Тонкие струны наших душ

Наслаждаясь чувством сытости и отличной погодой, я принялся растряхивать съеденную пищу. Гулять на полный желудок — не самая интересная идея, ведь больше хочется полежать, помечтать, может посмотреть сериальчик, но я уже решил пройтись, так что… Дорожки все были аккуратными и ровными, словно они были положены незадолго до моего прибытия в этот фантастический советский театр абсурда. Что же мне ещё предстояло здесь увидеть? Неизвестность интриговала. Куча времени, потраченного на знакомство с поп-культурой теперь не кажется бессмысленной. А на лагерь, тем временем начала опускаться тьма. «Но даже если я знаю, что мне делать, то надо поставить себе чёткие цели, зачем делать. У меня не так много времени, чтобы пробовать всё подряд.» У меня оставалось всего девять дней, а значит надо было ставить цели. И первой из них стала Алиса. «Почему-то мне кажется, что она далеко не так проста, как её описывают. Не может же человек быть хулиганом просто так, этому должна быть причина, должны быть обстоятельства. Да и со мной она вела себя совершенно нормально, это было обычное человеческое поведение. Хотя может она просто втирается ко мне в доверие, чтобы потом хорошенько подставить. Хоть этот вариант был также возможен, как и другие, но я не хотел в него верить. И пусть сейчас мои суждения о ней абсолютно поверхностны, пусть сейчас меня в ней привлекает больше её внешность, чем личность, но я о ней ничего и не знаю, и это нормально, люди инстинктивно ищут себе партнёра основываясь на сложившихся индивидуальных стереотипах о красоте, в этом нет ничего зазорного. И если первая цель — это сама Алиса, то второй будет её познание. Что-то в ней есть, что-то что заставляет меня думать о ней, что-то из-за чего я веду себя, как какой-то мальчишка. Девушка-загадка, такая изящная, такая красивая, и кто знает, что за ней скрывается, я чувствую это, и я это выясню.» А пока я разбирался с мыслями, в поле моего зрения возникла некая тень. Она шла в мою сторону с площади. Но потом свернула в сторону столовой. Было очень темно, поэтому я не смог разглядеть никаких деталей, и, видимо, этот полуночник меня не заметил. «И куда это мы идём? И кто мы такие?» Я пошёл за тенью. Плавно, тихо, не издавая ни звука я подкрадывался к своей цели. С такого расстояния стало видно, что фигура у тени девичья. Это была пионерка. Не упуская возможности, я решил немного подшутить над той, кто решила, что сон для слабаков. Аккуратным, но быстрым, движением, я вонзил пальцы ей в бока, немного потряс и громко сказал… — Стой кто идёт! От такого нежданчика моя жертва издала громкий визг, подпрыгнула на месте, и застыла. — Аааа! Кто здесь?! — Произнесла фигура. «Этот голос. Неужели…» Ей оказалась Алиса. Но этот звук… Думаю, никто в этом лагере и представить не мог, что гроза всего лагеря будет так визжать, особенно от такой невинной шутки. Ладно если бы её просто передёрнуло, но издавать такие звуки… Да, а я ведь подозревал, что с ней не всё так просто, как может показаться. — Ты… Ты. Да как ты посмел?! — У Алисы было лицо разъярённого зверя, который готов порвать своего врага не ради пищи или обеспечения собственной безопасности, а ради простой жестокости. Сама же она покраснела больше, чем зрелый помидор. Из-за чего я разразился смехом, аки Автомат Томпсона свинцом. — Чего ты ржёшь?! — Спросила разозлившаяся девушка, сжимающая руки в кулаках, и держащей их вдоль тела. Это заставило меня расхохотаться ещё сильнее. Если бы она ещё и истерично топнула ножкой, то тогда меня услышал бы весь лагерь. — Чего ржёшь, я спрашиваю?! — Ничего. Извини, что… напугал… тебя. — Я безуспешно пытался перестать заливаться смехом. — Хммм, дурак. — Обиделась Алиса. «Лучше бы она сказала «Baka».» — Ну прости меня пожалуйста, я просто не смог сдержаться. Но что в этом тёмном и страшном месте делает одинокая, хрупкая и беззащитная пионерка? — Я продолжал издеваться над