Притворись нормальным.

      Питер испытывал негативные чувства, после того, как наговорил всякого Броку. Он не должен был делать этого и маленькая мозоль в его голове по имени Лео ликовала — у Паркера есть совесть! Это определенно его радовало. А вот самого Питера похоже не очень. Он залез под одеяло с головой и не вылезал оттуда до того момента, пока Сэм не ушел на пробежку в начале восьмого. Он не хотел что-бу Уилсон или кто-то еще видел его в таком состоянии.       — Иди и извинись, — говорит ему Лео, — поговори с Броком и все будет в порядке.       — Еще чего, — фыркает Питер и взяв с тумбочки ноутбук, принимается за работу. Он почти закончил еще один взлом негодяя, и оставалась пара небольших моментов, над которым он и хотел поработать.       В глубине души он отлично понимал, что Лео прав. Ему стоило бы извинится, ну или просто пойти и поговорить, но сейчас на кухне целая толпа и он просто не мог туда пойти. Нахождение среди большого количества людей пугало Питера, ему было некомфортно и порой даже страшно. Когда он жил с Мэй, то у них дома довольно часто собирались шумные компании, которые громко разговаривали и выпивали. Пару раз Питеру прилетало от очередного собутыльника. И теперь его пугали громкие звуки и резкие движения.       «К черту общество» — гласила надпись на рабочем столе ноутбука, а над ней была изображена маска Гая Фокса. Не самое лучшее сочетание, но Питера это устраивало. Он не любил людей, не понимал их. Он не мог уложить в голове того, что люди готовы буквально целовать ноги Стива Джобса, но при этом забывали о том, что «Эппл» использует детский труд. Они едят жаренную курицу и запивают это все колой, не думая о том, что спонсируют детскую смерть от ожирения и сердечно-сосудистых заболеваний.       — Доброе утро, — Сэм приходит через час и почти сразу идет в душ, чтобы привести себя в порядок. Пока у Мстителей не было заданий, он занимался группами поддержки отставных военных с ПТСР. Сегодня у него было собрание группы и потом он хотел потренироваться в рукопашном бое с Роуди.       Когда Уилсон вышел из душа, Питер заканчивал задание по геометрии, которое ему прислали. Он не ходил в школу, так как у него не было допуска после драки. Он должен посещать психиатра, пить таблетки и учится справляться со своими проблемы гуманным способом. Но пока что у Питера не было никаких положительных изменений в терапии.       — Ты такой тихий, у тебя какие-то проблемы? — интересуется Сэм, когда переодел чистые штаны и футболку.       — Все в порядке, — отмахнулся Питер и накинул на голову капюшон, а Уилсон сделал пару небольших выводов.       — Брок сказал, чтобы ты пришел в зал к одиннадцати, — сказал Сокол, покидая спальню и Питер коротко кивает. Он понимал, что должен посещать тренировки, чтобы не вызывать никаких подозрений.       Питер почти до самой тренировки с ноутбуком, хотя Лео надоедливо напоминает ему о том, что стоило бы немного поесть, но Питер это все игнорировал несмотря на сильное урчание в животе.       — Как прошло утро? — Рамлоу ждал его в зале и отжимался, пока в помещение не зашел Питер.       — Нормально, — парень в толстовке и спортивных штанах пожал плечами, — я хотел извинится… за то, что наговорил ночью… я был не прав и не должен был так поступать.       — Все в порядке, Питер, — заверил его Рамлоу, но он все же считал, что это своеобразный шаг навстречу. Питер должен начать общаться с ним. Им нужно говорить, чтобы сформировать доверие важное для успешного прохождения тренировок, — если ты хочешь, мы можем поговорить.       Питер переминается с ноги на ногу пару минут. На самом деле он даже с психиатром толком не говорил. Когда был суд по ограничению Мэйв правах, он тоже молчал. Его осмотрел судебный врач, чтобы зафиксировать факт побоев, и все. Питер не мог говорить о том, что происходит с ним. О том, что он видит Лео и говорит с ним, о том, что делает по ночам, как взламывает людей. Может ему действительно нужно начать говорить? Хотя-бы о чем-то?       — Моя тетя меня избивала, — сказал Питер, присев на скамейку у окна. Брок сел рядом. Он не был силен в психологии, но какой-то совет дать мог или просто выслушать, — постоянно… с тех пор, как погиб мой дядя. Пока я не стал Человеком-Пауком эти побои давались мне довольно жестко. Я несколько раз терял сознание, были переломы. Много всего. Она пила. Запоями, дома постоянно были какие-то тусовки, вписки, — Питер тяжело вздохнул.       — Поэтому ты теперь и живешь у Тони? — уточнил Рамлоу.       — Да, — кивает Питер, — она постоянно говорила о том, что я должен быть как все. Что моя социофобия лишь моя выдумка, что я идиот…       — Это очень печально, — отметил Брок. Он хотел приобнять Питера, но знал, что у того нетерпимость прикосновений, а делать ему еще хуже Брок точно не хотел, — и если ты захочешь обсудить это, то я всегда готов тебя выслушать…       Он считал, что попытка Питера открыться хоть кому-то многое значит, ведь было заметно, что парень многое держит в себе. Потом они смогли немного потренироваться и Рамлоу отметил, что у Паркера неплохая подготовка.