Июнь 1943 год
Казахстан устало посмотрел вверх на небо. Смеркалось. Солнце медленно исчезало с горизонта, опускаясь вниз. Тени, которые отбрасывали деревья вокруг, становились все более расплывчатыми, сливаясь друг с другом. Тьма захватывала степное плато. Для большинства людей наступление темноты означает время ложиться в теплую мягкую постель, чтобы уснуть. Но только не для 588-го авиационного полка. Ночь была главным козырем для авиационной дивизии. Наступление темноты буквально и значило – наступление.
Заприметив недалеко от лагеря Казахстана, Россия отвлекся от подготовки к вылету и направился в его сторону. Фигуру его сводного брата ни с чем нельзя было спутать: огромные мощные крылья с золотым оперением буквально светились в лучах уходящего солнца, завораживая, гипнотизируя. Поэтому Республика остановился на расстоянии пяти метров, наслаждаясь красотой чарующего
Казахстана пейзажа, хоть он и намеревался сразу одернуть братца и позвать крепить снаряды. Казах стоял, устремив свой взор куда-то вдаль. Он не смотрел на что-то конкретное – только лишь на сгущающуюся буквально на глазах темноту, расплывающуюся своим естеством по округе, окутывая с ног до головы и самого крылатого. Когда ты находишься на фронте и каждый твой вылет может стать последним, ты начинаешь ценить такие, казалось бы, мелочные и незначительные моменты. Темноволосый парень совсем не заметил приближение России – тот умел быть тихим, когда хотел. Недаром же его сначала определили в разведку. Правда, пробыл он там недолго: разлука с семьей была для Росса невыносимой.
Ему было трудно спать и, несмотря на животную усталость и изнеможённость, беспокойство не покидало его ни на секунду. Не имея даже возможности послушать военное радио, узнать последние новости о своих братьях, об отце, он мучался от нечеловеческой бессонницы. Советский Россия всегда вызывался на выход в специальное место для получения провианта, которые приносил солдат-посыльный. При встрече РСФСР узнавал, а иногда и вымаливал хоть какую-то капельку информации о родных и передавал письма отцу. Очень часто на это не было времени, и Росс не раз ставил свою жизнь под угрозу из-за таких вот махинаций.
От этих воспоминаний у триколора по спине пробежал холодок, и от бедра стрельнуло в ногу – напоминание о не таком уж и старом ранении, которое он как раз и получил в разведке. Если быть точнее, не в «разведке», а на пути обратно в секретный лагерь после получения провианта. Его тогда чуть не схватили. Если бы Россия не был таким везучим, то силы были бы совсем неравными, хотя и с самого начала войны СССР сильно уступал Рейху.
Так они и стояли: Казахстан смотрел на закат, а Россия – на Казаха.
— Долго еще будешь стоять? — послышался вкрадчивый шепот прямо возле уха.
Казахстан дернулся, издав странный стон: Россия дотронулся до его левого крыла. РСФСР как всегда пренебрегал запретом казаха на прикосновения к его крыльям. Шероховатая ладонь старшего брата нежно поглаживала золотистое оперение, пропуская мягкие пёрышки меж пальцев.
— Россия… — покраснел Казахстан. Ему резко стало трудно стоять, колени подогнулись, ослабев.
Тем временем в самом лагере Украина и Беларусь уже вовсю готовились к вылету. Украинец сначала не обратил внимания на уход русского, но сейчас, посмотрев в сторону заходящего солнца, а за одно и в сторону своих братьев, недовольно цокнул языком.
— Снова эти голубки ластятся, —проворчал хохол, оттягивая гимнастерку, и спрыгнул с деревянного биплана.
Беларусь отвлекся от протирания своих защитных очков и вопросительно посмотрел сначала на Украину, а потом и на парочку, стоящую поодаль. Любитель картошки легко улыбнулся уголками губ и отложил очки.
— Пусть ластятся, у нас еще есть время до наступления темноты, — Белорус подошел к Украине и протянул ему очки.
Обладатель сине-желтого флага нахмурился:
— Сегодня штурманом будешь ты?
—Да, — легко ответил белорус и зашел Украине за спину.
УССР непонимающе обернулся, когда на его напряженные плечи легли ладони родного брата.
— Чт… – не успел договорить украинец, как любитель картошки тут же перебил его.
— Ты слишком напряжен, расслабься, – младший (Беларусь был самым младшим) мерно задвигал пальцами, массажируя плечи Украины.
Хоть действия и были приятными, украинцу из-за его природной вредности захотелось скинуть руки мелкого, но он этого не сделал, глубоко вдохнув.
— А каким мне надо быть перед предстоящим вылетом? Расслабленным, релаксирующим? – недовольно и с издевкой произнес Украина.
