***
Это очень странное чувство. Сейчас ночь или уже зарождается новый день. По моей недокомнате плывут тени от проезжающих мимо машин. Они плывут по стенам, потолку, дверям, коробкам, отражаются в маленьком настольном зеркальце. И плывут дальше, по стулу с вещами, вороху подушек, мне. Приторный, горький и душный запах кофейных зёрен стоит в помещении, наверно он преследует меня вечность. Это мой тяжёлый кофейный крест. Открывать окно бесполезно, честно. Даже если оторвать крышу с этажами над этой кофейней, запах никогда не исчезнет, он прирос к ней. Ко мне. Он стал тенью преследующей меня. Черными, длиннющими и густыми, как кисель руками, пытающимися задушить. Прошлое, которое пытается закрыть в железной клетки без замочной скважины… Уличная дверь кофейни хлопнула. Я задержал дыхания, пытаясь производить меньше шуму. Но в моей голове как будто назло, рой мыслей начал мельтешить, кричать, надрываясь и срывая голоса. Поток длинной реки споткнулся, и потёк с удвоенной силой. Кто-то в помещении? Я опять забыл закрыть дверь! Бомж? Вор? Что красть в малоизвестной кофейне? Убийца? Насильник? – Твик? Ты в комнате? Услышав знакомый голос, я успокоился, судорожно выпуская струйку воздуха из лёгких. Дверь в подсобное помещение немного приоткрылась, впуская в комнату настойчивую ленту света. Потом показалась блондинистая макушка, волосы немного отдавали золотом от света ламп в зале. Казалось, что там внутри, в самой черепной коробки сидит маленькое солнце, подсвечивая волосы изнутри. Я поднял руку в знак того, что не сплю. И как можно было спать, я глаз не мог сомкнуть! Мысли не давали мне покоя, не давали закрыть глаза, как спички, которые держат твои веки открытыми. Как я смог решиться на такой поступок? Как!? Я!? Мне это не нужно! Я надеюсь, он понимает? Это просто интрижки! На одну ночь? Надеюсь, но этот магазинчик! Он точно, живёт где-то поблизости? Архг!? – С добрым, сварганишь мне кофейку? – я ничего не ответил, но кажется моё молчания приняли за согласие, через пару секунда макушка исчезла. Я быстро подскочил из своего импровизированного гнезда из подушек. Стараясь пригладить взрыв на голове я, одев тапки, открыл дверь. Мне в глаза ударил свет ряда ламп над стойкой. Домашняя бесформенная футболка, с эмблемой «NASA» сползла с одного плеча. Направляясь в сторону машин, чтобы приготовить утреннее кофе для своего гостя, я успел споткнуться и впечататься в угол. Это привычно, ничего, на пару синяков больше на пару меньше, никакой разницы. Девушка стояла подперев поясницей деревянную стойку, золотистые локоны вились на чёрной столешнице. Она даже не повернула голову в мою сторону. По пустынной кофейне раздавалось методичное клацанье клавиатуры. Блондинка выстукивала свеженьким маникюрчиком по экрану телефона. Поправив футболку, я подошёл к кофе машинке и на автомате принялся за работу. Мы стояли спиной друг к другу в полной тишине. Все по стандарту, холодное кофе с корицей и двумя ложками сахара. Мне ненужно спрашивать, я точно знаю, что она любит. – Твик, ты не хочешь поговорить? – нет, я не хочу говорить. В голосе не слышался наезд, наоборот её голос казался перезвоном тишины. Но все равно, мои руки дрогнули, промахнувшись мимо стакана и просыпав часть сахара на стол. Это Бебе. Барбара Стивенс. Моя подруга ещё со школьной скамьи. Мы чем-то похожи, некоторые распространённые черты лица. Такие как вздёрнутый нос, светлые волосы, немного пухлые губы. Нас называют родственниками. Это дикость! Блондинка с правильными чертами лица, идеальной фигурой, отточенными манерами, милая, целеустремлённая омега и я. Мелкий паразит. Угловатый, осунувшийся с огромными мешками, с вечно непричёсанными волосами, без цели и смысла жизни. С какой-то злобой смотрю на эти жалкие кристаллами сахара на столе и впервые за это утро подаю голос. Разрываю такую хрупкую тишину своим скрипом из лёгких, тщательно подбирая слова. Честно, я не хочу обсуждать то, на что она так хочет получить ответ. – Что мы будем обсуждать? – у меня внутри все замерло в ожидания ответа. Я чётно пытался занять глаза чем-нибудь. – Знаешь, я думаю, мы прошли этот этап, – она повернулась ко мне. Я почувствовал её взгляд блуждающий по моей спине. Быстро доделав начатое, я тоже повернулся к ней лицом. Поставил стаканчик из толстого картона с эмблемой кафешки на пластмассовой крышечке на столешницу разделявшую нас. Девушка убрала телефон и мягко опустила руки на стол. Мои же начали в нерешительности мять и скручивать так удачно подвернувшуюся салфетку. – Я… – я опустил голову и закрыл глаза. Не хочу. Не хочу смотреть, она слишком жалостливая и добрая. Не хочу. Мне это не нужно. Театрально вздохнув, девушка аккуратно