Первая любовь историка. Глазами Виктора

Она посапывала у меня на плече, которое я уже давно перестал чувствовать. И я не спешил ее будить, не хотел тревожить безмятежный сон, такой юной, беззаботной девушки. Интересно, что ей снится? Лиза причмокнула во сне, чуть прижимаясь к моему телу. Это движение отозвалось во мне молниеносным возбуждением. Но я не хотел ее тревожить. Слишком маленькой, нежной и беззащитной она казалась мне в этот момент. Мысли о том, что было накануне, заставили член набухнуть, и я расплылся в глупой и загадочной улыбке. Сколько себя помню, я не никогда не был популярным парнем. Не верил в любовь и не страдал от отсутствия отношений. В отличие от Ромки, не менял девушек как перчатки и не обещал каждой встречной о любви до гроба и скорейшем походе в ЗАГС. Единственная и первая моя девушка оказалась хорошей. Хозяйственной, домашней, чуткой и понимающей. С ней можно было создать крепкую, полноценную семью и прожить до самой старости. Однако она никогда не вызывала во мне такую бурю чувств и переживаний. А чего стоила ревность к Лизе от одного осознания, что с ней радом находится другой, хотя теперь я знал наверняка, что между ними ничего не было. Свою бывшую я никогда не ревновал. Ругаю ли я себя за то, что не сумел сдержаться? Конечно. Я болван и самый редкостный кретин. Мне не важно, что со мною будет, с какими последствиями придется столкнуться, но жалко Лизу. На ее молодые и хрупкие плечи теперь обрушится непосильная ноша. И об этом я жалел больше всего. Я слышал пару историй о том, что преподаватель влюбился в ученицу. У них завязывались отношения и в конечном итоге теперь обе эти пары, седовласые старики, прошедшие сквозь года и нянчащие своих внуков. Но тогда время было другое. Сейчас люди злее. Подгадить ближнему своему для многих теперь святое дело. Боюсь, что мы так просто не отделаемся. Надо поговорить с матерью Лизы. Попробую объяснить ей, что все серьезно, и я готов взять на себя ответственность и жениться. Она должна понять, как женщина, что все это не просто, но имеет место быть. Лиза ведь уже не девочка. Она взрослеет, становится молодой девушкой, способной на любовь и отношения. Рано или поздно это должно было произойти, так не лучшим ли вариантом буду я? Сейчас парни ветреные. Они боятся и избегают ответственности. Я же хоть и много старше Лизы, но являюсь не худшей для нее партией. Однако надежда была прозрачной. Плохое предчувствие не покидало. Я боролся с ним, но оно намертво засело в моем сознании. Я прокручивал варианты исхода событий, чтобы быть готовым встретить трудности. Чтобы защитить ее, которая так ловко и непринужденно засела в моей голове. Она пошевелилась, нахмурилась и поморщила нос. Я поцеловал ее в румяную щеку. Разбудил. Убрал с лица прядь, заправляя волосы за правое ухо. Приоткрылся голубой глаз, любопытно меня изучая. Видимо выглядел я сейчас весьма забавно, так как девушка уткнулась в подушку, подавляя смешок. -Доброе утро, Лиза. – Шепнул я ей на ухо. -Доброе утро. – Ответила она мне. Лиза потянулась за телефоном, но я не дал ей его поднять. Притянул к себе, ловя ее в свои объятия. Затем накрыл ее нежные алые губы поцелуем. Лиза встрепенулась и вырвалась. Она смутилась и отправилась в ванную. Я хотел поймать ее еще раз и подмять под себя, чтобы поваляться, понежиться. Девушка оказалась проворнее, увернулась и скрылась в туалете. Когда же это произошло? Когда я стал так смотреть на нее? Пожирать взглядом, раздевать, представлять в своих