Откуда берутся взрослые?

Карлсон выглядел так забавно, что Малыш невольно улыбнулся и повеселел. Карлсон сунул руки в карманы и радостно позвенел своими пятиэровыми монетками. – Хэй-хоп, богатый, и красивый, и умный, и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил, это я, лучший в мире Карлсон, лучший во всех отношениях, ты это понимаешь, Малыш? – Да, – ответил Малыш. (с) "Карлсон, который живет на крыше" Астрид Линдгрен "Все плохо, – подумал Леда, когда, заглушив мотор своего автомобиля, отстегнул ремень безопасности и откинулся на спинку кресла. – Все очень и очень плохо было вчера. А сегодня еще хуже". После этих мыслей он вздохнул и от души пожелал себе отключиться, даже не добравшись до собственной квартиры, ведь путь туда предстоял ой какой неблизкий – с подземного паркинга и аж на пятнадцатый этаж. В эту минуту Леда подумал, что уснет раньше, в лифте, так и не найдя постель. Леда был уже достаточно взрослым, чтобы контролировать собственную жизнь и понимать причину навалившихся на него проблем. А причина, по сути, была одна, и заключалась она в его успешности. Несмотря на достаточно молодой возраст, Леда успел добиться немалых высот на своем поприще – стать успешным дизайнером. И дизайнером не каких-нибудь веб-сайтов, а интерьеров. Работа была достаточно сложной, требовала таланта, усидчивости, скрупулезности и полной отдачи. К тому же, фирма, в которой работал Леда, выполняла заказы исключительно вип-клиентов, которые платили щедро, но и требования предъявляли пропорциональные гонорарам. И то, что в последнее время Леда чувствовал себя измученным и измочаленным, было результатом постоянной безостановочной пахоты. До сдачи очередного проекта, которым Леда занимался почти год, и который, в случае удовлетворения заказчика, сулил новый виток в его карьере, оставалась всего неделя. Сжав зубы, Леда терпел – терпел отсутствие выходных, нехватку сна и постоянное напряжение. Разумеется, он волновался: большая шишка, с которой Леда неоднократно встречался, обсуждая детали в декоре пятой по счету спальни и количество полок на кухне, желал обставить свой дом по высшему уровню. Он не жалел денег, но хотел получить соответствующий результат. И Леда знал, что сможет сделать так, чтобы клиент остался доволен, но все равно немного переживал. Лишь закрыв глаза и провалившись на несколько секунд в полудрему, он нехотя признал, что причин для грусти было чуть больше, чем всего одна работа. Как раз в этот день была годовщина смерти его друга. Хотя лучший школьный товарищ Леды, которого звали Такуя, погиб в автокатастрофе вместе со своим отцом давным-давно – в возрасте двенадцати лет, и по-хорошему Леда давно должен был перестать печалиться о детском друге, почему-то забыть его не получалось. Может, потому, что с маленьким приятелем его соединяли такие узы, какие не связывали Леду больше ни с единым человеком на свете. А может, потому, что у Леды больше не было друзей – ни до Такуи, ни после. Спустя столько лет, вспоминая о нем, Леда уже не испытывал боли, лишь тихую грусть. Жизнерадостный улыбчивый мальчишка с растрепанными волосами в дурацких больших очках навсегда остался в его памяти светлым пятном, солнечным зайчиком на серой стене, будто в детстве Леды не было никого и ничего, кроме Такуи. Или Джури, как его называл сам Леда. Мысли затягивали как воронкой, и вероятно именно поэтому он не отключился на автомобильном сидении, едва закрыв глаза, не провалился в сон сразу же. Думать о Джури, навсегда оставшимся ребенком, его веселым другом, было печально, но в этот момент Леда не грустил, а вспоминал. Как они со школьным приятелем придумали себе вымышленные имена – свое Леда в последствие взял творческим псевдонимом и только так и подписывал собственные эскизы. Как на каникулах часами пропадали на улице, уплетая мороженое и придумывая сумасшедшие детские авантюры. Как в непогоду зимой, сидя дома, пили сваренное мамой Джури какао и строили шалаши из одеял. И думая обо всем этом, Леда вдруг осознал, что по непонятным причинам в последнее время достаточно часто вспоминает своего погибшего друга. Не только в день его смерти, а в принципе постоянно. Леда всегда старался анализировать происходящее с самим собой и решил, что причина такой ностальгии банальна. Работа выжала из него все жизненные соки и лишила последних физических сил. Личная жизнь не ладилась, и Леда подсознательно чувствовал, что со дня на день его парень заявится в гости, чтобы попрощаться. С семьей Леда уже давно не общался – конфликт с родителями имел место чуть ли не десять лет назад, а после некрасивого прощания он ни разу не бывал в их доме и лишь изредка, примерно раз в два месяца, созванивался с матерью. И друзей у Леды тоже не было. Было даже смешно думать о том, что все в его жизни оказалось шиворот-навыворот. Вроде как Леда стал успешным молодым человеком, подающим неслабые надежды специалистом, жил в своей квартире, водил недешевую машину, но почему-то по вечерам только и делал, что размышлял о пареньке, который разделил с ним несколько счастливых детских лет, а потом ушел, не оставив ничего, кроме подернутых дымкой времени воспоминаний. Еще раз тяжело вздохнув, Леда открыл глаза и чуть не подскочил до потолка, когда понял, что в машине он уже не один. – Ты кто такой?! – выдохнул он, непроизвольно повышая голос. "Я уснул, а этот забрался в машину", – догадался Леда, суматошно