вытянула из моих рук уже порванную во всех местах салфетку и потянула меня через стойку, прижимая к своей груди. Она начала аккуратно поглаживать по растрёпанным волосам. Сука, мне уже двадцать пять, а я все как маленький, замираю слушая тихое и размеренное биение чужого сердца. Это успокаивает. Так уютно, стоять на маленьком островке света в большом зале родительской кофейни. Вдыхать полной грудью запах сирени, кажется с примесью мёда. Такого белого с кусочками от которого сильно свербит в носу сладостью. И слушать спокойный ритм чужой жизни, пока там, за большими окнами ещё темно и в быстрые стайки снежинок возятся и играют в нескончаемую войну, пытаясь догнать друг дружку. – Беб, я привёл его в мотель, – задыхаясь, произнёс я. Рука остановилась на моей голове, показывая, что готова меня слушать. – Я не знаю, что на меня нашло, я не хотел, мне, меня, его феромон. Я почувствовал такое спокойствие, как никогда раньше, как в воду с тяжёлым камнем в руках. Я понял, что мне срочно нужно, его, ну… как-нибудь задержать. А дальше как в тумане. Я даже не знаю его имя. Черт, я знаю только что он полицейский!– нервно усмехнувшись, я пытался посмотреть на девушку, – Б-бебе? Блондинка выпустила меня из объятий и, не дав отстраниться, сразу же взяла моё лицо в свои руки. Немного сжимая щеки, мои губы вытянулись так, будто я пытался произнести букв «у». Девушка хитро улыбнулась, в её янтарный глазах запрыгали маленькие огоньки. – Ну и как он выглядит? Шатен, или может тоже блондин, русый, рыжий, или жгучий брюнет? Высокий? Я надеюсь, пресак у него, как стиральная доска. А какой у него запах? Сколько Токенов из десяти?? Ну-ка поведай все своей мудрой старушке Барбаре. – моё лицо залилось краской о воспоминания прошлой ночь. – Ты не мудрая, – отводя взгляд, я начала чувствовать какие холодные руки у девушки по сравнению с моими щеками. – Ах, значит ты согласен с тем, что я старушка!? Прошу заметить, у нас всего две недели разница, – цокнув языком, наигранно обиделась она. Но это не продлилось и пары секунд, в этом вся Барбара. Душа компании, обольстительница всех альф планеты, модный ураган на шпильках, но в тоже время все понимающая и, ну ладно, и мудрая в некотором роде. – Кстати о Токене, он заберёт тебя? Ты же сегодня идёшь? Я кивнул. Поглядывая на взрывающийся от прихода уведомления телефон. Несильно стукнув наши лбы, выпустила моё лицо. Барбара плавно взяла стаканчик и сделала маленький глоток, строго посмотрела на меня. – Ты же знаешь, что можешь на нас положиться. На меня и на Токена. Пожить у меня вместо кофейни, долги поможет закрыть Токен, – девушка замолчала. Она прекрасно знает ответ. Он звучал тысячи раз за эти четыре года. Тихим шёпотом или громким криком, он не изменится и сейчас. – Конечно знаю, – я кивнул, плавно стараясь обойти темы долгов. – Ладненько, я убежала, – многозначительно улыбнувшись экрану телефона и внимательно изучив моё лицо. Женские каблуки застучали по паркету, – отпишись, когда будешь дома. – Стой, так ты мне не рассказал, – уже стоя в дверях и одевая пальто, спохватилась девушка, – Черт, потом не отвертишься, – сощурившись, сказала блондинка, помахав при выходе из кофейне. Господи она как ураган, не уследить ни за одной из мыслей. Я до сих пор иногда поражаюсь, как мы смогли подружиться? Два человека, совсем из разных слоёв общества. Тяжело вздохнув и закрыв за своей утренней гостьей дверь, направился за своим завтраком. Ещё за одним стаканчиком кофе. Сегодня и правда будет насыщенный день. Не тратя времени даром, старался совместить завтрак с подготовкой помещения. Что я не делал, стаканчик преследовал меня. Подметал ли я полы большого зала или протирал круглые столы и стойки, он телепортировался следом, прыгая со стула на стол, на подоконник, в мою руку и наконец, в зелёный мусорный пакет. Уже стоя на пороге подсобки, кидаю взгляд на зал. Мои губы брезгливо скривились. Противно. Нет, мой крест это не кофе, мой крест что-то более крупное. Что мне никогда не разбить и не примять под себя. Я кинул футболку на матрас с кучей подушек. И не глядя нажал на выключатель. За что, за что, но за это я благодарен своему отцу. Он провёл в этой забегаловке отдельный туалет с душем для персонала. Хах, ему просто невыгодно было после своей подработки встречать клиентов в воняющем тряпье. Прохладный поток воды ударяется о мою голову, разбиваясь, оставляя маленькие брызги вокруг. Мысли жужжат, трясь полосатыми тельцами друг об дружку. Неровные светлые пряди прилипли ко лбу. Некоторые, особо длинные, пытались залезть в глаза. Что мне сделать, чтобы успокоится, забыть, снять этот блядский крест. Как я могу его снять, если я не знаю чем он