объятиях, своей постели. Когда стал видеть в ней девушку, а не ученицу? Что послужило толчком к моему безумию? Помню! Тот момент, когда она пела на моей кухне, пританцовывая и виляя бедрами. Мои шорты открывали ее стройные ноги, обтягивали попку и сделали ее ближе, чем было нужно. Она тогда очень естественно вписалась в обстановку, в представление о том, что так может быть каждый день, она может быть моей. Мне понравилась эта мысль, и она поселилась в моей голове, не давая мне покоя. Мои мысли прервались открывающейся дверью. Лиза выглядела чернее тучи, и сразу стало понятно, что-то произошло. Я вылез из-под пледа и отодвинул Персика ногой, чтобы не мешался. Кот обиженно мяукнул снизу. -Что случилось? – Поинтересовался я. -Мама звонила. – Она потрясла телефоном в воздухе. -Что сказала? -Она узнала, что я не ночевала у Максима и теперь очень зла. Хочет, чтобы я срочно явилась домой. – Лиза не решалась сдвинуться с места. Я отчетливо понимал, что началась череда трудностей и прессинга со стороны общества, начиная с ее родной матери. -Так в чем проблема? Позавтракаем и поедем. – Уверенно сказал я, делая вид, что спокоен. На самом же деле внутри бурлил ураган. Я перебирал варианты, как можно оградить свою девочку от проблем и нападок. В голову приходило только одно. Нужно все внимание переключить на себя. Пусть на меня злятся и осуждают. Ее я в обиду не дам. Общество не понимает насколько хрупкими и беззащитными могут быть люди в таком возрасте. Особенно девушки. Сейчас я готов был на любой исход событий, лишь бы она была жива и здорова. -В смысле? – Переспросила Лиза. Я отправился на кухню, приготовить кофе. -В прямом. Я поеду с тобой. Поговорю с ней. -И что ты хочешь ей сказать? – Лиза с котом проследовали за мной. -Правду. -Нет! – Запротестовала она. -Все будет хорошо. Мы должны это сделать. -Зачем? -Чтобы она не узнала об этом из посторонних уст. Тогда будет намного хуже. Да ты не переживай раньше времени. Я уверен, она поймет нас. – Ага, как же. Не поймет, но действительно, узнай ее мать такую информацию от посторонних, все обернется большой трагедией. -А если нет? – Не унималась Лиза. -Посмотрим по ситуации. В любом случае, лучше поговорить с ней лично. -Ну, не знаю. – Девушка уселась на стул, подгибая под себя босые ноги. -Лиза, я не хочу, чтобы у вас совсем испортились отношения. Давай попробуем поговорить с ней. И даже если она выступит против наших отношений, ждать осталось недолго. После твоего совершеннолетия она ничего не сможет сделать. Это действительно было так, по закону после восемнадцати лет, Лиза могла принимать решения самостоятельно. Только практика показывает, что родители имеют влияние на своих детей, даже будь им по сорок лет. Посмотрим, что из этого выйдет. Завтракать мы не стали, так как аппетит пропал у нас обоих. Но кофе мы выпили с удовольствием. Всю дорогу мы молчали. Я пытался построить в своей голове диалог, который мне предстоял с Натальей Ильиничной. Женщину я видел пару раз от силы. Она пропускала родительские собрания и не обращала внимания на успеваемость дочери. Женщиной она была неприятной, хотя и выглядела хорошо для своих лет. Ухоженная, всегда одетая с иголочки, но черствая как буханка недельного хлеба, пролежавшая на открытом воздухе. Мы поднялись на пятый этаж и вошли в квартиру. Мать Лизы появилась в коридоре мгновенно. Я видел, как меняется ее лицо, пропитанное желчью и гневом, сменяясь любопытством и удивлением. -Здравствуйте, Наталья Ильинична. – Поздоровался