Прятки

      Брюнетка зашла в столовую, поправляя белую блузку. Она выглядела настолько спокойной, будто не было вчера того разговора с Уваровым. Казалось, будто не она вчера рыдала в душевой комнате, как в последний раз, не она узнала правду о своих родителях. Вадим, сидевший за столом преподавателей, мысленно восхитился своей напарницей. Складывалось ощущение, что ей любые трудности по плечу. Увидеть смерть сестры? Да, пожалуйста. Лишиться родителей и остаться сиротой? Легче легкого. Узнать, что тебя обманывали всю жизнь? Раз плюнуть. И еще много-много всего можно перечислять.       Мужчина помнил, какой она была буквально вчера. Разбитой и брошенной. Всю свою жизнь внутри себя она кричала, молила о помощи, но никто даже не догадался об этом. Образ железной леди прочно въелся в умы людей, с кем она была знакома. Эдакая сильная женщина, не нуждающаяся в чьей-либо помощи. Вадим сам не понимал, как за всей этой маской смог увидеть в ней личность. Её вырастили, как дикое животное, не ценящее чувств и эмоций других людей, только свои собственные. И он видел, как она хотела вырваться из этих оков.       Столкнувшись с взглядом Ромы за их столиком, Вика нахмурилась, замирая на месте. Они так и не смогли поговорить о том поцелуе, не было времени. И девушка даже не догадывалась, о чем вообще можно разговаривать, если внутри одна пустота, она ничего не чувствовала, не умела, это стерли в ней в компании. Выдохнув, «школьница» покачала головой и покинула столовую, так и не удосужившись позавтракать. Внутри стоял огромный ком, который хотелось выплюнуть, прочищая желудок.       Все уроки девушка сидела поодаль от своих друзей, словно не замечая их удивленные взгляды. Те не могли понять, что в последнее время происходит с их подругой. Выглядела абсолютно так же, но её поведение, манера общения заставляли напрячься. Она больше не приходила в комнату парней, не участвовала в разговорах, а о расследовании, казалось, вообще не хотела знать. И если первое время она так поступала по понятным только ей причинам, то в данном случае она находилась словно в коме. Не знала, что делать, куда идти и как жить с открывшейся правдой.       После урока литературы, Кузнецова не успела дойти до комнаты. Кто-то схватил её грубо за руку и утащил под лестницу. Подняв глаза, она столкнулась со злым взглядом учителя физкультуры. Тот недовольно буравил свою «ученицу», словно ожидая от неё объяснений.       — Какого черта ты творишь? — зашипел Вадим, сжимая запястье брюнетки. — Почему не отвечаешь на звонки Колчина?       — Я должна общаться с тем, кто лишил меня семьи? — резко ответила Виктория, вырывая свою руку из стального захвата.       — Тебе придется, — смягчился Уваров, заправляя прядь волос за уши девушки. — Я обещал тебе, что мы отомстим…       — Колчин тоже обещал.       — Я не Колчин, — оборвал её мужчина. — Вика, я так же, как и ты, хочу закрыть компанию, найти твоих родителей, но без тебя мне не справится. Поэтому возьми себя в руки и помоги мне, — просил Вадим, смотря на девушку.       — Я…я постараюсь, — прошептала девушка, делая шаг назад, когда тот попытался её обнять. — Не надо.       — Что происходит? Ты боишься меня? — усмехнулся брюнет, складывая руки на груди. — Раньше ты отдавалась мне с большим удовольствием.       — Раньше у меня не было чувств к однокласснику, поэтому извините, Вадим Юрьевич, но между нами могут быть только партнерские отношения, — протараторила Вика, убегая вверх по лестнице.

