Навязанное

Сквозь призму плескающейся в бокале жидкости, комната казалась подернутой багряной дымкой и увязнувшей в собственной темноте. В приглушенном свете и сквозь искаженное стекло едва ли можно было различить знакомые силуэты.  Подобно осязаемому пару, по помещению струился сигаретный дым вперемешку с потом и духами, тяжелым смогом оседал в легких, неприятно щекотал ноздри и заставлял приглушенно кашлять.  Из под полуопущенных ресниц, Ино скользила по приевшимся, почти что родным, лицам. Читала эмоции людей, подобно открытой книге. Наблюдала, как прямо перед ней, в этом прокуренном баре разворачивается драма. Одна за другой. Хината, что бессменно сидела недалеко от взбалмошного блондина не сводила глаз с губ последнего. Ловила каждое его движение и жест, смиренно ждала возможности поговорить с ним, хотя таких возможностей за вечер представлялось уже уйма. Но фиалковые, глубокие глаза машинально опускались, скрывая взгляд, каждый раз, стоило Наруто повернуться в ее сторону.  Яманако устало вздохнула, бедняжке Хьюго так никогда не обратить внимание блондина на себя. Узумаки был слишком увлечен выпивкой и невесть откуда взявшейся наглой девицей, что вальяжно расселась по правую сторону от него. Она манерно поправляла волосы, непростительно близко жалась внушительным бюстом к сильному, мужскому плечу, беззастенчиво строила глазки. Под таким напором обольщения, бывшему члену команды номер семь было абсолютно не до вечно краснеющей Хинаты, с ее нелепыми признаниями в любви. Абсолютно не до того, что рядом с ним сидел человек, любивший его еще до того, как Узумаки стал признанным героем. Ее вечный союзник и, уже по-настоящему друг Шикамару, сидел где-то в углу, пряча в тени потухший, отсутствующий взгляд, скрываясь за завесой сигаретного дыма и опустевшей бутылкой сакэ. Сверлил взглядом бледную стену, наблюдал как черные тени снуют по ней туда сюда. И только этот взгляд, дрожащие руки и, кажется десятая сигарета за час, буквально кричали о плачевном состоянии молодого шиноби. Смотря на него, блондинке было ясно, как день, что все пошло не по плану. А если у него, признанного стратега, срывается план, то абсолютно точно, все очень плохо.  Ино захотелось показательно закатить глаза, но недалеко от Нара, в гордом одиночестве и с не менее отчаянным видом, сидела ее заклятая подруга. Сидела и, уставившись в одну точку, что-то бормотала. Отсюда было не слышно, что она там шепчет, казалось, что Сакура глупо открывает и закрывает рот, подобно рыбе за стеклом аквариума. На бледном, осунувшемся лице зияли, подобно кратерам, синяки под глазами. Плечи ссутулились и опустились, подрагивая в ритм с ее молчаливым монологом и слегка качающейся фигурой. Некогда яркие, необычные волосы потускнели и спадали влажными паклями по обе стороны ее лица, периодически касаясь ее впалых щек. И когда она успела еще больше похудеть? Силуэт розоволосой девушки стал еще более угловатым и нелепым. Это было ей совсем не к лицу. В зеленых глазах плескалась смертная усталость и выпитый алкоголь, и, что самое ужасное, там плескалась та самая неразделенная любовь, которую стоило похоронить много-много лет назад.  Вечер, который должен был быть отдушиной и небольшим праздником для давно невидавшихся друзей, превратился в панихиду по несбывшимся планам и мечтах.  Сначала все делали вид, что все хорошо. Показательно улыбались, вежливо смеялись друг с другом, произносили памятные тосты и сливались в едином звоне бокалов. Заботливо интересовались делами друг друга, участливо вели диалоги.  Но стоило фокусу трезвости немного сместиться, стереть вымученные оскалы с лиц, позволить пробраться терпкому дыму в самое горло, как будто по щелчку чьих-то треклятых пальцев, все, будто молча сговорившись, разбрелись по небольшим диванчикам, смакуя свои насущные проблемы, пережевывая в сотый раз свои разочарования, наплевав друг на друга, как и каждый в этом зале.  Ино хотелось кричать, на всех и каждого. За то, что позволили своим глупым, надуманно нерешаемым проблемам испортить этот вечер. От вида этих несчастных лиц хотелось блевать.  А в крови уже уверенно плескался алкоголь, подогревая ее гнев, подстегивая ее ударить кулаком по столу и непременно накричать.  Но места для такой импульсивности уже не было. Давно не было. Не было бы здесь никого, кто понял бы ее и суть того, что она хочет донести. Было слишком поздно, как бы глупо это не звучало, они все - выросли. На знакомых лицах уже можно было разглядеть морщинки и борозды времени. В глазах уже не было тех лучей и света, только усталость, злость и разочарование. В себе, в работе, в людях. Особенно в последних. Устало поднявшись с насиженного места, Яманако направилась к выходу, нарочито медленно прошла мимо Шикамару, вильнула бедром и, едва коснувшись его плеча, поманила за собой.  - Не сложилось? - выдохнула девушка вместе с дымом, так естественно, что шатен даже не повернулся к ней. Он не считал нужным отвечать, потому что в такой ситуации тишина говорила намного красноречивее. Да и меньше всего ему хотелось ощущать этот жалостливый, вымученный взгляд голубых глаз, которые видели его насквозь. Видели, как то, что тщательно скрыто за маской пофигизма, на самом деле рвется наружу, дерет душу изнутри, ломая привычное и устоявшееся, сметая все чувства в одно единое и нарастающее разочарование. Ночной холод колол щеки, забирался мурашками под кожу, заставлял ежиться и часто дышать. Диск луны прятался за облаками и тучами, едва освещая крыльцо, на котором стояли молодые люди. Ветер трепал волосы Ино, то и дело заставляя их невесомо касаться силуэта близстоящего мужчины. - Не сложилось, - будто тень ее слов, повторил мужчина. Блондинка бросила мимолетный взгляд на поникшего друга и тяжело вздохнула. Неужто все действительно так плохо? В голове эхом звучали ее собственные слова, которые теперь были частью их обоих. А может быть и частью чего-то большего, нежели пьяного разговора двух старых друзей. Девушка сделала очередную затяжку, глубоко вдыхая сизый дым, и передала сигарету Шикамару, который наконец-то поднял на нее глаза. Длинные тонкие пальцы с вульгарным маникюром тянулись к нему с очередной не смертельной дозой яда и он почти что благодарно принял этот подарок. Взгляд машинально проводил легкое движение ее руки, когда папироса перекочевала к нему. Белесая, молочная кожа, наверняка необычайно нежная и бархатная, и такой глупый, яркий лак. В этом была вся Ино. Вечно открытые наряды, подкрашенные ресницы, алые, пухлые губы, длинные, манящие волосы. Она делала все, чтобы ее внешний вид скрывал то, что у нее внутри. Оголенные изгибы плечей, плоский, едва подрагивающий живот, острые ключицы и идеальные руки. У окружающих ее людей не было желания и возможности заглянуть в потемки ее души. Но Шикамару знал. Знал, что внутри она пуста, пуста так же как и выпитые им бутылки сакэ. Ей не нужно было делать вид, что у нее все хорошо, не нужно было показывать это и тем более говорить об этом. Она никогда не лезла за словом в карман, никогда не позволяла кому-то усомниться в ее превосходстве или красоте. И тем не менее, за всеми этими масками высокомерия и заносчивости, не было ничего кроме несчастной, одинокой женщины. Ино была совершенно не похожа на Темари. Собаку совмещала в себе недюжинный боевой характер и при этом, если дело касалось чего-то личного, чего-то слишком интимного, она тут же тушевалась и теряла всю свою уверенность и твердость. Краснела, подобно Хинате и всячески избегала прямого контакта. Когда-то так было. Пока даже это милое смущение не иссякло и не превратилось в обыденную агрессию и раздражение. Шикамару раздражал ее. Но, возможно, он слишком поздно это понял. Встречи происходили все реже, письма терялись где-то в дороге, а приглашение навестить Скрытый Лист и вовсе отвергалось раз за разом. Нара слишком долго осознавал то, что потерял ее, так и не успев толком обрести. Сейчас он мог только снова и снова прогонять в голове каждую их встречу, чтобы понять, что и где пошло не туда. На картинках, что так навязчиво крутились в мыслях, теперь он мог отчетливо видеть, как она холодно смотрела на него, как отворачивалась от ласк, как кривила губы, когда после очередной долгой разлуки он покрывал ее загорелое лицо поцелуями и отчаянно старался не кончить так быстро, как отворачивалась от него после их, как он думал, долгожданного единения. Выходит, Ино была права, и он просто слепой дурак. - Не вини себя, - будто читая его мысли, сказала Яманако, - Все к лучшему. Из ее уст это звучало слишком легкомысленно. Слишком приторно сладко и по-детски. Шикамару хмыкнул. И с чего это он решил, что подруга его поймет? Подруга, вокруг которой вечно вьются парни, а ей лишь остается выбирать. Подруга, которая всегда лишь позволяет себя любить, и никогда - не любит сама. - Ты все равно не поймешь, - отчеканил мужчина, - Такой, как ты, расставания действительно к лучшему, - грубые слова вылетели из него неосознанно, слишком быстро, чтобы подумать о том, что они могут ранить. Голубые глаза посмотрели на него удивленно, но тут же - холодно. - Может ты и прав, - голос не дрогнул, но былого сочувствия в нем больше не слышалось, - Ведь такие, как я, не умеют любить. Верно? Вопрос повис в воздухе. Шикамару молча смотрел на девушку, не в силах отвести от нее взгляд. Взгляд, который намертво вцепился в потухшие, а может никогда и не горевшие, аквамариновые глаза. Сигарета тлела в пальцах, догорая до фильтра и начиная обжигать кожу. А ветер беззастенчиво трепал длинные, золотые волосы, которые больше не касались его, она - ушла. Скрылась за пестрой дверью в баре, оставив его один на один с неотвеченным вопросом и пустой головой.