я. -Ой, здравствуйте. – Женщина колко впилась взглядом в мое лицо. -Мам, давай поговорим. – Предложила Лиза, кивая, видимо, в сторону кухни. -Проходите, проходите. Может, чаю? – Заторопилась женщина изъявить показушную вежливость. -Да, не откажусь. – Соглашаюсь я. -Что-то случилось? Где Вы ее нашли? Она из дома сбежала, видимо переходный возраст. – Лиза надулась, а я отметил для себя, что для Натальи было важным мнение окружающих. И видимо ее гнев, который выльется на нас, обусловлен страхом того, что же скажут другие, а не искренним волнением за дочь. -Я не сбегала. – Напомнила Лиза, получая в свой адрес взгляд-упрек. -Наталья Ильинична, Ваша дочь сегодня ночевала у меня, так как ей некуда было идти. – Заметил я, пытаясь нащупать совесть этой гнилой женщины. -Она могла прийти домой. – Спорит Наталья, раскидывая по двум чашкам чайные пакетики, заливая их кипятком. -Ты меня выгнала, забыла? – Снова встревает Лиза. -Я думала, ты пойдешь к Максиму! – Вопит женщина. -Это не повод не пускать меня домой. -Ты как с матерью разговариваешь? -Лиза, оставь нас. Мы поговорим наедине. – Как можно мягче прошу я девушку, пытаясь не сорваться на крик. Как вообще можно разговаривать с ней? Тем более спокойно. А если бы Лиза не пришла ко мне? Что бы было? Если бы она осталась на улице, вдруг бы она встретила отморозков? Что тогда? Хоронили бы ее изуродованное тело в закрытом гробу, и слушали вой непутевой матери? Издевательство. -Но Ви… Виктор Ринатович! -Ничего, иди. – Повторяю я тише. Лиза вышла, и я закрыл за ней дверь. Взгляд женщины изменился. Ей начинало надоедать мое присутствие, и она явно хотела, чтобы я поскорее убрался восвояси. Не лучший момент для выяснения отношений, но я намерен был поговорить. -Наталья Ильинична, послушайте. У нас сложилась довольно сложная ситуация. – Начал я. -У кого это у нас? – Подозрительно интересуется женщина, скрещивая руки на груди, принимая надменную позу. -У меня и Лизы. -Что Вы хотите этим сказать? – До нее стало доходить, что дальнейшее развитие событий ей явно не придется по душе. Женщина начала меняться в лице, и оно приобретало багровый оттенок. -Мы любим друг друга. – Я слышал, как за дверью что-то брякнуло. Конечно, Лиза подслушивала, в этом я не сомневался. Мое признание шокировало и Лизу, и Наталью, да и меня самого. Я не думал, что эти слова так легко сорвутся с моих губ. Я не успел осознать, что натворил. -ЧТО? – Срывается на визг Наталья. -Подождите, дайте я объясню. – Пытаюсь успокоить женщину я. Да нужно было начинать мягче, подготовить ее и медленно подвести разговор к сути. Но я так не умел. К сожалению. -А что тут объяснять? Вы извращенец! Вы развратили мою дочь? Вы… Да я… Да как Вы…? -Наталья Ильинична, успокойтесь. – Попытался я прервать крик. В ушах звенело. -Не успокаивайте меня! Я на Вас в суд подам! Вы же ее учитель! У Вас разница в десять лет! – Наталья размахивала руками так сильно, что чашка полетела на пол и разбилась вдребезги. Кипяток расплескался по полу, едва задев кончики пальцев моих ног. -Поймите, Лиза уже не девочка. Через пару месяцев она станет совершеннолетней, и мы сможем даже расписаться без Вашего позволения. Но я хочу сохранить Ваши отношения с дочерью. Не хочу из-за этого вас рассорить, понимаете? – Я пытался воззвать к здравому смыслу женщины, хотя мой собственный уже давно меня покинул. -Ничего я не понимаю! Как Вам наглости хватило заявиться сюда? -Я ничего плохого ей не делал и никогда не сделаю. – Заверил я горе-мать. - Так получилось. Сердцу