соображая, далеко ли охрана и насколько опасен незнакомец. – Неужели ты меня не узнаешь? – неожиданно приятным голосом вполне миролюбиво поинтересовался сидящий рядом с ним парень и тепло улыбнулся, а Леда сглотнул, потому что сама улыбка показалась ему смутно знакомой, как будто некогда увиденной во сне, но со временем позабывшейся. Повисла напряженная тишина. Парень, сидящий вполоборота на пассажирском сидении, продолжал улыбаться и поглядывать на Леду. А тот, в свою очередь, вопреки полумраку пытался разгадать, кто перед ним. Хватило нескольких секунд, чтобы оценить – человек действительно не казался чужим, и одного этого понимания было достаточно, чтобы Леда заметно расслабился. Все же была большая разница между забравшимся в машину чужаком и старым знакомым, который просто решил подшутить над прикорнувшим от усталости водителем. Однако понять, кто перед ним, Леде сразу не удалось. "Он похож... Похож на Джури", – вдруг осенило его, и Леда сперва решил, что на почве частых размышлений о бывшем друге мозг выдал неожиданный кульбит: друг детства начал мерещиться в случайных встречных. Но, присмотревшись внимательнее, Леда понял, что все же это не обман зрения. Парень был примерно одного с ним возраста и выглядел так, как, наверно, выглядел бы Джури, доживи он до этих лет. – Да, это я, ты совершенно прав, – кинул парень, и его лицо озарила счастливая улыбка. – Не сомневался, что ты вспомнишь друга детства. – Вы... Вы какой-то родственник Джури... Такуи, то есть? – догадался Леда, пытаясь припомнить, были ли у Джури двоюродные или троюродные братья, которые приезжали бы к нему в гости и могли быть знакомы с самим Ледой. – Да я его самый ближайший родственник! – вдруг расхохотался парень, запрокидывая голову, а после неожиданно дал Леде несильный подзатыльник, взлохматив волосы. – Я и есть Джури! Эх ты, дубина... Ошарашенный Леда медленно раскрыл рот. В эту секунду его больше поразило даже не то, что парень представился именем его умершего друга, а то, как он прикоснулся к его волосам и обозвал "дубиной". Джури часто вытворял подобное, исключительно в шутку, конечно, и Леда никогда не обижался на него. Теперь действия незнакомца показались такими до боли знакомыми, как будто за секунду время отмоталось назад, на пятнадцать, а то и двадцать лет, и рядом с Ледой снова был его друг Джури, живой и здоровый. – Джури умер, – вопреки путанице в мыслях холодно произнес Леда. Он хотел добавить, что шутить подобными вещами аморально, но парень опередил его слова. – А то я не знаю, – с усталой иронией в голосе ответил он. – Пойдем уже. Сидишь тут, вырубаешься на месте... – Куда пойдем? – не понял удивленный Леда, когда парень открыл дверцу со своей стороны. – Спасать мир, – все так же ехидно ответил тот и снова улыбнулся, от чего Леду передернуло: теперь он точно видел, что эта улыбка принадлежала Джури, и было даже удивительно, что спустя столько лет ему повстречался человек, который улыбался совершенно точно так же, как старый, но незабытый друг. – Спать тебя укладывать, разумеется! Шевелись давай, я не в настроении нести тебя на горбу, если ты отключишься прямо здесь. На последних словах парень выбрался из автомобиля и с силой захлопнул дверь. Это отрезвило растерянного Леду, и он сорвался с места, едва ли не опрометью выскакивая на парковку. – Да кто ты такой вообще? – рявкнул он. – И что себе позволяешь?! Выдавать себя за умершего – это, знаешь, как-то... – Я – Джури, – терпеливо пояснил парень, перебивая Леду и замирая на месте, склонив голову набок к плечу, отчего Леда почувствовал, как нарастает внутренняя дрожь: его друг, его Джури, который погиб пятнадцать лет назад, делал точно так же. – Я пришел, чтобы помочь тебе. – Зачем мне помогать? – неуверенно задал вопрос Леда, и на лице Джури-самозванца отразилось веселое замешательство. – Затем, что у тебя все плохо, – охотно пояснил он таким тоном, будто рассказывал ребенку, почему по вечерам садится солнце. И вдруг озвучил недавние мысли Леды: – ...Что у тебя все очень и очень плохо было вчера, а сегодня еще хуже. Уже неизвестно в какой за этот день раз Леда приоткрыл рот, но тут же мотнул головой, приказывая не позволять себя запутать. – Я что, вслух говорил? – догадался он. – Вслух ты ничего не говорил, – развел руками парень. – Тогда откуда ты знаешь? – спросил Леда. – Знаю что? Леда почувствовал бесконечное раздражение. Он вымотался и устал, через четыре часа ему нужно было опять вставать и ехать на работу, а он растрачивал драгоценное время с каким-то проходимцем, который, ко всему прочему, до ужаса напоминал некогда дорогого Леде человека и теперь имел наглость специально копировать движения и жесты покойного друга. "К черту, – решил Леда. – Забить, забыть и лечь спать. Завтра я о нем и не вспомню". – Вижу на твоем лице здоровую решимость, – искренне обрадовался парень. – Вот так бы сразу. Ай-да за мной. На этих словах он развернулся и бодрым шагом направился в нужном направлении, и самому Леде не оставалось ничего иного, как последовать за ним, потому как идти в какую-то другую сторону не имело смысла. Теперь Леда смог хорошо разглядеть парня, выдававшего себя за Джури. Тот был одет совсем просто: в черные джинсы и белую футболку с длинным рукавами. На шее псевдо-Джури была тонкая цепочка под самое горло, а прическа очень напоминала ту, с которой его друг щеголял в детстве: темные волосы