Доля секунды насилия

Кагеяме удалось поспать лишь несколько часов. Он проснулся в панике, вскочил с кровати и с грохотом рухнул на пол. Он уставился в потолок, пытаясь отдышаться, его руки и ноги запутались в мокрых простынях и одеялах. Его сердце колотилось, как могучий колокол, предупреждающий о надвигающейся катастрофе. Ужас вцепился ему в горло. Внезапно он был абсолютно уверен, что Хината мертв. Должно быть, это был сон. Должно быть, это был просто кошмар. Образы, мысли и чувства вернулись, когда он спал, когда у него не было возможности бороться с ними или попытаться последовать совету Суги —это случилось, но все кончено, все кончено, Хината в безопасности, я в безопасности, сказал Даичи,— и теперь он принимает их как часть своей реальности. Вместо этого все было перекошено в другую сторону, изменено царством сна и стало намного, намного хуже. Стена. Тонкая струйка крови. Хината лежит на земле, глаза открыты и пристально смотрят, его тело далеко, слишком далеко. Нет. Нет, все было совсем не так. С Хинатой все было в порядке. Он был в порядке, он был в больнице, ему становилось лучше, Суга так сказал, Суга сказал... Кагеяма схватился за грудь, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Он должен был увидеть все сам. Он должен был это знать. Немедленно. Он сел, отодвинул ткань, стягивавшую его конечности, и неуверенно поднялся на ноги. Его колени дрожали, но все же удерживали его. Он потянулся к стене, оперся на нее и ощупью добрался до своей двери. Свет в конце коридора. Его мама все еще не спала. Кагеяма судорожно вздохнул и посмотрел на часы. Было уже поздно, слишком поздно для общественного транспорта, и больница была слишком далеко, чтобы бежать трусцой по улицам с его грудью, все еще охваченной паникой. Это было уже слишком. Он не мог этого сделать. Но его мама уже проснулась. Рука кагеямы сжалась в кулак. Она всегда была занята, всегда работала над важными вещами. Он не хотел ее беспокоить. Но его потребность убедиться, что с Хинатой все в порядке, перевешивала все сомнения, которые он когда-либо испытывал. Он хромал по коридору, прислонившись к стене, его ноги дрожали, дыхание и сердце были слишком быстрыми. Свет исходил не из ее кабинета. Она светила из гостиной мягким рассеянным светом, вероятно, только от одной лампы. Его мама сидела в кресле, очки для чтения были надеты, единственная желтая лампочка освещала книгу в ее руках. Это был роман, а не трактат, не торговый журнал и не юридические записки. Она наконец-то нашла момент, чтобы расслабиться, и он был готов прервать ее. Кагеяма прислонился к косяку двери, на мгновение у него перехватило дыхание. Чувство вины наполняло его грудь, как воздушный шар, но оно не могло вытеснить панику, его потребность. "Мама...- Его голос был слишком мягким, заглушенным всем, что проносилось сквозь него. Он откашлялся и попробовал снова. "Мама..." Она подняла глаза, и свет упал на ее очки. Какое-то мгновение она сидела очень тихо, пристально глядя на него. - Тобио?" -Мне это нужно...Мне нужна твоя помощь..." Она отложила книгу и сняла очки для чтения. Зрение Кагеямы дрогнуло, и внезапно она оказалась перед ним, протянув руки. Они приземлились на его щеки, мягко держа его, и он снова смог дышать. Ее руки были такими прохладными, мягкими и приятными. Он и не подозревал, насколько раскраснелся и разгорячился. - Тобио, что происходит?" Она часто говорила с ним с каким-то смутным беспокойством, словно хотела знать, что происходит в его жизни, но не знала, какие вопросы задавать. Теперь же тревога обострилась до предела, четкого и настойчивого. Она знала, что что-то не так, и требовала объяснений, таких же властных и неотразимых, какими были у Дайчи и Суги. Кагеяма затаил дыхание и открыл рот, но все еще не мог найти нужных слов. Это было слишком сложно, слишком ошеломляюще. -Тебе что, приснился кошмар? Так вот в чем дело?" Он покачал головой, потом заколебался, все еще дрожа. Да, ему приснился кошмар, но дело было не в этом. -Ты сказал, что тебе нужна услуга. Что это? Что я могу сделать?" Ах, может быть, на этот вопрос он сможет ответить. -Меня нужно подвезти... Пожалуйста, я знаю, что уже поздно, но я не могу добраться туда сам, и мне нужно идти..." - Идти?