грудью (или что там у них?) встретившего первый залп, было страшно смотреть. Его согнуло, вывернуло, обожгло, порезало и скукожило одновременно. Встречайте! Эффект сложения заклинаний в действии. Но любоваться им было некогда. В круг света выползли еще трое, а из темноты, откуда-то издали донеслось шебуршание еще нескольких десятков лап. — Мерлин, сколько их тут? — раздался голос Виктора. — Уж всяко больше, чем нас! — ответил голос Седрика. — Кто-нибудь, заверните Падавана в скатерть! Домашнего акромантула мои нервы не вынесут! — прямо у меня над ухом проорала Любаня, и где-то за спиной кто-то взвизгнул, что-то зашелестело, стукнуло… и раздались голоса Джорджа и Фрэда: — Сделано! А дальше началось форменное мочилово. Судя по тому, что мне удалось оторвать одному из акромантулов лапы взрывным «Блазе-ап», ограничительный запрет, наложенный Надысь, не действовал, опасность, исходящая от пауков, была — реальней некуда. Мы отмахивались от монстрил самыми сильными заклинаниями, которые знали, исключая запретки, став в круг, плечо к плечу, запихнув маленьких в середину. Но даже из-за наших спин те ухитрялись шпынять пауков «ступефаями» и «петрификусами», на которые пауканы вообще-то чихать хотели, но на всякий случай отскакивали. Больше всех усердствовал Невилл. Так и не обув башмак, он швырялся им с поразительной меткостью, призывал его «акцио» и снова бросал. За несколько минут он подбил больше глаз, чем я — за всю мою жизнь. Этажность выражений, которыми мы в пылу битвы ухитрялись передавать сведения о дислокации противника и понесенных потерях (Это был Цветан — еще одна звездочка на фюзеляже Лонгботтома. Ну, промахнулся пацан. С кем не бывает?), зашкаливала. — Держись, ребята! Когда-нибудь эти гады закончатся! — провозгласил Ромка, и мы держались, не забывая проходиться по поводу живучести означенных «гадов». И все же неизвестно, чем бы закончилась битва с членистоногими, если бы неожиданно к нам не пришла помощь. Она появилась откуда-то с востока (номинально, не по компасу) и представляла собой небольшую когда-то голубую подвижную машинку, громко бибикавшую и предостерегающе клацающую капотом и хлопающую дверями. Несмотря на размер, бойцовские качества у машинки были на высоте, и, главное, они были очень хорошо знакомы акромантулам, которые при виде ее резко вспоминали о срочных делах и невежливо убегали, даже не попрощавшись. — Эй, кто за рулем? — чисто риторически поинтересовался Ватутий, потому что всем было видно, что водительское (и пассажирские, кстати, тоже) место пустовало. — Ура! Фрэд, Джордж, Гарри! — по отрубленным паучиным конечностям резвым козликом заскакал Рон. — Это же наш «Фордик»! Он нас защитил! А мы-то думали, что он забыл про нас и улетел навсегда! — Он улетел, но обещал вернуться… — пронеслось у меня в голове, но вдруг мне вслух ответили: — Эй! Это не «он», это «она»! — Точно! — обрадовался Фрэд и указал пальцем в лесную чащу. Куда-то туда, откуда к нам прикатил автомобильчик. — Боюсь, Рони, у нас есть для тебя две новости. Во-первых, наш «Форд» оказался «Фордой»… То есть девочкой… — И защищала она не нас, а их, — поддержал брата Джордж и тоже ткнул в лесную чащу. Мы все посмотрели в указанном направлении и увидели настороженно притаившихся среди деревьев «Фордят», штук восемь маленьких игрушечных машинок. Они натужно фырчали моторчиками, явно опасаясь новых существ, встреченных в лесу. — Живые автомобили! Как интересно! — восторженно выдохнул Тояма, а Флер всплеснула руками: — Какие хорошенькие! — Хочу себе такого! — мимо нас пронесся неизвестно как выпутавшийся из скатерти Иван. Он подбежал к ближайшему автомобильчику, боязливо вжавшемуся в дерево, плюхнулся перед ним на колени и осторожно протянул руку к переднему бамперу. Машинка недовольно фыркнула, но потом будто почувствовала, что Ванька не хочет ей ничего плохого, обнюхала протянутую ладонь, коротко бибикнула и позволила себя погладить. — Пойдешь ко мне, малыш? Я буду тебя кормить, и ты вырастешь в огромный джип. Следующие несколько минут мы тискали маленьких «Фордиков», а Уизли пытались объясниться с их мамашей. В конце концов, они разошлись, довольные друг другом, а мы оставили малышей в покое, пообещав вернуться с чем-нибудь вкусненьким, типа машинного масла «Мобил супер». — Слушайте! — привлекла наше внимание Гермиона, когда семейство машинок затерялось среди деревьев. — Вам не кажется, что на сегодня хватит «реальной опасности», и пора в школу? — Пора, — согласились все хором, а Невилл заметил: — А где школа? — Там! — снова хором ответили все и указали в двадцать разных направлений. — Стоп-стоп-стоп! — подал