выглядели некогда коротко подстриженными, но теперь изрядно отросшими, отчего немного неаккуратно торчали в стороны. "Ересь какая-то..." – вынес свой вердикт Леда. – Ты что, собираешься до квартиры за мной идти? – хмуро поинтересовался он. – А ты имеешь что-то против? – в тон ему полюбопытствовал парень. "Вот, опять, – вдруг понял Леда. – Джури тоже всегда отвечал вопросом на вопрос. Идиотская привычка, даже в детстве раздражала". – Я понятия не имею, кто ты такой и что тебе от меня надо, но, поверь, если не отстанешь по-хорошему, я найду способ от тебя избавиться, – заявил Леда и краем глаза заметил, как в их сторону почему-то покосился охранник. – К слову, тут охрана кругом. Попрошу тебя вышвырнуть, и все, прощай. – Не стал бы я этого делать на твоем месте, – хмыкнул парень. – За сумасшедшего посчитают. – С чего же это? – удивился Леда, на время даже забывая о своем гневе. – А вон обратись к тому мужичку, например, и узнаешь, – ушел от ответа лже-Джури и кивнул в сторону немолодого охранника, который продолжал подозрительно коситься в их сторону. "Наверно, этот беспризорник тут не первый день ошивается, – придумал объяснение странному вниманию Леда и даже нашел в себе силы для оптимистичного умозаключения: – Наверняка, он не опасен, раз никто не спешит его вышвырнуть". – Надеюсь, тебе хватит ума отвалить без посторонней помощи, – наконец решил Леда – ему совсем не хотелось затевать скандал и применять силу к наглому бессовестному парню. – Я бы отвалил, да не могу, – пожал плечами тот и даже изобразил расстроенное выражение лица. – И с какого, позволь узнать? – фыркнул Леда. – С такого, что ты меня сам позвал, – с важностью заявил он. – Теперь, пока я не сделаю то, что должен, не уйду. – И что ты должен? – позабыв о том, что незнакомца надо отвадить, а не разговоры с ним заводить, спросил заинтересовавшийся Леда. – Об этом завтра поговорим, – не пожелал вдаваться в подробности навязчивый парень. "Завтра тебя здесь уже не будет", – подумал Леда и решил, что если понадобится, он применит силу. В конце концов, парень был ниже его ростом и на вид не представлял серьезной угрозы. Пока лифт медленно отсчитывал этажи, незнакомец, представившийся Джури, стоял, прислонившись к стенке, и, немного запрокинув голову, слабо улыбался. Леда же не мог отвести глаз от его профиля и поражался, до чего же тот был похож на его покойного друга. Еще бы очки, как носил Джури, и было бы не отличить, несмотря на то, что этот тип был значительно старше его приятеля, когда тот ушел из жизни. Теперь в ярком освещении Леда заметил деталь, на которую не обратил внимания до этого: над правой бровью самозванца был едва заметный тонкий шрам, длиной не более одного сантиметра. Леде стало не по себе – он вспомнил, что точно такой же был у настоящего Джури. Когда-то тот свалился со своего любимого велосипеда и пропахал носом землю, а кожу над бровью рассек острым камнем. Какова была вероятность того, что чужой человек спустя пятнадцать лет вспомнил такую незначительную деталь и скопировал ее? Лифт остановился, двери разъехались в стороны, и Джури-самозванец вышел первым, а Леде ничего не оставалось, как последовать за ним. – В квартиру не пущу, – предупредил он, открывая ключом дверь, а парень, замерший справа от него, только хмыкнул: – Не очень-то красиво с твоей стороны, но в принципе приглашение мне не нужно. – Вот и проваливай, – резюмировал Леда, сделал шаг в прихожую и захлопнул за собой дверь. Последнее, что он увидел, это улыбку обманщика, выдававшего себя за Джури. Потянувшись к выключателю, Леда пошарил рукой по стене и зажег свет, а после медленно обернулся. Сердце пропустило удар, и Леда с трудом сдержался, чтобы не вскрикнуть, отступил на шаг назад и уперся спиною в дверь. – Я так понял, в очках я больше напоминаю себя прежнего, – задумчиво протянул стоящий прямо перед Ледой парень и почесал подбородок. На его носу красовались здоровые очки в старомодной оправе – такие, как Джури носил в свои двенадцать лет. Именно за эту деталь уцепился Леда, сосредотачивая все свое внимание, чтобы не задаваться вопросом, каким чудом чужак, оставленный на лестничной площадке, оказался внутри. – Кошмар... – прошептал Леда и физически почувствовал, как кровь отхлынула от лица. – Думаешь? – огорченно спросил парень, и Леда моргнул. Когда через долю секунды он открыл глаза, его незваный гость был снова без очков. – Этого не может быть... – глухим голосом произнес Леда, а человек, так похожий на Джури, тяжко вздохнул. – Ладно тебе, – немного сердито произнес он. – По-моему, прелюдия "я в тебя не верю, ты не существуешь, ты же умер" немного затянулась. Это же я – твой друг Джури! Леда, когда ты перестал верить в чудеса? – Джури умер, погиб... Пятнадцать лет назад. Его не может быть здесь, – холодея от ужаса и игнорируя вопрос, пролепетал Леда, сильнее вжимаясь спиной в дверь. – И тем не менее, это я, – вздохнул парень. – Посуди сам, я знаю то, чего не знает никто, кроме нас с тобой. Например, я помню, как ты, когда нам было по восемь, на велике заехал на клумбу матери и сломал ее любимые лилии. Мы тогда никому об этом не рассказали, чтобы не огрести. Леда заворожено моргнул. Об этой истории и правда никто не знал – они с Джури поклялись хранить страшную тайну и исправно следовали обещанию. – Или вот в другой раз, – продолжал припоминать его гость, – мы прыгали с гаража, ты напоролся