является. Нет, пиздешь, я знаю. Зачесав пряди назад, прижался мокрым лбом к ледяной плитке. По телу побежали мурашки. Привычным движением начала крутить железный барашек. Конечно же я знаю, только как трус, не могу принять. Не могу смириться. Я резко отлепился от стены, почувствовав, как по мне бегут обжигающие струи воды. Стекло запотело. Раздражённо фыркнув, я быстро обтёр тело стареньким светло-серым полотенцем и не тратя время, вышел из недованны в недокомнату, вытирая все тем же полотенцем волосы. Оставив его на плечах я подошёл к стопке вещей на картонной коробке. Быстро надев нижнее белье, начал шататься по помещению в поисках вчерашних вещей. Худи нашлась быстро, как бы мне стыдно не было, но ещё сегодня рано утром я лежал с ней в обнимку. Она хоть немного, но хранила его успокаивающий запах. Она полетела в корзину для белья в ванной, с джинсами пришлось повозиться, они оказались закинутыми мной за коробки во вспышке ярости. Джинса, конечно же, не высохла с вчера, поэтому они тоже полетели в корзину. Скоро надо будет заглянуть в прачечную. Быстро натянув черные джинсы с рубашкой, я помотал головой в разные стороны ещё минут десять и волосы полностью высохнут. Второй стакан, пошёл! Взяв стаканчик, я вышел из кофейни. Облокотившись на стеклянную дверь с вывеской «Закрыто», я сделал жадный глоток. Как первая затяжка после долгого перерыва. Запрокинув голову, поморщился. Горько. Не люблю кофе без сахара. Экономия. Не позволительная роскошь тратить его на себя. Развернувшись, я стал разглядывать себя в стекле. Ухмыльнувшись, провёл свободной рукой по торчащим во все стороны волосам. На меня смотрел зашуганный пацан с огромными мешками под глазами и бледной кожей. Докатился.***
Погруженный в свои мысли я и не заметил, как дошёл до круглосуточного магазинчика. Взявшись за пластмассовую изогнутую белую ручку, я замер. А вдруг он там и сейчас? Какова вероятность, что да? А может там до сих пор сидит та женщина, они возможно, они, скорее всего знакомы. Она же будет на меня косо смотреть? Но и без таблеток я же остаться не могу? Я глубоко вздохнул, наполняя лёгкие колким морозным воздухом. Ветер стих, а вместе с ним и война снежинок взяла перемирие, замерев на тротуарах и уличных фонарях. Многие спят, кто-то только собирается. А я стою, вцепившись в ручки, и не могу зайти в чёртов магазин. Плотно сжав губы, я открыл дверь. Магазин поприветствовал меня все той же пустотой рядов, тихим потрескиванием вентилятора и мелодичным перезвоном железные трубочек над дверью. Спрятав руки в карманах короткой куртки, я сразу шагнул в продуктовые ряды. Бросая быстрые взгляды на кассу. К моей радости, там уже сидел какой-то мужичок с густыми чёрными усищами. Кепка покоилась на огромном пузе мужчины, эмблема какой-то бейсбольной командой была немного стёрта. Я наконец-то почувствовал спокойствие. Медленно бродят и рассматривая товары на полках, я дошёл до стойки с медикаментами первой помощи. Взяв в руки картонную упаковку до меня, наконец дошло. Я все ещё чувствую его запах. Он точно не может быть здесь, значит галлюцинация? Возможно. Но я так, так отчётливо его чувствую. А чем он пахнет? Я, как идиот, наверно минут десять стоял тупо уставившись в стену перед собой, с упаковкой подавителей в руках, пытаясь определить, что из себя представляет его запах. Из транса меня вывел звук открывающейся входной двери. Какой-то мужчина средних лет, зайдя в магазин, сразу направился к кассе. Совсем не отдавая отчёт, я прислушался. Мне жизненно необходимо было знать, что же ему понадобилось в такую рань. Мужчина, подойдя к кассе, осипшим голосом попросил сигареты. Продавец лениво потянулся, как толстый кот. И запустив руку под прилавок, достал две черные пачки с красной молнией. Зазвучал писк пробивания товара. Я вздрогнул всем телом. А чего я ожидал, сундук с ответами на все вопросы, цветок с семью желаниями. Сжав покрепче пачку таблеток и подходя к кассе, я зацепил с собой упаковку с мятными леденцами, чтобы не стыдно было покупать одни лишь подавители. Хотя мне кажется, именно эти леденцы (от укачивания) вызвали у него больше вопросов. Он так посмотрел на меня. Господи ну зачем он смотрит. Что, я резко превратился в Ктулху? На автомате, я заправил торчащую прядь за ухо. Товар пробит, деньги уже отправились в кассу, а я быстрым шагом иду к своей кофейне. Голова на удивление пуста. Даже дышать, кажется, стало свободнее. Люди повылезали из своих домов, заводя машины. Школотрон пилит в школу. А я иду, пиная промокшими насквозь кедами комки ещё утрамбованного под ногами других, снега. В голове заел припев какой-то песни, которая играла в магазине, кажется. Но сейчас, это так не важно. Я чувствую