- Она отпустила его лицо одной рукой, потянувшись, чтобы провести пальцами по его спутанным волосам. Это было так приятно. Кагеяма внезапно понял, почему это так помогло Хинате, когда Суга сделал это для него. -А куда тебе нужно идти?" Может быть, он наконец-то достаточно силен, чтобы сказать это. "Мой друг... Мой друг сейчас в больнице. Мне нужно его увидеть." Ее руки замерли, когда она застыла там, где стояла. На мгновение она перестала дышать. С губ Кагеямы сорвался слабый звук, разочарованный, нуждающийся, и она снова начала гладить его волосы. “Твои друзья. Я вижу.- Ее голос был спокоен, но что-то дрогнуло под ним. “Вот о чем было это сообщение. Я должна была его послушать.” “Все нормально.- Кагеяма вытер руку о футболку, пытаясь избавиться от страха, который все еще цеплялся за его кожу. - Это не так. - впервые за долгое время мать Кагеямы встретила его взгляд с пониманием, с яркой сосредоточенностью и пронзительным умом. “Ты никогда по-настоящему не говорил о своих друзьях раньше.” “У меня никогда раньше не было настоящих друзей.” “Ах. ДА. А теперь с одним из них случилось что-то плохое.” Она не стала спрашивать. Она даже не пыталась вытянуть из него эту историю. Но теперь, когда она проявила интерес, он не мог не желать, чтобы она знала все. - Еще один с-студент ... старший студент, третьекурсник ... он причинил боль моему другу. Он схватился за голову и ударил ею о стену. Именно так. Просто...потому что он мог. И мой друг...Хината. Он сейчас в больнице. У него сотрясение мозга. - Сказал доктор...врач сказал, что у него могут быть проблемы в течение длительного времени. Все из-за этой стены, все из-за того, что... я видел, как это случилось, и не мог остановить это, и теперь Хината ранен, и мне нужно увидеть его, пожалуйста. Пожалуйста, Мам. Мне нужно его увидеть.” “Тебе приснился кошмар, не так ли?” Кагеяма мог только кивнуть. Он поднял руку, сжал ее в кулак и потер глаза. Это был всего лишь сон. Но это испугало его, и страх не уходил, хотя он стоял на свету, держа руку матери в своих волосах, успокаивающий и добрый. - Мне нужно убедиться, - сказал он. “В порядке. Ее руки мягко высвободились из его головы, и он качнулся вперед вместе с этим движением, а затем снова застыл. - Одевайся. Я сейчас заведу машину.” У него не было возможности выразить свою благодарность. Она уже была за дверью. Поездка в машине была странной и тихой. Кагеяма ничего не сказал, глядя в окно на улицы, которые должны были быть ему знакомы, а теперь стали чужими из-за темноты, из-за ярких уличных фонарей, отбрасывающих вокруг себя ореолы, из-за медленного мигания зеленых, красных и янтарных огней светофоров. Его мать тоже молчала, но странное чувство решимости исходило от нее. Казалось, она приняла эту маленькую задачу—отвезти сына в больницу—как некую миссию, которая должна быть выполнена всеми ее силами. Они были уже в одном-двух кварталах отсюда, когда Кагеяма понял, в чем дело. Он повернулся к матери, внезапно широко раскрыв глаза. —Это ... должно быть, давно прошли часы посещений. Они меня не впустят.” Но она только улыбнулась, широко и уверенно в изменчивом свете. “Об этом не беспокойся. Вы можете добиться почти всего с помощью разговора. А твоя мать-чемпион по болтовне, Тобио-кун. Почему ты думаешь, что я такой хороший адвокат? Это не моя милая, девчачья улыбка.” Он слегка повернул голову, чтобы он получше разглядел ее улыбку, и Кагеяма моргнул. Вы могли бы назвать эту улыбку многими вещами, но “милая” и “девчачья” не были в списке. Неужели он тоже так выглядел, когда улыбался? Неудивительно, что это всегда пугало Хинату. Она тоже была права. Кагеяма не совсем понимал, какую