Pacify my demons

      Это было позднее утро, и клуб был полупустой; музыка не играла, и было в разы тише, чем днем. Сиф сидела в компании воительниц, и на столах у них были и пустые, и еще нетронутые бутылки со спиртным.              Сиф засмеялась над шуткой одной из своих боевых подруг, поднося бутылку ко рту; тут же она заметила Локи. Сделав глоток, она что-то сказала женщинам, поднялась и подошла к юноше.              — Ты ко мне?              Обратилась она к нему достаточно ровным, спокойным тоном, и контраст в поведении Сиф накануне и в ее поведении сейчас был явно заметен.              — Не ошибся, думая, что найду тебя здесь. Мы с тобой едва ли знакомы. Раз у Тора появились друзья — может, нам стоит пообщаться и узнать друг друга.              — Хорошая идея, — согласилась женщина, — пока мы сидели — толком не поговорили.              — Да, — согласился Локи, и кончики его губ вздернулись, — я ведь ушел раньше вас… Вы о чем-то своем разговаривали — о личном, наверно, — и юноша неловко усмехнулся, будто бы смутился сказанному.              — Как старые приятели, — Сиф махнула рукой, а затем кивнула на барную стойку. — Пошли.              Локи прошел за ней, подмечая, что она нисколько не смутилась и не замялась при упоминании о «личном». Ведь темой их разговора был точно Локи — иначе никак. Тор точно что-то ей сказал про него. В первую их встречу Сиф была напряжена, а теперь выглядела расслабленно, даже добродушно. Ее первая реакция и реакция сейчас явно указывали на то, что ей на что-то открыли глаза. Осталось открыть глаза и Локи.              Сиф ждала напиток — или напитки, если вдруг она позаботилась и о своем собеседнике — и постукивала пальцем по барной стойке, о чем-то думая.              — Если бы не Тор, меня бы здесь не было, — якобы внезапно сказал Локи.              Он смотрел в пустоту и едва заметно улыбался — будто бы был где-то далеко, в своих мыслях и воспоминаниях.              — Ты ведь знаешь, что он меня спас, забрал с собой. Наверняка он тебе рассказывал, — получив от Сиф утвердительный ответ, он продолжил: — Если я кому-то верю — так это ему. В наших взаимоотношениях было достаточно негативных моментов, но позитивные все перекрывают — он ни разу не дал мне усомниться в нем.              Он поднял глаза на Сиф, и, к своему разочарованию, увидел на ее лице ту же добродушную улыбку — не то, что он бы хотел увидеть. Она должна была как минимум выглядеть растерянной, пытаться подобрать нужные слова и придумать себе правильную реакцию — так должен вести себя человек, который хочет что-то скрыть, или который услышал ложь и должен держать лицо, чтобы кого-то не выдать.              — Может, это потому что я напоминаю ему о его брате?              — Все может быть.              Сиф получила две бутылки, одну из которых сунула ему в руку; на этикетке Локи успел прочитать, что напиток слабоалкогольный. Женщина открыла свою бутылку и подняла ее, произнеся:              — За Тора.              Локи пришлось сделать глоток — его бутылку уже открыла Сиф. Напиток оказался достаточно вкусным, сладким, и совсем не ударил в голову. Вряд ли женщина хотела его напоить для какой-то цели, например, чтобы он потерял ход своих мыслей и запутался в них. Локи начало казаться, что Сиф ловко распознает его манипуляции и наводящие вопросы. Кто кого?              — Как давно вы с Тором дружите?              — С детства. Моя семья была приближена к царской, мы просто не могли не общаться. Нам нравились одни и те же вещи, мы вместе играли. Мы росли, и наша дружба крепла. Нас было пятеро.              — А с… с братом Тора? Он в вашу компанию входил?              — И да, и нет. Мы часто проводили время вместе, но он был как-то обособлен, более самостоятелен. Не могу сказать, что это хорошо, но и плохой его позицию не назову.              — Почему так происходило?              — Мы разные. Он был привязан к Тору, а Тор — и к нему, и к нам. Приходилось уживаться вместе. Без подколов не обошлось, но меру все пытались знать.              Локи улыбнулся и сделал еще глоток — и, к своему удовольствию, обнаружил, что Сиф сделала ровно то же самое.              — Как он умер?              — Погиб, спасая Тора от Таноса.              Сердце у Локи подпрыгнуло — ему казалось, что ему придется вводить Сиф в состояние расслабленности и полного комфорта еще какое-то время, прежде чем она станет говорить ему честную и открытую правду; но все оказалось совсем иначе, и она прямо назвала ему причину гибели брата Тора, который, по мнению юного мага, был так или иначе связан с самим Локи. Вот только как — это и ему необходимо узнать.              — Значит, не так давно… Сравнительно. Я думал, Тор потерял его еще в молодости. Значит, рана у него все еще не зажила. Потерять любимого брата. Да еще и при таких обстоятельствах… Понимать, что больше никогда его не увидишь.              — Это ужасно, согласна.              — Ты еще спутала меня с ним. Представляю, какого было бы Тору сейчас меня увидеть, если бы мы не были знакомы. Как думаешь, как бы он отреагировал? — Локи сделал страшные глаза.              — Думаю, тоже спутал бы… Кто его знает.              — Думаю, родную кровь не спутаешь.              — У них не было общей крови. Брат Тора был приемным, но знали об этом не все. Тор узнал не сразу. Так что может и спутал бы, если, по твоей теории, кровь все решает.              — Что случилось с его родителями?              — Отец погиб. Мать — не знаю.              У Локи замерло сердце, а затем забилось снова — где-то он уже слышал такую формулировку.              А если пойти по другому пути — прижать Сиф к стенке?              — Вернемся к вчерашнему. Ты ведь только сделала вид, что поверила Тору, верно? — Локи увидел, что Сиф впала в ступор, не ожидая такого вопроса, а потому продолжил гнуть свою линию. — Да, ты притворилась.              Женщина вздохнула.              — Локи, это уже мое дело. А тебе, если есть какие-то вопросы, следует поговорить с Тором.              — А Тор скорее всего знал, что ты не поверишь, но подыграешь, что ты успешно и сделала, — Локи продолжал говорить, не обращая внимания на ее слова. — Когда я оставил вас, он тебе сказал, кто я на самом деле. Верно говорю?              — Великий заговор.              Локи растерялся.              Сиф вела себя слишком спокойно — попытки Локи надавить на нее успешно провалились. Она будто бы болтала со старым приятелем, с другом; будто бы знала наперед, что и как будет говорить Локи, и какие-то манипуляции, которые частенько срабатывали с Гаморой, Квиллом, Ракетой или кем-то из Стражей, не работали сейчас. На Торе они тоже порой работали, но тут была совсем иная ситуация — очень часто Локи замечал, что любимый ему попросту подыгрывал. Великая сила любви.              И Локи казалось, будто бы они с Сиф знакомы давно. Было в ней что-то родное, что-то до боли знакомое, будто он знает ее с давних лет, с самого детства — как, например, Тора или Брунгильду. И это касается не только этой женщины — это пугающее чувство дежавю преследует его с тех пор, как к нему вернулся Тор. Они так легко поладили, так быстро научились чувствовать друг друга, что это начало сбивать Локи с толку. Ему казалось, будто разгадка слишком простая, слишком легкая, и она лежит на поверхности, ему нужно лишь руку протянуть — и он поймет, что все не так сложно, как ему кажется.              Но это все еще сложно, потому что ему действительно трудно сопоставить факты и понять, что происходит. Но фактов слишком мало.              Или же нет?              — Брат Тора умер во время первой стычки с Таносом?              — Да, — Сиф как ни в чем не бывало сделала глоток. Ее, казалось бы, ничуть не волновало то, что ее собеседник скачет с темы на тему, и его различные способы и манипуляции были совершенно обычными для нее.              — А я родился, когда вернули погибших. Примерно тогда. Я спрашивал у Тора, как он нашел меня, но никогда не спрашивал, как он нашел планету. Зачем ему пустующая ледяная планета? Может, он попал туда по ошибке?              — Вероятно. Все может быть.              — Странно, что он отправился путешествовать по галактике, если ему надо было разбираться с последствиями войны и заботиться о своем народе. Стало быть, его путь в Йотунхейм — или мимо него — был напрямую связан с самой войной.              И тут Локи действительно не притворялся — он погрузился в свои мысли, размышления, даже не замечая, как косится на него Сиф. Он не знал что она напряглась внутри.              — А коснулась ли эта война Йотунхейма?              Правда лежала на поверхности, но Локи не мог до нее дотянуться.              — Я не знаю. Но я знаю, что Мирининиум активно участвует в политической жизни галактики.              Локи держал эти слова в своей голове, но дошел до него их смысл только когда он покинул бар.              А до этого он держал в голове образ брата Тора, личность которого ему была неизвестна; однако юноше казалось, что это совсем не так.              В чем между нами связь?       