ведь не прикажешь. -Да Вы больной! Вон! Вон из моего дома! Я не желаю Вас видеть в своем доме! Я пойду жаловаться! Вас уволят! Вас посадят! -Видимо, разговора у нас с Вами не получится. – Я видел безумие в ее глазах. Она кипела от злости, ярости. Она хотела меня придушить собственными руками прямо там, на своей кухне. Уже выходя, я добавил. - До свидания. Для себя я сделал вывод, что нам с Лизой придется нелегко. Но я не сдался. Я всего лишь хотел дать немного времени Наталье, чтобы она успокоилась и пришла в себя. Я в любом случае вернусь к этому разговору, хотя бы еще раз. Пусть и не сегодня. К сожалению, придется оставить Лизу здесь. Я открыл дверь, и мы с девушкой уставились друг на друга. Я закусил губу, она заревела. Уже выходя из квартиры, я чмокнул Лизу в щеку и добавил: -Я позвоню. Это была моя самая большая ошибка в жизни. *** -Алло. – Я судорожно набрал номер друга, ожидая своей очереди в магазине на кассе. -Рома, ты можешь подъехать? – Нетерпеливо спросил я. -А надо? – Друг явно не был в восторге от моего звонка. Он был зол на меня, догадываясь о том, что могло произойти накануне. Он был хорошим другом, и его волнение было обоснованно. Рома уже не раз пытался промыть мне мозги по поводу Лизы. Я каждый раз только отмахивался. -Да. – Отвечаю я, думая о том, что Рома был прав, и мне стоило его послушать. -Если ты опять что-то подобное выкинешь, то уволь. Мне вчера хватило часового занудства на тему того, как ты ее не ценишь, и как потом пожалеешь, что не замечал ее чувств. – Я знал, о ком идет речь. Виктория еще со школы не давала мне прохода. Ее настойчивость вводила меня в ступор каждый раз. И я до сих пор искренне не понимал, почему продолжаю терпеть ее выходки. -Вики не будет. Лизы тоже. – Поспешил заверить я Рому. -Ладно, сейчас буду. – Нехотя соглашается он и кладет трубку. Подходит моя очередь, и я ставлю бутылку коньяка на кассу. -Еще винстон икс стайл синий, будьте добры. – Прошу я девушку, она изучает мое лицо на наличие восемнадцати лет. Находит, и я спокойно завершаю покупку. *** Когда я подъехал к дому, Рома уже ждал у подъезда. Он жил в пяти минутах езды от моего дома. Мы, молча, вошли в квартиру. Я прошел на кухню и достал два пыльных бокала из дальнего шкафчика. Быстро ополоснул и разлил коньяк. Один взял сам, второй всучил другу. Чокнувшись, мы опрокинули бокалы и залпом осушили их. -Ну, и что это вчера было? – Мы уселись за стол и друг, наконец, решился задать вопрос, который его беспокоил. -Рома, я не сдержался. – Сходу сознался я. -Ты идиот! Ты что наделал? Тебе жить надоело или свобода наскучила? – Взорвался друг. -Прекрати. – Поморщился я, разливая коньяк для второго подхода. - Не могу я больше. Она с ума меня сводит. -Я думал, тебе хватит ума сдержаться. Мы снова чокнулись и выпили по второй порции. Затем я достал пачку сигарет, и, открыв форточку, закурил. -Серьезно? – Удивился друг. – Ты бросил восемь лет назад. И теперь из-за какой-то девчонки срываешься? Дым ворвался в легкие успокаивающей горечью. Я затягивался крепко и продолжительно. -Серьезно. – Ответил я, глядя в окно. -Что с тобой стало? – Потупился друг, потянувшись за сигареткой тоже. Он был на взводе не меньше моего. Но закурить ее он так и не решился. -Не знаю. Ром, я с ее матерью говорил. -Что ты ей сказал? -Правду. -Нет, я хуею. Ты в своем уме? Ты о матери своей подумал? У нее дочь умерла не так давно. Она еще отойти толком не успела, а ты теперь ее и сына лишить хочешь? Ну, сядешь ты, и кому от этого