Lana Del Rey — venice bitch Fear fun, fear love Бойся веселья, бойся любви, Fresh out of fucks, forever Только что закончила все связи с парнями, навсегда, Tryin' to be stronger for you Я буду сильной для тебя. Ice cream, ice queen Ледяное мороженое, снежная королева, I dream in jeans and leather Я мечтаю в джинсах и коже, Life's dream, I'm sweet for you Жизнь — это сон, и я хочу быть милой для тебя.
— Боже, да что со мной не так, — Лиза прикладывает ладони к щекам, стараясь остудить их хоть немного, но смущается ещё больше под внимательный взгляд парня. Он не пропускает ни единой детали, отчего становится жарче. Замкнутый круг. Данила, умиляется и отводит взгляд, чтобы Лиза хоть немного перевела дыхание. В школьном коридоре посреди урока идеально пусто. Ни один ученик сейчас не прогуливает уроки, кроме этих двоих. Не сильно их это и волнует. Им это очень наруку, если честно. — Всё хорошо? — парень смотрит из-под слегка опущенных век на затормозившую девушку, которая, чуть подумав, выдает смутное: — В целом, да… — Что не так? — конечно, он догадывается, что её гложет, но не напомнит лишний раз. — Я всё думаю о Лисе… — она смотрит Дане прямо в голубые глаза, — никто с ним не связывался уже достаточно давно, я, — она медлит, — я волнуюсь. Кашин тоже волнуется за друга. И Руслан с Юликом тоже места себе не находят, ну что теперь? Ему нужно время прийти в себя. Всё тщательно осмыслить. На него так много свалилось сейчас, что лучше не подбавлять ему забот. — Он сильный и самостоятельный, он точно справится, — Даня сцепляет руки на талии девушки и прижимает её к себе, не прекращая думать о беспомощном друге, — всё будет хорошо, малышка, — вдыхает цитрусовый запах её волос и мягко-мягко целует, чувствуя маленькие ручки на своей спине. — Я тебя люблю, — проговаривает Лиза шёпотом, утыкаясь в ему в грудь, надеясь скрыть невероятное смущение, но Даня всё чувствует и улыбается ещё сильнее.Oh god, miss you on my lips О боже, мои губы скучают по твоему телу, It's me, your little Venice bitch Это я, твоя маленькая венецианская сучка, On the stoop with the neighborhood kids Стою на ступеньках с моими ребятами из района, Callin' out, bang bang, kiss kiss Зову тебя, бум-бум, чмок-чмок.
***
Красивое место. Бар украшают редкие вещицы, местами антиквариат. Золотой приглушённый свет с дорогих люстр разливается по полу, столикам, кожаной мебели и декору. Каждая деталь и даже персонал дышит богатством, достоинством. Кроме посетителей, к сожалению. Люди, наполнившие зал, пиздец какие жестокие внутри, готовые сожрать за любой мельчайший проступок. Юра сидит со стопкой виски и чувствует приближающегося парня. Алишер одет слишком светло, для того, в чьём сердце сейчас непроглядная чернота. Медленно садится за барную стойку по правую руку от мафиози и заказывает виски. Надраться сегодня? Да! — Что ж ты сам никогда не можешь разобраться в себе? Я тебе не мамка, в конце концов, — без упрёка говорит Хованский вместо приветствия. Знает, что парню стоит хорошенько высказаться, раз он так отчаянно просил выпить вместе. — На этот раз действительно не смогу, — не встречает пытливый взгляд на себе, не чувствует поддержки, да и хер с ней, — я убил кое-кого… — С почином, — мужчина чокается о стоящий на стойке стакан с мутной жидкостью, — был ли это стоящий жизни человек? — Не могу сказать, — парень вертит стакан в руке, не пытаясь сфокусировать взгляд, — ну, желавший точно. — Хотеть жить и быть достойным жизни — разные вещи, друг, — несмотря на всю свою циничность, Юра может быть в коем-то роде мудрым, — а если он не ценил жизнь, то не всё так плачевно. — Она начала ценить жизнь только под дулом пистолета, что же мне надо было делать?! Оставить её в покое и смотреть за тем, как она рушит судьбы одна за одной? Я бы не смог, — Юра медленно переводит взгляд на парня, с прищуром, будто уколовшись, наблюдает за тем, как содержимое судорожно вливается в горло. — Так это девушка? За что ты её? Не дала? — Если бы, — он опускает голову, — она использовала меня, я не мог по-другому. Эта Хоффман была такой сукой… Не может Хованский пропустить это мимо ушей. Его приятель пристрелил его главного врага? Приятно, не находите? — Сучка Хоффман мертва? Потрясающе. Я-то думал, ты и таракана убить не сможешь! Больно. И всегда будет, видимо. Да, он убил мозолившую половине города глаза Ксюшу, но она не заслужила такого после гибели. Она построила внушительную империю, а так и осталась на чужих языках гадким словом, выплюнутым с отвращением. Мерзкая горечь заполняет разум. — Скольких ты убил, Юр? — Всего несколько десятков, но каждый человек был выделяющимся. Каждое убийство было непохожим на другое. Это мне и нравилось. Сейчас я отошёл от темы, но, если понадобится убить крупную шишку, я «за». Есть в этом что-то… — он подбирает подходящее слово. — Заставляющее сердце замереть. Все в этом дорогущем баре знают ледянящее чувство от убийства человека в лицо. Все слышали Алишера. Никто не обернулся или засмеялся ужасным смехом психически больного. Все чувствуют это. Оно всегда будет преследовать.***