***

      — Что, прости, мне надо сделать?              Локи сделал умоляющее лицо.              — Ну пожалуйста! Я так хочу! В столице Мирининиума самая крутая библиотека. Тебе же ничего не стоит…              — Будет стоить, если меня спалят, — проворчал Ракета, сложив лапы на груди; он нахмурился и окинул Локи взглядом. — Ага… Конечно. Обычную библиотеку не взламывают. Да сдался тебе этот закрытый архив? Ты что-то запрещенное ищешь, какие-то секретные документы? Не нужно оно тебе.              Локи моментально посерьезнел.              — Если прошу — значит нужно. Пожалуйста.              Ракета же, наоборот, смягчился после этих слов; он наклонился к Локи и тихо произнес:              — Малыш, если что-то произошло — скажи мне, я помогу. Не нужно хранить такие секреты.              — Мне просто нужно кое-что найти. Одну информацию. Обещаю, никакой компромат я искать не буду, и никакие другие любые вещи, которые мне знать не положено. Просто посмотрю и закрою. Идет?              Ракета вздохнул и покачал головой.              — И мне поверить тебе на слово? Знаешь, не хочу быть соучастником в том, о чем понятия не имею. Либо выкладывай все, либо займись чем-то другим.              — Я хочу узнать информацию про свою родную планету — ту, на которой я родился, — абсолютно спокойно ответил ему Локи, — я знаю, что в государственных архивах Мирининиума должна храниться эта информация, а в обычных библиотеках такого нет — видимо, слишком много чести. Поможешь?              Около минуты Ракета молчал, хмурился и потирал лапы, и наконец проворчал:              — Ладно, найду доступ к паре уровней. Но только больше ничего не трогай там! И мне нужно намного больше времени на это. Уломаешь всех остаться здесь еще на пару дней — будет тебе архив… Вот.       

***

      Тор обнял Локи со спины и вдохнул запах его волос; юноша откинул голову назад и улыбнулся.              — Как ты узнал об этом месте? Тут так хорошо.              — Сиф порекомендовала. Сказала, тут очень романтично.              — И с кем же она тут была? — удивился Локи, а Тор в ответ фыркнул.              — У нее целая компания подруг… Кто знает, кто ей из них приглянулся.              Локи присел на кровать, застеленную чистым, белым постельным бельем.              — Может, тебе ее с Брунгильдой свести? Если я верно помню ее — то они бы сошлись характерами.              Тор тихо рассмеялся.              — Неплохо.              Он подхватил возлюбленного на руки, тут же уложил на кровать и навис сверху; раздевать он его пока не стал — Локи очень красиво выглядел в тонкой, почти прозрачной, едва закрывающей причинное место тунике. Когда Громовержец потащил его в это место, юноша сначала очень сильно смутился и вообще мало что понял — ему показалось, что Тор пригласил его в бордель, но это оказалось совсем не так. Да, здесь занимались различными непотребствами, но лишь пришедшие пары, которые выкупали на какое-то время комнату для своих утех.              Локи сначала подумал, что в ней не было никакого смысла — в конце концов, заняться любовью они могли и в каюте, и на природе, и где угодно; но он понял, что ошибается — тут была особая атмосфера. Большая и мягкая кровать, душ и купальня на двоих с различными ароматами, пенками и гелями, возбуждающий сладкий запах, витающий в воздухе, смазки и игрушки… вкусный алкоголь и легкие фрукты. Ванну они уже приняли, вдоволь друг друга поласкав, напитки выпили и фрукты съели, а до кровати добрались только сейчас…              Локи протянул руку и погладил твердый член Тора.              — Когда я впервые увидел его, я едва не решил тебе отказать.              — Но вы подружились, — ухмыльнулся Тор, начав покрывать легкими, медленными поцелуями шею юноши.              — Да, он вполне неплох.              — Неплох? Я ожидал более экспрессивного слова.              — Ладно. Он потрясающий.              — Спасибо. Ты ему тоже понравился.              Они перекатывались друг на друга и целовались — то нежно, почти что невинно, то страстно и ненасытно. До тех пор, пока Тор не разорвал тунику на Локи и не поставил его в колено-локтевую позу.              Локи соблазнительно выпятил зад и почувствовал резкий аромат цветов — Тор открыл смазку, которую они выбрали заранее. Пальцами (и языком) Громовержец умел вытворять такое, от чего Локи готов был кончить сразу же — но приходилось держаться, ведь самое сладкое и приятное следовало именно за этим.              Тор придерживал его за талию, шлепал по ягодицам, ласкал грудь, наваливаясь сверху; здесь Локи мог себе позволить чуть больше звуков, нежели на Милано, а потому с удовольствием вскрикивал, когда член проходил особенно глубоко и давил в самые чувствительные места.              Тор шептал ему то пошлые, то нежные фразы, несильно оттягивая черные волосы назад; он заставлял Локи кричать, и тот делал это — без стеснения и сомнений.              Они сменили позу, и Локи оказался сверху; опираясь на согнутые колени, он двигался то вверх, то вниз, глубоко дыша и откинув голову назад — до тех пор, пока Тор не потянул его на себя и юноша не уперся руками в его грудь.              А после секса они лежали и отдыхали — все-таки это было так насыщенно и шикарно, что даже Локи не хватило на второй раз подряд. Может, через часик…              Вышли они уже под вечер — это были сумерки, было тепло и хорошо. Тор приобнимал Локи, и каждый, кто проходил мимо, видел, что они вместе. Юноше это почему-то очень нравилось, и он пару раз даже тянулся к любимому за поцелуем.              Им так хорошо вместе.       