магию она творит, но как только они оказались внутри больницы, никто уже не мог их остановить. Кагеяма повел их в комнату Хинаты, и все, кто пытался заговорить с ними, сразу же останавливались После нескольких слов его матери. Она говорила с таким авторитетом, что было невозможно противостоять ей. Это было похоже на то, что Нишиноя наблюдала за его спиной на корте, получая каждый выстрел, который входил, отклоняя каждую атаку и делая ее легкой. У двери в комнату Хинаты мама остановилась. -Иди, - сказала она. -Я подожду здесь и прослежу, чтобы тебя никто не побеспокоил. Берите столько времени, сколько вам нужно." - Это не займет много времени, - сказал Кагеяма. -Мне просто нужно посмотреть, вот и все. Мне просто нужно убедиться." - Бери столько времени, сколько тебе нужно, - твердо повторила она. Она открыла дверь одной рукой, а другой легонько подтолкнула Кагеяму внутрь. -Я буду ждать столько, сколько потребуется." Кагеяма медленно кивнул и вошел в комнату. Он ожидал, что там будет темно, но комната была тускло освещена полосой синего света вдоль стены. Мониторы мигали красными и зелеными циферблатами, как светофоры, которые никогда не останавливаются. У противоположной стены стояла койка, на которой лежал человек с копной темно-оранжевых волос. Значит, отец Хинаты остался на ночь. Однако Кагеяма с облегчением увидел, что его младшей сестры там нет. Кагеяма медленно подошел к кровати, изо всех сил стараясь не шуметь. Хината свернулся калачиком на боку, его руки свободно лежали на подушке перед его лицом. Его глаза были закрыты, а выражение лица казалось спокойным и пустым. Кагеяма затаил дыхание. Ему просто нужно было увидеть, как двигается его грудь, как подергивается палец. Какой-то знак, пусть даже самый маленький, какое-то доказательство того, что сон был ложью. Он добрался до кровати и обеими руками ухватился за перила, которые тянулись вдоль стены, холодный металл впивался в его ладони. Хината был слишком спокоен. Это действительно начинало беспокоить его. Хината не должен был быть таким неподвижным, он и не должен был.… Глаза Хинаты открылись. Кагеяма отпрянул назад, его сердце бешено колотилось, но он сумел сдержаться и не закричать от шока. Он издал лишь тихий писк, который, казалось, должен был бы исходить от Ячи, а не от Кагеямы, необычайно мужественного волейболиста. Хината по-прежнему не двигался, только поднял глаза на лицо Кагеямы. Затем его лицо просветлело, появилась слабая, усталая улыбка, и сердце Кагеямы наконец начало успокаиваться. - Привет, Кагеяма.” - Привет, Хината.- Кагеяма обмяк, плечи его опустились, руки ослабили мертвую хватку на поручне. Парень, казалось, совсем не удивился, увидев его. Может быть, он просто слишком устал, чтобы реагировать на что-то еще. “Почему ты не спишь?” Хината нахмурился. Даже в тусклом голубом свете Кагеяма разглядел темные круги вокруг его глаз. “Я слишком много сплю. Это странно.” “Тебя ударили по голове, тупица. Конечно, тебе нужно много спать.” - Я знаю, что получил удар в голову, идиот. Какое это имеет отношение к необходимости много спать?” “Ты должен, ты должен исцелиться. Это все. Твои мозги перепутались и ты тогда не имел достаточно их. Так что тебе действительно нужно защитить то немногое, что у тебя есть.” Они оба старались говорить тихо, но голос Кагеямы становился все резче и резче-от тихого бормотания он перешел на театральный шепот. Он ничего не мог с собой поделать. Он просто очень сильно переживал по этому поводу. Хината внезапно беззвучно рассмеялся и откинулся на подушку. Его глаза на мгновение закрылись, затем снова открылись, уставившись на Кагеяму. “Спасибо.” Кагеяма не знал, что с этим делать. Он отпустил спинку кровати и отступил на шаг назад. Его взгляд упал на стул рядом, и он подошел и передвинул его рядом с кроватью, поднимая его так, чтобы не было никакого шума на полу. Сидя, он был больше на одном уровне с Хинатой, и это не было так странно. Он наклонился вперед и положил руки на перила, скрестив их так небрежно, как только мог. “За что ты меня благодаришь?