Прятки

      Виктория стояла перед дверью кабинета, нервно прижимая к себе учебник по математике. Она боялась войти внутрь и увидеть своих «друзей». Она была уверена, что Павленко всем им рассказал. Рома был не тем, кто станет обманывать их, как это делала сама брюнетка. В тот момент, когда, казалось, ей нужна поддержка, все отвернутся от неё. Ей лишь стоит молиться, чтобы Авдеев собственными руками не задушил её на глазах у других.       — Соберись, Колчин тебя не этому учил, — одними губами прошептала Кузнецова, поднимая выше голову.       Если уж и встречать «смерть», то с гордо поднятой головой и не менее. Она никогда не позволит выглядеть слабой в глазах одноклассников после всплывшей правды. Развязно выдохнув, девушка пропустила Харитонова вперед и шагнула в кабинет. Она тут же столкнулась с прищуренным взглядом Морозова, взволнованными глазами Авдеева и удивленным лицом своей соседки по комнате. Она смотрели так, будто были готовы содрать с неё шкуру прямо сейчас. Кузнецова упорно смотрела в глаза Андрея, не желая проигрывать эту битву.       — Ты чего не пришла на завтрак? — голова дернулась в сторону Павленко, который неожиданно появился прямо перед ней. Подмигнув, парень прикоснулся ладонью к щеке одноклассницы и притянул её к себе, даря самый нежный в её жизни поцелуй. — Доброе утро, — произнес он, утыкаясь в её лоб своим.       — Партизаны, — недовольно хмыкнул Максим, поворачиваясь к доске. — Сколько еще планировали скрываться?       Вика пару раз моргнула, не понимая, что происходит. Лиза счастливо улыбалась, глядя на своих друзей. Авдеев одобряюще кивнул брюнетке, как бы говоря, что он очень рад за неё. Схватив за руку подругу, Рома поволок её на задние парты, где бы они могли спокойно поговорить.       — Это не значит, что я тебя простил, Вик, — прошептал он, когда все расселись по своим местам. — Я лишь не хочу, чтобы сейчас мы все ссорились. Мы будем изображать отношения, о которых ты сказала Уварову, но после того, как мы найдем твоих родителей, ты сама признаешься ребятам, — добавил он, открывая тетрадь и списывая задачу с доски.       — Спасибо, — произнесла Кузнецова, смотря на рыжеволосого.       Она никогда бы не подумала, что получит помощь именно от Него. Наверное, она действительно очень плохо знала своих друзей, с которыми была знакома не первый год. Даже не предполагала, какой Павленко на самом деле. Узнав правду, он кинулся помогать ей, даже после смерти лучшего друга. Он не знал, кто был в этом виноват, отказывался верить, что Вика способна на убийство. Он продолжал видеть в ней маленькую девочку, которая зашла к ним в класс. Их познакомила именно Старкова, которая была эпицентром дружбы. Рома помнил восхищенные взгляды Калинина в сторону кареглазой брюнетки. Она была его идеалом, тому лишь не хватило смелости, не хватило времени. Порой, его бывает очень мало…