ногой на штырь, и тебе накладывали швы. А родителям мы сказали, что ты с дерева упал, потому что с гаража нам прыгать запрещали. Было такое? – Было, – еле слышно ответил Леда. Детские похождения порядком забылись и померкли в памяти, но одно он помнил точно: никто, кроме него и Джури, не знал об этих приключениях. – А незадолго до моей смерти мы нашли у твоей сестры в шкафу фаллоимитатор, сперли его и подбросили училке по химии. И как раз во время урока она полезла зачем-то в сумку, а самотык этот как выпадет, и тогда она... – Все, хватит! – крепко зажмурившись, Леда махнул рукой. – Я все понял. – Ты понял, что я – Джури? – обрадовался парень. – Я понял, что перетрудился и сошел с ума, – обреченно констатировал Леда. – Ты действительно Джури, такой, каким бы он стал, если бы не умер. А еще ты плод моей больной фантазии – ты просто чудишься мне. Я слишком много о тебе думал, вот и все. – Все правильно, кроме той части, где про "чудишься", – не расстроился из-за такого объяснения Джури. – Я материален и существую. Во, погляди, как я могу. На этих словах он засадил локтем по стоящей на коридорной тумбочке вазе, и та свалилась на пол. Тонкое горлышко откололось и покатилось прямо под ноги Леде. – Ты что делаешь? – возмутился Леда, уставившись на разбитое украшение коридора. – Доказываю свою всамделишность, – с готовностью пояснил Джури. – Да и ваза тебе эта никогда не нравилась. Досталась от бывших хозяев, в интерьер не вписывалась – уж кому, как не тебе знать об этом – а выбросить рука не поднималась. – Наверно, я сам ее грохнул сейчас, – неуверенно пробормотал Леда и принялся разуваться. – Нет, грохнул ее я, – самодовольно объявил Джури. – Эй, почему ты не хочешь поверить, что я существую? – Потому что ты умер пятнадцать лет назад? – предположил Леда, выпрямляясь. – Это не аргумент, – веско ответил Джури. – А ну, дай пять! – Чего?.. – удивился Леда, но будто против воли поднял вверх правую ладонь, и Джури тут же хлопнул по ней своей рукой. – Как в детстве, когда мы успешно делали какую-то гадость, – удовлетворенно кивнул Джури. "Это переутомление. Завтра я проснусь, и ничего не будет, – сказал себе Леда и, игнорируя присутствие чужого человека, побрел в спальню. – А может, я уже сплю, и это сон такой..." – Молодец, тебе надо выспаться, а то смотреть на тебя жалко, – обрадовался Джури, провожая Леду взглядом. – А завтра поговорим обо всем. У Леды не нашлось сил, чтобы возразить. Добравшись до кровати, он упал на нее, не раздеваясь, и отрубился практически мгновенно. Даже странная галлюцинация не смогла напугать его настолько, чтобы перебороть навалившуюся усталость. *** – Защищайся или смерть! – вопль вырвал Леду из глубокого сна, и он подскочил на постели, не осознавая сразу, что происходит. В ту же секунду в лицо ему хлынула вода, Леда попытался прикрыться руками и услышал задорный ликующий смех. – Лови оружие! – в грудь ему больно ударилось что-то тяжелое, Леда почувствовал, как одеяло на коленях мгновенно стало мокрым, и неосознанно выкрикнул первое, что пришло на ум, лишь бы остановить это сумасшествие: – А ну хватит! Смех прекратился, и в него больше ничего не полетело. Леда медленно открыл глаза и проморгался – с ресниц капало, и он не сразу понял, что перед ним стоит явившийся накануне то ли призрак, то ли глюк, и сжимает в руках пластиковую бутылку. – Один-ноль! – завопил глюк и сдавил бутылку, отчего в лицо Леде ударила струя воды. – Да хватит же! – не своим голосом взвыл тот, закрываясь руками, но прошло не меньше нескольких секунд, прежде чем его перестали поливать. – Ты такой нудный стал, – пожаловался Джури и плюхнулся рядом с ним на постель. – Я ж тебе тоже дал бутылку, и ты должен был отстреливаться. Помнишь, как в детстве, когда летом мы ходили на озеро? Вытирая тыльной стороной ладони лицо, Леда только теперь заметил, что предмет, которым в него засадил Джури, был не чем иным, как второй пластиковой бутылкой с проделанной в крышке дыркой. Именно через эту дырку тонкой струйкой сочилась вода, заливая одеяло и постельное белье. – Твою ж мать! – выругался Леда, хватая несостоявшееся оружие и опуская его на пол, а следом раздраженно отбросил в сторону одеяло. – А по-моему, весело, – возразил Джури и широко улыбнулся. – Ты доставляешь слишком много хлопот для воображаемого друга, – яростно процедил Леда, вскакивая на ноги. Только тут он заметил, что был в одном нижнем белье, хотя точно помнил, что накануне завалился в постель в чем был. Леда перевел растерянный взгляд с собственных трусов на Джури, и тот торопливо закивал: – Я вчера тебя раздел, уложил и укрыл, а ты даже не проснулся, – охотно пояснил он. – Зачем вот так выматывать себя? А еще ты не завел будильник, и если б не я... – Который час? – подскочил на месте Леда, озираясь по сторонам в поисках собственного телефона, но Джури и здесь пришел на помощь: – Начало седьмого. Ты не опаздываешь, все в порядке. С облегчением выдохнув, Леда кивнул. Обычно подъемы по утрам давались ему крайне тяжко, и полностью глаза открывались только на подъезде к офису. Но сегодняшнее пробуждение прошло слишком сумбурно, и Леда даже не удивился тому, что чувствовал не то что бодрость, а едва ли не внутренний мандраж. – Еще я приготовил тебе завтрак, – решила добить его собственная галлюцинация. – А то опять будешь лопать на ходу, снова желудок разболится. Леда только моргнул, потом подумал немного – и еще сглотнул. "Если я буду разговаривать сам с собой, это станет окончательным признанием моего умопомешательства, – решил он и, ничего не ответив Джури, направился в сторону ванной. – Его не существует, нет его здесь..." Так повторял себе Леда и старался не думать о том, что мокрые волосы однозначно говорили об одном: не мог он сам себя облить водой, лежа в постели. – Я помню, что ты терпеть не можешь овсянку, но она полезная, – поучительно произнес Джури и торжественно поставил на стол тарелку, когда Леда, выйдя из душа, заглянул на кухню в надежде найти что-нибудь съестное или хотя бы растворимый кофе. Про себя он робко надеялся, что видение пропадет так же внезапно, как до этого появилось. – Овсянку? – переспросил он, забывая, что давал себе слово не разговаривать с тем, кого не существует. – Угу, вкуснейшую, – заверил его Джури и первым уселся за стол. – Угощайся. Не став возражать, Леда опустился на высокий табурет взял в руки ложку и задумчиво уставился на содержимое тарелки. "Если бы я сошел с ума и сам себе приготовил завтрак, а потом забыл об этом, это точно была бы не овсянка, – решил он, однако тут же добавил: – Впрочем, если человек сходит с ума, он может и не такое приготовить и съесть..." – Не стоит думать, что я – плод твоей разыгравшейся фантазии, – заметил Джури, безошибочно разгадав его мысли. – Мне кажется, нам обоим будет проще, если ты наконец примешь тот факт, что к тебе явился твой старый друг. – Я бы принял этот факт, будь мой друг еще жив, – хмуро проворчал Леда и нехотя попробовал кашу. Вопреки ожиданию чего-то мерзкого, овсянка оказалась сладкой, еще и с орехами, а потому вполне съедобной. – Если бы друг был жив, любой дурак принял бы этот факт. Так даже неинтересно, – развел руками Джури. – Кстати, я там клад закопал. На последних словах он кивнул на тарелку, а Леда почувствовал, как округляются его глаза. – Какой еще клад? – пробормотал он, с подозрением уставившись на кашу. – Приятный, – заверил его Джури. – Да ты не дрейфь, попробуй же! Следовать совету и пробовать овсянку с каким-то сомнительным кладом Леде не хотелось, потому он поковырялся ложкой в вязком вареве и почти сразу увидел на дне что-то разноцветное. – Цукаты? – не поверил своим глазам Леда, рассматривая дно тарелки. – А то! Твои любимые, – с готовностью подтвердил Джури и засиял улыбкой, когда Леда поднял на него изумленный взгляд. Давным-давно, когда Леда был еще совсем маленьким, его мать, чтоб заставить есть невкусную кашу, прятала в тарелке якобы сокровище. Обычно на дно она клала цукаты, которые так любил ее сын, и чтобы отведать сладкого угощения, тому приходилось сперва съесть всю порцию овсянки. Джури знал об этой маленькой уловке, к которой прибегала мать Леды – частенько друг ночевал у него, и тогда ему тоже полагался клад в порции завтрака. – Спасибо, – только и смог невнятно пробормотать Леда и торопливо отправил ложку в рот. – А вот и не за что, – жизнерадостным голосом заверил его Джури и откинулся на спинку стула, глядя в голубое небо за окном. Леда проследил за его взглядом, но ничего интересного за стеклом не увидел. В этот момент он подумал о том, что сам не помнит, когда в последний раз завтракал по-человечески. А уж когда в его утренней овсянке обнаруживался "клад" – и подавно. – Ты что, и на работу со мной пойдешь? – негодовал Леда, когда, оставив машину недалеко от офиса, он купил в автомате стаканчик кофе и направился в сторону бизнес-центра, где и располагалась его фирма. – Разумеется, – кивнул Джури. – Я буду всюду, где есть ты. – Тебя просто не пропустят, – фыркнул Леда и сделал первый глоток. Горячий кофе был сладким и очень вкусным, и Леда почувствовал, как у него улучшатся настроение. Даже факт собственного умопомешательства теперь не казался таким удручающим. – Пропустят, – махнул рукой Джури и легкомысленно улыбнулся. – Меня же никто не видит, кроме тебя. Вот, посмотри... Уверенным шагом он направился к витрине магазина с одеждой, у которой замерла пожилая женщина. Висящие на манекенах разноцветные тряпки ее явно не впечатляли, и женщина хмурилась, покусывая губы. Джури нагло встал прямо перед ней на расстоянии меньше полуметра и скорчил жуткую рожу: вывалил язык и свел глаза к переносице. Однако вместо того, чтобы возмутиться или броситься наутек, немолодая дама продолжала разглядывать пеструю одежду. – Великолепно... – пробормотал Леда, представив себе, как глупо выглядел, когда шел по улице и разговаривал сам с собой, размахивая руками. То-то накануне охранник на парковке так изумленно пялился на него. – Ну как? – спросил довольный Джури, догоняя своего друга. – Просто прекрасно, – хмыкнул Леда. – Теперь даже со стороны видно, что я свихнулся. – Ну и ничего страшного, – оптимистично заверил его Джури. – Просто купи хэндсфри и разговаривай сам с собой, сколько хочешь. Так сейчас все сумасшедшие делают. Леда тяжко вздохнул, но ответить ничего не успел, потому что в этот момент Джури отбежал от него немного в сторону и остановился у края огромной лужи, невысохшей после ночного дождя. – Посмотри, что сейчас будет! – провозгласил он и с размаху прыгнул прямо в центр. Леда не успел не то что потребовать не делать этого, а даже выдохнуть. Из-под ног Джури в стороны полетели брызги, окатывая проходящих мимо двух женщин, которые, синхронно охнув, отскочили в сторону и обернулись. Ближайшим к луже человеком, если не