***
По телу пробежали мурашки. Я, натянув одеяло до подбородка, нехотя разлепил глаза. Перед моим носом оказались ряды картонных коробок с печатями и наклейками. Что на них написано я не разобрал. Стопка моих аккуратно сложённых вещей и какой-то мелкий мусор, который я тоже не смог рассмотреть в полумраке комнаты. Вытянув одну руку из-под теплого убежища, я пошарил в поисках телефона. Гаджет нашелся быстро, он лежал на моих вещях. От перепада температур по телу прошлась вторая волна мурашек. Я, кажется, даже почувствовал снежинки, элегантно опускающиеся на мою руку и превращающиеся в маленькие капельки. Крепко схватив телефон как железным хватом в неразболтанном игровом автомате, я быстро вернул руку на место с ценным призом. Закутавшись поплотнее в одеяло, нажал на кнопку включения. Капец. Ну не дебил ли? Яркий свет экрана ударил мне в лицо. Кажется, я ослеп на несколько секунд. Закрыв глаза, я на автомате начал убавлять яркость. Сквозь закрытые веки я видел как гаснет экран, сливаясь с общим фоном. Немного поморгав и привыкнув, я наконец-то смог, рассмотреть расплывающиеся белые цифры. Без восьми минут четыре. Никогда не вставал раньше одиннадцати, кроме любимой работы, конечно же. Хотя, после таких солнечных ванн, мне кажется, я вряд ли смогу заснуть. Вспомнив причину пробуждения, я резко сел, пытаясь найти белую макушку. Конечно, его рядом не оказалось. Пружины матраса больно впились мне в жопу. Я еще раз выругался и встал. Натягивая на себя черный свитер и брюки, окинул взглядом комнату. Две двери. Настойчивая и яркая полоска света под одной из них давала мне возможность хорошо ориентироваться и рассматривать помещение. Я застёгивая ширинку, поймал себя на мысли, что, скорее всего это зал. Нос мне щекотал слабый запах кофе с примесью свежей травы, это было приятное и будоражащее сочетания. Большая часть комнаты была заставлена коробками. Напротив окна находился матрас с кучей наваленных разных формы и размеров подушек. Стены в светло-зелёной краске. Стул, полностью увешенный одеждой, вперемешку. На коробках, которые стояли ближе к матрасу расположились пачки таблеток, зеркальце, какие-то заколки, наверно эти коробки служили прикроватной тумбочкой. Направляясь к двери, из-под которой так настойчиво бил свет, я решил заглянуть в одну из коробок. Подцепив ногтем тонкую, прозрачную ленту скотча я бесцеремонно оторвал её от толстого картона. В ней аккуратными стопками были сложены полупрозрачные, шуршавшие упаковки с кофейными зёрнами. Пазухи носа зачесались от пахнувшего на меня спёртого и горького запаха кофе. Я захлопнул картонные крылья и начал прилаживать скотч на место, стараясь разгладить пузырьки воздуха большим пальцем. Это и правда, просто склад, кое-как приспособленный под жилое помещение. Не обращая больше внимания на коробки, быстро дошёл до двери с полоской света. Я дёрнул холодную стальную ручку двери на себя. За ней оказалась маленькая ванная комната с персиковой плиткой, а от света одиноко свисающей лампочке накаливания с потолка, она становилась совсем тошнотворной. Я поморщился, привыкая к свету. На унитазе лежало свернутое треугольником серое полотенце. Старая керамическая ванная с сидением, время не пощадила ее, кажется именно вокруг нее построили саму кофейню. Подтеки ржавчины. По краю хорошо поработала плесень. Даже шторка для ванны с ромашками имела какие-то пятнышки. Маленькая раковина напротив двери и зеркало со стеклянной полкой на нем. Голубой стаканчик с зубной пастой дешевенькой фирмы, бритвой и одной зелёной с белыми вставками зубная щётка. Да, это комнатка удивила меня, я ожидал увидеть зал. Я посмотрел на себя в зеркало. Взъерошенные черные волосы, засохшая дорожка от слюны и корочки в глазах. Оперившись рукой о раковину, я расчесал рукой волосы. Интересно, он еще здесь, или опять сбежал? Я включил кран и набрал в ладони ледяной воды. Если бы он был здесь, он бы вышел на звук, правильно? Не думаю, что он бы оставил своё хозяйство. Тут всё же его вещи. Или здесь хорошая звукоизоляция? Я опустил лицо в холодную воду. Кожу приятно покалывало. Провернув эту манипуляцию пару раз, я вытер лицо аккуратным серым треугольником. И, встряхнув намокшие передние пряди, вышел из мини-ванны. Скорее всего, он ушел. Немного расслабившись и выдохнув, я проверил телефон в заднем кармане. Надев обувь, я наконец, подошёл и толкнул вторую дверь. Это было помещение в два раза больше кладовки. Горчичного цвета стены, круглые столы и деревянные стулья с зелёными подушками. Темненько и уютненько. Большая стойка с разной аппаратурой, ряд ламп над ней, вывеска на всю стену с выбором заказа. Три окна, которые практически занимали всю стену. Два из них были закрытые экранами. Низкие подоконники, на которых уютно были расположены подушки, свечки, горшки с круглыми кактусами и всякая другая милая мелочь. Я замер, парень сидел на самом дальнем подоконнике, обнимая колени руками и повернув голову к окну, рассматривал улицу. Он был как деталь интерьера, или призрак, привязанный к этой кофейне. Тусклый свет луны из окна делал его бледную кожу еще бледнее и прозрачнее. Как будто сердце не гоняло кровь по его