Моя вина

      Лес окутывал туман плотный и густой, создавая меланхоличное настроение. Солнце не выглядывало сквозь хмурые тучи. Начался ливень. Капли шумно били по крыльцу. В чуткий нос ударил запах дождя. Макс любил в такие моменты сидеть на открытой террасе, попивая горячий кофе или глинтвейн, смотреть на лес и слушать как дождь бьёт по листьям деревьев. В этом чувствовалось спокойствие, мысли в голове не путались. В этой тишине он набирался сил. Уже как несколько часов он приехал домой, а из головы всё не выходил случай на парковке, а именно маленький мальчик, который был с Тришей. Он видел его от силы всего лишь минуту, но это почему — то образ ребёнка  зацепил. Чуялось в мальчике что-то знакомое, хотя он чётко помнил, что раньше его нигде не видел. Запах… Родной запах бил в ноздри, вызвав у Фолла удивление. Он до конца не понимал и думал, что уже сошёл с ума, и нотки запаха Мии уже ему кажутся. Но он точно понимал что нет, это реально очень знакомый запах. После разговора с давней знакомой и оборванного имени из уст волчонка, внутри что-то предательски ныло и лежало мёртвым грузом. Хотелось вернуться к той машине и снова посмотреть в глаза этому ребёнку, хотелось идти к нему, оберегать от опасности, брать его на руки и гладить по волосам, и целовать в лоб. Всю дорогу его сестра и жена вели себя странно, не разговаривали, а лишь искоса смотрели друг на друга, что не ускользнуло от взгляда волка. «Неужели Мия в городе, неужели это мой сын?» — подумал Макс, потерев лицо ладонями. Во время раздумий на террасу тихо вошла маленькая девочка и подошла к оборотню. — Солнышко, а ты чего на улицу вышла, — спросил Макс, посадив девчушку к себе на колени и укутал её пледом. — В доме скучно, все заняты, а Шон так и не приехал. На улице дождик и мама не отпускает попрыгать по лужам, — сказала волчица глубоко вздохнув. — Правильно мама делает, нечего по лужам в дождь прыгать, — ответил оборотень. — Почему ты такой грустный? -посмотрев на Фолла своими большими голубыми глазенками спросила она, обнимая его за шею. Он устало улыбнулся  и заключил её в объятия, поцеловал в макушку. — Настроение просто такое. Так, что мы все о грустном и о грустном. Майя, пойдём что-ли поиграем. — Да, да, ты самый лучший дядя, — воскликнула Майя и похлопала в ладоши. У них была особая любовь, разве что её можно сравнить с отцовской. Макс считал племянницу чуть ли не своей дочкой и всё свободное время проводил с ней. Могли бы представить как взрослый, суровый с виду мужчина сидел за столом с плюшевыми игрушками и пил с розовой кружечки воображаемый чай, заплетал косички, читал сказку на ночь? А таким стал Макс. Он уже собирался стать наставником, когда она впервые обратится, встретить с Майей её первую Луну, а потом долго бегать по лесу. Во всем этом балагане она была маленьким солнышком, от которой веяло светом и добротой. Именно в её глазах он находил спокойствие и внутренний шторм сходил на нет. Макс поднялся с кресла и отправился в дом с волчицей на руках. Внутри вкусно пахло жареным мясом и специями. — Мама с Хелен готовят мясо, говорят мы просто язык проглотим, — улыбаясь, сказала Майя. — Кулинарный шедевр, не иначе, — ответил Макс и они вместе посмеялись. Он сел на диван вместе с Майей и о чем то с ней весело говорил. Эмиль, засмотревшись на такую картину обратился к Максу: — Я конечно понимаю, что вы с Самантой так и не поладили, но я был бы рад ещё одной внучке уже от вас. — Эмиль, мы уже говорили об этом и решили не поднимать эту тему. Я стал вожаком, женился на Альфе-волчице, учитывая все законы. О другом речи идти даже не может. Да ей дети не нужны, единственное для чего она живёт- это бутылка коньяка. Обье лишь вздохнул, не стал отвечать. Осмотрев всех, он заметил, что не хватает дочери. — Ну раз так, то сходи за Самантой, а то ужин скоро, а она ещё не спускалась после поездки. Макс передал девочку Одри и пошёл наверх в комнату Саманты. Зайдя к ней, он увидел уже обыденную за пять лет ситуацию. — Сэм, ты уже пьяная? — равнодушно спросил Фолл, потому что это считалось привычным видеть Саманту в таком состояние, — приведи себя в порядок и спускайся, скоро ужин. — А что ты мне сделаешь, если я не приду? Да ты мне никто, — выпалила Саманта, а потом ухмыльнулась и добавила, -Ах, да, типа муж, — с этими словами она громко и нервно засмеялась и пыталась встать, но у неё не получилось и она пошатнувшись осела на кровать. — Что ты с собой творишь, ты молодая сильная волчица, займись делом, — начал нравоучать Фолл, оперевшись