считать самого хулигана Джури, оказался Леда, и женщины в гневе уставились на него. Испуганный Леда замер на месте, не зная, что делать. – Столько лет, а ума нет, – после молчаливой паузы, показавшейся Леде достаточно долгой, огрызнулась одна из женщин и, решительно подхватив под руку свою подругу, зашагала прочь. – Извините, – кротко пробормотал пристыженный Леда, а стоящий рядом и невидимый для окружающих Джури весело рассмеялся. – С ума сойти! Видел, какие у них были физиономии? – Больше так не делай, – по слогам отчеканил Леда и бросил на Джури яростный взгляд. – Почему? – удивился тот. – Мы же все детство такое вытворяли, а потом удирали. Было весело! – Уже не детство, Джури. Оно закончилось, – процедил сквозь сжатые от гнева зубы Леда и уверенной походкой направился в сторону офиса. – А когда заканчивается детство? – с искренним недоумением поинтересовался тот, ни на шаг не отставая. – Когда приходится вкалывать круглые сутки и отвечать за свои поступки, – рявкнул Леда, на что Джури протянул глубокомысленное "а-а-а" и на время замолчал. Как и следовало ожидать, попасть в офис Джури никто не помешал – окружающие действительно не видели его, и Леда обреченно подумал, что удивляться тут нечему: разумеется, никто не замечал его галлюцинацию. "Надо почитать, какие лекарства от глюков продают без рецепта", – решил он. Идти к психиатру Леда категорически не желал, небезосновательно опасаясь, что его запрут в палату и уже не выпустят никогда. Так он и будет коротать долгие годы в компании мертвого приятеля. Прямо как в каком-нибудь фильме ужасов. – Ого, какой большой у вас офис! – восхищенно вещал Джури, следуя за Ледой по пятам и озираясь по сторонам. – Вау, это настоящее растение до потолка? Ух ты, а у вас все так необычно выглядят? Это потому что вы все художники, да? А почему нет кабинетов, а только перегородки? И где вы обедаете?.. Леда, медленно закипая, мысленно умолял себя самого держаться, лишь бы не вспылить и даже рта не открыть – что бы о нем подумали коллеги, заговори он с пустотой, он представить боялся. Несмотря на то, что коллектив у них собрался творческий и достаточно богемный, все же их фирма занималась бизнесом, а не была студией креативных художеств, где человек мог позволить себе вслух общаться с музами. – А это твое рабочее место, да? Ого, у тебя аж три монитора, зачем столько? А эта девушка твоя начальница или подчиненная? Последний вопрос был о Йори, помощнице Леды, стол которой располагался напротив его стола, и разделяла их лишь небольшая тумба, на которой красовался фикус. Леда едва заметно кивнул, давая ответ, но Джури не понял, что он имел ввиду. – Так подчиненная все же? – повторил он, и Леда снова кивнул. – Привет, Леда! Чего не здороваешься? – поприветствовала его Йори, отрывая сосредоточенный взгляд от монитора. – Не проснулся еще. Привет, – попытался исправиться Леда, усаживаясь в свое кресло. – Ты шаблоны подготовила, которые я вчера просил? – Слушай, ну не так же быстро, – возмутилась девушка. – Не все могут работать так много, как ты. Постараюсь сегодня доделать. Леда подавил сердитый вздох. Шаблоны были нужны ему прямо сейчас, их отсутствие в значительной мере тормозило работу, но врожденная деликатность и привитая родителями вежливость мешали Леде разругаться и потребовать от подчиненного сотрудника впредь оставаться на работе до тех пор, пока задание не будет выполнено. В конце концов, никто не был обязан загоняться так, как загонял себя он сам. От основного зала их с Йори столы отделяли полупрозрачные перегородки в человеческий рост, которые создавали видимость обособленности, словно в маленьком кабинете, но не защищали от рабочего гула, царившего в помещении. Впрочем, к последнему Леда за годы работы привык и даже порой ловил себя на том, что полная тишина его отвлекает. Притом что офис фирмы выглядел более чем заурядно, Джури, очевидно, не доводилось бывать в подобных местах, и он с любопытством изучал все вокруг: выглядывал за перегородки в проход, вставал на цыпочки, чтобы посмотреть, что делается в соседних отделах, и, конечно, комментировал все, что видел. – Леда, я вижу чувака с зелеными волосами! Оу, а вон у того аж четыре монитора, даже больше, чем у тебя. А вон та девушка без лифчика сидит, и все прохожие заглядывают ей в декольте. Закрыв глаза, Леда сосчитал до пяти и приказал себе абстрагироваться от всего постороннего, но это оказалось не так-то просто. Сейчас очень пригодились бы наушники, однако их с собой у Леды не было. А Джури тем временем, изучив, что происходит вокруг, решил познакомиться поближе с рабочим местом друга и его коллеги. Потоптавшись у стола Йори, которая внимательно изучала что-то в мониторе и щелкала мышкой, Джури взял за самый кончик карандаш и замахал им в воздухе, отчего стало казаться, будто тот стал гибким. – Леда, смотри! Помнишь, мы так делали? – объявил Джури, и Леда, подняв глаза, чуть не подскочил, лишь мгновение спустя сообразив, что Йори не могла увидеть летающий карандаш за собственным монитором. "Положи немедленно", – беззвучно, одними губами потребовал Леда. К его удивлению Джури спорить не стал и сразу вернул карандаш на место. После этого он обошел стол, встал прямо за спиной Йори и склонился, вглядываясь в экран. – Хм, Леда, я не знаю, что ты ей поручил делать, но думаю, точно не пасьянс раскладывать. Леда в очередной раз поднял на Джури тяжелый