Даня, 8:20 Почему ты ещё не в школе? Где ты? ЛИЗА Солнце, 8:23 Я, кажется, заболела Не приду Даня, 8:23 Мне прийти? Солнце, 8:24 Нет, не надо, я буду спать Даня, 8:25 Сейчас буду Нервная трель дверного звонка уже начинает подбешивать, хотя Лиза просто медленно бредёт до двери. Данила взволнованно врывается в квартиру и заполняет тишину собой, энергичным и заботливым. Занимает место на кухне, расправляясь с пакетом лекарств и фруктов под скептический взгляд девушки. — Ну Да-а-ань, я же сказала, что не надо было приходить… Парень останавливается. Прекращает разбираться в многочисленных таблетках и тяжело, хмурясь, смотрит в зелёные глаза. — Что? — Я, — Лизе прямо неловко становится, будто она его выгоняет сейчас, а ведь это не так, — хочу сказать, что ты опять пропускаешь уроки и откладываешь все дела из-за меня… Я просто посплю и мне станет лучше, правда… Ну что за девчонка, боже! — Ты меня с ума сведёшь своим поведением! Я остаюсь тут! Не обсуждается, сначала выпей вот это, — протягивает стакан воды и маленькую таблетку, — она горькая. Общается с ней как с ребёнком. Он просто хочет о ней заботиться, заботиться и заботиться постоянно. Она же такая маленькая и неловкая, ну что она может сделать самостоятельно? Даня может о ней позаботиться, Лизе ничего не надо делать! Почему она сопротивляется? Девушка безэмоционально запивает таблетку единственным глотком воды. Тихий голос парня успокаивает. — Пойдём посмотрим что-нибудь? Лиза засыпает на середине фильма под действием лекарств. В объятиях парня так тепло и уютно. Даня убирает ноутбук с постели и удобнее кладёт девушку себе на грудь, запрокинув голову к потолку. Он тихо перебирает русые волосы между пальцев, слушает, как равномерно сопит Лиза, и не может не думать о том, какое же она чудо.You're in the yard, I light the fire Ты в саду, я развожу костёр, And as the summer fades away Пока лето медленно исчезает Nothing gold can stay Всё хорошее заканчивается You write, I tour, we make it work Ты пишешь, я даю концерты, но у нас получается сохранить отношения You're beautiful and I'm insane Ты такой красивый, а я такая сумасшедшая
Почему она такая? Ни с кем не дружит, кроме банды, ни в чём не заинтересована. Он часто следит за её неспокойным взглядом, будто она сейчас сорвётся с места и побежит куда-то. Чувствует, когда она волнуется, когда мысли в её голове собираются в кучу и наваливаются тяжким грузом. Она всегда будто не в своей тарелке, пытается закрыться, если не сбежать. Что-то гложет её изнутри, заставляет обходить шумные компании одноклассников или беспечных прохожих. Она много спит и порой игнорирует социальные сети, сообщения. Листает ленту не в силах отвечать, разговаривать с кем бы то ни было. Она много спит и плохо питается. Это волнует Даню, но не Лизу. Кашин видит, что девушка не из легких и общительных, знает, как трудно ей налаживать контакты с людьми. Она не знает, о чём с ними говорить, не хочет узнавать окружающих ближе, потому что считает, что своих проблем хватает с головой, но она разберется с ними и обязательно подружится с кем-нибудь классным! Будет веселиться и много гулять по пиздец холодному, но не менее красивому Питеру. Может, перестанет бездумно залипать в видеоигры, займется саморазвитием и рисованием. Станет лучше учиться, чтобы поступить в хороший вуз на бюджет. Будет, наконец, наслаждаться жизнью! Но сейчас ей грустно. До невозможности, до удушья. Хочется перестать существовать. ну или существовать только рядом с Даней Кашиным. Таким родным и приятным. Который не сделает больно, не наплюёт на её чувства, не исчезнет без следа в один день. Будет её любить и принимать её любовь, тёплую, верную. Такую, которой можно согревать в тяжёлые минуты. Неловкую, но отчаянную. За которую надо держаться крепче. Которую надо чувствовать всей душой, ценить как искусство, как воплощение всей исцеляющей музыки в мире, самых загадочных картин, самых красивых театральных постановок, в которых актёры вкладывают душу в каждое слово, готовы молиться на имя их автора, потому что любви в жизни девушки безбожно мало.Give me hallmark Набей мне клеймо: One dream, one life, one lover Одна мечта, одна жизнь, одна любовь. Paint me happy and blue Нарисуй мне радость и печаль, Norman Rockwell Норман Роквелл. No hype under our covers Никакой шумихи под нашими простынями, It's just me and you Просто ты и я.