голос Энтони. — Вон «там», — он указал в противоположном им указанному направлению, — Хогвартса точно нет. Потому что оттуда пришли акромантулы. — Тогда и «там» его нет, — Викки указала в направлении, противоположном «паучиному» и рикетовскому. — Потому что туда ушли «Фордики», а мы никогда не замечали их следов на пришкольной территории. — Проголосуем? — снова предложил голос из толпы, но прежде чем мы успели разделиться, раздался треск веток. С одной из тех сторон, что входила в рассматриваемые варианты. Естественно, выбор был сделан немедленно и единодушно в пользу противоположной стороны. Толкаясь и спотыкаясь, мы метнулись прочь от проламывающегося сквозь кусты в нашу сторону. Но далеко не убежали, недоуменно застыв, когда нам в спины прилетело: — Вы несетесь не в ту сторону… Обернувшись на незнакомый голос, мы увидели довольно симпатичного (для своего племени) белокурого и синеглазого кентавра. — А куда нам нестись? — вполне закономерно поинтересовался Поттер. — Звезды открыли мне, что сегодня на этом месте я найду много человеческих жеребят, — кентавр либо не расслышал вопрос гриффиндорца, либо проигнорировал. — Я должен указать им путь, чтобы домой вернулось больше, чем ушло, — тут человек-лошадь, наконец, удостоил взглядом Гарри. — Идите на север, и держите глаза открытыми. Скоро рассвет… На этом знакомство с кентаврами закончилось, едва начавшись. — А я его знаю, — задумчиво кивнул вслед ускакавшему Поттер. — На первом курсе он мне жизнь спас. Квиррелла лягнул, когда он на меня напасть собирался на пару со своим «подселенцем». Ну, с Тем-Кого-Нельзя-Называть… Думаю, ему можно верить. — Убедил, поверим, — проговорил Ромка и вдруг пристально взглянул на старающиеся держаться вместе парочки (Седрик-Чжоу, Тояма-Херанука и так далее). — Только что он имел в виду, говоря «вернется больше, чем ушло»? — А кто его знает? — непонимающе пожали плечами парочки, а Гермиона решительно спасла их от дальнейшего допроса, выхватив главное: — Ключевое слово было «север»! Через несколько секунд мы бодро шагали по нужному курсу, надеясь, что обратная дорога преподнесет нам только приятные сюрпризы. Так оно и было. Казалось, уходящая ночь забрала с собой всех чудовищ, а приближающийся рассвет решил доказать, что помимо «страшного» в Запретном лесу много и «прекрасного». Например, собравшиеся на водопой единороги. И колония лунных тельцов, отплясывающая в свете угасающей луны. И полянка с дикими асфоделями. И огни Хогвартса, замерцавшие вдалеке сквозь черные кроны деревьев. — Ура! Мы дома! — завопил Рон… и тут же позади него в деревьях что-то зашевелилось. — Нет, — простонал Уизли, — только не опять… Все тут же нацелили волшебные палочки на толстый дубовый ствол, из-за которого секунду спустя, покачиваясь, вышел человек. По сравнению с ним «бомж» Блэк выглядел лондонским дэнди. Брюки на коленях появившегося были прорваны и испачканы кровью, пиджак измят и испачкан, сам он был небрит, лицо исцарапано и от истощения посерело. Волосы на голове и усы были немыты и давно не стрижены. В общем, вид у него был чудной, а вел он себя и того чуднее: размахивал руками, бормотал что-то себе под нос, если прислушаться, то откровенный бред, и разговаривал с кем-то, кого видел только он один. — Эй! А мы его знаем! — в который раз выпалили мы хором слова, причем в который раз эти. Потом каждый из нас добавил от себя. — Это мистер Крауч. Судья Турнира. Работник Министерства. Заболевший неожиданно и серьезно. — Надо же! Я тронут! — неожиданно громко ответил мистер Крауч своему невидимому собеседнику, но как будто немного и нам, хотя смотрел он как будто сквозь нас, даже если и глядел в упор. — Заметно… — не удержавшись, прокомментировала я, и тут же сама себе заткнула рот. Ясно же, человек действительно нешуточно заболел, а над больными смеяться некрасиво. — Мистер Крауч!.. — осторожно окликнул судью Поттер. — С вами все в порядке? — В полном, сам не видишь? Просто человек решил пешком из Лондона прийти и по дороге с умным собеседником поговорить, чтобы время скоротать, — снова прокомментировала я, на этот раз про себя, а Крауч на этот раз реально ответил Поттеру. — Дамблдора! Мне надо увидеть Дамблдора! — после чего снова понес мутотень, в которой все же было побольше смысла, чем раньше. Она касалась организационных работ по подготовке к Турниру. — Никогда не думал, что это скажу, но Перси был прав: переутомился его шеф, — сочувственно покивал Джордж, глядя на Крауча. — Что делать будем? — требовательно оглядел всех нас Фрэд. — Звать Дамблдора? А как мы ему объясним, что делаем здесь всей