себя таким свободным. У меня есть верные друзья, крыша над головой и что - что её могу скоро забрать. Я могу с этим справиться! Куртка не застёгнута, ветер задувает под рубашку, заставляя кожу покрываться мурашки. Не важно. Я ускоряю шаг, огибая прохожих. Секунда. И я с решительностью дёргаю дверь кофейни. Секунда. С моего лица сползает улыбка. Я захожу в душное помещение. Ничего не поменялась, оно кажется таким старым, выцветшим, как старая фотокарточка. Сердце болезненно сжимается, пыльный воздух опять забивает мне лёгкие. И в висках начало болезненно тянуть. В памяти, то тут, то там всплывают яркими вспышками обстоятельства, невозможности хорошего конца истории. Смотрю на коробочки в своих руках. Я просто, двадцати пяти летний дёрганый кретин.***
За окнами опять темнота, рабочий день подходит к концу. Последние посетители, компания подростков, выходят из тёплого помещения, кутаясь в куртки и шарфы. Провожаю их взглядом через большие окна кофейни. Их лица такие живые, весёлые, освещены фонарями улиц и светом из кофейни. У меня не было возможно так зависать с друзьями в своё время. Распускаю волосы из маленького хвостика. Достаю из большого кармана на фартуке упаковку, закидываю в рот мятный шарик. Для чего-то же я их купил? Постукивая драже об зубы, медленным шагом делаю обход зала. Протираю столы и выкидываю ненужный мусор. Сегодня был слишком спокойный день, как затишье перед бурей. Я не буду за зря тратить так удачно подвернувшееся окно, я выйду в него. Даже немного удивительно, как такому нестабильному чудику с трясущимися руками как я, завещали такое заведение. Мои родители очень любили эту кофейню, они в буквальном смысле, отдали свою жизнь этому делу. Я усмехнулся своим мыслям, целясь грязным стаканчиком в мусорный пакет у входа. И вместе с этой кофейной они бонусом, оставили вагон долгов по папиному хобби. Промах. Я тяжело вздохнул подходя к пакету и запихивая туда этот злосчастный стаканчик. Интересно, кого бы выбрали родители, когда были живыми, меня или эту кофейню? Выключая кофейные машинки и прочую ненужную технику, заглядываю на экран старенького телефона. Скоро конец месяца, а значит в ближайшем будущем ко мне каждый день, вместо будильника, будет приходить толстый напыщенный индюк в засаленной рубашке, и просто едким одеколоном. Наверно, он специально на себя весь пузырёк выливается, чтобы у собеседника глаза лопались. Как он сам-то ходит. Я заказал такси. Экономия экономией, но первый раз надо добраться с комфортом, а потом и бюджетные варианты можно посмотреть. Возможно, с такой политикой я некогда не смогу расплатиться с долгами и набрать минимальный капитал для того, чтобы свалить из этого задрыпанного городишки. Смс, о прибытии такси, застало меня за замазыванием тоналкой мешков под глазами, которую вчера я так любезно одолжил у Бебе. Сняв фартук и пшикнув туалетной водой, схватил рюкзак с уже сложными в нем рабочей одеждой и подавителями и направился к выходу. Натянув один рукав куртки, гашу свет и закрываю кофейню. Второй я надеваю уже в машине. Ехать не долго, минут двадцать-тридцать. Все это время я тупо пялил в телефон, листая ленту новостей. Чтобы хоть как-то успокоиться перед новой работой. Я столько рабочих мест сменил, а все никак не могу привыкнуть.***
Итак, моё новое место подработки, стриб-бар. А куда ещё могут взять человека, у которого только аттестат школы и два года в медицинском институте за плечами? Плюс, омегам дорога куда-то в свет - закрыта. Правда, когда-то я хотел стать врачом, опять подступил ком обиды к горлу. Рассчитавшись с таксистом, я огляделся. Приехал я к длинному девятиэтажному, как кит зданию. Первые этажи были полностью завалине какими-то кафешками, магазинами, ателье. Пройдя через арку, посередине дома, я зашёл во двор. Обычный двор, детская площадка, подъезды. А на углу красовалась совсем невинная маленькая вывеска. «Стал-Бар» с белым кроликом, который мило подмигивал. Я спустился по бетонной лестницы и ткнулся носом в железную дверь. Оглядев её, я заметил чёрную кнопку, не успев нажать, дверь открылась. Оттуда вылезла чёрная макушка. – Твик? – это была молоденькая девушка, омега. – Да, я по поводу работы официант… – вцепившись в мою руку, она затащила меня внутрь не дав договорить. Я оказался в маленьком, плохо освещённом коридорчике. Отовсюду большими щупальцами торчали трубы. – Я, Мива, – девушка протянула мне маленькую ручку с аккуратным черным маникюром, я легко пожал её. – Ты точно согласен на чёрную? – она ждала ответа, помогая мне снять куртку. И ведя меня в комнату. – Да. Мы оказались в большой комнате. Голые стены, старый обшарпанный линолеум на полу. У самой дальней стены стояли три