Турнир НЕтрёх волшебников

Сколько по времени нас кружило и вертело в «четвертом измерении» имени «Портключа для переноса» (хвала Кондратию, не для Проноса, а ведь все могло случиться), я не знаю. Но могу сказать, что за этот период мне трижды удалось удержать в себе и так не особо плотный ужин. Что, я зря его ела что ли? А когда мы все дружно рухнули на землю и настроили зрение, оказалось, что местность вокруг меньше всего похожа на Хогвартс, а больше всего — на старое заброшенное кладбище. — Не, ну то, что Кубок — портал, сразу можно было догадаться, — произнес приземлившийся рядом со мной Гарри. — Но портал куда? Где мы? — Да, — согласился приземлившийся с другой стороны от меня Виктор, — я тоже что-то не вижу распростертых объятий и цветов победителям… — Я даже не вижу бейсбольных бит, которыми судьи Турнира собираются разъяснить нам, что играть надо по правилам, — откуда-то сзади проговорил Ромка. — Так может это еще не конец? — вставил Тояма. — Может, кладбище — это финишная прямая, по которой мы должны добраться туда, — он указал пальцем направо, где мы, повернувшись, увидели силуэт маленькой церквушки, обсаженной тисами. — Или туда, — это Флер указала налево, где на склоне холма располагался старинный красивый особняк. — Церковь ближе, — констатировала я, зябко поеживаясь. Но не от холода. Меня с недружественным визитом вдруг посетило ощущение, что за нами кто-то наблюдает. — Зато особняк симпатичнее, — возразил мне Седрик, и мы единодушно проголосовали за особняк. — Палочки у всех целы? — прежде чем возглавить шествие, поинтересовался Ромка, когда мы встали и с горем пополам отряхнулись. — У всех, — ответили мы. — Тогда всем быть наготове, — продолжил командовать Стогоберега, — на всякий случай. Вдруг и вправду третье испытание еще не закончилось… — Бррр! — поежилась я. — Не люблю я эту кладбищенскую нечисть… Щас кто-нибудь мертвый и мерзкий ка-а-а-ак выскочит, ка-а-а-ак набросится, ка-а-а-ак укусит… Неожиданно мне в ответ Делакур просто зашлась в истерическом хохоте, после чего протянула карманное зеркало. Я посмотрела в него, заценив свое отражение. Потом на остальных. Внимательно. Очень внимательно. Потом опять заглянула в зеркало. И поняла, что Флер бесконечно права, столь эмоционально отреагировав на мое нытье. После нескольких часов брожения по лабиринту со всеми сопутствующими событиями в топ-десяти самых ужасных кладбищенских тварей первое место безоговорочно оставалось за нами. И это мы еще ветки из волос повытаскивали. Когда же мы прошли несколько метров, лавируя между надгробиями, где обитали потенциальные противники, а те лежали тихо и не отсвечивали, я, можно сказать, успокоилась. Относительно конкретного обстоятельства. В остальном меня все еще штырило. И, как я заметила, не только меня. — Эй, смотрите! Кажется, нас все же кто-то встречает, — вдруг сказал Крам, вглядываясь в темноту. — Он похож на профессора Флитвика, только в обуви на высоких каблуках… Всмотревшись туда, куда указал Виктор, мы поняли, что он имел в виду. Неторопливо огибая могилы, к нам приближался закутанный в мантию с капюшоном человек, ростом повыше, чем профессор Заклинаний, но все же сильно не дотягивающий до среднестатистического. В руках он очень осторожно нес какой-то сверток. — Что б мне… — тут начавший говорить это Седрик косанул на меня и Флер и внес коррективы в первоначальные намерения, — …икнуть, если это не штучки Хмури. Вроде дополнительного теста на умение действовать в непредвиденной ситуации. Если это так, а то — профессор Флитвик, то в руках у него, надеюсь, портключ в Хогвартс. Но чем ближе подходил коротышка, тем меньше он походил на хогвартского профессора, а его сверток — на портключ. Скорее уж ворох тряпья. И тем больше нам всем становилось не по себе. Особенно Поттеру, который все чаще стал морщиться и потирать рукою лоб. Постепенно и остальные, будто взяв с него пример, начали потирать лбы. Что ж, то, что дурной пример заразителен, я уже знала. Теперь знаю, что головная боль передается воздушно-капельным путем. Тем временем незнакомец подошел совсем близко и остановился где-то метрах в пяти от нас. Возле особо крупного и вычурного мраморного надгробья. Секунду-другую он разглядывал