телу. Я, кажется, мог увидеть боковую стенку и подушку, на которую он облокотился. Большая бесформенная футболка и обрезанные под бриджи широкие спортивные штаны. Черт, я поймал себя на мысли, что боюсь сделать что-то не так и спугнуть его. Выдохну, и он растает. Но мне нужно привлечь внимание. Кашлянуть сейчас мне кажется кощунственным, испортить такую атмосферу. И я решил постучать по столешнице. Гениальное решение, Такер. Как дебил, честное слово. Мой внутренний маленький я отвесил себе сильнейший фейспам. – Я слышал, как ты включал воду, – его шёпот прозвучал как гром среди ясного неба. Я непроизвольно повёл плечом. – Спасибо, что сложил вещи, – я пройдя через зал подтянул ближайший стул, перевернув его спинкой к подоконнику. – Может поговорим. Расскажешь мне о себе? – Он скосил на меня взгляд. – С какого я должен тебе что-то первый рассказывать? – парень ядовито зашипел. Ближе прижимая к себе ноги, но я все же смог разобрать принт на футболке. Это было NASA, что-то невидимое защекотало внутри. – Хорошо, если так. Я Крэйг Такер, двадцать семь лет. Служу в полиции, альфа, что ещё? – Я положил подбородок на спинку стула – Ммм, сравнительно недавно нарушил некоторые законы, за что получил наказание-отстранение на две недели. – Черт, не думаю, что ему стоит знать такие подробности, это выставляет меня не в очень хорошем свете. – Теперь ты. – Зачем? – Почему бы нет, – я пожал плечами. Это должно сработать? Я вздрогнул, когда он прокашлялся, прочищая горло для ответа. – Я Твик Твик… – Какое дебильное имя, – прости, что я только что спизданул? В моей голове на секунду по всем надеждам прошелся Армагеддон. Замерев и звучно сглотнув. Начал медленно переводить на белобрысого парня свой взгляд. В меня стрельнули два смертельных зеленых огонька. Я крепко сжал губы, нижняя, кажется, даже немного разорвалась. Он промолчал, оставив без внимания мою реплику. Сказать, что я пересрал, ничего не сказать. – Мне двадцать пять… Что еще сможешь испортить Миистер Таакрер? В моей голове эти слова прозвучали противным, приторно сладким голосом Ред, от чего я невольно вздрогнул. – Владелец этой кафешки, – парень бросил взгляд за меня, обводя им помещение, – раньше учился в медицинском, – он запнулся, – пока не стал расплачиваться за долги своего выблядка отца. – Я уставился на парня, а он в окно. Мы оба понимали, что он сболтнул того, чего не хотел. Ну, хотя бы теперь мы квиты. Он выплачивает долги родителей? – Твои родит..? – Умерли. – Он перебил. От его голоса у меня пробежали мурашки, он был стеклянный и острый. Как тонкие стеклянные нити. Как будто лезвие поднесли к горлу. Я стиснул зубы, разговор никак не клеился. У меня было столько вопросов, которые требовали ответа. – Будешь доучиваться? – Я старался поестественней уводить разговор, расположить к себе, как нас учили в академии. Но скорее всего, у меня это не получалось. В нашей паре Клайд отвечает за контакт с гражданскими. Я просто не способен понять чувства другого, как бы сильно их не проявляли, мой мозг не способен сам ответить на вопрос, «Зачем этот цирк?», а я и тем более. Поэтому все попытки переместить меня на более разговорчивые позиции проваливались в бездонную, кроличью нору. Но сейчас, я честно изо всех сил хотел. Прикоснуться к нему. Всему нему. Он тронул ледники, и они поплыли. Интересно куда это меня приведёт. – Наверно, нет, – он немного наклонил голову в бок, соприкасаясь лбом со стеклом, кажется, я опять попал в больную точку. Разговор исчерпал себя. Все-таки меня оставила надежда на продолжения этой светской беседы. Я решил рассмотреть блондина. Взгляд скользнул по босым ногам, футболки, которая так сильно заставила трепетать мое нутро. Может потому что, раньше у меня была такая же. Худощавые руки, которые обвивали коленки как лианы, тоже покрыты веснушками. Его лицо, не верится, что оно может краснеть. Он кажется живым манекеном с жемчужным оттенком кожи. Веснушки, даже мешки под глазами, кажутся, специально подобраны. Вздернутый нос. Торчала прядка волос, нахально выбившаяся из хвоста. Маленький кактус. Он посмотрел на меня, поёжившись. Черт я что все это время пялил на него. Я буду удивлён, если он подумает, что я маньяк с фетишем на переодевание в полицейского. Я тяжело вздохнул и провел рукой по лицу. В моей голове вспыхнула замечательная идея. – Знаешь что Твик, – я нашёл, за что можно зацепиться, разблокировал и протянул ему своей телефон, – оставь мне своей номер, – он недоверчиво оглядел руки и гаджет взглядом. Ища подвох. Перед тем как взять его и забить заветный набор чисел. Вернув мне смартфон, я недолго думая сражу же, нажал кнопку вызова. Телефон, который лежал под ногой белобрысого парня, завибрировал. – Теперь и ты знаешь мой, – я подмигнул, дебильный жест, по крайней мере, у меня. У Клайда он выходит божественно, конечно же. Он не проронив не слова, кивнул, внимательно следя за каждым моим движением. Я поднялся со стула и не глядя задвинул его за стол ногой. Он издал жалобный скрип по паркету. Одним шагом преодолев расстояние между нами, я навис над ним. Опираясь одной рукой о стену. – Я посмотрю, что смогу сделать. Мы решим твои проблемы вместе, окей? – Аккуратно подцепив его подбородок, целую куда-то в уголок губ. Открыв один глаз, я встретился с ошарашенными и расширенными зрачками. Усмехнувшись про себя. Не сказав больше не слова, подхожу к вешалке и надев куртку с крючка, заботливой рукой перевешанной с пола, беру сумку и выхожу из кофейни. Махнув парню рукой, я чувствовал, что он следить за мной. Прижавшись к стеклу щекой, он провожал меня взглядом. Может он злится, растерян, но его мысли, точно заняты только мной. Осознание этого будоражит сознание. Заставляя уголки губ расплываться в глупой ухмылке. Это будет не так легко, но черт возьми, он заставляет меня шевелится. Я обязан попробовать.***