легче станет? Тебе? Или может Лизочке твоей? -Прекрати, Рома. Я знаю, что дурак. Но что сделано, то сделано. Теперь отступать поздно и я намерен идти до конца. -До конца? Я так понимаю, он будет в скором времени. -Посмотрим. -Вот ты мне скажи, неужели она так хорошо умеет ноги раздвигать, раз свела тебя с ума за одну ночь? Не знаю, что на меня нашло, но я не сдержался. Я бросил сигарету в форточку и с разворота заехал кулаком Роме прямо в челюсть. Не так, чтобы отправить его в нокаут или что-то повредить. Но достаточно, чтобы товарищ обиделся и вскочил на ноги, сердито раздувая ноздри. -Знаешь, что? Пошел ты со своей малолеткой! -Ром, прости. – Крикнул я вслед удаляющемуся другу, но тот громко хлопнул дверью и оставил меня в одиночестве. В этот вечер я еще долго думал. Столько, что успел выпить целую бутылку коньяка. А затем уже в пьяном угаре, повалился на диван и отключился. *** В понедельник по понятным причинам в школу я не явился. Я предупредил, что меня не будет и зам директора сочувственно вошла в положение. Конечно, мне пришлось наплести ей с три короба, но это было не так важно. Уже под вечер я решился позвонить Лизе, но трубку она не взяла не в первый, не во второй и даже не в третий раз. Я терялся в сомнениях, почему же она на меня разобиделась. Да, я поступил спонтанно и от этого мы ничего не выиграли, но ведь я старался для нас. Я тоже не хотел, чтобы так получилось. Во вторник я пришел в школу, но Лизы не было. Она пропустила уроки и в понедельник тоже, что заставило меня забеспокоиться. Не сотворила ли с ней чего непутевая мать на почве сумасшествия от шокирующих новостей. Мне оставалось только гадать, так как она по-прежнему не брала трубку. Затем в среду я узнал, что Наталья забрала документы дочери и собиралась переводить ее в другую школу. Как мне сообщила директор, даже в другой город. Я совсем растерялся, как мальчишка. Вечером того же дня я снова напился. В четверг я случайно подслушал разговор своих коллег, из которого выяснил, что Лиза уезжает в пятницу утром. Оттуда же узнал, что она якобы беременна и в Москве ее ждет богатый папик. Как все эти вещи были придуманы и кем, мне было глубоко фиолетово. Видимо из всего вышеперечисленного правдой являлся только ее отъезд. Всю ночь я планировал явиться к ее подъезду и выкрасть девушку у матери из-под носа. Я даже план в голове продумал, довольно неплохой, незамысловатый, но действенный. Однако когда я уже сидел в засаде утром в пятницу, у соседнего дома Лизы, я передумал. Что я ей могу сейчас дать? Ничего, абсолютно. Зарплата у меня небольшая, оплатить ее обучение будет проблематично. Палки в колеса от ее матери начнут нас рано или поздно ссорить. В конечном итоге, я загублю ее жизнь на корню. И стоит оно того? У нее еще вся жизнь впереди. Она сможет найти более подходящего парня, создать с ним семью, завести детей. Или же прислушается к себе и рискнет исполнить свою мечту. Станет знаменитой певицей и с толикой горечи вспомнит меня однажды на старости лет, сидя в шикарном особняке на берегу моря, заграницей. Я так и не решился подойти и хотя бы попрощаться. Девушка выскочила из подъезда и стремительно нырнула в такси. Я проводил его взглядом и поплелся домой. Может, когда-нибудь мы еще встретимся. Удачи, Лиза, девочка из одиннадцатого «В». *** В понедельник я пришел в школу рано. В эту ночь я так и не ложился. Под глазами залегли темные круги, а лицо осунулось еще сильнее. Первые ребята, ранние пташки, уже вовсю носились по школе, кричали