рукой на комод. — Не твоего ума дела! — закричала она, — свали от меня куда- нибудь и не грузи мозги. — Не смей со мной так говорить, — уже цедя через зубы, возражал Макс. — А то что?! Ударишь меня? Так бей, бей до смерти, убей меня! — проорала невменяемая волчица, кинув пустую бутылку в Макса, при этом крича оскорбления. — Во- первых, я вожак стаи, в которой ты находишься и это главное. Ты должна принимать моё превосходство. Во вторых, ты моя жена, хоть и по документам, но все равно должна слушаться меня, — пытаясь сдерживать злость сказал Макс. — Мне это не важно, ты испортил мою жизнь! — Ты сама затеяла это всё, уговорив отца. Думала, что я буду бегать за тобой? — Какой же ты идиот! Живёшь прошлым уже который год, а ты в курсе что она здесь? Замужем за другим и родила ему ребёнка? Я уверенна, что о тебе она и не вспоминает! — кричала волчица, пытаясь сделать ему больно и неся всякую чушь специально, хотя прекрасно знала правду. Одри забежала в комнату, услышав крики, когда проходила по лестнице. — Что тут происходит? Хватит орать- шикнула она, — Сэм, что ты несёшь? Одри смотрела на неё, понимая что та ничего не осознаёт и может прямо сейчас рассказать ему всё, что нужно и не нужно. Саманта не угомонилась и стала орать пуще прежнего, и оборотень решил остановить поток грязных слов из её рта, стукнув  кулаком по комоду с бешеной силой. Комод издал глухой звук, задняя стенка отвалилась и ударилась о стену, а низ сорвался и свалился на пол. Из мебели вывалились стопки бумаги и конверты. Саманта вздрогнула и переведя взгляд на рухнувший комод, протрезвела за секунду и уже тихо добиралась до входа, держась за стену. Одри молча вышла, тихо ей говоря, что сейчас начнётся скандал и его не избежать. Макс перевёл взгляд на рухнувшую мебель и оторвал дно до конца, проверяя все ли вывалилось, и начал рассматривать бумаги. Его взгляд зацепился за слова. Он быстро пробежался глазами и обомлел, понимая всю ситуацию целиком. Макс обернулся за свою спину и не обнаружил там девушек, тогда он тяжёлым шагом направился вниз. А теперь скажи мне, что это такое?! — орал Фолл смотря Саманте в глаза, показывая часть выпавших бумаг. — Ты сам не видишь? — ухмыльнулась она. Она была спокойна как никогда, потому что уверена, что ей ничего он не сделает, а если решится, то её отец не позволит так обращаться с любимой дочкой. — То есть ты все пять лет перехватывала информацию и прятала в обычном комоде?! — плохо сдерживая ненависть говорил он. Хелен стояла в шоке и уже осела на подлокотник кресла, кидая взгляд то на мужа, то на ссорившихся супругов. Ральф отвернулся к окну, а на его лице заиграли желваки. В этот момент из университета вернулся Шон, молча закрыл дверь и смотрел на это всё. — Да, — ответила она, стоя совершенно спокойно и даже улыбалась нахальной улыбкой. В гостиной воцарилось молчание. Всё замолчали и многие не понимали, почему Макс в бешенстве. Он подошёл к ней и бесцеремонно взял за подбородок, заставляя  смотреть только на него. Сцепил её крепкой хваткой, чтобы та не смогла вырваться. Его голос прозвучал так громко, как гром среди ясного неба. — Кто ещё был замешан в этом?! — прокричал Макс, сжимая свои пальцы на её челюсти ещё сильнее. — Твоя любимая сестрёнка, — произнесла она, будто выплюнув слова. Макс обернулся на Одри и озлобленно посмотрел на неё, та отвела взгляд и шумно побежала наверх, закрыв лицо руками. Он не ожидал такой подставы от родного человека, как сестра, которую он оберегал, защищал и любил всем сердцем могла так поступить с братом? Одри закрылась на втором этаже, шумно рухнула на кровать, зарыдав во всё горло. Не должна была так поступать, предала. — Зачем? Просто зачем?! Ты думаешь я тебя не вышвырну из стаи после этого?! — кричал Макс. — Чтобы ты мучился! И сдох в муках, — проговорила она. На его руках вздулись вены, а черепная коробка Саманты чуть ли не трещала от силы оборотня. Он отпустил её и отошёл немного, а потом замахнулся и влепил ей звонкую пощёчину. Он никогда не позволил себе ударить женщину какой бы она не была, но тут вверх над моралью взяли чувства, а именно боль, которая движела им в этот момент. — Дрянь, — произнёс он. Он снова поднял её за подбородок и смотря прямо в глаза сказал: — Убью суку. Макс замахнулся и ударил по щеке ещё раз. Из носа пошла кровь и она начала разыгрывать драму, как больно и что она ничего плохого не сделала, хотя внутри она гордо улыбалась и хвалила себя за такую выходку. Волк хотел ударить ещё, но подлетел Дидье, оттаскивая его от сестры, закрутив