нас из-под своего капюшона, а мы не отставали от него, а потом раздался холодный пронзительный голос. — Лишнего убей! — Ага! — коротышка резко принял агрессивную позу и направил на нас палочку. — Инкарцерус септима! — то, что мы всего лишь отзеркалили его движение, а не выпустили в него весь известный нам арсенал заклинаний, да и после как-то растерялись, в результате чего оказались привязанными к очень удачно стоящим поблизости семи надгробьям, расположенным неправильным полукругом, можно объяснить только тем, что мы обалдели: голос донесся из свертка. Коротышка же, обездвижив нас, оторопело приопустил палочку и уточнил у свертка. — Простите, мой Лорд, а кто из них лишний? Тут мы растерялись еще больше (да, рановато нам в авроры…). — Мы у Лорда? — все семеро оху… ох, удивленно переглянулись, после чего мы с Ромкой переглянулись чисто вдвоем. Понимающе. — Нас что, похитили? — Точняк. Похитили, — кивнула я. Риторический вопрос — риторический ответ. — За компанию с Гарри. Дедуля, как же ты был прав… Пока мое тело продолжало переживать последствия удивления, мозги — что логично, если где-то убавляется, в другом месте прибавиться должно — заработали за двоих, и мне стало очевидно, как верно оценил ситуацию дед. И как мы ошибались, все время ожидая, когда «шпион Гадюкин» начнет убивать Гарри Поттера. В его задачу не входил несчастный случай во время Турнира. Он должен был стать той «счастливой рукой», которая приведет Поттера к победе, и тем самым преподнести его в подарок своему господину. Именно это я торопливо изложила своим (из которых только Ромка и Гарри были в курсе дела, но другие тоже быстро въехали), пока голос из свертка отвечал на вопрос прислужника: — Лишние все, у кого нет шрама на лбу! Коротышка осторожно положил сверток на гранитную плиту, после чего откинул капюшон (привязанный рядом со мной Поттер при этом сквозь зубы презрительно-возмущенно выцедил: «Хвост…») и пошел вдоль нас, пристально разглядывая наши лбы. Наивный. Шрама не было ни у кого, потому что в лабиринте мы так основательно вывалялись в грязи, что, будь нас десять, сошли бы за негритят из считалочки. Пока опознанный Гарри как Хвост другой слуга Лорда Возлефорта бегал к хозяину за дополнительными инструкциями, я продолжила полушепотом развивать свои умозаключения, которые Гарри подтверждал фактами. Раз в обязанности «Гадюкина» входило не убивать Поттера, а помочь победить, он должен был помогать ему по мере возможностей. Кто, помимо нас, во время Турнира помогал Гарри? Хагрид показал ему драконов. Хмури подсказал про «сильные стороны». Седрик с моей подачи помог с загадкой яйца (впрочем, Диггори тут же дополнил свои предварительные показания тем, что заявил: Хмури ему это тоже советовал). Жабросли притащил Добби. Кроме того, было установлено, что в лабиринте там, где был Гарри, монстры были как-то полегче, чем там, где Гарри не было, а провернуть это мог только кто-то из патрулирующих периметр, то есть Хагрид, МакГонагалл, Бэгмен, Флитвик и Хмури. Плюс именно Хмури занимался транспортировкой и установкой Кубка. Плюс именно Хмури «унюхал» дедушка. Какой отсюда вывод? Чьи искусственные глаз и ногу мы видим в каждой главе нашей истории? Повернутого на ловле темных магов аврора, профессора Аластора «Грозного Глаза» Хмури. — Значит, Хмури — верный слуга Темного Лорда? Этого не может быть! — сделанное открытие как-то еще больше ухитрилось понизить наш бойцовский дух. — Кто угодно, только не он! — Он или не он, — угрюмо констатировал Ромка, — а мы должны вернуться в Хогвартс и предупредить Дамблдора… Хотя бы кто-то из нас… Крауч не успел… Зато теперь мы знаем больше, чем он тогда… На лицах остальных чемпионов, моем в том числе, загорелась мрачная решимость. Вместе с полным осознанием серьезного и, возможно, безвыходного положения, в которое мы попали, вспыхнуло сильное желание продать свою жизнь подороже. Вот сейчас только придумаем, как отвязаться, и начнем торги. — Эх, а я надеялся, что меня после Турнира в Аврорскую Академию без экзаменов возьмут… — вздохнул Гарри. — Возьмут еще, погоди огорчаться, — хмыкнул Тояма. — Думаю, никто не будет спорить: если не удастся вернуться всем, в число спасшихся обязательно должен