и смеялись, топали и переговаривались. Я поднялся на третий этаж, когда ко мне обратилась завуч. -Доброе утро, Виктор Ринатович. – Строго сказала женщина. – Вас директор вызывает, срочно. Я удивился. Что еще стряслось с утра пораньше? Но медлить не стал, раз срочно. Поплелся обратно, на второй этаж. Вошел в кабинет, предварительно постучав в дверь, но, не дожидаясь ответа. -Здравствуйте. -Здравствуйте. Проходите, Виктор. – Директор, Светлана Александровна, была милой женщиной пятидесяти лет. Она не строила из себя великого правителя и не пользовалась своим положением, чтобы приструнить нас, учителей. К нам она находила индивидуальный подход, за что ее как минимум уважали. Кабинет был небольшим, старым. Пахло сыростью и дешевым кофе. На единственном совдеповском диване расположился Рома. Теперь пахнуло неприятностями. Я прошел дальше, закрывая за собой дверь. Сел рядом с другом и стал ожидать приговора. -Виктор. Мне сообщили, что Вы имели связь с несовершеннолетней. Елизаветой Исаевой, если быть точнее. Вы должны понимать, что такое недопустимо и Ваши действия повлекут за собой последствия. – Да, не ожидал, что меня подставит именно Рома. -Говорите напрямую. – Поторопил я. -Я отвечаю за всю школу. Не только за Вас и за Исаеву. Вы должны войти в мое положение. Я не хочу проблем для школы. Конечно, я знаю, какие сейчас подростки, особенно девушки. Сами вешаются на учителей, да и формируются раньше, чем прежде. Интернет просвещает их слишком рано. Соблазн велик. Но давайте разойдемся по-хорошему. Вы уйдете по собственному, а я не буду сообщать о Вас в органы. Это ни к чему хорошему не приведет. И Ваша жизнь сломается, и на школу падет тень неприятных событий. К тому же Лизонька уже в другом городе, не думаю, что ее мать предъявит Вам обвинение. Что скажете? -Я согласен. – Недолго думая, говорю я. Терять мне по сути нечего. Зарплата не велика, Лизы здесь больше нет и не будет, а единственный друг и того хуже, оказался предателем. -Подождите. Лиза уехала? – Поинтересовался Рома, меняясь в лице. -Да. Наталья Ильинична приходила и забрала ее документы, перевела в Москву. Ну, пишите, дорогой, пишите. – Ответила Светлана Александровна, протягивая мне бумагу. -Витя, я… - Хотел было оправдаться друг, но не нашел подходящих слов. -Ты, ты, Рома. Я все понял. – Выпалил я, приступая к писанине. *** Первую неделю после увольнения я беспробудно пил. На звонки Ромы не отвечал и даже разбил телефон в порыве гнева очередным пьяным вечером. Виктории не открывал дверь, она за это время приходила трижды. Лишь Персик видел мое отчаяние и осуждающе смотрел каждый раз, когда я забывал его покормить. Лиза оставила сумку с вещами моей сестры. Каждая из которых пропахла любимой девушкой. Приятный аромат жасмина таял с каждым днем, а я отчаянно пытался вынюхать все до последней капли. Спустя неделю, вещи пахли моим перегаром и утратили для меня ценность. Я был разбит. В субботний вечер в дверь постучали. Громко и настойчиво. Чертыхаясь, я встал с дивана и запнулся о пустую бутылку из-под виски. Чуть не раздавил кота, когда скакал на одной ноге, пытаясь сохранить равновесие. Кое-как добрался до двери и открыл ее, не спрашивая, кто пришел. Рома скользнул в квартиру, как тень, не дожидаясь приглашения. -Ну, и долго ты собираешься сопли на кулак наматывать? Ты мужик или где? -Чего тебе надо? Я больше не совращал несовершеннолетних. Даже скажу больше, я и глубоко совершеннолетних не совращал. Для тебя тут работы не найдется. Я