non gradum magis

— Звучит как вызов! Это последнее, что произносит Дьюи, прежде чем бросить карты на пол, и подбежать к окну, под которым так чудесно выступала часть крыши, достаточно ровная, чтобы на ней можно было удержаться. Нельзя залезть? Ну, как вам это, родственники? Под протесты буквально всех оставшихся в помещении, в числе братьев и Вебби, Дью делает первый дрожащий шаг по крыше, держась только за счет равновесия, балансируя себя руками. Хьюи не успел ничего сказать. Брат помчался стрелой, даже ни разу не зацепившись — возможно, удача все-таки улыбнулась ему. Однако, чёрт, крыша оказалась более скользкой, чем Дью предполагал изначально, и кроссовки всё время скрипели на черепице, пугая даже самого Дака, но кто он такой, если проиграет? Пусть даже не в настоящем споре, пусть даже собственным убеждениям? К чёрту сомнения, Дьюи делает первый шаг дальше по крыше, намереваясь покорить высочайшую точку дома. К чёрту страх, инстинкты самосохранения к чёрту! Господи-господи-господи. Это была наитупейшая шутка, над которой, конечно, посмеялись, но никто не должен был воспринять ее всерьез. Даже не так — ее нельзя было воспринимать всерьез. Но на Дьюи правила не действуют, на него ничего не действует, Хью смотрит в открытое окно и тяжело вздыхает, поднимаясь из-за стола. — Дядя Скрудж! — кричит Вебс, выбегая из комнаты, потому что, кого ещё звать когда снаружи такое? МакДак уже один раз спас Дьюфорда в похожей ситуации, возможно, даже страшнее было, когда «Метеор» висел в воздухе, опираясь лишь на одну точку, и та — ненадёжный выступ скалы? Только Скрудж, верила Вебби, может хоть что-то поделать, серьёзно повлиять на юного искателя приключений на свой тощий зад. Идти за Вебби, игнорируя вопросы и ставя дядюшку перед фактом, или идти за Дьюи, попытаться спасти его? Тяжелый выбор тут же давит на Хьюи — ему душно, дурно, руки дрожат и пол размывается под ногами. Ему и так плохо становится, когда он думает о брате, а в рамках этой ситуации мозг хочет лишь отключиться и прижать дрожащее тело к полу, но нельзя, Хью поднимает голову и шепчет самому себе «нельзя», потому что без него Дьюи точно расшибется. Бегом в коридор, за Вебс, обгоняя ее и хватая подошедшего дядюшку за рукав. — Дьюи полез на крышу, идет к самой верхней точке, пожалуйста, — только чудом у него не дрожит голос, — помоги! Скрудж на задворках сознания хвалит юнца и тут же идет к ближайшему окну, высовывается из него и выглядывает маленькую фигурку. Дьюи далеко не ушел, но лишний шаг будет стоить ему многого, нельзя терять время. Слыша, как весь дом поставили на уши, Дью ухмыльнулся. Да не упадёт он. Да всё нормально будет. Чего так переживать-то? — Вебби, держи свой крюк наготове и следи за ним, будь готова ловить. Хьюи, сейчас же найди миссис Бикли и Зигзага, пусть стоят внизу и караулят, — Скрудж отдает парню трость и перекидывает одну ногу через подоконник, — они же и вызовут скорую, если придется. Хьюи кивает, дожидается, пока дядя покинет коридор, а после этого срывается бегом вниз, зовет горничную и сжимает трость в руке, вымещая на ней свое напряжение. Пожалуйста, бог, — он поднимает глаза на потолок, — пусть все обернется хорошо. Дядя Скрудж стал вторым взошедшим на крышу, видимо, его отправили отговорить Дьюфорда от глупостей, но какие тут глупости, скажите на милость, если всё в порядке? Парень делает ещё несколько неловких шатающихся шагов, наклоняется на всякий случай, чтобы захватиться за черепицу, если всё же что-то пойдет не так. Хьюи, позвав взрослых, не знал, куда ему деться — вернуться к открытому окну — туда, откуда вылез Скрудж, — или бежать за миссис Бикли, вниз. Сбившийся пульс снова ударил мальчишке в голову, пол уходил из-под ног, будто бы он и не на полу стоит, а на той проклятой крыше. Он бежит, спотыкаясь, лезет в окно, только чудом не выронив трость из вспотевшей ладони. Ползком до перехода