Уже на полпути к дому, я понял, что все не так красочно, как было в кофейне. Я не задал и половины интересующих меня вопросов. Как он познакомился с Токонем? Из-за чего долг? Когда умерли родители, как их зовут? И что я ляпнул, с чем я вообще должен ему помочь? Устроиться на еще одну работу? Помогать деньгами? Похоже на типичную аферу. Хах, если не учесть того, что он не просил меня о помощи. Новый уровень с психическим давлением? Я бы похлопал. Снимаю промокшую на сквозь обувь, наступая на пятки. Часы тикали на стенке. Ключи, раздражающе перезванивая, полетели на комод. Куртка на софу. Голова нещадно болела, стягивало виски так, будто перетянули голову ремнём. А глаза слезились и ныли от недосыпа. Вот почему я никогда не встаю рано, это просто каторга. Развесив одежду из сумки, я мешком картошки плюхнулся на кровать. Омега предназначенный судьбой. А нужно ли мне это? Да он чертовски... Какой? Ну ладно, что дальше, мы разовьём это в полноценные отношения? Нужно ли это нам обоим? А вчера, когда он сел в машину я не сомневался, да и в постели тоже. Интересный тип. Зачем я сказал, что попробую помочь ему? Не думаю, что у меня что-то выгорит. Завернувшись в одеяло, я устроился на мягкой кровати. Еще часик подремлю и на работу. Будь честен с собой,Такер, ты не разу не пожалел ни об одном своем действии, связанным с ним. И не делал ты в своей жизни столько странных вещей за два дня. Я хмыкнул в пустоту комнаты. В моей памяти вспыхнуло его лицо в первый день в магазине. Большие зелёные глаза и искусанные губы. Потом его испуганное и потерянное выражение лица, когда я пошёл за ним в кофейню. И сегодня его бледная кожа и потухшие искры глаз. Он так ясно отпечатался в моей памяти, кажется, я знаю его целую вечность. Мои губы растянулась в улыбке. Да, ни разу не пожалел. И так в разговорах с самим собой и воспоминаниях я провалился в сон.***
Естественно и сегодня я проспал, у меня была уважительная причина если что, так то. За вчера я успел отремонтировать машину, поэтому сейчас крепко держась за руль, слушаю лёгкий скрип кожаных сидений под мой жопой. Завернув на подземную парковку, я заглушил мотор. Если боль в глазах уже разошлась, то виски знатно тянуло. Голова разрывалась не только от общей боли. В ней крутились мысли о получении информации. После моего поступка, у меня не только неделя бумажной волокиты, но практически полное аннулирование каких-то полномочий. Сейчас я на уровне красноколосой крысы по значимости работы. Конечно, это задевает мою гордость, но это лучше чем увольнение, в любом случае. За этими размышлениями я не заметил, как вошёл в главный холл. Повесил куртку, пригладил волосы перед зеркалом, проигнорил новую колкость Ред, поставил свою закорючку. И остановился в коридоре, за белой дверью в смешанных чувствах. Я повертел головой, развернулся, пытаясь восстановить в памяти последние полминуты. Но все попытки были честны. Деверь из кабинета открылась, и я услышал неистовый гогот Клайда. – Эй, Такер, что завис? Я резко развернулся. Передо мной стоял Марш, впалые глаза и тонкая насмешливая линия губ. Верхние пуговицы расстёгнуты, голубая рубашка не заправлена, рукава закатаны до локтя, волосы взъерошены, расслабленный галстук. У парня была ночная смена, кажется, даже короткая щетина успела вылезти. – Хах, не говори мне, что Такер тушится из-за своего опоздания зайти в кабинет, – брюнет скорчил дебильную гримасу, по-детски жмуря глаза. Кажется, этот выпад показался ему очень смешным. – Не неси херни, – я выдержал паузу, взвешивая в голове все «за» и «против». Стен не из любопытных, но по воли случая всегда оказывается в эпицентре всего сюжета. – Можешь кое-что сделать для меня? Не хотел я это признавать, но в сложившейся ситуации, он, неожиданно хороший вариант решения проблемы. – Ух, и что же? – парень засунул руки в карманы и немного сгорбился. Лицо выражало неподдельную заинтересованность. Сегодня у него на удивление приподнятом настрое. Обычно он похож на переваренную и лопнувшую сосиску, ноющую о сложности жизни. – Мне нужен один человек, без ведома верха, – я постучал костяшками пальцев по пластмассовой карточке, висевшей у меня на шее. – Ты знаешь, почему я прошу. Он понимающе хмыкнул. – По личному пользованию значит? – Он начал театрально гладить подбородок. – И что же я за это получу? – И что же ты хочешь получить за два клика и десять букв? Я слегка нахмурил брови, и только подобрав нужное ругательство, парень опередил меня. – Две