поплелся обратно в зал, где царил хаос. В кучи мусора, пустых бутылок и разбросанных вещей, я попытался найти пачку хотя бы с одной сигаретой. И мне улыбнулась удача. Последняя! Я вставил ее в зубы и отправился на поиски зажигалки. -Витя, ты же знаешь, что я не хотел тебе плохого. -Ага. – Отозвался я, исследуя взглядом комнату. -Я договорился со Светланой Александровной. Она даже тебе рекомендательное письмо написала. -Спасибо. Велика честь, мог бы и обойтись. -Да хватит! – Вскипел друг, осматривая мой беспорядок. Друг выдернул сигарету у меня изо рта и сломал ее пополам, швыряя на пол. Поиск зажигалки стал бессмысленным занятием, и я сел на диван. Оглядев друга, я закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана. -А чего ты хотел? Чтобы я тебе спасибо сказал? -Во всяком случае, я не хотел, чтобы ты уходил в запой. -А мне плевать, чего ты хотел, Рома. Я итак отпустил ее. Не остановил, не удержал, наплевал на все. Отпустил на все четыре стороны, пожелал счастья и помахал ручкой. И что теперь? Я сижу без работы, мне даже забыться нечем. Спасибо, друг. – С нажимом на последнее слово сказал я и удостоил друга вниманием, чтобы изучить его эмоции. -Я не знал, что она уехала. – Виновато потупился Рома. -Да, аргумент. – Язвительно выдохнул я. -Прекрати ерепениться. Ведешь себя как ребенок. Сколько можно? -Сколько захочу, столько и буду. Имею право. -Вместо того чтобы сидеть тут в четырех стенах и жалеть себя, бедненького, лучше бы пошел да новую работу нашел. Смена обстановки пойдет тебе на пользу. -А когда это ты стал экспертом в таких вопросах? -Витя, возьми себя в руки. Не строй из себя умирающего. Не падай в моих глазах еще ниже. -Иди ты… -Ага, ухожу. – Отозвался друг, направляясь к выходу. - И перезвони Вике. Она меня уже достала. -Вот сам с ней и разговаривай. Ты же у нас мастер решать нестандартные проблемы. Дверь хлопнула, а рыжая наглая морда уставилась на меня в вопросительном вопросе: «Где моя еда, дебил?». Спустя месяц хождения из угла в угол, блока скуренных сигарет и истощения организма, я, наконец, нашел в себе силы взять себя в руки. Немного покопавшись в интернете, я нашел риэлтора, который выставил мою квартиру на продажу. Покупатели нашлись быстро. Сделка была осуществлена в короткие сроки, из-за чего я потерял в деньгах, но не много. У меня оставалось пару недель на то, чтобы собрать свои вещи и переехать. Куда? В Москву. Я буду жить с ней в одном городе, ходить с ней по одним и тем же местам. Но самое смешное, что до самой старости мы можем так и не встретиться. Да останься я здесь, в городе, в котором родился и вырос, вероятность встретиться с Лизой при сложившихся обстоятельствах была куда выше, чем в Москве. Но я не мог здесь находиться. Здесь все напоминало о ней, той, которая увезла с собой мой контроль и самообладание. Это было невыносимо. Я уже сотни раз жалел о том, что не решился ее украсть. Что не увез за собой, куда глаза глядят, и не потащил в ЗАГС, как только ей стукнет восемнадцать. Я хотел бы привязать ее к себе всеми доступными способами. Только она упорхнула и теперь все кончено. Кончено было не только с ней, но и с Ромой, и с Викой. Первый больше не появлялся на моем пороге. Вторая приходила пару раз, но оставила в конечном итоге свои тщетные попытки. Я был только рад. Настал день переезда, и я распахнул двери уже чужой квартиры грузчикам, запуская их внутрь. Кот недовольно пялился на меня из переноски. Всем своим видом показывая, что я поплачусь за такое