взгляд, но тот не спешил униматься. – Вот балда! Надо было на трефу класть... А теперь на пику! Да она так до вечера не закончит! Теперь происходящее, и до этого не казавшееся Леде забавным, перестало ему нравиться окончательно. С одной стороны, бесконечно раздражал Джури, но с другой, совершенно не годилось, чтобы его напарница прохлаждалась, когда он торопился с заказом. – Вообще она тут не напрягается, – продолжал вещать Джури. – Одна вкладка пасьянса, вторая – фейсбук, куда же без него? Эх, хорошо все же, что в нашем детстве не было интернета, как думаешь?.. А еще у нее тут папочка открыта "Моя фотосессия ню". Это как-то связано с вашей работой? – Ты серьезно? – не удержался Леда, чуть было не подскочив на месте от негодования. – А? – растерянно поглядела на него Йори. Леда открыл было рот, чтобы как-то вежливо сформулировать вопрос, чем именно девушка занимается и можно ли ему поглядеть, но произнести вслух ничего не успел. – Привет отважным дизайнерам! – раздалось со стороны перегородки, и все присутствующие, включая Джури, синхронно повернули головы. На условном пороге их кабинета топтался не кто иной, как ухажер Йори. В последнее время он заходил все чаще – это длилось уже на протяжении нескольких месяцев. Агги был забавным и по-своему даже интересным, но порой Леду немного напрягало повышенное внимание к нему самому. Он искренне считал, что, если ходишь к девушке, распыляться на ее начальника – дело ненужное, да и не слишком вежливое. Сегодня Агги в очередной раз появился с утра пораньше. На голове у него творился творческий беспорядок – длинные черные волосы были собраны в причудливую конструкцию. А вот одежда была самой обычной: какие-то серые джинсы и футболка в тон. В руках Агги держал маленькую металлическую коробку и напрягал сжимающие ее пальцы чуть более сильно, чем положено, будто немного нервно. – Привет, Агги, – поприветствовала его Йори и махнула рукой. Леда же только кивнул, особо не приглядываясь к явившемуся из соседнего отдела коллеге. – Леда-а... – как завороженный протянул Джури, напрочь позабыв о Йори и ее компьютере. – Это что за чудесный человек? Это твой друг? Пока Агги нерешительно топтался на месте, Джури обошел его вокруг, внимательно разглядывая. – Ну как готовность? Вот-вот сдадитесь? – все так же бодро спросил Агги. – А как же иначе, работа кипит, – подмигнула ему девушка, а Леда хмуро взглянул на нее. – Леда, у него сзади перо, – сообщил Джури, разглядывая затылок гостя. – У него случается, – невольно буркнул Леда, и Агги тут же встрепенулся: – Ты что-то сказал? – Это я сам с собой, – ворчливо ответил Леда, проклиная собственную неосмотрительность. – Леда, давай и тебе сзади перо вставим, – потребовал радостный Джури, выглядывая из-за плеча Агги, который как раз в этот момент наконец оторвался от места и направился к тумбе с фикусом. "Я тебе сегодня вечером мешок перьев вставлю", – мрачно пообещал Леда и с утроенной старательностью погрузился в изучение эскизов кухонных шкафов. Тем временем Агги уже привычно подвинул фикус и уселся на его место, поглядывая то на Йори, то почему-то на Леду, а Джури опустился на краешек стола своего друга, с немым восхищением разглядывая гостя. – Слушай, он такой клевый. Почему ты не хочешь поболтать с ним? – никак не мог успокоиться Джури. "Потому что он пришел не ко мне", – мог бы ответить Леда. – Ага! Я понял! – вдруг заголосил Джури, подскакивая на месте. – Да это же не просто человек! Это вождь команчей с пером в башке! Клево же! Я рад, что у тебя есть такой забавный приятель! Леда только возвел глаза к небу и пожелал Джури исчезнуть – теперь уж навсегда. А Агги наконец открыл принесенную коробочку и протянул ее Леде. – Вот, угощайся. Очень вкусно, – улыбнулся он, и Леда недовольно покосился на содержимое гостинца. Внутри были леденцы – как раз такие, какие Леда любил с самого детства, разноцветные, присыпанные сладкой пудрой. Очевидно, Агги принес их для Йори, но сперва из вежливости решил предложить ее руководителю. – Я не люблю сладкое, – решительно ответил Леда и снова отвернулся, успев краем глаза заметить, что улыбка Агги несколько померкла. – Как не любишь? – ахнул сидящий рядом Джури. – Да ты же обожаешь сладкое, а эти леденцы – в особенности! Леда только поморщился, а Агги, видимо, приняв его недовольство на свой счет, торопливо убрал конфеты и протянул их уже Йори. Если бы Леда мог сейчас говорить, он объяснил бы Джури, что нехорошо отнимать сладкое, предназначенное девушкам, а еще – что его немного напрягает это вынужденное внимание чужого поклонника. Но произнести что-либо вслух он не мог, а додумать мысль до конца не успел, потому что снова заговорил Агги. – А не хотите отвлечься немного? – спросил он и зачем-то опять уставился на Леду. – Сходить кофе выпить, например. – Ой, с удовольствием, – защебетала Йори, поднимаясь из-за стола и поправляя кофточку. – Леда, а ты? – настойчиво поинтересовался Агги. – Не хочешь? – Он хочет, – сообщил Джури, как будто кто-то мог его услышать. – Мне некогда, – сердито отрезал Леда, безостановочно щелкая мышкой, пролистывая эскизы и наброски. – Ну это же недолго, – развел руками Агги и принялся рассказывать: – У меня вот тоже на конец недели сдача проекта назначена, но я уже заметил, что если сделать паузу, потом работаешь быстрей и продуктивней, потому… – Йори с тобой сходит с удовольствием, – перебил его Леда, и Агги тут же