девушкой. Не самый лучший способ добиться чьего-либо расположения, но раз я начал… — А тебе всё возьми и расскажи, ничего я не делаю. — Дай угадаю, ты не наелась? Ты решила проникнуть в столовую и перекусить? — Оно и понятно, если для меня, привыкшего есть один-два раза в день, местных порций хватало, то для молодого растущего организма этого явно было недостаточно. — А вот и нет. — Алиса отвернулась. Видимо я угадал. — Я могу предоставить тебе выбор. Смотри, ты можешь продолжить воплощать свой «несуществующий» план в жизнь, а я сделаю вид, что ничего не видел, либо ты можешь пойти со мной, и я поделюсь с тобой газировкой и вафельками, что лежат в рюкзаке за моей спиной. — А тебе это зачем? — Алиса повернулась ко мне лицом. Слова про вафли её подкупили. — Ну смотри, если я позволю тебе проникнуть в столовую, то тогда получится, что я повёл себя халатно, и не помешал злоумышленнику — на этот пункт мне, на самом деле, плевать. Также у тебя после этого могут возникнуть проблемы с вожатой. Я тут и дня не пробыл, а меня уже трое человек предостерегли, чтобы я был с тобой поаккуратнее. Но как ты видишь, я их не послушал. — А стоило, ведь после того, что ты сделал, я тебя в покое не оставлю. — Девушка нахмурилась. — Ещё один резон мне выручить тебя в такую трудную минуту — я заглажу свою вину. Ну так что? Согласна? — Ладно, согласна, но только потому что мне не нужны лишние неприятности, а долг твой это не покроет. — Вот и договорились. Тогда давай найдём место, где можно спокойно перекусить. И Алиса повела меня куда-то северней столовой. Сначала мы прошли мимо какой-то одноэтажной избушки, вышли к дорожке, и пришли к какой-то сцене. — Вот мы и пришли. — Куда? — Выдал я протяжный вопрос моей спутнице. — К сцене. Не видишь, что ли? Здесь по ночам никого не бывает, так что можем радоваться жизни здесь. Так что я выложил из рюкзака вафли и бутылку с красивой забугорной надписью «Mirinda». — Угощайся. — Сказал я, протянув Алисе пакет. И девушка взяла одну штучку из пакета и укусила. *Хрусь* — Ммммм, вкусно. — Сказала рыжая, не успев даже полностью прожевать. — Не стесняйся, у меня их много. — Сказал я, открывая бутылку. Она издала длинное шипение. *Пшшшшш* — На, хлебни. — протянул я газировку моей собеседнице. — Спасибо. — Может это всё же покроет мой долг? — Я подумаю, но за угощение спасибо. — Алиса засмущалась и приняла закрытую позу. Вот сейчас я вижу ту самую скрытую сторону этой рыжей красавицы — на самом деле она очень милая. — Правда, спасибо. Ты… действительно помог мне. От её застенчивого лица я сразу же растаял. Казалось им можно предотвратить несколько мировых войн подряд. — А скажи пожалуйста, ты правда из США? — То есть я сказал тебе это ещё утром, а ты только задумалась над тем, правда ли это? Но да, я из США. Оттуда я как раз, таки, и привёз все эти штуки, я же это уже говорил. — Ну да, но… я как-то не задумывалась над твоими словами. Кстати, там ведь на английском разговаривают? — Да. Это не совсем тот английский которому учат в местных школах, он по строению больше похож на русский, чем английский-академический. — И ты свободно говоришь на двух языках? Раз ты жил там. — На трёх. Мне нужно было выучить ещё и немецкий (Ибо иначе с работой вышло бы туже). Но на самом деле нет необходимости знать английский, чтобы спокойно жить в США. — Почему? — Спросила у меня Алиса с таким выражением лица, словно я ей сказал, что Земля на самом деле плоская. — У США нет государственного языка, а английский всего лишь самый распространённый в стране. Глаза Алисы округлились. — Более того, все газеты в стране должны печатать на всех языках всех проживающих в городе/штате национальностей. То есть если в городе официально живёт какое-то национальное меньшинство, которое по-английски не может сказать и «London is the capital of Great Britain», то для них будут печатать газеты на их языке. Это, конечно, нужно разбираться с документами