непотребство, издевательство и живодерство. Из мебели я забрал с собой только диван и шкаф. Личных вещей было три коробки. Все это погрузили в машину за двадцать минут, и то лишь потому, что диван застрял на лестничной клетке и его никак не могли вынести. Когда грузили мебель, я видел Максима. Интересно поддерживает ли он с ней связь? Расскажет ли ей о том, что я переехал? Да все равно. Что с того, если она узнает? Не оглядываясь назад, я сел в свою машину, водрузив переноску с котом на соседнее сидение, и отправился вслед за грузовой газелью. *** Москва встретила меня холодно, можно сказать нехотя. Незнакомые лица проносились мимо, не замечая меня вовсе. Погода тоже не радовала, шел мокрый снег. Украшенные витрины и выставленные у торговых центров елки с огромными разноцветными шарами не навеивали новогоднее настроение, только раздражали. Квартирка, которую я снял сразу на три месяца, оказалась темной и холодной. Персик на меня был в огромной обиде. Шипел и не вылезал из-под дивана. Разве что тогда, когда я наполнял его миску. И то так, будто делал мне одолжение. Я разослал резюме и ожидал ответа, коротая вечера в фитнес центре. Решил привести себя в форму. После запоя я походил на Кощея, а то и того хуже, на скелет обтянутый кожей. Новый год я встретил в гордом одиночестве. Персик предпочел провести его в ванной комнате, подальше от взрывающихся салютов и криков. Я его не осуждал. У кота итак был стресс. В середине января мне пришел ответ из Московского государственного института культуры, о том, что меня приглашают на собеседование. За не имением альтернативы, я счел такое предложение выгодным. Отправился и прошел собеседование без особого энтузиазма. На следующий день мне перезвонили и пригласили на работу. Я согласился. *** В сентябре этого года я очень внимательно изучал списки поступивших, где не нашел заветной фамилии. С чего я вообще решил, что она там может быть? Я даже не был уверен, что Лиза решиться поступать на вокал. Она могла бы и струсить. Да и если бы решилась, то где гарантия, что именно сюда? -Здравствуйте, Виктор Ринатович. – Я вздрогнул. Голос был приятным, мелодичным, но прозвучал неожиданно прямо у меня над ухом. -Ой, здравствуйте, Карина Кирилловна. – Я взглянул на расплывающуюся в улыбке молодую преподавательницы по психологии. Эта женщина всегда заставала меня врасплох, когда я никак не ожидал ее встретить. Вот и теперь она так мило таращилась на меня, что я уже начал искать пути к отступлению, чтобы снова не выслушивать монолог на тему того, что мне стоило бы быть ближе к коллегам и так далее. Благо ее внимание привлек кто-то из студентов, и я под шумок улизнул к себе в кабинет. Уже в кабинете я облегченно выдохнул и поспешил открыть окно, так как помещение было душным, и спертый воздух неприятно щекотал нос. Я уже не рассчитывал встретить Лизу, но она как наваждение снилась мне каждую ночь. Я мучился, изводил себя мыслями о ней, задыхался в бессилии, как неопытный молодой парнишка. И не мог себя успокоить даже мыслью о том, что ей без меня лучше. Внутренний голос продолжал кричать, что это не так. Теперь меня спасали только изнурительные тренировки до поздней ночи. Такие, что домой я возвращался без сил, валился спать и погружался в сон, где снова видел ее. И так изо дня в день. С ума сойти можно, в прямом смысле этого слова. Тренировки кстати вернули мне былую форму. Ту, в которой я находился еще в школе. Тогда мы вместе с Ромкой ходили заниматься. С того момента столько воды утекло…