руки за спину. Макс продолжал кричать, покрывая её всевозможными словами. — Это тебе как от вожака стаи. А за наглую ложь, неуважение к мужу и за такое поведение по правилам я могу тебя иссечь, приструнить твою внутреннюю Альфу, потому что ты настоящая гнилая сука. Макс свирепел и выворачивался из схватки Дидье, наровясь уже достать ремень из штанов и нанести ей несколько ударов. Эмиль отвернул голову и ушёл на улицу, хлопнув дверью и даже не подошёл к дочери, понимая что сейчас сделает Макс. Отец таким образом разрешил совершить это, но смотреть на наказание он не станет. Той защиты, на которую так надеялась Саманта не получила. Сейчас она чувствовала осквернение своего достоинства. Макс вырвался из хватки и вытащил ремень. — Задирай футболку! — И не посмею! — Я сказал задирай футболку! — громко вскрикнул Фолл. Саманта не стала этого делать и получила жгучий хлопок по боку. — За все годы я пальцем тебя не трогал, теперь ты ответишь по заслугам, что плохого для тебя сделал я?! Люблю другую, поэтому?! Это стоило таких жертв?! — кричал Макс и почти с каждым словом наносил удар. Она даже не кричала, и тишину разрезали хлопки ремня. Никто не посмел бы его остановить, потому что это его жена, она сама согласилась выйти замуж и должна пожинать плоды своих «трудов». — Ещё есть где-то спрятанное? — Я тебе вообще ничего не скажу, если ты будешь меня избивать. — Мне повторить ещё раз?! — рыкнул Макс, нанося удары ещё сильнее. — Не-ет, — всхлипнула Саманта. Она уже лежала на полу и закрывала лицо от ударов, а он наказывал её минут пять, и за это время уже появились кровавые раны практически по всему телу. После этого он откинул с грохотом ремень в сторону и лишь сел на пол, около стены и закрыл свою голову руками. — Ещё немного и ты бы её убил! — недавние спокойствие разразил голос Ральфа, который уже поднимал скулящую Саманту с пола. — Ты знал? — взглянув исподлобья на брата, спросил Макс. — Какая разница? Ты не ведаешь, что творишь, — огрызнулся Ральф, уже ведя волчицу на второй этаж. — Закрой свой рот, — Макс грубо перебил брата, — я делаю то, что считаю нужным, а теперь ответь на мой вопрос. Он настолько сильно рассвирепел, что ему не важно было, кто перед ним стоит. Старший брат или предатель, скорее второе. — Да, я знал, что они перехватывали информацию! Что изменится? — Да пошли вы все! — крикнул оборотень и поднялся с пола. Саманту увели подальше от Фолла, а Макс ушёл собирать те бумаги, которые вывалились. Все до сих пор стояли в ступоре, единственное, дядя Джон воскликнул: — Дело-дрянь. Оказалось, больше никто об это ничего не знал, а в стае были крысы, что по закону не мог бы простить вожак. Под ударом стояла не только Саманта, но и его самые близкие люди, брат и сестра. Макс закрылся в кабинете и до этого ударил в косяк двери, сильно разбив кулак. Он стоял и смотрел на бумаги и думал, стоит ли читать, что там написано? Вдруг слова Саманты ложь? А если он узнает горькую правду? Он перерыл стопку и нашёл фотографии. С годами Мия почти не изменилась. Макс нашёл в стопке фотографию ребёнка, которого видел сегодня утром на парковке с Тришей. Вторая копия Макса. Как он не догадался? Осознание пришло быстро. Это был его сын, вот почему чуял такой запах. Весь пазл складывался удачно. Как эти люди знали об этом и без стыда смотрели ему в глаза? Как можно было такое сделать, если они видели его горе? Огромный поток информации грузил голову.  Все пять лет её было предостаточно, что бы поехать к ней, схватить и уволочь домой, но сведения перехватывал кто-то и нагло скрывал в этом комоде. Встречались не только письма или документы, но и простые распечатки сообщений из его ноутбука, откуда они все были стерты. Надежда не угасала и он перерывал до последнего клочка бумажки и нашел, оказалось неделю назад от её имени было заказано два билета в Америку. А к кому она может приехать? Правильно, к маме или Трише. В голове строились логические цепочки. От осознания того, что она была почти рядом, как на ладони, но её отгораживали от него как всегда, хотелось пойти и разворотить весь дом. Голова требовала разгрузки и поэтому он решил пробежаться по лесу. Оборотень вышел в гостиную и уже взялся за ручку двери, как Хелен сказала: — Макс, не нужно в таком состоянии ехать к Мие. Остынь, подумай и реши всё для себя. Фолл лишь кивнул и вышел на улицу, сразу обратился в волка, не раздеваясь, наплевав на то, что одежда порвется, долго бегал по лесу, до тех пор пока не выбился из сил и лёг у крыльца дома, жалобно заскулив.