и прочими бумагами, но сделать так можно. — — Ух ты. Интересно. — Она смотрела на меня, словно это было некое откровение. Вот что значит «железный занавес». Мы ещё немного поболтали и пошли по своим домам. — Я тебя провожу. — Сказал я рыжей красавице. — Зачем это? Не надо меня провожать, что я, сама дойти не смогу? — Ну, а вдруг из кустов кто-то выскочит и напугает тебя. А я, как настоящий джентльмен, укрою тебя от опасности. Алиса помрачнела и надулась. — Не надо меня защищать, я не маленькая девочка. «А визжишь, как вполне себе…» — Не спорь. Лучше давай быстрее покончим с этим. — Что же ты такой напористый? Делать что ли нечего, как девочек преследовать? Я подошёл к ней и попытался зайти с другой карты. — Ну не обижайся, мне просто понравилось проводить с тобой время. Это же не преступление, я прав? — Ну хорошо… если ты говоришь правду, то тогда ничего. — Алиса засмущалась. — Но если ты врёшь… — Она показала мне кулак. Даже будучи в теле восемнадцатилетнего подростка, думаю, я смог бы защититься от ударов девушки, хоть и вполне спортивной, судя по всему. Но злить её я всё равно не хотел. — Вот и славно. А теперь давай, я провожу тебя до дома. — Я попытался улыбнуться как можно более дружелюбно. И мы побрели к её домику. Попутно Алиса расспрашивала про штаты и как там жить. Приходилось импровизировать, ибо меня там никогда не было. Врать было очень неприятно, но нельзя говорить о том, что ты прибыл из другой вселенной. — Вот. — Алиса остановилась. — Мы пришли. Это мой домик. — Она показала на домик в виде половины восьмиугольника. Обычная деревянная хибара. Единственное его отличительное качество — чёрный флаг с «весёлым Роджером», что сразу показывало, кто там живёт. — До завтра. — Алиса открыла дверь домика и вошла внутрь. — Спокойной ночи. — Сказал я уже закрывшейся двери. «Это было не идеально, но я хотя бы контакт настроил.» — Попытался я себя подбодрить, но понимал, что творил я сущую хрень. В очередной раз, убедившись в своём дебилизме, я побрёл в свой домик, вожатая уже, наверное, заждалась. Но выйдя на площадь, я увидел девушку. Это была Лена. Она сидела на лавочке и читала книгу. — О, добрый вечер. Что же мы тут делаем в столь поздний час? — Добрый. Книгу читаю. — Отрезала Лена. — Это я вижу, но почему так поздно? И да, что за книга? — «Унесённые ветром». — Сказала девушка. И снова этот ужасный писк, но аура у неё совсем другая, нежели у кого бы то ни было, словно она состояла из двух разных фрагментов: Один свидетельствовал о её застенчивости и боязливости, но из-за второго меня не покидало некое чувство опасности со стороны этой девицы. — И неужели это так интересно? — А почему не должно быть интересно? — Та нет. Если тебе нравится, то в этом ничего нет. Я как-то попытался прочесть эту книгу, не получилось. — Почему же это? Это хорошая книга. — Лицо девушки было серьёзным, как у патологоанатома. — Ну на счёт её качества сказать ничего не могу, я не эксперт литературного дела, но мне было просто тяжело её читать. Вот мне и интересно, как тебе стиль писательницы. — Нормальный стиль, ничего такого. А какие книги ты тогда предпочитаешь? Это был не самый приятный вопрос, так как читать я вообще не любил, хоть и имел несколько любимых книг и авторов. — Дай подумать… Замятина «Мы», Ричарда Докинза «Эгоистичный ген» и его продолжение «Бог, как иллюзия», Гоголя, люблю стихи Лермонтова, Маяковского, Есенина. Примерно такую литературу. Докинза и Замятина рекомендую особенно, их работы заставят думать даже камень. — Хорошо, обязательно почитаю. — В очередной раз отрезала она. Пытаться выдавить из неё слова, видимо, задача непосильная. Пора мне идти спать. — Хорошо, тогда спокойной ночи. — Угу. «Даже «спасибо» не сказала. Что за люди пошли?» Дойдя до домика вожатой, я увидел в окне горящий свет. Посмотрев на часы, которые показывали 11:36, я мысленно себя хоронил. *Тук-тук* — Денис это ты? Входи. Я вошёл. — Добрый