***

      Девушка стерла с лица несуществующий пот, прижимаясь спиной к холодной стене и тяжело дыша. Она не знала, как себя вести. Прямо сейчас ей необходимо войти в кабинет к тому, кто лишил её всего. Тот, кто большую часть её жизни притворялся, что помогает. Человек, из-за которого она потеряла все, что имела, лишивший её счастливого детства. Вика пыталась представить, какой бы была её жизнь, если бы не вся эта ситуация с нацистами. Они были бы нормальной среднестатистической семьей с двумя детьми. Наверняка, не было бы этих косых взглядов, не было бы желания доказать родителям, что ты ничуть не хуже младшей сестры. Алиса непременно выросла бы настоящей красавицей, ей бы сейчас было около четырнадцати лет. Кузнецова сглотнула ком, сдерживая слезы. Ей хотелось прямо сейчас взять в руки пистолет и покончить со всем этим безумством. Ей хотелось посмотреть в глаза своего опекуна, когда он узнает о том, что его «экземпляр из коллекции» в курсе всего произошедшего. Хотелось услышать, что он скажет ей по этому поводу, какое придумает оправдание.       И самое противное в этой ситуации, то, что в какой степени Виктория была ему благодарна. Он был именно тем, кто утешал её, когда ей было тринадцать лет. Не давал опускать руки, воспитал в ней настоящего бойца, готового добиться желаемого. Из маленькой и загнанной девочки «выстрогал» девушку, способную в критический момент собраться и достигнуть небывалых высот. На самом деле, это было именно то, что сейчас требуется. Внешний мир слишком жесток, повсюду обман, боль и обиды. Нужно иметь огромную выдержку и силу, чтобы через все это перешагнуть, и Кузнецова умела это делать. Её научили, натренировали, воспитали.       — Вика, — девушка повернула голову, сталкиваясь с серо-голубыми глазами.       Она врала всем вокруг. Врала самой себе, врала друзьям, опекуну, врала Ему. Ей хотелось почувствовать себя той маленькой девочкой, которую ему уже довелось увидеть. Ей хотелось наплевать на все и оказаться в его объятиях. Хотелось прижаться к разгоряченному телу, до крови искусать его губы, оставить россыпь засосов на его шее и плечах. Вновь хотелось услышать свое имя, которое слетало с его губ в порыве страсти, от которого сносило голову. Но она не могла. Только не с Ним. Только не после того, что с ними произошло. Она никогда не перестанет считать их людьми, способными только на вражду, желающие доказать друг другу, кто лучше. Они вечные соперники. Такие личности не смогут ужиться вместе, как бы сильно этого не хотелось.       — Я не могу, — призналась брюнетка, прикрывая глаза. — Не знаю, как смотреть ему в глаза.       Вадим понимающе кивнул, рассматривая свою коллегу. Внутри он ужасно злился на неё. Девчонка, от которой у него сносило крышу, выбрала другого. И кого?! Школьника, который младше её на четыре года. Он отказывался верить в это. Вика не была той, кто всячески ищет отношений. Она была хищницей, диким зверем, которому нужна свобода. Было ли обидно?! Да, определенно. После всех ночей, что они провели вместе, она отдалась другому. Уваров бесился от того, что не понимал её, чем он хуже этого Павленко, который и мизинца её не стоит. Злился на неё, потому что она не понимала очевидных вещей, или отрицала их правдивость. Прекрасно знали, что их тянет друг другу, но она отталкивалась от него, искала поддержки в другом человеке.       — Я рядом, — через силу произнес учитель физкультуры, чуть сжимая руку Виктории.       Развязно выдохнув, они вошли в кабинет. Теперь на месте своего опекуна, она видела лишь убийцу своих родителей. Видела того, кого люто ненавидела все эти годы. Все это время он был рядом, врал ей, глядя ей в глаза, даже не моргая. Его не мучило угрызение совести, ничего. Он получил, чего хотел. Ценный цветок в свою коллекцию.       — Вика, все хорошо? Ты меня совсем не слушаешь, — недовольно произнес Колчин, поднимая голову на свою подчиненную.       Девушка пару раз моргнула, понимая, что пропустила все слова, что произнес мужчина.       — Да, извините, немного нехорошо себя чувствую, такого больше не повторится, — выдохнула Кузнецова, опуская голову.       Получив новые указания по работе, они вдвоем покинули кабинет. Молча добрались до лифта, затем до камина. Вадим не знал, что говорить в такие моменты. Он восхищался стойкостью девушки. Она нашла в себе силы собраться и предстать перед своим врагом. Ему было противно от того, что он знал, что будет потом. Вся эта стойкость, гордость, непоколебимое мужество выплеснется наружу. Он уже видел её подавленной и разбитой, но то была лишь малая часть. Она, определенно, сорвется, взорвется, как давно дремавший вулкан. И она сметет все, что окажется под рукой. Он знал, что такое рано или поздно наступит, ждал, в какой момент должен оказаться рядом.       — Я хотел спросить, — мужчина и девушка остановились на развилке. Одна пойдет к комнатам учеников, а другой в учительское крыло. Повернувшись, брюнетка внимательно посмотрела на Уварова. — Ты любишь его? — он даже не заметил, как дрогнул его голос от такого вопроса.       Ему хотелось услышать правду, хотелось прижать её к себе. Он ненавидел в себе такие перемены. Он же чудовище, не способное на любовь и какие-либо чувства. Но Она была его слабость. За несколько месяцев она стала той, кем он начал восхищаться. Ему хотелось, чтобы она почувствовала боль, хотелось втоптать её в грязь. И у него фактически получилось. Вот только такие чувства не принесли должного эффекта. Разбив её шокирующими новостями, он «треснул» изнутри.       — Да, — твердый голос заставил его вздрогнуть.       — Спокойной ночи, — спокойно произнес Вадим, направляясь в свою комнату.       Они не могли слышать, как Вика оказалась в душевой, скидывая все косметические продукты на пол, предаваясь слезам. Она ненавидела себя за свои слова. Не могли слышать, как мужчина влетел в свою комнату, впечатываясь кулаком в стену. Невидимые слезы душили изнутри. Хотелось закричать, но он не мог.       Они ненавидели друг друга, но еще сильнее ненавидели самих себя.