ряда напольных вешалок на колёсиках, полностью забитых всякими нарядами с обилием перьев и блёсток. Комната напоминала проходной двор, люди сменяют друг друга. Ещё секунду назад на низкой скамейке сидела розоволосая девушка и одевала эластичные колготки, а теперь тут стоит парень поправляя портупею на груди. Кто-то тихо шептался стоя обособленной группкой, кто-то в бешенстве не мог найти пудру. Немного прислушавшись я смог определить гул и возню за стенкой, кажется там находилась кухня. – Тогда приступать, прям сейчас, без этой бумажной волокиты, деньги в конце дня, вот, – девушка, покопавшись в маленьком одностворчатом шкафчике, дала мне бейджик с моим именем написанном от руки и чёрный пакет. – Переодевайся. Все на голое тело. Ты не против? У нас тут резко поменялся концепт дня, так что, крутимся как можем, – она заискивающи улыбнулась мне. Я кивнул. Главное, здесь хорошо можно подзаработать за одну ночь, плюс проценты с чаевых, а в чем работать, это уже издержки профессии. Её лицо озарилось неподдельной радостью. – Если будут проблемы с ремнями, обратись к кому-нибудь, не стесняйся, здесь все свои, помогут. Переоденься и жди, я заберу тебя – она положила мне руку на плече и убрав через пару секунд с чувством выполненного долга, вылетела из комнаты. Я заглянул в пакет, там оказалась портупея, которую я видел недавно на одном из работников, толстый чёрный чекер из кожи, для защиты омег и шорты из такого же материала. Ни с чем из этого у меня не возникнет проблем, четыре года вечных подработка в таких местах дают о себе знать. Убрав свою одежду в рюкзак, прикрепил бейджик к одному из ремешков. Ну, неплохо. Я сидел на корточках и рассматривал себя в зеркало, которое стояло на полу. Немного пусто, я не привык работать полуголым. Но, это тоже опыт. У меня пробежали мурашки по коже, в этой комнате было как-то слишком прохладно. – Твик? О, на тебе замечательно все сидит, какая удача, – девушка протянула мне руку помогая подняться. – Я покажу тебя кухню, и где располагается зал, а дальше ты сам. Ты писал, что у тебя есть опыт работы? – она повела меня опять через тот тёмный коридор. С мерзкой зелёной краской и тентаклями на стенах. – Да, есть. Что изменилось, есть какие-то изменения в моем графике? – девушка на секунду остановилась, вопросительно изучая моё лицо, но потом проведя в голове сложную схему распаковки файлов памяти, отрицательно помотала головой. – Как и планировалось, пять часов. Вот зал, а те распахнутые двери кухня. Приступай! – водрузив мне на голову, не пойми откуда взявшийся ободок с заячьими ушками и шлёпнув по заднице. Брюнетка исчезла за толстым слоем штор из гирлянд и каких-то нитей. Я сморщился, не люблю такую фривольность по отношению к мало знакомым людям. Хотя, чем я лучше. Из зала подозрительно тихо играла музыка, и не скажешь, что там отчаявшиеся полуголые парни и девушки развлекают изрядно подвыпивший сброд. Поправив поудобней ободок, я направился в сторону кухни. Там активно кипела жизнь, люди в белой одежде или почти белой носились с тарелками, горящими сковородками или мёртвой рыбой. Рядом крутились официанты, с мёрзлыми выражениями лиц передавая или разносят заказы. Я не думал что у меня получилось хорошо вклиниться в этот циркулирующий поток, но мне кажется, меня даже не заметили. Это на руку, не люблю, когда на меня обращают внимания. Делая акцент, на том, что я из новеньких. Сверлят взглядом или пытаются о чем то расспросить. Отработал смену, получил деньги и свалил в закат. Мне повезло. С возрастом, наверное это заслуга и моих друзей. Моя психика реже меня подводит и за урон от моих фриковатых дёрганий, мне приходится платить, но меньше. Взяв поднос с заказами, я направился в зал. Пройдя сквозь барьер из цветастых шторок, я попал в коридор под потолком подсвеченный разноцветной светодиодной лентой. Дальше, были тяжёлые двери. Рядом стоял парень в костюме, который помогал открывать их если официант был не в состоянии. И чтобы не пугать посетителей в зале, стоял на защите внутреннего мира от посторонних, которые решительно путали двери туалетов. Мы поприветствовали друг друга поклоном головы и я, наконец-то, попал в зал. В уши сразу ударила дешёвая музыка, в носу засвербело. Как будто попал в лавку с индийскими специями. Все смешалось, только кое-где вспыхивали яркие запахи тех, кто не смог сдержать себя. Красный ковролин, из-за освещения стены окрещены в странный цвет. В зале в непонятном для меня порядке были разбросаны возвышение, островки с пилонами, на которых крутились омеги, беты, а на некоторых даже и альфы. Так же разбросаны диваны, мешки, столы с железными стульями. У стены стоял бар, где красивая девушка бармен крутила бутылки и поджигала рюмки. Я направился к своему столику. Вот и начался мой бесконечный вечер, изрядно приправленный видом пьяных лиц и голых тел.***