вечер, Ольга Дмитриевна. — Ты на часы давно смотрел? Отбой уже давно был. Почему так поздно пришёл? — По ней было видно, что она готова взорваться. — Прошу прощения, Ольга Дмитриевна, я поступил неправильно и готов понести наказание. Только скажите, что с вами такое? Вы выглядите очень раздраженной. — Со мной всё в порядке. А ты ложись спать, завтра у тебя будет куча дел, набирайся сил. — Ольга Дмитриевна, я понимаю, что я всего лишь обычный пионер, но вы должны сказать, что с вами, иначе весь ваш накопленный негатив пагубно скажется на вашем здоровье. Прошу расскажите, что вас беспокоит. — Со мной всё в порядке! — Ольга Дмитриевна, я понимаю, как вам тяжело, работа вожатого — это тяжкий эмоциональный труд, и нет ничего плохого в том, что вы выговоритесь кому-то, даже если это пионер и ваш подопечный. Раз мы будем соседями, я хочу, чтобы мы могли друг другу доверять, так что скажите, что вас гнетёт. Я сел на стул, и указал вожатой на её кровать. — Ложитесь, и рассказывайте обо всём, что вас беспокоит. Два семестра изучения психологии, пятёрка за экзамен, посмотрим, что я ещё могу. — Хорошо, уговорил. — Оля послушалась моих советов. После некоторого количества разбирательств по поводу несправедливости мира, я «нащупал» что-то интересное. — Я-я-я-я так не могу, я так больше не могу! — Оля начала рыдать. Видимо мы подобрались очень близко к её проблеме. — Что мне делать? Я просто хочу быть хорошей вожатой! Неужели это настолько много?! — Ольга Дмитриевна, кажется я понял причину вашего эмоционального состояния. Вы просто слишком требовательны к себе и к окружающим, а когда ваши ожидания не оправдываются, это начинает вас злить. В этом нет ничего плохого, ведь вы хотите, чтобы всё было, как лучше, и я полностью поддерживаю ваше желание. Но если вы и дальше продолжите так небрежно относиться к своей нервной системе, то тогда у вас гарантированно будет нервный срыв, а то ещё чего похуже. Вам стоит принять факт того, что вы не всегда можете повлиять, и что пионеры могут совершать ошибки, ведь они всего лишь дети. Я советую вам попытаться начать смотреть на жизнь с более простыми взглядами. — Ты правда думаешь, что это мне поможет. — Глаза Оли покраснели из-за слёз. — Я уверен, что вам стоит прислушаться к моему совету, это поможет вам стать лучше, как человеку, и лучше, как профессионалу. А теперь я предлагаю вам выплеснуть все негативные эмоции. Встаньте. Оля встала. — Подумайте обо всём, что вас расстраивает. — Хорошо. — А теперь плачьте. Плачьте, что есть сил. Избавьтесь от всего накопленного негатива. Слёзы вожатой текли рекой. — Вооот. Вы молодец. А теперь давайте обнимемся. Объятия улучшают настроение, налаживают выработку гормонов счастья, и придают ощущение поддержки. Я подошёл к Оле и обнял её. Она обняла меня в ответ. И тут я почувствовал все радости близости с людьми, особенно с девушками. Мне сегодня тоже нужна была эмоциональная поддержка, так что в этом ничего нет. — Вооот, правильно. Но не переставайте плакать, вы должны избавиться от всего негатива. А вожатая рыдала и рыдала. Она даже обняла меня ещё крепче. Ещё крепче вжалась в меня. — Вы молодец. Я верю в вас. Вы справитесь. Я уверен, что вы очень хорошая вожатая, а все ваши неудачи — это просто результат ваших эмоциональных проблем. — С-спасибо, Денис. Мне правда стало легче. — Вы всегда можете на меня положиться. Я всегда помогу вам, только попросите. — Спасибо. Ты действительно образцовый пионер. Ещё некоторое время мы так стояли. Ольга рыдала, а я обнимал её и гладил по голове и успокаивал. Думаю, после этого она будет мне доверять, и, может быть, я получу какие-нибудь привилегии. — Хорошо, а теперь пора спать. Завтра у тебя ответственный день. Тебе нужно набраться сил. — Хорошо, Ольга Дмитриевна. Спокойной вам ночи. — И тебе тоже спокойной ночи. Я был измотан, поэтому вырубился довольно быстро, хоть и знал, что встану ещё до звонка будильника…