***

      Павленко сидел на кровати, прижимая руки ко рту. Он запутался. Несколько дней назад он поцеловал свою лучшую подругу, а теперь та бегала от него, и Рома не мог понять её чувств. То она улыбалась ему и принимала ухаживания, то кидала на него сочувствующие взгляды. Рыжеволосый и сам не понял, как начал испытывать к девушке что-то большее, чем простые дружеские чувства. Ему нравилась её улыбка, светящиеся глаза, звонкий смех и румянец на щеках. Теперь он начал понимать, почему она так сильно нравилась Калинину. Из всех парней в школе, только он знал её настоящую, видел, какая она на самом деле. Был тем единственным, кто увидел в ней красоту и любовь к жизни. Только эти оба даже не предполагали, сколько злобы хранилось за этим образом маленькой и беззащитной девочки.       — Рома? — парень поднялся с кровати Кузнецовой, когда заметил саму хозяйку комнаты на пороге.       — Привет, — неловко поздоровался Павленко, подходя ближе. — Вик, я хотел поговорить с тобой…о нас. Прости меня, ты мне очень нравишься, но помоги мне понять тебя. Ты то бегаешь от меня, то признаешься Уварову, что у тебя появились чувства к однокласснику. Это ведь не я, да? — спросил парень, беря ладонь девушки в свои.       Вика с трудом выдохнула, он все слышал, и, конечно же, подумал, что это было про него, ведь других вариантов не было. Вот только правда была в том, что тогда под лестницей Кузнецовой пришлось соврать. Отказ учителю физкультуры был совсем по другим причинам, но никак не любовь к Павленко.       — Ром, ты замечательный парень, но… — девушка запнулась, переводя дыхание. — Мы не сможем с тобой быть вместе, хотя бы потому что я на четыре года старше тебя, — произнесла она, опускаясь на кровать.       — Что?       — Не перебивай, пожалуйста. Ром, я совсем не та, за кого Вы меня принимаете. Все это время я работала на компанию Ingrid, сливала им информацию о вас. Дело в том, что когда мне было тринадцать лет, я потеряла свою младшую сестру, которую убили на моих глазах, — брюнетка повернулась и посмотрела на фотографию, стоящую на прикроватной тумбочке. Перед глазами вновь замаячили картинки из прошлого. — Её убили выстрелом в голову. Через три месяца я лишилась родителей, которые попали в аварию, я осталась одна. Опекунство надо мною оформил Колчин Владлен Петрович, он обещал, что поможет найти мне убийцу моей семьи и отомстить. Так я и начала работать на эту чертову компанию, будь она неладна. Буквально вчера я узнала о том, что это дед Андрея и убил моих родителей, дабы я «попала в его коллекцию», — произнесла девушка, пряча лицо в своих ладонях.       Все это время Павленко стоял неподвижно. Несколько лет они не могли понять, как компания всегда была на шаг впереди, пресекала их любые мысли и идеи по поводу закрытия, а правда оказалась так близко. Их лучшая подруга была предателем, сливала все, о чем бы они ни говорили.       — Кстати, а где ты пропадала вчера вечером? — спросила Виноградова, откусывая зеленое яблоко. — Тебя долго не было, — задумчиво добавила она.       — Да, мы ложились, тебя еще не было, — поддержала Дарья, переводя внимательный взгляд на свою подругу.       — Я была у Морозова и сливала ему информацию, которую мы нашли о нацистах, — спокойно произнесла брюнетка, делая глоток молока. Взгляд зацепился за Павленко, который так и застыл с недоеденным хлебом во рту. Друзья начали переглядываться между собой, не зная, как реагировать на такое заявление. В этот момент на лице Кузнецовой появилась улыбка. — Расслабьтесь, я пошутила. Просто читала книгу в библиотеке и не уследила за временем, — усмехнулась кареглазая, отправляя ложку с омлетом в рот.       А ведь тогда все это не было шуткой, она действительно так поступала. Прекрасно устроилась, дружила с теми, кто являлся серьезной угрозой для компании. Даже здесь они снова оказались впереди их.       — Это из-за тебя убили Тему, а Даша сейчас неизвестно где, — произнес Рома, отходя подальше от некогда лучшей подруги.       — Про Калинина я ничего не знала, клянусь, а Даша жива и здорова, проходит восстановление в одной из клиник Москвы, — спокойно отозвалась «ученица». — Ром, можешь прямо сейчас пойти и рассказать все ребятам, но я хочу, чтобы ты знал, я ни о чем не жалею. Вернись я несколько лет назад, я поступила бы точно так же. Рано или поздно, но вместе с Уваровым мы закроем эту компанию, потом я отсижу в колонии положенный срок, но сейчас я лишь хочу найти своих родителей.       — Но они же…       — Они живы, Колчин соврал. И когда я вытащу их, я лично пущу пулю в его лоб, он получит все, что заслуживал, — Рома удивлялся, насколько жестокой может быть Кузнецовой.       Он знал её еще девочкой, не такой, какой она была сейчас. Внутри бились противоречия. С одной стороны он, наверное, поступил бы также, а с другой был зол и обижен на девушку, не мог простить ей смерть лучшего друга. Кулаки непроизвольно сжимались от злости, а в глазах застывали слезы. Он не мог, не мог переступить через себя, через боль, что они получили от Колчина и его компании.       — Прости, но я могу тебя простить, мне нужно время, — прошептал парень, покидая комнату брюнетки.       Та устало прикрыла веки, понимая, что теперь все будет совсем по-другому. Рома не тот тип людей, который сможет её простить. Вика была уверена, что завтра увидит ненавидящие лица своих друзей.