попасть Гарри? Во-первых, ему больше поверят, как основному действующему лицу. Во-вторых, тем самым мы Лорду подгадим по-крупному. — Никто, — за всех ответил Виктор. — Только как мы возвращаться будем? — Чисто теоретически, — сделал умное лицо Диггори. — Портал, перенесший нас сюда, должен сработать и обратно. То есть вернуть тех, кто до него дотронется, обратно в Лабиринт. На практике мы сможем это проверить, когда освободимся и найдем Кубок. — Кстати, к вопросу об «освободимся»… — несколько настороженно проговорила Флер. — Что вы там говорили о кладбищенских тварях?.. — В смысле… — мы с Ромкой, как говорившие, ошеломлено уставились на француженку. — В смысле одна из них, кажется, перегрызает мои веревки… — ответила Делакур. — Они заметно ослабли и держатся на чьем-то честном слове… — О! — теперь насторожился Токанава. — Кажется, я следующий на очереди… — Тогда давайте будем надеяться, что эта добрая кладбищенская тварь освободит нас всех, — предложил Стогоберега. — Если это будет так, пусть каждый освобожденный подаст знак, что он такой. Кашлянет, например. Окончание седьмого кашля соответствует началу операции «Прорыв». Дорываем веревки и бросаемся в атаку. Что ж мы? Всемером с двумя не справимся? Пусть один из них и Лорд Грязныйрот. И только мы успели договориться, как к нам с мокрой тряпкой подбежал довольный Петтигрю (Ха! Таки я вспомнила его фамилию). Но вместо того, чтобы просто начать нас умывать, он решил повыпендриваться. А может просто его умственные способности были еще меньше его роста (Скорее всего, второе. Хотя и первое нельзя исключать. Македонский всегда нам напоминает, что основной отличительный признак злодея — огромное желание потрындеть в самый ответственный момент). — Так… — Хвост снова всех нас внимательно осмотрел. — Сейчас я узнаю, кто из вас Поттер… — тут его взгляд задержался сначала на мне, потом на Флер. — Ну, эти две — точно не он, потому что женщины… — С чего ты взял, что они женщины? — поинтересовался Ромка. — А кем еще они могут быть с такими си… — ехидно начал объяснять Хвост, но тут возмущенная Флер, возле которой он стоял, обиженно плюнула ему в лицо. Да так метко, что попала в правый глаз. — Эй! — отшатнулся от Делакур в мою сторону и возмутился гад, предавший родителей Гарри. — Я хотел сказать «с такими синими глазами»! — Ага, мы так и поняли, — ответила сероглазая я и последовала примеру Флер. Вынуждена констатировать, что мое попадание Петтигрю в левый глаз было случайным. Я тоже целилась в правый. — К твоему сведению мы — девушки. Причем порядочные. А значит, женщинами станем только после свадьбы. — Эй! — Хвост явно хотел высказаться относительно нашей принципиальности в части гендерной принадлежности, но тут у него за спиной, слева, раздвинулись густые заросли, и из образовавшейся проплешины высунулась фигура в черном одеянии с остроконечным колпаком на голове и серебристо-зеленой маске на роже. — Шеф уже жив? — громким шепотом поинтересовалась фигура. — Еще нет… — так же шепотом ответил Хвост. Ветки снова зашелестели, возвращаясь на место. После чего Петтигрю вернулся к нам, а мы — к своему плану дальнейших действий. Наличие «рояля в кустах» требовало некоторой доработки сценария. Незначительной, поскольку всемером с тремя мы тоже справимся. — Кх, — Виктор кашлянул одновременно с очередной сентенцией Хвоста: — Этот тоже не Поттер, — Петтигрю указал на самого крупного из нас Стогоберега. — Слишком велик. — А может я в воде разбух? Или меня пчелы покусали? — огрызнулся Ромка, чем явно поверг Хвоста в пучину сомнений. — Ну, не до такой же степени? — выдал он спустя минуту, которую потратил на раздумья. — Если говорить о Поттере, покусанном пчелами, то этот, — Петтигрю мотнул в сторону Токанавы, — больше похож. — Это были очень большие пчелы, — продолжал настаивать Ромка и, кажется, победил. Хвост подскочил к нему. Потянулся, еще потянулся, несколько раз подпрыгнул, в результате чего еще сильнее развозюкал грязь на физиономии Стогоберега. — Нет, — в конце концов, радостно объявил нам «попрыгунчик», — ты все-таки не он! — после чего сделал несколько шагов назад… и оглянулся на новый шорох. — Кх, — кашлянул Ромка, глядя, как несколько правее снова раздвигаются