замолчал. – Леда сегодня не в духе, – рассмеялась девушка и заправила за ухо выбившуюся прядь волос. – Не приставай к нему, Агги. Лучше через неделю пригласишь, когда мы все сдадим. На этих словах девушка развернулась и направилась к выходу, а Агги, помедлив немного, спрыгнул с тумбы и пошел следом. Джури проводил их обоих задумчивым взглядом, а потом посмотрел на Леду. – Слушай, а это нормально, что пока ты, большой босс, вкалываешь, твоя подчиненная играет в карты и пьет кофе с замечательным вождем команчей? Я всегда думал, что должно быть наоборот. – Я тоже так думал, но если хочешь, чтобы работа была сделана хорошо, сделай ее сам, – ответил известным изречением Леда и вздохнул. Никогда прежде он не задумывался о том, чтобы сходить выпить кофе с Агги или перекинуться с ним в партию-другую настольного тенниса во время перерыва, но теперь после слов Джури вдруг понял, что это было бы не так уж и плохо. Вот только шастал Агги именно к Йори, и Леде лезть в их отношения не следовало. – А что у тебя хоть за работа? – тем временем полюбопытствовал Джури. Обходить вокруг стола Леды он не стал, просто склонился через монитор, едва не засадив другу лохматой макушкой по носу. – Эй, осторожней! – потребовал Леда и тут же прикусил язык, вспомнив, что если кто-то сейчас услышит, задастся вопросом, с кем он разговаривает. – Ого, это что? Гробы? – проигнорировал его возглас Джури, рассматривая перевернутый монитор. – Это шкафы, – вздохнул Леда. – Шкафы для кухни. – А, вот оно как, – задумчиво произнес Джури, наконец поднял голову, едва ли не оказавшись с Ледой нос к носу, а после улыбнулся: – Скукотища-то какая. Глядя на своего друга в этот момент, Леда заметил, что на переднем зубе у него отколот кусочек, и вспомнил, как давно, в детстве, они с Джури пили сок и смеялись над чем-то. Тогда Джури, хохоча, и засадил себе кружкой по зубам. Травма была несущественной и наращивание делать не стали, а Джури после этого ходил невесть от чего гордый и демонстрировал всем свою щербатую улыбку. Леда тогда даже позавидовал ему – он тоже хотел, чтобы у него был такой необыкновенный зуб. – Ты же вроде собирался мультипликатором стать, мультики рисовать? – произнес вдруг Джури, не дождавшись никакой реакции от Леды, а тот, очнувшись от воспоминаний, невольно хмыкнул. – Ну… Это ж когда было? – Не так уж давно, – заверил его Джури. – Пятнадцать лет назад, не больше. Тебе же нравилось рисовать всяких мультяшных героев. – Нравилось, – не стал спорить Леда. – Но работа дизайнера престижней. – А что такое престиж? – моргнул Джури. – Ты не знаешь, что такое престиж? – удивился Леда, на что его друг охотно ответил: – Я-то как раз знаю. А ты? Теперь Леда растерялся и не нашелся сразу, что сказать. Потом подумал немного, раздосадовано пожал плечами и произнес первое, о чем подумал. – Престиж – это когда у тебя важная должность, за которую тебя уважают, вот. И еще много платят. – А кто уважает-то? – не отставал от него Джури. – Ну как кто? – вскипел Леда, которого этот разговор мгновенно начал раздражать. Ему настойчиво казалось, что воображаемый друг своими вопросами заводит его в какую-то ловушку. – Люди! – Люди, которых ты даже не знаешь? – уточнил Джури. – И те, которых не знаю, и те, которых знаю, – чуть ли не прорычал Леда. – Хм, ну да, это очень важно, чтобы тебя уважали какие-то совершенно незнакомые, чужие люди, – как будто задумчиво покивал Джури. – И деньги – это тоже важно. Можно купить мешок сладкой ваты или сотню воздушных шариков. – Зачем покупать такие глупости? – забыв о гневе, Леда раскрыл рот от удивления. – Почему же глупости? – расстроился из-за его заявления Джури. – В детстве мы обожали вату. И думали, что когда у нас будет мешок денег, мы купим мешок ваты. Помнишь? – Не помню, – пробормотал Леда, снова отворачиваясь к монитору. – Посиди молча, пожалуйста. Мне работать надо. Джури только вздохнул, но возражать не стал и даже несколько минут послушно не раскрывал рта. Но краем глаза Леда видел, как тот ерзает на столе, на который снова уселся, и явно собирается снова что-то сказать. – Леда, – вполне ожидаемо начал Джури после пяти минут вымученной тишины. – Ну? – сердито отозвался тот. – А нарисуй для меня мультик. – Чего? – подумал, что ослышался Леда. – Какой еще мультик? – Ну помнишь, как ты рисовал на полях тетрадки? – в глаза Джури появился радостный блеск, и он снова склонился к Леде. – На каждой странице по рисунку, а когда быстро листаешь, они как будто двигаются… – А, ну так это… – смутился Леда, который, разумеется, сразу вспомнил их детское развлечение, когда он по просьбе Джури рисовал такие импровизированные мультфильмы. – У меня тетради нет сейчас. Да и не рисовал я такое сто лет… – Так мы скрепим обычные листы бумаги! – подскочил на месте явно готовый действовать Джури. – Получится не хуже тетрадки! – Джури, мне работать надо, – устало перебил его Леда. – У меня сдача проекта. Не мешай, очень прошу. Улыбка сразу же исчезла с лица его друга, и он задумчиво почесал макушку. – Ну да, престиж же и все такое… Не до мультиков тебе сейчас. Хотя голос Джури был ровным, и сам он говорил без издевки или обиды, Леда все равно ощутил, как в груди что-то болезненно дернулось. Но он приказал себе проигнорировать это чувство, как и то, что в этот момент неудержимо захотелось взять тетрадь и нарисовать что-то действительно забавное и ни к чему не обязывающее.