***

      — Держи, — шепнул Ракета, всунув в руку Локи небольшой предмет.              Юноша одними губами прошептал «спасибо», а затем продолжил с упоением слушать рассказ Дракса и Мантис о том, как они случайно попали в местный бордель и едва не угодили с перестрелку со стражами порядка. Им эта история казалась очень смешной, и их то и дело срывало на дикий хохот, и остальные веселились скорее от него, нежели от самой истории.              Локи удалось улизнуть в их с Тором комнату незаметно от всех; он достал свой падд и присоединил к нему запоминающее устройство. Спустя несколько секунд на экране появилась папка со множеством файлов — она так много весила, что падд начал тормозить. А уж когда Локи вбил название нужной ему планеты на основном галактическом языке, так тот вообще «задумался». Юноша начал нетерпеливо постукивать по корпусу падда — сердце у него билось чуточку быстрее, чем обычно, будто он на пороге какого-то открытия. Собственно, так и было…              Наконец ему открылось несколько файлов с абсолютно непонятным ему набором цифр и букв — наверно, в них был какой-то недоступный ему смысл. Локи пришлось открыть самый первый файл — лучше так, чем куда попало наугад.              Локи пробежался глазами по тексту — какое-то очень, очень старое рукописное соглашение между Йотунхеймом и Мирининиумом. Открыл следующий файл — очередной непонятный документ. Следующие несколько были такого же типа.              Далее череда файлов была посвящена визиту в Йотунхейм какой-то группой путешественников; планета снега и льда, руины, местные жители живут обособленно и не очень приветливы. Ничего нового для Локи. Он узнал лишь, что ночью на этой планете очень красиво.              «…единственными источниками света ночью тут были, как ни странно, снег и небо над нашими головами — это небо переливалось синим, фиолетовым и зеленым цветом. Мы вдыхали морозный воздух — к несчастью, наши организмы едва ли способны выжить в подобной температуре, а потому многочисленная одежда стесняла наши движения; однако то нисколько не умаляло нашего желания двигаться дальше. Мы видели руины — рухнувшие храмы, памятники, дворцы, арки и колонны; мы восхищались красотой сего мира — он должен был быть прекрасен и должен был быть одним из самых развитых и величественных миров, но время сыграло с ним злую шутку. Время ли? Вернет ли Йотунхейм себе былое величие после ужасающих войн с Асгардом — миром разрушительной силы…»              Локи дочитал абзац, но не запомнил его концовку — она словно пролетела мимо него.              Асгард.              Родной мир Тора воевал с родным миром Локи.              Поэтому Громовержец не хотел говорить с ним о Йотунхейме? Он стыдился этого? Ему было что скрывать? Ему было это неприятно?              В одном из файлов Локи наше нечто похожее на досье на правителя Йотунхейма Лафея. Информации было мало — лишь небольшое генеалогическое древо, которое на нем и обрывается, некоторые факты из политической жизни, а также даты рождения и смерти, и то лишь приблизительные. Сопоставив звездные даты, он обнаружил, что Лафей умер за несколько лет до рождения Локи, а правил он с давнего времени, возможно, наравне с отцом Тора.              Локи услышал, как отворилась дверь комнаты; он поспешно выключил падд, привстал и обернулся — это был Тор.              — Ты насовсем ушел? — Тор сел рядом и обнял его за плечи, целуя в висок.              — Голова заболела, не хотел тебя беспокоить, — ответил юноша, отложив падд в сторону и прильнув к любимому.              — Оставить тебя одного?              Локи замялся.              — Я… Нет.              Тор так странно на него посмотрел, что Локи поспешил дополнить:              — Давай попьем что-нибудь здесь? Вдвоем.              Громовержец согласился, продолжая так же подозрительно смотреть на возлюбленного, но Локи уже встал и отправился накрывать на их небольшой столик. Окна их номера в гостинице выходили на одну из крупных площадей, и они пили чай в тишине, наблюдая за городской вечерней жизнью.       