банки, в чёрном пакете, в мусорном ведре, под моим столом, – он улыбнулся и похлопал меня по плечу, проходя мимо. – Скинь мне в «ИНВ*» имя и хотя бы примерный возраст, перед уходом я посмотрю и вышлю тебе скринами, – он улыбнулся и исчез за поворот. Я кивнул в пустоту, слушая тяжёлые шаги по лестнице. Стэнли Марш нормальный парень с гипертрофированным чувством справедливости. Это и довело его до того, чтобы схватиться за бутылку. Подмена понятий и из стремлений к великим целям загорелось отличное кострище. Детские мечты, которым он руководился, рухнули, позволяя крыльями сгореть. Жалко парня. Ему пророчили блестящую карьеру, а теперь его поддерживает только беспристрастный старина Джек. И остается ему только уехать дрочить в Сан-Диего. Я сплюнул в большой горшок с каким-то странно пахнувшим цветком и привычным жестом толкнул дверь ногой. Кабинет с большой эмблемой на стене погрузился в тишину. Вся активность кружком обступила стол Клайда. Сам виновник сидел на стуле, откинувшись на спинку и закинув руки за голову нагло ухмылялся. Его телефон медленно гулял по рукам в круге. Заметив меня, он поднял руку, расплываясь в улыбки Чеширского кота. – Хей, я же говорил тебе, что завалю ее, всего два дня понадобилось, – нагло выдернув телефон из чужих рук он, приподнявшись со стула и облокотившись о стол одной рукой, а на другой вытянутой руке показывал мне фотку. Где его довольная ухмыляющаяся морда занимало половину экрана, а на заднем фоне завернутая в красное одеяло лежала полуголая девушка. Я жалобно простонал, плюхаясь на свое кресло. Головная боль опять вылезла на первый план. Вывалившись из-за стола, шатен вприпрыжку шёл в мою сторону. У него точно шило в заднице. Расстроенная толпа, недовольная таким резким прекращением зрелища потихоньку рассасывалась по своим местам. Когда он подошел, мы обменялись рукопожатиями. – Крэйг, ты че такой тусклый? Всё-таки вы заехали вчера без меня куда-то, признавайся, – парень прижался боком к столу и скрестив руки на груди обиженно надулся, – Признайся, вы без меня развлекались, – он испытывающее сверлил меня взглядом. Я тяжело вздохнул – Нет. – Врушка, выглядишь очень усталым, тяжело, наверно, пришлось, – шатен заиграл бровями. Я так привык к его дурацкому характеру, выходкам, хотя надо было бы разок вытащить, ради приличия. – Кстати, я сегодня свалю пораньше, у меня там свидание намечается, – с его лица не спадала улыбка. – Опять? – Не опять, а снова, – парень сложил руки в пистолеты и пару раз сымитировал выстрелы, натянув на лицо ослепительную улыбку альфонса. Черт, мне кажется, я ослеп, насколько сильно блеснули его зубы, – Сегодня рыженькая. И, кажется, все обстоятельства говорят, что мы надолго. Меня заменит Хекебус, ты же все равно под подпиской о невыезде, – я сунул в лицо парню оттопыренный средний палец. Я старательно пытался избавить себя от этой привычки, даже старался быть более эмоционально раскрепощённым. С годами у меня это получилось. Но доводя меня, я опять возвращаюсь к прежнему состоянию, как улитка в свою раковину. А сегодня моим дорогим коллегам, по их мнению, естественно, открылась завеса с секретами первоклассного юмора. – Дон, ты же знаешь, что ему не нравятся когда его так зовут, – раздались голоса где-то в дали кабинета. – Ой, да ладно, что он сделает-то, – отозвался Клайд, поворачивая голову в сторону собеседника. Этот перебор фраз для меня прозвучал где-то далеко, как из колодца, мои мысли были заняты другим. Достав телефон, я пробежался по контактам и написав инвеску отправил её Маршу. Это было первое сообщение в нашем диалогов окне. Устроившись поудобнее я целенаправленно решил ждать ответа. Но мой организм решил по другому. У меня засосало под ложечкой с громкими китами. Я и забыл, что вылетел без завтрака. Повернув голову в мою сторону Клайд, смастерив на лице мину, человека знающего свое дело, подцепив меня под локоть, повел в сторону столовой. Так и начался этот рабочий день.***
Откинувшись на спинку кресла, я устало потёр переносицу. Я так долго пырил в компьютер, даже не заметив, как за окном потемнело. Многие ушли, кто-то до сих пор на выезде. До прихода ночной смены осталось минут десять. Клайд свалил, отмазавшись смертью десятой любимой бабушки. Сохранив файлы, я выключил компьютер, потягиваясь в кресле. Бумажная волокита, это геенна огненная. Дождавшись полного завершения работы процессора, задвинув стул направился к выходу. Голову приятно тянули ленивые, хаотичные, пустые мысли. Я медленно вышагивал по коридору, участок тихо переходил на ночной ритм жизни. Сейчас он напоминал начало какого-нибудь ужастика или игры с зомбями и резными ключами. Где-то на подкормке заиграли тяжёлые минорные ноты, и я покрепче сжал зажигалку в кармане брюк. На секунду забывая о реальности. Шаги стали легче и бесшумнее, я медленно шёл в сторону белой двери. Там толпа и сзади толпа, выход один. Надо во что бы то ни стало добраться до машины. Я достал зажигалку-нож, немного сгорбился, выставляя руку со своим оружием перед собой в оборону параллельно телу кнопкой включения вперёд. Я аккуратно потянулся к ручке. – Развлекаешься, Такер? – звонко разнеслось