***

От разноцветных, ползающих по стенам, отголосков света, у Сакуры кружилась голова и темнело перед глазами. Она в который раз за этот вечер корила себя за весь выпитый алкоголь, который теперь, чего и следовало ожидать, просился наружу вместе со всем содержимым желудка. Хуже, чем противное ощущение подкатывающей тошноты было только то, что за весь вечер она так и не решилась снова поговорить с Саске. После их последнего разговора прошло уже больше года. Он уже несколько раз успел уйти и вернуться, и ни разу не пришел к ней. И что самое удивительное, она этой встречи не искала тоже. Хотела дать ему время, чтобы подумать, чтобы решить что-то важное, чтобы не надоедать. И вот, после новости об этой посиделке старых друзей, ей казалось, что именно это - то самое место и время, чтобы расставить все точки над “и”. Но, то ли он не хотел, то ли она сама побоялась начинать этот разговор, то ли никаких “и” никогда и не было. И теперь она сидела в гордом одиночестве, опустошая один бокал за другим и совершенно не понимала, что делать дальше. Когда кто-то сел с ней рядом, все внутри нее похолодело, а сердце замерло на ту секунду, что она поворачивала голову в сторону человека, что так бестактно ворвался в ее одиночество. Ино вальяжно закинула ногу на ногу, слегка оголяя бедро и игриво демонстрируя стройные икры. - Тебе пора, толстолобая, - добродушно, но уверенно, сказала блондинка. Харуно смотрела в едва затуманенные, голубые глаза и никак не могла взять в толк - куда ей пора? Вечеринка закончена? Или ее просто прогоняют, потому что она весь вечер сидит в углу одна, подобно закомплексованному подростку? Яманако с удовольствием наблюдала, как Сакура в недоумении хлопает глазами и, видимо, ждет хоть каких-то объяснений. - Все за тебя надо делать, - картинно вздохнув, посетовала девушка и, порывшись в одном из карманов юбки, протянула розоволосой небольшой, упакованный квадратик. Ирьенин доверчиво приняла из длинных пальцев подруги вещичку и принялась ее рассматривать, проводя подушечками пальцев по рифленым краям мягкой упаковки. Стоило ей нащупать в ней что-то интуитивно знакомое, как она тут же, залилась краской и разве что не бросила эту срамную вещь, обратно Ино на колени. - Э-это еще что? - взвизгнула девушка, в удивлении таращась на подругу. - Не маленькая, уже знать должна, - усмешка вырвалась непроизвольно, еще больше вгоняя собеседницу в краску, - Тебе показать, как этим пользоваться? - насмешливый тон Яманако заставлял Харуно чувствовать себя неумелой дурочкой, ребенком, который не знает как в этой жизни все устроено. - Я знаю, как этим пользоваться! - тут же заявила Сакура и уже чуть тише добавила, - Зачем мне это? Цветочница сощурилась, подобно лисице и наклонилась ближе к лицу собеседницы. - Сейчас тебя проводит твой Саске-кун, - имя последнего она передразнила на манер розоволосой, - А потом, - многозначительная пауза, - Вы “поговорите”. Сакура не была дурой, и прекрасно поняла, что Ино вкладывает в это слово. Только вот была одна маленькая, почти что незначительная проблема - они не были вместе, более того, они не общались уже черт знает сколько. Да и если честно, девушка не была готова к тому, чтобы их отношения начались с пьяного перепихона, о котором они либо забудут, либо, что еще хуже, будут жалеть. - Я попросила его проводить тебя, - не дожидаясь ответа, продолжила Яманако, - И не будь дурой, хотя бы сделай вид, что не можешь сама дойти, - она фыркнула, - Не порть легенду. Харуно была готова захлебнуться в собственном негодовании. Она так долго работала над тем, чтобы перестать выглядеть неудачницей и обузой в его глазах и вот, с милостивой руки лучшей подруги - она снова глупая девчонка, которая не может добраться до дома сама. - Толстолобая, не тупи, а то уйдет твой принц, не дождется свою пьяную принцессу, - блондинка хихикнула и многозначительно качнула головой в сторону двери. Возможно, Ино перегнула палку, возможно не стоило лезть туда, куда не просят. Но вид несчастной Харуно, что буквально вяла у всех на глазах, не позволял ей бросать все на самотек. Потому, поставив розоволосую на ноги, она отправила ее к выходу из бара. Мысленно надеясь, что подруга хоть тут не облажается.