наверх, туда закинуть свое тело и аккуратно, черт подери, аккуратно до конца, до дядюшки, царапая коленки о черепицу и слыша собственное сердце в ушах. Шепчет молитву и последнюю строчку — о, боже — кричит. Снизу Бикли, и растерянный Зигзаг, кричащий, как он не хочет терять лучшего друга, Дьюи, пожалуйста слезь. Нет. Он делает ещё шаг. — Не понимаю, почему все так- Он поскользнулся, но всё же захватился за выступ. Хьюи видел, как брат поскользнулся. — Почему так переживают, — Дьюи ухмыльнулся, снова вставая на крыше ровно, во весь рост. Это стало его ошибкой. — Пожалуйста, Дью, не делай глупос- Но резиновая подошва кроссовка не выдержала, скользкая крыша сделала своё дело, а не вовремя отпущенный центр равновесия сказал «прощай». Дью поскользнулся снова, но не поймал себя, свалившись на спину, без возможности зацепиться хоть за что-нибудь, хоть за кого-нибудь. Дурацкая крыша царапала его руку с каждой попыткой поймать себя, остановить падение, он катился всё ближе к опасному краю, словно в замедленной съёмке видя испуганные лица родственников. Дядюшка бросается за ним, но Дьюи бесповоротно катится вниз, сам Скрудж поскальзывается, но хватается за край, его рука ранена, но жизнь спасена. Его жизнь — но не жизнь Дьюи. Дьюфорд чувствовал, как твёрдая поверхность ускользает, как под ним образовывается пропасть. Двухэтажная пропасть, что стала последним пристанищем для сознания — на грани между реальностью и смертью парень увидел как перед глазами проносится жизнь — всё сказанное, всё несказанное, всё сделанное и несделанное; твою мать, Дью. С глухим ударом тело безжизненно падает на землю, поднимая столб пыли. Хьюи срывается на крик, хватаясь за голову. Трость падает и катится вниз, туда, откуда только что упал его брат. Его брат, его близкий человек, тот, кого он защищал и кто защищал его. Он едва не бросился за ним, но- — Убить его хочешь?! — Скрудж хватает мальчишку за шиворот, останавливает и тянет обратно, к окну. — Если ты прыгнешь, то раздавишь его окончательно, Хьюи, соображай! Вебби застыла у окна, сжимая ладонями рот, чтобы заглушить крик ужаса, и тут же побежала стремглав вниз. Она не поймала, у неё было задание, она не поймала, чёртов крюк вывалился из рук, упал на пол и остался лежать там. В голове билась одна единственная мысль — она не поймала. Она. Не. Поймала. У Хьюи звон в ушах и слезы перед глазами, он слепо доверяется дяде и идет за ним. Сбегает вниз, перепрыгивает окно, скатывается вниз по лестнице и за дом, к Дью. Обзор закрывают спины — Зигзаг мечется туда-сюда, на удивление ровно и четко объясняя адрес диспетчеру; миссис Бикли возле его брата, осматривает его, не двигая тела. Хью знает, одно движение сейчас и это может обернуться смертельной травмой позвонков шеи или позвоночника, смещения ребер, еще кучи различных последствий, ни одно из которых ему не нравится. Он дышал. Слабо дышал, явно (очевидно) повредил что-то, но он хотя бы был жив. Слабый пульс ощущался, если приложить пальцы к сонной артерии мальчика, но никто не мог ничего гарантировать. Ситуация складывалась преужаснейшая. Скорая приезжает быстро. По месту происшествия снуют люди, аккуратно погружая тело пострадавшего Дака на твердые носилки. Скрудж разговаривает с фельдшером, расписывается в каком-то листе и садится в машину вместе с Дьюи. — Бикли, соберите документы и везите их вместе с детьми в больницу. Я не знаю, насколько долго это все будет длиться, но… Успокой их. Они смотрят друг на друга долю секунды, пока дверь машины не захлопнется — Скрудж по-настоящему боится, а Бикли впервые не может его утешить. Когда скорая скрывается за поворотом, Хьюи падает на колени и позволяет себе разрыдаться. Сзади за плечо трогает Вебби, но он не чувствует, у него сердце и душу рвет в клочья страх и боль, с которой он не в силах справиться. День, действительно разломивший их жизнь на «до» и «после».