сзади. Рука, которая медленно опускалась на ручку двери, дрогнула. Я развернулся и выпрямился, пряча зажигалку обратно. Держа в одной руке стаканчик с кофе, другой не глядя за спиной аккуратно закрывая дверь, стоял Дэмиен Торн. Я почувствовал, как мои брови не по моей воле ползут вниз. Это мужчина, альфа, лет тридцати пяти с густыми чёрными волосами, которые он завязывает в низкий хвост и реденькой бородкой. Его самодовольная ухмылка с первого моего дня, вызывала самые омерзительные чувства. – Вам какая разница? – мой голос прозвучал сухо, на столько, что я почувствовал, как зачесалось небо. – Ну, мало ли ты там подыхаешь, я же, как добросовестный полицейский, должен оказать тебе первую помощь, чтобы спасти тебе жизнь, – мужчина оскалился, чего он хочет добиться кидая камни в мой огород. Я напрягся, сжимая кулаки. – Не переживайте, говорят от ненужных стрессов лысеют, – я тяжело втянул воздух, в нос ударил приторный запах черноплодки, здесь стало душно. Старый удод, это, правда выглядит смешно, он решился подавить меня феромоном. Я вальяжно расстегнул верхнюю пару пуговиц рубашки. – Мистер Торн, вы знаете, что такое поведение запрещено, – я поднял одну бровь. – Ой, а я не заметил, – мужчина улыбнулся, поднимая ладони, – Ладно, не буду больше задерживать, ты видно куда-то очень спешил, доброй ночи. Мужчина ухмыльнулся, возвращая привычный его лицу оскал и исчез за дверями кабинета. Черт, всё настроение изговнял. Я прикоснулся к щекам, они горели, надо выйти уже отсюда. Ред не было, а вот головная боль была. У меня опять тянуло вески. Оставив закорючку в толстенном журнале, я быстро накинул куртку. Пройдя через железную дверь я спустился на парковку к свой машине. Холодный воздух приятно обволакивает пылающее лицо. Стало так легко. Я облокотился на машину и, похлопав по карманам куртки, достал пачку сигарет. Выудив одну, я закурил. Затягивая терпкий дым, я прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Затёкшие мышцы приятно тянуло. Я не заметил, как на асфальт полетела первая, вторая и только на половине третей сигареты я отвис. Выдохнув струю никотина через ноздри, которые неприятно засвербели, сел в машину вставляя ключ. Приборная панель загорелась, показывая сорок семь минут одиннадцатого. Включив радио, я наугад нажал на кнопки. Заиграла тихая гитарная партия. Немного качая головой в так ритму я выехал с парковки. Полупустые улицы, засыпанные снегом. Маленькие пушистые кристаллики, аккуратно наворачивая пируэты, опускались на землю. Из динамика в такт музыки немного гнусаво проникновенно запел женский голос. Took this love and I took it down Climbed a mountain and I turned around And I saw my reflection in the snow covered hills Я открыл окно напротив пассажирского кресла, запуская в салон потоки холодного воздуха и притормозил на светофоре. Oh, mirror in the sky, what is love? Can the child within my heart rise above? And can I sail through the changing ocean tides Can I handle the seasons of my life? Меня окружили чужие машины. По череде белых полос прошлась пожилая пара, а на последней десятке, весело смеясь пронёсся малец с ярко рыжими патлами, чья мама, еле поспевая с продуктовыми сумками, грозно прикрикивала на него. И сейчас я почувствовал себя таким одиноким, чертовски маленьким. У меня медленно крутился отрывок старого кинофильма, который мы смотрели вместе с отцом. Как камера отъезжала от главного героя, показывая улицу, потом район, город, страну, континент планету. Сердце камнем тянуло в груди. Гуляющий по салону морозный воздух, как по заказу, принёс с собой запах маминого лимонного пирога. А в мутном образе того мальчишки, я начал узнавать черты своей бешеной сестры. С двумя тугими рыжими хвостиками. Надо бы их навестить. К черту сентиментальность. Мои мысли перевал зелёный свет. Well, I've been afraid of changing Cause I've built my life around you But time makes you bolder Children get older I'm getting older too Yes I'm getting older too, so Замелькали кафешки и какие-то магазины с яркими и пёстрыми вывесками. Праздничные украшения и наклейки, а тебя уносит снежная лавина подальше от этого праздника жизни. Я закурил, стряхивая пепел в окно. Ah, take my love, take it down Ah, climb a mountain and turn around And if you see my reflection in the snow-covered hills Well, the landslide will bring it don...** Пристроив машину на забитой парковке перед домом и выключив радио. Устало опустил голову на руль. Я чувствую себя таким вымотанным, кажется ещё более уставшим, чем вышел с работы. От этой песни остался неприятный осадок. Поставив машину на сигналку, я поплёлся в сторону своего подъезда. Тяжёлые ноги вязли в снегу, а холодный воздух трепал волосы и забирался под расстёгнутую куртку. Мороз немного помог прийти в чувства. Быстро вскочив по ступенькам, я с нетерпением набрал код домофона. Писк электронного механизма. Теплый подъезд. Лифт. Замочная скважина. Поворот ключа и приятный щелчок оповестил об открытие двери. Я втолкнулся в квартиру, закрывая её за собой. На автомате снимая обувь и намочив носки в снегу, который налип на неё. С кислой миной побрёл в комнату. Громко зевая, я развесил