Теперь уже очередь белоруса хмуриться. Он убрал свои зеленые, под цвет флага, руки и отступил от брата. Беларуси хочется быть полезным, он хочет приводить отношения в их полку к гармонии, но у него не получается. Украина вечно раздражается по поводу и без, иногда даже выясняет отношения с русским на повышенных тонах. Сам русский хмурый и злой, когда на него ни посмотри, его лицо украшает улыбка только в те моменты, когда ему удачно удается нанести урон врагам или когда он читает полные заботы и любви письма отца, радуясь, что с ним все хорошо. А Казахстан в последнее время вообще стал отстраненным, временами будто выпадая из реальности, хотя раньше он всегда был очень позитивным и радостным. Уж казаху-то точно лучше удавалось регулировать отношения между всеми братьями. До недавнего времени…
– Перед вылетом нужно быть спокойным и уверенным, – коротко и мягко ответил Беларусь, делая над собой усилие, чтобы его слова не звучали раздраженно. На языке все крутилось продолжение фразы «а не таким недовольным злыднем, как ты!», но он успешно сдержался, проглатывая эти слова, запихивая их глубоко в себя. Честно говоря, это далеко не первый раз, когда БССР так делает. Возможно даже, он слишком с этим зачастил.
Украина, почувствовав исчезновение рук младшего, чуть удивленно повернулся. В небесно-голубых глазах украинца Беларусь увидел то, что всегда заставляло его вновь и вновь терпеть капризы брата – это кристально-чистая, как и его глаза, любовь вперемешку с ни с чем не сравнимой опекой. Обладатель орнамента на флаге видел настоящего уязвимого и ранимого украинца, который, если приглядеться, не так уж далеко и спрятан.
Беларусь отвел взгляд, разрывая прямой зрительный контакт с хохлом и, ступив одной ногой на крыло, заглянул в кабину самолета. Внутри все было завалено снарядами, но одна вещь не ускользнула от внимательного любителя картошки. Он ловко подцепил увесистую вещь пальцами и высоко поднял, демонстрируя ее украинцу. Руки белоруса подрагивали от тяжести предмета.
– Что это? – с нажимом спросил Беларусь.
– Положи туда, где лежало, – упрямо проговорил парень с венком на голове.
– По плану нам нужен еще один снаряд, – говорил обладатель красно-зеленого флага, попутно спустившись вниз и кинув парашют в запакованном состоянии на землю, – а если…
Беларусь не смог договорить, так как Украина грубо его толкнул и зло поднял парашют, закидывая его на прежнее место. Теперь старший по-настоящему стал закипать.
– Что ты делаешь, я же сказал… – Беларусь вновь полез на самолет, но его вдруг снова резко отдернули и перебили.
– Мне плевать, что там нужно! Этот парашют останется здесь! – закричал Украина, его рука все еще сильно сжимала ладонь мелкого, от чего последний поморщился и попытался освободиться, чего украинец не позволял.
Хохол все в такой же грубой форме наклонился к самому лицу Беларуси и гневно проговорил:
– Если нас собьют, я не прощу себе твою смерть, зная, что мог позаботиться о твоей безопасности.
– Но Украина, – белорусу не нравилось ругаться, а тем более быть объектом гнева горячо любимого брата, – Тогда почему парашют только один?! Нас же двое!
Хохол закатил глаза в раздражении. Украинец винил во всем русского. Ну а что прикажете еще делать, если именно этот русский всегда и виноват! Россу только бы выслужиться перед отцом, подвергая всех опасности! Ставя под угрозу свою жизнь и жизнь его родных! На Беларусь Украина тоже злился, потому что этот малолетний тюхтий всегда и во всем слушается самого старшего брата – РСФСР, выполняя его тупарэлые прихоти и желания, разве что хвостиком не виляет при виде него. Но для хохла это выступало уже скорее как следствие, а причина все еще оставалась одна – Россия!
– Бовдур ты! Я не хочу, чтобы ты погиб! – в сердцах крикнул Украина.
После этих слов воцарилась звенящая тишина. Беларусь уставился на брата с широко распахнутыми глазами и не смел даже пошевелиться. Беларусь, хорошо зная украинца, расценивал подобные слова как признание в любви. Украина пялился на младшего точно таким же взглядом, вся злость сошла на нет, уступая смущению, которое появилось сразу после того, как Украина осознал, что он сказал. Вот парень с венком на голове уже хочет развернуться и уйти быстрым шагом, чтобы позвать Россию и Казахстана, ведь на улице уже стало темно, а пока они взлетят, как раз освещение будет идеальное, но Беларусь делает резкий выпад в его сторону и крепко обнимает, утыкаясь лицом в его грудь. Украина, недолго думая, обнимает мелкого в ответ, прижимая еще ближе. Его руки поглаживают спину белоруса, и Украина искренне улыбается, в этом жесте столько нежности, столько заботы…
– У-а-а-а! – взявшийся из ниоткуда Россия с криком обхватывает обоих братьев руками, увлекая в объятья обнимающиеся республики.
– Семейные объятия! – не отстает Казахстан и тоже прижимается ко всем, но при этом обвивая всю троицу огромными крыльями, образуя таким образом кокон.
Украина и Беларусь совсем не расстроились, что их идиллия была нарушена, а лишь счастливо засмеялись.