- спросил он. Хината устало пожал одним плечом. “Просто...за то, что был самим собой, я полагаю. Все ведут себя странно.” “Ты ранен и сейчас лежишь в больнице. Конечно, люди ведут себя по-другому. Это странная ситуация.” Хината в нерешительности прикусил губу. Кагеяма затаил дыхание, глубоко взволнованный этим нехарактерным для него признаком горя. Хината не колебался ни секунды. Он бросился туда. Это было то, кем он был. Затем он заговорил так тихо, что Кагеяме пришлось наклониться ближе, чтобы расслышать все слова. - Я слышал, как моя мама плакала прошлой ночью.” Кагеяма ничего не ответил. Его сердце было словно камень в груди. - Они думали, что я сплю, но на самом деле я все время погружался в сон и не открывал глаза, потому что это было слишком больно. И тут я услышал, как она плачет. Мой папа шикал на нее. -грустно. Так грустно. Она все время повторяла: "как это могло произойти? Как кто-то мог так поступить с нашим маленьким мальчиком.’” У Кагеямы перехватило горло. Ему пришлось на мгновение отвести взгляд, но когда он снова посмотрел на него, Хината все еще пристально смотрел на него. Наверное, он даже не моргнул. - Я пытаюсь вспомнить... я знаю, что мой разум в беспорядке, но я помню большую часть того, что произошло вчера. Я знаю, что все время что-то забывал, и вам с Сугой приходилось напоминать мне об этом снова и снова. Извини, что я такая зануда, кстати.” Кагеяма судорожно сглотнул. - Не беспокойся об этом, - пробормотал он. “Но я все еще не могу вспомнить тот несчастный случай. У меня все расплывается в голове. Я разговаривал с моей одноклассницей, объясняя ей, почему быть приманкой так круто, а затем следующее, последнее что я помню, я сижу на полу, и вы держите меня, и моя голова-это большой шар боли.” - Ага, - сказал Кагеяма. “В общем, так оно и есть.” - Но этот несчастный случай ... …” Хината начала дрожать, его глаза блуждали в никуда, уставившись в пустоту. Страх подскочил в горле Кагеямы.Он протянул руку и потрепал Хинату по плечу. “Перестань так упорно думать. Ты сам себе причиняешь боль.” Хината вздрогнул от этого прикосновения, и его глаза снова обратились к лицу Кагеямы. “Кагеяма…” Его рука поднялась с кровати, пустая и тянущаяся ко мне. Кагеяма уставился на него, не понимая, что происходит. Это был первый раз, когда Хината двигал что-то, кроме его глаз, так что это казалось важным, но он не знал, что искал Хината. - Кагеяма... - дыхание Хинаты участилось. - Он согнул пальцы, делая хватательное движение в сторону Кагеямы. О. О. Кагеяма почувствовал, как к его щекам приливает жар, но все же протянул руку назад. Он взял руку Хинаты в свою и держал её, ладонь к ладони, их пальцы крепко обхватили друг друга. Хината мгновенно расслабился, из его рта вырвалось легкое дыхание. Его рука была слишком прохладной, а пожатие не очень сильным, но он держался. Кагеяма думал, что это будет странно и глупо. Но здесь, в темноте, только двое из них ...был только Хината, и он был ранен и напуган, а Кагеяма был прямо здесь, и он мог что-то сделать с этим. Вот и все. Все было очень просто. Это было очень просто. “Я знаю, что не должен думать об этом, - сказал Хината. “Но я ничего не могу поделать. И я думаю ... я думаю, что помню руку ... руку, схватившую меня за волосы, вонзившуюся ... это было так больно... это было так быстро…” - Хината, не надо... - Кагеяма покачал головой. Ужас этого момента снова нахлынул на него, крадя его слова, его дыхание. - Кагеяма.- Глаза Хинаты были широко раскрыты и требовательны, хотя страх делал его голос таким тихим, что его почти невозможно было услышать. - Кто-то сделал это со мной, не так ли? Это был не несчастный случай. Кто-то сделал мне больно.” Кагеяма опустил голову, его грудь тяжело вздымалась, когда он боролся. Через мгновение он кивнул. Хината заслужил правду. “О.” И они замолчали.