Он же находит в ней спокойствие. Чувствует всей душой и разумом, как сильно Лизу тянет к нему. Как она всегда готова быть на его стороне. Любить, любить, любить. Стать для него смыслом жизни и никуда от него не уходить. Что бы он ни сделал, девушка поддержит его. Тихо обнимет или просто будет рядом. Больше ничего не надо. Только быть рядом. Или даже если не получается быть близко, смотреть друг на друга всё время, знать, что они есть в сердцах друг друга. Неотрывно связаны. — Не уходи… — тихо сопит ему в ключицы Лиза, — останься, прошу… — Я здесь, — парень целует в лоб, вдыхает запах её шампуня, — я никуда не уйду. Даня чувствует её теплое неровное дыхание. Один вдох больше предыдущего, следующий меньше. Маленькие ручки крепко цепляются за мужскую футболку, боясь отпустить. Будто, если отпустит, то всё, конец.Oh god, miss you on my lips О боже, мои губы скучают по твоему телу, It's me, your little Venice bitch Это я, твоя маленькая венецианская сучка, On the stoop with the neighborhood kids Стою на ступеньках с моими ребятами из района, Callin' out, bang bang, kiss kiss Зову тебя, бум-бум, чмок-чмок.
— Всё в порядке, — парень так же крепко обнимает Лизу, старается не давить, но так хочется обнимать её вечно, он не может устоять. — Нет, — девушка так тяжело дышит, будто сейчас ей перекроют кислород вовсе, — мне очень грустно. Я не знаю, почему… Всегда, когда уходишь ты или… или Лися. Мне очень одиноко… — девичий шёпот не отражается эхом, он тут же исчезает, оставляя тягучее послевкусие, не давая шанса ухватиться за слова, — я понимаю, это глупо, у меня же нет причин грустить, но это происходит каждый раз. Я смотрю на других, у них всё так весело и жизнерадостно. Они всегда чем-то заняты, заинтересованы… Но у меня нет сил делать то, что делают они ежедневно. Мне очень холодно одной… Я боюсь, что с тобой что-нибудь случится, как с Лисей… Ты же можешь уйти в любой момент, я не смогу тебя удержать… Я просто останусь одна, как всегда оставалась, но сейчас мне так хорошо. Я чувствую себя лучше. Я не хочу калечить себя, убиваться на пустом месте… Я стала меньше плакать, я уже много времени не плачу и не режусь… потому что у меня появился ты… или я у тебя… — парень не прерывает её, Лизе надо выговориться, сейчас всё так правильно и тепло, он ни за что не оттолкнёт её, она знает, что может на него положиться, — это кажется таким нереальным. мы есть друг у друга, я чувствую, что могу рассказать тебе всё, что никому никогда не рассказывала. Я могу на тебя положиться, зная, что ты меня ценишь, — она тихо хмыкает, — эгоистично… но ты меня понимаешь. И я тебя понимаю. Я впервые люблю своё существование и… тебя.You're in the yard, I light the firе Ты в саду, я развожу костёр, And as the summer fades away Пока лето медленно исчезает. Nothing gold can stay Всё хорошее заканчивается. You write, I tour, we make it work Ты пишешь, я даю концерты, но у нас получается сохранить отношения. You're beautiful and I'm insane Ты такой красивый, а я такая сумасшедшая
Ох уж этот несокрушимый айсберг Даня, который прямо сейчас растает только от таких искренних слов. Становится мало касаться, чувствовать Лизу рядом, хочется присвоить девушку себе и ни за что не отпускать, никому не показывать или, наоборот, кричать на весь мир, что он встречается с самой невероятной девушкой на свете. Парень прижимает Лизу к себе и поворачивается, нависает над ней, зачарованно смотря в широко раскрытые глаза. Она, наконец, отводит взгляд и вжимается в мягкий матрас, вцепившись в руки Данилы. Слышит сдавленный смешок и довольное мурчание. Даня будто питается её смущением. Особенно в такой темноте, когда только лунный свет бликует в глазах напротив. Но он становится все ближе к девичьему лицу, смотрит в упор. — Я знаю, как для тебя это тяжело, солнце. Мне всегда было одиноко, я жил только работой и дружбой с бандитами. Я ничего не чувствовал, как и ты. Когда ты не можешь говорить из-за усталости от одиночества, к которому нас никто не обязывал. Ты — мой лучик света. Мне так невыносимо хорошо с тобой. Я чувствую себя дома, когда ты рядом, где бы мы ни были. Я чувствую, что ты — мой дом… моя жизнь, — Кашин почти дышит Лизе в губы, едва касаясь, — я тебя люблю. …Парень сладко целует, вызывая волну мурашек по девичьему телу. Лиза сильнее вцепляется в данины руки, отчего Даня почти отшатывается, думая, что ошибся, но вовремя понимает, целуя сильнее, что делает все верно.If you weren't mine, I'd be Если бы не был моим, я бы Jealous of your love Так сильно завидовала той, кого бы любил. If you weren't mine, I'd be Если бы не был моим, я бы Jealous of your love Так сильно завидовала той, кого бы любил.