кусты и появляется еще одна фигура в маске. Что «еще одна», а не та же, мы поняли исключительно по голосу, потому как все остальное было полностью идентично. — Шеф уже жив? — спросила новая фигура. — Еще нет! — чуть раздражительней, чем в прошлый раз, ответил ей Петтигрю, да и на нас потом посмотрел с отчетливым недовольством. — На чем я остановился? — Не хотел тебе говорить, но ты остановился на куче собачьего го… навоза, — подал голос Крам. — Фу… — для разнообразия воскликнул Хвост, после чего несколько минут шоркал по кладбищенским дорожкам ботинками и пинал попадающиеся на пути камни ногами (После особо удачного пинка, пославшего камень поверх наших голов мне послышался тихий визг? Или не послышался?), а затем выдал. — Ты тоже не Поттер. У тебя болгарский акцент. — Кх, — оценил Седрик вражескую сообразительность. И тут из свертка послышался жуткий свистящий звук: — Хвост, ты идиот! Просто вытри всем лбы! С одной стороны, услышав указание Того-Кого-Нельзя-Называть, мы взгрустнули. Тупость Петтигрю давала нам возможность потянуть время для кладбищенской твари, питающей слабость к веревкам. С другой стороны, мы убедились, что Хвост не только верный, но и послушный слуга. Он стал выполнять указание хозяина буквально. Вытирал лбы всем. Даже тем, кого уже отсеял. А поскольку все мы, даже Поттер, были выше его, а физическая подготовка предателя оставляла желать лучшего, прыжки возле Ромки его порядком измотали. А скачки возле нас просто привели в бешенство, поэтому на очередной «черный плащ», на цыпочках вышедший из мрака со стороны церкви, он рыкнул до того, как тот успел задать вопрос: — Еще нет! Как вы меня задолбали! Нет, чтобы помочь!.. Фигура на мгновение замерла, после чего понятливо кивнула, развернулась и так же на цыпочках скрылась во мраке. — С атакой, кажется, придется повременить… Хрен его знает, сколько приглашенных на этом Карнавале, — буркнула я. — Может, подождем, пока они все представятся? — Не будет ли тогда слишком поздно? — логично отметил Седрик. — Может, и будет, — насупился Тояма. — Но сейчас тоже пока не время. Нина и Гарри еще привязаны. Похоже, «грызун» наелся. А количество врагов все увеличивается, — Токанава кивнул в сторону еще одного высунувшегося, которому, чтобы скрыться, понадобился всего лишь взгляд оттирающего мне лоб крысюка. Едва он отошел, я почувствовала, как мои веревки задергались. — Кх, — оповестила я остальных о том, что моя свобода близка. Впрочем, не настолько, как мне бы хотелось. Тварь грызла мои путы как-то медленно, без энтузиазма. — А здоровых у вас в наборе нет? — буркнул Хвост, продвигаясь к Гарри. — Одни простуженные? И, кстати, всем молчать! — но тут, как понимаете, ему повезло, и он обо всем забыл, проорав. — Вот! Вот Гарри Поттер! — тут Петтигрю отшвырнул тряпку и полез за палочкой. — Сейчас я остальных зааважу… — Брось! Некогда! С остальными потом разберемся… Тащи котел! Скорее! — нервозно скомандовал Лорд из свертка. — Понял! — Петтигрю трусцой метнулся к особняку. Когда он появился снова, за ним тащился огромный каменный котел. — Это что еще за гроб на колесиках? — пронеслось у меня в голове. Но тут раздался плеск воды. — А нет! Это ванна. Самое время для водных процедур… Тем временем Петтигрю начал проводить некие манипуляции, несмотря на общий нервяк, вызвавшие у нас искренний интерес. Он развернул сверток и извлек нечто, напоминающее младенца, которого кто-то пережевал и выплюнул. Нет, пережевал, полупереварил и выплюнул. Короче, мерзость еще ту. Эту мерзость Хвост с величайшим благоговением наполовину с отвращением поднял, перенес и опустил в котел. Вода зашипела, закипела, брызнула серебристыми искрами и сомкнулась над существом. — Что б ты утонул, — в один голос пожелали мы мерзости. Петтигрю зыркнул в нашу сторону, но промолчал. Подойдя к вычурному надгробью, взмахнул палочкой. — Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына… Земля разверзлась. Из щели пыхнуло пылью, которая нырнула в котел, окрасив искры в ядовито-голубой цвет. — Как тебе не стыдно над трупом издеваться! — послышался крик Токанавы, который был пропущен мимо ушей. И не только Петтигрю. Мы тоже его проигнорировали, потому что на наших глазах, тихо