вещи в шкаф. Блять, это очень утомительно занятие, но позволить себе просрать бесценных пятнадцать минут на глажку вместо сна, меня жаба задушит. Натягивая длинные спортивные штаны, я напевал привязавшийся мотив песни. Следующей моей остановкой была ванная комната. Наклонившись над ванной, я помыл руки, сполоснул лицо, а потом и полностью засунул голову под тёплую струю воды, немного массируя кожу. Закончив с водными процедурами, я вытер лицо полотенцем, встряхивая волосы. Теперь прямая цель на кухню. Двигаясь как амёба, я подошёл к холодильнику, доставая миску со слипшимися макаронами. Поковыряв отдельные от холодной массы макароны пальцами, я закинул миску в микроволновку. Голова напоминала булыжник, подперев её рукой, я лениво накалывали макорошки обильно политые кетчупом, и запускал их в последний путь по моему пищеводу. Запустив на телефоне «Deathube***» я не заметил, как доел, и не отрываясь от экрана, зашагал в комнату. Выключив свет и плюхнувшись на кровать я завёл будильник и растянувшись закрыл глаза постепенно проваливаясь в сон… Телефон противно завибрировал, разрушая тишину. Я раздражённо приоткрыл глаз, чувствуя, как потихоньку по телу разливается раздражение. Я посмотрел на смартфон. На заблокированном экране засветилась темно серая полоска с текстом сообщения.Приди в парк, рядом с круглосуточным, пожалуйста?2.57
Я раздражённо откинул телефон, поворачиваясь на спину и закрывая глаза. Мне понадобилась долгие пару секунду, пока я не дёрнулся и сел на кровать. Схватив телефон, я перечитал сообщение, посмотрел на отправителя. Твик? Не задумываясь, я быстро напечатал ответ. Хорошо, скоро буду.2.58 Я подскочил с кровати, натягивая на себя джинсы и футболку. Набросив куртку и схватив телефон, я понёсся в сторону парка. Черт, никогда ноги не несли меня так быстро. Усталость как рукой сняло. А физические нагрузки в сумме со свежим воздухом развеяли последние остатки сонливости. Он мне написал! Может что-то случилось? Так поздно. Ему точно нужна помощь. Я ускорился. Замелькала вывеска магазина, я летел немного поскальзываясь в полусухих кедах. У входа в аллею его не оказалась. Я нёсся по аллеи, ловя морозный воздух ртом, заворачивая в парк. Парком, конечно, это сложно назвать. Одна разбитая дорожка асфальта на большую засаженную деревьями территорию. Ни каких скамеек, зашарпанный туалет и один фонарь на стыке этого парка и аллеи. А вот и он. Сердце больно билось о ребра. Я замедлил шаг, тяжело дыша через нос. Во рту пересохло. Парень стол рядом с одиноким фонарём, сплетя пальцы вместе и трясь губой о ногтевые пластины больших пальцев. На нем были рваные черные джинсы и короткая, но объёмная куртка. – Твик...что случилось? – я вцепился в плечи парня поворачивая его к себе. Он, вскрикнул. Неужели не услышал моего приближение. Вцепившись рукой в волосы. – П-прости, я не хотел тебя поднимать, я-я просто не сплю. А когда ты о-ответил, я понял, что было, т-три – голос у парня держал, а глаза бегали по моему лицу не решаясь посмотреть на меня. – М-мне очень стыдно, п-прости. – Хорошо. Выдохни, – я вместе с ним пару раз сделал глубокий вдох и выдох. Кажется ему помогло. Он выпустил волосы. Я кивнул, на автомате сжимая и разжимая его плечи в своих руках. – Я хотел приложить тебе встретится, но когда уже написал, понял что уже поздно и ты со сто процентной вероятностью спишь, я хотел удалить сообщение, чтобы ты не прочитал его, но ты ответил и я переживал, – С каждым словом он втягивает голову все дальше в объёмный воротник необъятной для него куртки. Последние слова я услышал в адаптации бубнёжа. Я облегчённо вздохнул, пропев закрытым ртом ещё с вечера заевшую мелодию. – Ну, раз я здесь, прогуляемся? – Я плавно спустил руки с его плеч беря за руку. Рука была ледяной, поглаживая большим пальцем ладонь, я почувствовал какая по ней побежала толпа мурашек. – Ты долго здесь стоял? – поинтересовался я, спрятав его руку к себе в карман. Мы двинулись в глубь парка. – Мгх, нет! Не долго, – он попытался вырвать руку. Хах, как будто ему кто-то позволит. После пары попыток он сдался и сжав руку в кулак спрятал ее в моей ладони. Первая прогулка. Мы шли по протоптанной тропинке. Единственным источником света была луна, нежно поблёскивая на сугробах. Время здесь как будто остановилось, заставляя замереть всему вокруг. Первое время парень совсем никак не поддерживал разговор, отвечая односложно или просто кивая головой. Никогда мне ещё не приходилось говорить за двоих, это чертовски сложно. Потом он начал входить во вкус, тихо выставляя свои мысли, а позднее и полностью перехватил бразды диалога, иногда яростно жестикулируя. Чем я был несказанно рад, я преспокойно чувствую себе на месте слушателя. Так я узнал, что Твик большой любитель мармеладных мишек и зелёного цвета. Что с Токеном они учились вместе, пока ему не пришлось уйти. Что он знает более пятидесяти разных рецептов кофе. Что владеет игрой на фортепиано. И хоть я не верю, так то неплохо поёт. Меломан и любит от подвижного рока до трогательных песен времён 80х. За такую информацию мне тоже пришлось приоткрыть завесу личности. Рассказать, что увлекаюсь звёздам и мечтал