Я сидел на кухне, тихо разговаривая с молодым поваром. Настал момент затишья, когда новые люди практически перестали прибывать. А уже имеющиеся наклюкались настолько, что закуски им уже ненужны. Я тяжело схожусь с людьми, но это произошло как-то само собой. Мы просто перекидывались фразами, пока я разносит заказы. Так и завязался разговор, который полноценно состоялся только сейчас. Вторичный пол парня, так до сих пор и не определили. Некоторые врачи говорят, что он слабый омега, кто-то в упор твердит, что он бета. Таких как он, тоже не жалуют в большом мире. Мы неплохо поболтали под конец моего рабочего дня. Появившейся заказ был последним. Все складывалась как нельзя лучше. Оставалось самое приятное, прокатиться на удобной машинке Токена до дома и лечь спать. Музыка в зале немного стихла и посетителей поубавилось с их феромонами. Уже взявшись за ручку двери, чтобы выйти из-за, сзади себя я чётко услышал знакомое щебетание тихого голоса. Я развернулся в поисках источника звука. Конечно, по иронии судьбы я сразу нашёл его. Это был парень ниже меня ростом, с молочно-белой полоской волос, виски были аккуратно выбриты. Это был явно не его день. К нему отчётливо клеились в хлам ужратые посетители. Они пытались помацать его, под предлогом определения материала его шорт. Даже с закрытыми глазами я могу определить его состояние. Он слишком невинный для своих лет. Стоит, стараясь спрятаться за пластмассовый поднос. Смотря на этих выродков глазами полными слез. И он недодумается сделать шаг назад, чтобы они просто не могли дотянуться до него. Им было бы сто процентов лень, вставать с мягкой жопы. Леопольд Баттерс Стотч. По сердцу больно резануло прошлое. Но оставить его так, я не могу. Сам он мне ничего не сделал. Я бы не сказал, что Макгрегар отсосет у меня, но постоя за себя, я смогу явно лучше него. Но вопрос остаётся, неужели весь день я не замечал его. Или он так хорошо старался не пересекаться со мной. Черт, а может он только пришёл. Я начал вскипать. Ну, раз так сложилось, то только его альфа имеет право трогать его в этом плане. – Лео, ты до сих пор здесь, тебя начальство уже минут пять ищет, – я приобнял его за талию немного отодвигается назад и за себя. Слушая ворчливое бульканье. Хоть он и невинный, но схватывает все на лету. – О точно, спасибо большое, – он кивнул мне и не поворачиваюсь быстром шагом дойдя до двери, исчез за ней. Я вздрогнул всем телом, когда по моей ноге прошлась большая горячая ладонь. Моё терпение и правда подходит к концу, на тонкой ниточки прям. Если бы не бумажный конверт со сладко щелестяшими купюрами, я бы разбил дорогую бутылочку красного винца, об его голову. – Такому красивому мальчику строго запрещено ходить без защиты, – заплетающимся языком произнёс мужик , всовывая мне в карман латексных шорт презерватив. Маневрируя между и дальше тянувшихся ко мне руками, я демонстративно снял бейджик. – Извините, но мой рабочий день подешевел к концу, позовите кого-нибудь другого, – сладко улыбнувшись, я развернулся и тоже пошёл в сторону железной двери. Перейдя сквозь барьер из цветных лент, на меня сразу налетели с объятиями. Конечно это Баттерс. Господи, дай мне возможность отвязаться от него и чем быстрее, тем лучше. Не хочу ворошить прошлое. – Спасибо, Твик, чтобы я делал, если бы ты не оказался здесь. Кстати, что ты здесь делаешь? – доверчиво следуя за мной, не унимался Стотч. – Подработка, а ты? – дойдя до комнаты с персоналом, я начал копошится в рюкзаке, проверяя его содержимое. – Тоже. Мы с Кенни работаем, хотим накопить на свою квартиру, – улыбаясь и постукивая кулачками друг об дружку, сообщил мне парень. Привычки с детства совсем не изменились. Нащупав конверт, я проверил его содержимое. Быстро переодевшись, презерватив попал ко мне в задний карман джинс. Кинув чёрный пакет со всем содержимым обратно в одностворчатый шкаф, начал капаться в телефоне. Нет, парня совсем не смущала моя отстранённость от разговора, он с упоением рассказывал о своей жизни, о своём парне. О моем бывшем. Он знает нашу историю, но все равно не видит никаких преград поговорит со мной о постельных игрищах. Мой телефон зазвонил. Токен, храни тебя Господь. Ты как обычно в нужном месте в нужное время. Я выдохнул, быстро распрощавшись с Баттерсом и пожелав им с Кеннетом, семейного благополучия. Я надел свою куртку и вылетел из бара. Рядом с выходом уже стояла серая машина, которая так выгодно смотрелась на фоне белого снега. Облокотившись на дверь, стоял смуглый парень в горчичном пальто