толпой? — Дамблдора нужно звать однозначно, — кивнул Ватутий. — На территории его школы бродит сумасше… переутомившийся судья. Но всем оставаться здесь нет необходимости. Тояма, Виктор и Флер! Берите своих, и по хаткам. Фрэд, Джордж! Своих проведите тайным ходом, чтобы не нарваться ни на кого. Мы к себе пойдем. — А кто пойдет к Дамблдору? — поинтересовался Поттер, и всем нам тоже это было интересно. — А к Дамблдору пойду я, — заявил Кузнецов. — Скажу, что Троглодита раненько выгуливал… Тут-то он на меня из лесу и вышел… Нин, — тут Ватутий обратился ко мне. — Я знаю, что у тебя есть опыт общения с… чудиками. Постережешь Крауча, пока я директора приведу? — Постерегу, че… — кивнула я, одновременно пытаясь вычислить тех «чудиков», с которыми я общалась. Ватутий «азазелушек» имел в виду что ли? — Увидишь, что мы идем, прячься, — выдал последние указания Ватутий, и все бросились врассыпную, кому куда было велено, а я присела на корточки рядом с Краучем и от нечего делать стала прислушиваться к его бреду. И знаете, не такой это оказался бред. При ближайшем рассмотрении (и прослушивании) я все больше убеждалась, что если Крауч и болен, то болезнь его не обычная, а магическая. Больше всего напоминает отходняк от длительного применения однотипных заклинаний, вроде «лечебного сна». Если по-русски, то часть времени человек пребывает в состоянии остаточного явления применения заклинания, а часть — приходит в себя, но в реальности ориентируется слабо. Так и Крауч. То «спал», давая указания снящимся ему помощникам, беседуя с женой и сыном, то «просыпался»… и начинал говорить очень интересные вещи… про Лорда Аэропорта. Вещи настолько интересные, что я не почуяла, как сзади кто-то ко мне подкрался… …Первым, что я увидела, после того, как меня привели в чувство, была та самая «волшебная палочка», которой меня оглушили — здоровенная дубовая ветка. Надо же, тот паразит, который на меня напал, даже заклинания для меня пожалел. Потом я оглядела окружившую меня толпу, в том числе Дамблдора, Надысь, Хагрида, Хмури, Ватутия и так, по мелочи, стандартный набор из друзей, соседей и праздных зевак. — Как вы себя чувствуете, мисс Невеличко? Можете рассказать, что произошло? — обратился ко мне директор Хогвартса. — Чувствую я себя, как будто меня дубиной по башке стукнули, — честно поведала я о своих ощущениях. — Подозреваю, что именно это и произошло… — тут я стрельнула взглядом на Кузнецова, несмотря на сильную головную боль, соображая, как объяснить свое присутствие в этом месте так, чтобы оно совпадало с его теорией. — А до этого я проснулась пораньше, чтобы травки Владиславу Карловичу нарвать. Смотрю, сидит под деревом мужик какой-то. Подошла посмотреть, может, помощь нужна, а это мистер Крауч. И пока я соображала, что делать дальше… Получила дубиной по башке. От кого — не знаю. А мистер Крауч-то где? Если его этой же дубиной отоварили, могли и прибить… — Мистер Крауч пропал, — ответил Дамблдор, после чего уточнил. — Мисс, вы уверены, что на вас напал кто-то третий, а не Бартемиус? — Если Бартемиус — это все еще о Крауче, то точно не он. Он еле на ногах стоял, — сказала я и попыталась встать. Получилось, хоть и шатнуло меня нехило. — Вы бы поискали его, а? В таком состоянии он далеко уйти не сможет. Если, конечно, тот, кто меня стукнул, его не «ушел». — Уже делается, мисс, — для разнообразия рыкнул на меня Хмури. — И вас бы тоже «уйти» в медпункт. — Лучше в теремок, — огрызнулась я. — В родном помещении и стены помогают. Когда спустя полчаса я лежала в своей комнате, переодетая, напоенная успокоительной зеленкой и укрепляющей ей же, с компрессом на голове, наши, взявшие на себя смелость никого больше ко мне не пускать, очень кстати поинтересовались: — А все ли ты рассказала, голубушка? — Все, — честно призналась я, а потом добавила. — Разве что кроме того, что Крауч при любом удобном случае твердил, что Тот-кого-нельзя-называть снова набирает силу, и нужно предупредить об этом Дамблдора. — Что ты и сделала, — усмехнулась Любаня. — Крауч говорил предупредить Дамблдора, а не всю кодлу, что с ним на шару припрется. Слишком много лишних ушей было. Вот доведется с Дамблдором наедине остаться, и предупрежу, — усмехнулась я в ответ. — Если до того момента найденный Крауч сам его не предупредит. Но Крауч не нашелся. Гарри сказал, что даже его карта и волшебный глаз Хмури ничего не обнаружили. А на аудиенцию к Дамблдору попасть оказалось сложнее, чем папину заначку найти и обезвредить. Так что в назревающей разборке с Лордом Болтнетотом, а уж что она будет, мы теперь не сомневались, оставалось рассчитывать только на своих.