стать одним из всемогущих укротителей галактики. Имею неплохой телескоп на балконе. Что дома, привязанная к железному креплению для телевизора на соплях весит старая отцовская катана. Которой, вопреки неверующему цоканью языка я неплохо владею. Занимался сумо, этот факт знатно повеселил Твика. Парень пару минут стоял, сложившись пополам и глуша смех в вороте куртки. Я не сильно пихнул его в бок. Он ойкнул, выпрямившись, вытирая запястьем выступившие слезы. Мы остановились возле фонаря. Твик неуклюже топтался на месте, в нерешительности мня край своей куртки в моих огромных для его худых рук перчатках. – По домам? – тихо, заглядывая, мне в глаза произнёс парень. Сейчас так спокойно. Втянув калящий воздух носом, я мотнул головой, слегла улыбаясь. – Давая ещё на один кружочек, – парень кивнул, цепляясь за руку и пряча свою в мой карман.***
Мы становились возле одноэтажной обложенной серыми плитками постройки. Освещали её только два маленьких светильника, где-то там внутри. Как ларец с подсвеченным нутром. Твик, сжал мою руку в кармане куртки. Он хочет в туалет? Парень немного дёрнул в сторону каменной постройки. Я уже хотел выпустить его руку, но он вцепился сильнее, потащив меня за собой. Мне пришлось идти за ним полубоком, так как он не захотел вытаскивать руку из моего кармана. – Твик? – Он боится идти один? Я нахмурился. Мы прошли через проход между двух недостенок и завернули в мужской туалет. За дверью, на которой висела выцветшая табличка с человечком, оказалось намного теплее. Стены и пол были обложены такой же плиткой, что и полустенки при входе. Два писсуара, несколько кабинок с разными надписями, три раковины и грязное зеркало над ними. Ряд тусклых ламп половину, которых перегорело. Я бросил взгляд на зеркало. Я улыбаюсь? Или это от тусклого света? – Твик? Ты чего творишь, ей? – Парень втолкнул меня в дальнюю кабинку и войдя следом закрыл щеколду. Откуда столько силищи? Кабинка была узкая, мы еле тут помещались. Не поднимая голову, парень снял перчатки и рассовал их по карманам. Я почувствовал, как начинают гореть уши и здесь становится душно. Он скажет хоть слово? Я практически не чувствую его феромона. Он смог сдержать его, вытворяя такие вещи. Он прижал меня к стене. Его куртка полетела на бочок старенького туалета. Моя следом. Встав на колени он зазвенел пряжкой ремня. – Твик, зачммф, – запрокинув голову, я ударился затылком о стенку. Расстегнув молнию, он взял голову члена в рот. Он с самого начала это задумал? По телу начало разливаться тепло, с методичными движениями парня. Он то полностью заглатывал его внутрь, то уделял полное внимание одной головки. По телу как будто цепная молния. Я началась слегка постукивать пальцами левой рукой по тонкой пластмассовой перегородке. Интересный факт, это наверное последний туалет оставшейся со старых времен, неразделенный по вторичному полу. Конечности тяжелеют. Я облизываю пересохшие губы. Парень аккуратно дует, и по телу толпой пробегают мурашки. Даже внутри головы я смог почувствовал их. Из горла вырывается свистящий вздох. От перепадов температуры, рыча, хватаю его за волосы, двигаясь бёдрами ему на встречу. Черт, в голове клубами липкий туман, заскрипев зубами, кончаю ему в глотку. – Прости… – парень отрицательно замотал головой, тяжело сглатывая и хватая раскрасневшимся губами воздух, как рыба, выброшенная на берег. Я посмотрел на белобрысого. Он стоял на коленях размазывая слезы по щекам. В носу защекотало запахом травы. Напряжённый комок опять закрутился в низу живота, маленьким фейерверками разрываясь под кожей. Я почувствовал, как опять набухает стояк. – Придётся тебе мне помочь, малыш, – подхватив его под руки, я развернул его лицом к стенке помогая опереться руками. Навалившись сверху и целуя куда-то в волосы, руками расстёгиваю ширинку черных джинс. Кончики пальцев горели, а голова была пустой и лёгкой. Как будто, где-то там, внутри, маленький я лежит на траве под большим дерево и следил за проплывающими мимо облаками. Я медленно вошёл на половину, давай Твику привыкнуть. Парень слегка выгнулся, царапая стенку и сжимая меня внутри. Я, навалившись, поднял край белой футболки, прислонившись щекой к мокрой спине. Продвигаясь в нем немного дальше, начал целовать, слегка покусывая тонкую кожу в районе лопаток. Я слышу как он тяжело дышит, как бешено бьётся его сердце в моих руках. Первые слабые стоны сорвались с его губ. Я, держа футболку, прикусил кожу рядом с лопаткой. Начиная делать медленные толчки, крепко сжимая руку на тонкой талии. Блондин начал двигаться на встречу, кусая губы стараясь сдержать вырывающиеся стоны. Сквозь бледную кожу просвечивались зелёные и фиолетовые паутинки вен. Вскоре по всему туалету начали раздавать прерывистые стоны и шлепки. Я ускорился, загоняя член глубже. – Крэ-йг, пожал-уйстаа, – закатывая глаза и сжимая, не давая мне выйти. Парень кончил, пачкая стену.