нараспашку. Блек улыбнулся, по его лицу поползли глубокие морщины. Господи, я прям чувствовал, как радость распространяется по всему телу. Я сейчас смогу удобно устроится на заднем сидении, и пока едем мы сможем поболтать обо всем. Блаженство. Как же я обожаю такие редкие поездки. Мы обменялись рукопожатиями, и парень по отцовский потерпел меня по волосам. Он всего на год старше, но я рад получать его заботу. Я ловлю каждое его движение, впитывают каждое слово. – Запрыгивай, выглядишь уставшими, ты собираешься остаться на этой подработки? – парень обошёл машину и открыв дверь садится на водительское сидение. Я последовал его примеру открывая дверь, плюхаюсь на задние сиденья, кидаю рюкзак в ноги. – Скорее нет, чем да. Я встретил там Баттерса, не хочу его больше видеть в этой жизни. – темнокожий понимающей кивнул. – Как обычно? – Что как обычно? Я вздрогнул и повернулся на звук. В машине находился ещё один человек, как я мог его не заметить раньше. Меня охватила паника. Я всегда все проверял по тысячу раз и не заметил огромного человека!? – А, Твик, совсем забыл. Это Крэйг Такер, мы познакомились на одной из конференций, я рассказывал, – этот черноволосый протянул мне руку для рукопожатие. Черт, он же знает, что будет. Я что, так долго мнусь? На меня аж Токен начал смотреть с удивлением. Я сдался, всем телом готовясь к худшему. Осторожно вложил свою руку в его и меня как ошпарило. Будто все тело пытаются сварить. Внизу начало зудеть. Я почувствовал как моё лицо краснеет, а этому хоть бы хны, он как смотрел на меня, так и смотрит. Я отдёрнул руку и отвернулся к окну. Черт, сегодня скорее не мой день. Я так хотел насладиться обычным время препровождением, ненавижу, когда что-то идёт не по плану. – Так что такое «как обычно»? – да что же тебе неймётся то, сидел бы спокойно, и так мне всю малину попортил. Мой глаз дёрнулся. – А, мы с Твиком, обычно делаем кружок по городу, перед тем как закинуть его домой, ты не против? – О нет конечно, не будем портить традиции я только за, – конечно ты за, ещё бы ты был не за. Я обиженно фыркнул. Улицы пусты, только одиноко горят светофоры, тратя электричество зазря. Тяжёлые рваные облака, через которых проступает чернота неба. Деверья празднично обмотаны гирляндами. Новогодние украшения. Большие ёлочные игрушки полностью сделанные из гирлянд красовалась на обочинах дорог. У некоторых высотных домов подсвечена только крыша, а в других, этажи обмотаны разноцветными нитями. Нас обогнал пустой автобус, как же наверно обидно гнать пустую машину без возможности свернуть пораньше домой. Мы остановились на светофоре. Стараясь не смотреть на ещё одного, лишнего пассажира, я стал рассматривать свет окон. Пока мы стояли, я успел заметить телевизор с прогнозом погоды на первом этаже, а на третьем у кого-то день рождение, там понесли торт с свечами. На пятом, кажется, голая женщина курит. Я ещё сильнее залился краской. Как только загорелся зелёный, Токен немного прибавил скорость, итак, что машина немного подпрыгнула на горке. У меня перехватило дух я в вцепился в кожаную ручку машины. Мы проехали стройку, я ещё не отходя от прошлого «прыжка» закусил губу. Не люблю такие места. Но я не боюсь, я не трус, просто не люблю. Проезжая дальше я заметил рядом билборд с рекламой радиостанции «Вера. 106.66fm». Господи, что же за дичь, никогда раньше не смотрел в окно когда мы ехали. Я лежал на своём рюкзаке и смотрел в небо. Иногда мне попадались на глаза верхушки украшенных деревьев или большие здания, но это. Я даже начал немного расслабляться. – Токен, как Николь? Как её самочувствие? – я заметил, как лицо парня расплылось в самой сладкой улыбке. – Все хорошо, спасибо. Передавала привет, ждёт в гости, приготовит твой пирог, – я тоже улыбнулся, на секунду забыв, что мы в машине не одни, и сразу одёрнул себя. Опять отвернувшись в окно. Мы завернули на мост. Начали мелькать ряды домов, где окна играют в пятнашки, ленты фонарей переплетаются, плетут паутины друг с другом. Я скосил взгляд разглядывая парня рядом с собой, у меня опять лицо загорелось краской. Он, облокотившись локтем на дверную панель, которая соприкасалась со стеклом, сверлил меня взглядом не мигая. Я помялся и прижался ближе к своей двери, его запах давил на меня. Я чувствовал себя дичью загнанной в угол. А Токен даже не подозревает, что прям на его глазах на меня оказывается сексуальное давление. Всю оставшуюся дорогу мы проехали молча. Я даже немного рад этому. И вот мелькают знакомые улицы, знаменитый круглосуточный магазин. Ещё чуть-чуть. Машина остановилось возле тёмной кофейни. – Ну ладненько, спасибо, что подбросили. Николь тоже передавай привет, и крепкого здоровья, – я дёрнул