***

      Локи вытянул голову и вновь посмотрел на кровать, чтобы окончательно убедиться в том, что Громовержец спит, и что он даже не заметил то, что юноша выпутался из его крепких объятий и встал с постели. Затем он включил падд, быстренько сделав яркость на самую минимальную — чисто для собственного спокойствия. Тем более между кроватью и диваном, на котором сидел Локи, была достаточно высокая тумба.              По поиску «Асгард» было, естественно, документов разного рода гораздо больше — и все опять в непонятных, зашифрованных названиях, и Локи терялся, не понимая, с чего ему начать.              Он просидел около получаса, склонившись над паддом, пролистывая различные документы и договоры; кое-где мелькало имя царя Одина — отца Тора — и его жены, царицы Фригги, соответственно, матери его возлюбленного. Интересно, он бы поладил с ними?              Сердце екнуло, когда он увидел упоминание Тора — его отправляли на обучение на одну из планет; но больше ничего интересного Локи там не нашел.              Зато он с огромным интересом читал рукописи путешественников — они были написаны более интересным и увлекательным языком, чем те же сухие и безжизненные отчеты послов и дипломатов.              Например, один короткий очерк был посвящен похоронам матери Тора — Локи узнал, что она погибла при нападении эльфов из Сварталфхейма, а еще то, что умерших асгардцев не хоронят так, как это принято в других мирах, а пускают по озеру в лодке, чтобы потом, добравшись до самого края, их душа освободилась и отправилась в Вальгаллу.              Также Локи очень заинтересовали впечатления Эсси Роменс, жительницы Мирининиума — уважаемого исследователя и историка — которая нанесла визит королевской семье и была особо впечатлена асгардским театром — она так подробно и красочно его описывала, что Локи показалось, будто он сам там был, и даже, возможно, ставил какую-то пьесу. Это был бы интересный опыт — жаль, у Локи нет такой возможности…              «…далее я удостоилась чести отужинать и заночевать в асгардском золотом дворце. Царь Один и царица Фригга оказались на редкость приветливыми и дружелюбными — уж не хотелось бы никого занижать, но для государств такого уровня такая приближенность к обычным гостям является крайне редким явлением. Они интересовались моими трудами и моей деятельностью, а также предложили мне доступ к царской библиотеке, чему я безмерно благодарна! Что касаемо ужина: мне удалось отведать воистину удивительные традиционные асгардские блюда и услышать народную музыку вживую, и даже спеть пару куплетов — для меня было большим удовольствием полностью погрузиться в сию атмосферу и почувствовать себя частью демоса*.              И даже с юными царевичами мне удалось найти контакт — хоть на ломаном асгардском, но тем не менее; старшему, царевичу Тору, удосужилось три или четыре раза выслушать, как его отчитывает мать за чересчур взбалмошное поведение и повышенную активность — весомая часть правителей многих миров уже примеряет на него роль будущего правителя Асгарда, но я бы сказала, что пока еще рано судить.              Что до младшего царевича, то к нему я пригляделась с особым вниманием — достаточно спокойный и рассудительный мальчик в противовес старшему брату — они являются примером идеальной гармонии и идеально дополняли бы друг друга на троне, но, насколько мне известно, по законодательству Асгарда на престол взойдет лишь один из детей царя, и кто это будет из братьев, размышлять еще рано. Сейчас я могу наблюдать двух мальчишек, один из которых взял у меня со стола столовый прибор, проделал с ним действия магического характера, а затем преподнес мне на ладони цветок необычной красоты — некрупный, с оранжевыми полукруглыми лепестками, он был дарован мне, и его я буду бережно хранить, как подарок от юного царевича Локи…»