Я на автомате сжав его бедра руками зарычал, сдерживая себя. – Крэйг. Аргх. Крэйг. Но-ах-и Крэейг, ноги сво-одит, – запустив ладонь в блондинистые волосы, я грубо потянул его на себя, встречаясь с мутными заплаканными глазами. Прикусывая мочу уха с маленькой серёжкой чёрного цвета, которую я заметил только сейчас. – Ты громкий, не смей называть меня по имени, здесь, – возя языком по ушной раковине и обдавая её горячим дыханием продолжил. – Я известный офицер полиции. Я улыбнулся, заметив, как дрожат мышцы на сгибе его рук. Твик закивал, сдавленно всхлипывая. Победно ухмыльнувшись, отпустил его волосы. Немного отстранившись, дёрнул рукой старенькую крышку туалета, а сверху подтянул свою куртку. Сев, я со всего размаха вогнал член обратно, ухаживая Твика к себе на колени. – Крэрхэх, – парень хрипло дыша кончил на дверь и выдохнув свалился на меня. Белая футболка вся намокла, и прилипла к спине. Я прижался губами к плечу с рассыпанными на нем веснушками. Оставляя дорожку из поцелуев дойдя до шеи, я потерялся кончиком носом, вдыхая дурманящий запах. – Н-не надо, – белобрысый опираясь на носки, закрыл рукой шею. – Не сегодня, не здесь, – я поцеловал тонкие пальцы, зарываясь в соломенные волосы, которые пахнут абрикосом. Сладко смешивая с карамелью и травой. Подхватив парня под ноги, я развёл их, немного привстав, вогнал член глубже. Твик вцепившись ногтями в мои руки, запрокинул голову, трясёт макушкой о моё плечо. Я не останавливаясь вбивался в парня. Оскалившись своим мыслям, я потянулся к щеколде. – Может мне стоит открыть? – заговорщицки шепча на ухо, поинтересовался я. Парень испуганно зыркнул на меня, заёрзав на коленях. – Н-нет, не надо, нет – накланявшись дрожащей рукой, парень пытался убрать мою. Передо мной оказался замечательный вид, худая спина с выпирающими позвонками, родинкой на пояснице и наше соединение. В голове резко опустело. Отпустив несчастную щеколду, я поймал руку Твика, переплетаясь с ней пальцами и без предупреждения ускорился, целуя костяшки. Черт, я не могу остановиться, разворачивая его к себе. Я прижал его к себе, вдалбливаясь во всю длину, чувствуя его матку. Твик обвив меня ногами, громко стонал мне в ухо. Сжав мягкую кожу, я кончил, приподнимаясь. Он кончил следом, заливая наши и так насквозь мокрые футболки. Твик легко прикоснуться к моим губам. Только он хотел остановиться, как я потянулся к нему навстречу углубляя поцелуй, сплетаясь с ним языком. Пройдя по ряду зуб, и вдоволь наигравшись с шершавым языком, и разорвал поцелуй, тоненькая стойка слюны растянулась между нами. Парень виновато обвёл взглядом испорченную ткань. Взяв его лицо в руки, я начал медленно оставлять поцелуи на каждом участке мокрой и солёной кожи. Щеки, нос, взъерошенный брови и красные глаза с слипшимися ресницами. Я улыбнулся, позволяя парню слезть с меня и надеть джинсы. Я, не вставая с белого камня, тоже натянул джинсы на место и справившись с ремнём, потянул Твика заново сажаю на колени. – Посидим? – парень ничего не ответил только облегчённо выдохнув, спрятал лицо в моей шее. Я чувствовал его нервное, горячее дыхание.***
Мы стояли напротив магазина, здесь было шумно. Проезжали ранние машины. Нехило разыгрался ветер, пуская снежинки в дикие, древние хороводы. – Может тебя проводить? – Нет! Не нужно. –Хорошо тогда напиши мне, как доберёшься, – парень молчал, о чем-то задумавшись. – Х-хорошо. А если т-ты придашь раньше, тоже н-напиши мне, _ я видел в свете уличного фонаря какой он красный, прям до корней волос. Я потянул его на себя и обнимая за плечи, целуя в макушку. Он, пряча смущённое лицо, уткнулся в шею. Обнимая, цепляясь за куртку. Через какое-то время он отстранился, смотря в снег под ногами. – П-пока. – До встречи, – не отказав себе в удовольствии, я на последок раз целую его в висок и отпускаю. Он, немного потоптавшись, уходит в сторону своей кофейни. Нахохлившись, втянув голову в плече, он смотрелся очень чудно. Белый ворох волос и сразу воротник куртки. На лицо предательски поползла улыбка. Я еще постоял возле магазина, пока спина парня не скрылась за поворотом, вдыхая и выдавая ледяной морозный воздух. Я медленно шёл в сторону дома, пиная отвалившеюся ледышку. Странное чувство, такое ощущение, что мы уже тысячу лет знакомы. Нихрена не понимаю. Высунув руку из кармана я не останавливаясь схватил маленькую кучку снега и методично начал втирать в горячий лоб. Он как бомба, которая постоянно взрывается в моих руках. Холодный ветер опять вырвал меня из омута размышлений. Мокрые руки сразу же зверски замёрзли, поискав по карманам, я понял, что меня обокрали. Не только на сердце, но и перчатки.***
На пороге своей квартиры я оказался снова ранним утром. Часы, мирно веся на стене, отстукивали полседьмого. Ещё пару дней такого режима и для меня рабочая клавиатура покажется самой удобной подушкой. Раздевшись ещё у входной двери из последних сил я добрел до кровати ,и упал лицом вниз приземлившись на подушку. Я лёжа на кровати, сквозь пелену пытаясь всматриваться в экран телефона. Вот он монотонно завибрировал, и на темно-синем экране появилась серая полоса.Я дошёл 6:45
Потом текст на ней сменился.Спасибо 6:45
Разблокировав телефон, я напечатал ответное сообщение. Последнее что смог застать мой опухший от усталости мозг это как потяжелевший мобильник падает из рук и подсвечивает комнату. Скоро и экран блокировки погас, погружая комнату во мрак, и меня за ней...