ручку и помахав на прощения хлопнул дверью. Все шло гладко. Я аккуратно извлёк ключ из кармана куртки и уже собирался вставить его в замочную скважину, как тут дверь машины хлопнула во второй раз. Может это Токен, забыл чего. Мои руки затряслись, я, начал царапать ключом железную накладку. Машина завелась и уехала, я слышал шум двигателя удаляющегося от нас. Меня нежно обвиняли со спины. Прижимая одной рукой за талию, а другой, накрывая, перехватили из неё ключи и ловким движением открыли кофейню. – Так значит, Твик, – сказал он таким тягучим и гнусавым голосом, обжигая моё ухо, целуя куда-то в висок. К рукам добавились и ноги, которые отказывались держать меня, если бы не его рука я, наверно бы давно валялся на полу. В нос мне опять ударил его непонятный феромон. Внизу живота завязался узел, джинсы болезненно тёрлись, а места где он держал или поглаживал меня, отзывались маленькими укусами тока. Его сумка, мой рюкзак, две куртки мирно лежат на полу у входа. Немного приподняв, он усадили меня на столешницу. Где ещё этим утром я ставил стаканчик для Бебе. Мой отец тщательно натирал эту столешницу до блеска. А я так безбожно оскверняю святыню. Мои джинсы давно намокли, оставляя мокрый след на дереве. Хотя дальше поцелуев мы и не зашли. Я чувствую его стояк, которым он трётся мне об ноги, в тоже время, сминая мои губы своими. Я обвил свои руки вокруг его шеи, запуская их поочерёдно в жёсткие, черные волосы. Ногами я тоже обнял за его талию, прижимаясь ближе. Меня почему то сразу начинает морозить, когда он отдаляется. Он же стоял, немного сгорбившись и облокотившись на руки расставленные с боков от меня. Возможно, мы так и простояли, не пойдя дальше, но вдруг он отстранятся от меня, давая мне возможно вздохнуть полной грудью, насколько это было возможным. – Здесь есть кровать, или что-нибудь, – вопрос раздаётся рядом с моим ухом, заставляя толпу мурашек пробежаться по моей спине. – Там, – я мотнул головой в сторону двери, – моя... – Держись крепче, – не дав разобрать сказанное, он резко поднял меня не меняя позы зашагал в сторону двери в подсобку. Я вскрикнул от неожиданности и вцепившись в него уткнулся носом в шею. Какая же разительна разница между альфой и омегой. В голове все плыло, я даже не сразу понял, что уже лежу на своём матрасе. Крэйг нависал надомной, снимая мокрые насквозь джинсы. Сам он, уже был полностью раздет. А может я упал в обморок пока он нёс меня, я совсем не помню, что было в этот промежуток времени. Дёрнув одним рывком джинсы с боксерами, он сразу же обхватил мой член. Не любитель оставаться в стороне, поэтому я последовал его примеру. Черт, чувствую себя восемнадцатилеткой, только узнавшем о своём вторичном поле. Занимаюсь петтингом на втором этаже дома, так, чтобы остаться незамеченным у родителей. Кончили мы одновременно излившись мне на живот. Он с тихим рычанием лёг на меня. Мы оба старались восстановить сбившееся дыхания. Я, зарываясь в черные волосы, делал лёгкий массаж, кожи головы. Второй рукой, ища так удачно полученный презерватив в мокрых джинсах. Вдруг парень резко отпрянул, я почувствовал мерзкий холод. Он сверлил меня взглядом. Черт, чувствую себя мышью загипнотизированной коброй. Большими руками он начал методично изучать моя тело. От его прикосновения под кожей, как будто разливалась лава. Я прикусил костяшку пальца, когда он собрался растягивать меня. Мои жалко прикрытые стоны раздавались на всю кофейню. Интересно, мои родители занимались таким, здесь? Не важно, я и так был не очень любимым сыном, а после того что я делаю в их кофейне, мне кажется даже на могилах не стоит появляться. Но мне нравится. Его заразное спокойствие и методичность движений передаётся и мне. – Крээйг, – парень сразу встрепенулся, обращая свои серые-голубы глаза на меня, – презерватив, – я тут же почувствовал, как мне в пупок начинает упираться чужой стояк. Пошёл второй раунд, его имя срывалась с моих губ каждые пару секунд, как бисер. Он, делая то быстрые, то плавные и нежные толчки, заваливает меня поцелуями и поглаживаниями. После этой ночи у него на спине останутся мои царапины. Он пытался поменять позы без предупреждения. В отместку, у меня в голове звенит злобный рык и в подарок полностью истерзанная шея вместе с плечами. Черт, все плывёт и двоится. Я сорвал голос. А кончать я больше не смог физически. По телу виднеются следы от укусов и красно-сливовые засосы. Не знаю, сколько мы прозанимались упорными физическими нагрузками. Но после, Крэйг обтерев нас своей футболкой, плюхнулся рядом. Поджимая меня под себя, легонько поглаживания по голове. Со мной такое впервые, я сразу провалился в сон. Сейчас даже возмущается не осталось сил…