beneath the heavenly blue traces of mine hides the wind

Покидать городской рынок пришлось в спешке. Он только перевалил за половину короткого списка продуктов и вещей необходимых для дальнейшего путешествия, когда на горизонте замелькали пурпурные одежды. Не придав этому особого значения, Ванцзи лишь благодаря развившейся интуиции смог вовремя заметить собственный портрет в руках одного из адептов. Они подходили к каждой лавке, показывали листок, что-то говорили и, получив отрицательный ответ, шли дальше. До ближайшей черты леса было довольно далеко, а богатый фиолетовый появился уже с нескольких сторон. Скрипнув зубами, Ванцзи спешно расплатился с торговцем и, стараясь не привлекать лишнего внимания, покинул площадь. Это уже не первый раз, когда он не может полностью собрать сумку из-за внезапно нагрянувших Цзяней. И даже не пятый. Он конечно приловчился вычленять самое нужное, потому, скорое отступление не сильно влияло на его положение. Но его это достало. Прям до чертиков. До рези в глазах. И недалек тот день когда он просто продолжит свой путь между рядами лавок и будь что будет. Схватить его она всё равно не смогут. Его терпение стремительно рушилось.

***

Не иметь дома, возможно, не так уж и плохо. Многие с ним конечно, не согласятся. Какой умалишенных скажет, что не иметь пол под ногами и крышу над головой, это не плохо? Возможно, он и сам бы так подумал, если бы не оказался в такой ситуации. Когда просто бредешь по дороге, не зная ни куда она ведёт, ни сколько ещё предстоит пройти. Не знаешь переночуешь ты сегодня в теплой постели, или сложишь тюки возле костра. К последнему он, к своему удивлению, пристрастился слишком быстро. Хотя, правильнее скорее будет пристрастили. Уж слишком часто его, под самыми разными предлогами, брали с собой в такие походы. Запечатывали мечи в сумки, толкали в руки луки, удочки, силки и вертели. Последние, к слову, он заметил только сейчас, в последние разы доставались только ему, как и любая сырая, требующая приготовления пища. После мясного, щедро приправленного пряностями ужина, они просто сидели, совсем немного. Порой, чтобы заполнить тишину — Ванцзи нахмурился и легонько качнул головой — его спутник начинал рассказ о своём детстве, как они с ним точно также сидели у костра, а после точно также предавались друг другу. А на утро второй тихо заворчит на утренний холод, посильней закутается в плащ и подползет ближе к вновь разгоревшемуся костру. А Ванцзи незаметно, лишь едва-едва приподнимет уголки губ и опустит голову, продолжая бездумно щипать струны. Внешнего холода он уже давно не чувствовал.

***

Да, он, несомненно, мог бы привыкнуть к такой жизни. В одиночестве исследовать самые старые тропы, находя всё новые и новые чудеса, найти которые суждено не каждому; открывать всё новые и новые возможности взаимодействия с миром духов; и просто наслаждаться единением с миром. Если бы оно было. Ведь каждый раз, когда, ведомый духами, он выходит к небольшим деревням, перед его глазами встаёт одна и та же картина. Счастливая семья выходит отдохнуть. Они смеются так беззаботно и так счастливо, что в горле у него встаёт ком, и, отпустившая его было тоска, вновь впивается когтями в измученное сердце. Он тоже хочет так. Проводить счастливые дни с любимыми. Но от мысли, что это казалось ему вполне осуществимым хочется взвыть. Ему повезло, вопреки знаменитой моногамности Ланей, полюбить двоих, и в то же время он проклят любить двух абсолютно недосягаемых людей. Он просто хочет счастья.