поскуливая, Хвост вытащил кинжал и со словами: — Плоть слуги, отданная добровольно, оживи своего хозяина… — отсек себе кисть левой руки. Чей-то ужин все-таки попрощался со своим хозяином. Жидкость окрасилась в ярко-красный. И только мужественный Ромка безэмоционально (что свидетельствовало о его пребывании в конкретном шоке) отметил: — Круто… А вторую так можешь?.. А Петтигрю, скуля и стеная, с кинжалом наголо поковылял к Поттеру. Вот тут мы задергались. Особенно Гарри. Увы, веревки оказались крепче, чем мы думали. Нам оставалось только с ужасом наблюдать за действиями Хвоста. К счастью, Петтигрю своим кинжалом всего лишь (Мерлин, как неправильно это звучит!) проколол гриффиндорцу руку на сгибе локтя.  — Ххх… — зашипел Поттер, после чего объявил. — Это я не кашлял! — Ну, хоть один, — буркнул Петтигрю, подставляя под струйку крови фиал. Он явно не оценил значимости реплики парня. Но мы-то поняли, что это предназначалось нам. И означало не очень хорошую вещь: кладбищенский веревкогрыз наелся. Ох, как не вовремя. Кровь Поттера, кто бы сомневался, тоже пошла в котел. — Кровь недруга, взятая насильно, воскреси своего врага! - почти прорыдал Петтигрю. — Что значит «насильно»? Я разве сопротивлялся? — возразил Поттер. Протест не засчитался. Свечение от воды стало ослепительно-белым и… погасло. А в небо взметнулся столб пара. А в облаке пара начали возникать очертания высокого, худого человека, с явным удовольствием сгибающего и разгибающего конечности под невообразимыми углами. — Не утонул… — констатировал Седрик. — Увы, это сразу было понятно, — вздохнула Флер. — Оно же не тонет… Живой скелет высунул руку из пара и потребовал: — Мантию мне! И зеркало! Всхлипывая и прижимая к груди изуродованную руку, Хвост с трудом встал на ноги, поднял левой рукой ворох тряпок, в которые была завернута личинка Лорда Возлеборта, и протянул его хозяину. А затем залез в карман своей мантии и протянул вынырнувшему старинное ручное зеркало. Лорд Вухорот некоторое время рассматривал себя, после чего спросил: — Хвост, ты уверен, что кость была от моего отца, а не от тираннозавра юрского периода? В этот момент поднявшийся ветер сдул пар в сторону, и мы увидели того, о котором столько слышали и думали. — Я бы сказала, что тираннозавр все же посимпатичнее будет, — высказала я общее мнение от костлявого, лысого, красноглазого, безносого и бледнолицего Ужаса Всея Магического Мира. — Внешность в нашем деле не главное, — улыбнулся Лорд Рапопорт (этот кадр еще и гнилозубый!) и, порывшись в складках своей хламиды, размеров на десять больше нужного, достал волшебную палочку и повернулся к нам. — Теперь, Хвост, прежде чем я позову остальных, мы можем покончить с ними. Тебе — трое слева, как награда. Мне — трое справа, как разминка. А с Поттером мне еще есть, что обсудить… Что ж, теперь я с уверенностью могу сказать, что те, кто утверждает, будто перед лицом скорой и неизбежной смерти у человека перед глазами проносится все его жизнь, неправ. Ничего не проносится. Разве что ночные мошки. Зато очень хорошо начинаешь понимать крыс, в подобной ситуации идущих напролом. Я вдруг поняла, что чувствую себя так, будто глотнула бодрящего эликсира пополам с феликс-фелицис: силы удесятеряются, уверенность в себе возрастает, а жажда жизни… просто зашкаливает. Боковым зрением я заметила, что и остальные как-то предвкушающе оживились, и поняла, что обещанные вначале торги не отменились, а лишь задержались. И скоро-таки начнутся. — Между прочим, кх, — вдруг отчетливо проговорил Поттер, и его веревки, в отличие от наших, просто упали к ногам. Дальше почти одновременно произошло сразу несколько событий. Мы с разнообразными звуками (от «хэть» до «ять») рванули свои недогрызенные веревки и, наконец, освободились, приняв боевую стойку. Из-за наших спин, прыжком перемахнув через надгробья, нарисовался черный пес, сбивший с ног Петтигрю и резво утащивший его вглубь кладбища. А из-за кустов к Лорду Высшийсорту со всех сторон поспешно начали стягиваться получившие-таки ответ на свой вопрос «черные плащи» в серо-зеленых масках. Большая Битва, вероятность которой уже давно все предчувствовали, начиналась. Как любят говорить комары, открой окно — ночь будет жаркой!