История Двух миров

«Мы с Коллином с детства были друзьями. Моя семья была приближенной к королевской семье, поэтому мы с ним проводили много времени вместе. На тот момент, кроме нас, в замке больше не было детей. Он был немного старше меня, буквально на пару месяцев. Когда мы были детьми, мы везде бегали и носились. Нам ничего не запрещалось, даже наоборот, наше рвение поощрялось нашими родителями. Нас избаловали до такой степени, что просто проходя по городу, мы смотрели на всех сверху вниз. Нам всегда доставалось всё самое лучшее. Потом мы подросли, и началась учеба. Книги… горы книг заменили нам все игрушки. К нам начали относиться иначе. Из нас пытались воспитать приличных людей. Это и не удивительно, учитывая наш статус. Я, наконец, понял важность своего происхождения, но Коллин... Ему было буквально на всё наплевать. Он делал всё, что его душе было угодно, и чаще всего приплетал к этому меня. Он пользовался своим положением, и, если я отказывал ему в чём-то, его тон менялся на приказной. Как же я это ненавидел... Но я ничего не мог с собой поделать. Я не хотел подставлять семью, я боялся отказать ему. Не скажу, что мне не нравилось то, что мы делали. Наоборот, это было чертовски весело. Куда лучше, чем сидеть за книгами днями напролёт. Как же я ошибался... Вот нам уже стукнуло по шестнадцать. Мы были жемчужинами замка, как бы странно это не звучало. Ещё с детства мы знали все лазейки в замке, все тайные проходы. Все, кроме одного. Он находился прямо в тронном зале, за троном короля. Однажды мы увидели, как отец Коллина, Альберт, выходил оттуда. Да, наше любопытство опять взяло над нами верх, и мы решили проверить, что же такое может скрывать король. Незаметно, ночью, мы пробрались в тронный зал и нашли тот самый потайной проход. Мы зашли внутрь. Он вёл куда-то вниз замка. Чем ниже мы спускались, тем сильнее становился странный запах... Он был похож на протухшее мясо. Мы подумали, что это из-за того, что погреб находился за одной из стен этого прохода. В проходе было очень темно, хорошо, что мы взяли с собой факел. Наконец, добравшись до самого низа, мы увидели пьедестал, на котором стояла по виду очень древняя книга. Мы осмотрелись, больше в этой комнате ни чего не было, лишь пьедестал с книгой. Мы решили заглянуть в неё. Почему эта книга находится здесь? Что такого важного она может скрывать в себе, что сам король прячет её здесь? Я проклинал себя, я проклинал тот день, проклинал Коллина, сто раз, тысячу раз. Я возненавидел себя за то, что согласился пойти с ним. Я возненавидел всё в этом мире. В глубине души я понимал, что Коллин не виноват, но убедить себя в этом я так и не смог. Мы начали читать книгу, но не понимали и половины того, что там было написано. Часть записей была на нашем языке, но другая была написана на каком-то другом, чужом языке. Из того, что нам удалось прочесть мы, выяснили, что, действительно, есть еще одно королевство. Узнали о кристаллах души, их цвете, о мосте, что некогда соединял два королевства между собой, и где он находится... Возможно, мы узнали бы ещё больше, но нас прервали. Мы услышали шаги, которые стремительно приближались к нам из-за стены. Мы решили бежать вверх по проходу, и, кажется, это было единственным верным решением за день. Факел потух, и мы бросили его перед выходом. На следующий день Коллин предложил отправиться к мосту... Мы примерно понимали, где он находится, и, вооружившись как следует (сейчас я понимаю, что этого было недостаточно), мы отправились в путь. Выйдя из города, мы направились на юг. Этой дорогой почти никто не пользовался, поэтому она выглядела заброшенной. Наконец, мы добрались до леса. Он выглядел довольно жутким. Ну, лес как лес, подумали мы (эх, если бы мы знали, что это не так!) и направились вглубь леса. Лишь тишина окружала нас. Не было ни единого звука, ни пения птиц, вообще ничего. Мы решили говорить о чём-нибудь. О чём угодно, лишь бы эта гробовая тишина не сводила нас с ума. Мы шли долго, очень долго. Над нами начали сгущаться тучи. Коллин предложил перекусить, благо еда у нас была. Мы поели и отправились дальше, и это было самой, самой главной ошибкой в моей жизни. Когда мы прошли ещё немного, дорога кончилась. Мы не нашли то, что искали, плюс начался дождь, и было принято решение отправиться назад. Но мы не успели... Я не успел. Из-за кустов на нас набросился какой-то зверь, я не успел рассмотреть его. Я вообще никак не успел отреагировать. Его острые как бритва когти вцепились в моё лицо. Я закричал от боли, упал на колени и схватился за лицо. Мои глаза были залиты кровью, я больше не мог ничего видеть. Коллин не сразу понял, что происходит. Как только к нему пришло осознание, он достал нож из сумки и побежал защищать меня. Зверь продолжал рвать моё тело. Его клыки вцепились мне в плечо, а когти продолжали рвать мою плоть. Спина, руки, грудь, ноги… всё было изрезано. Пока зверь наслаждался вкусом моей плоти, Коллин успел воткнуть нож ему в горло. Зверь выпустил меня и побежал прочь. Я не мог видеть, не мог нормально двигаться, поэтому Коллин нёс меня на руках. Нёс и бежал со всей силы. Да, он спас мне жизнь, но жизнь для меня потеряла всякий смысл. Нам удалось быстро выбежать из леса. Какого хрена вообще происходит, почему мы так быстро выбрались, я ничего из этого не понимал, лишь продолжал кричать и стонать от боли. В конце концов, я потерял сознание от потери крови. После этого я где-то месяц лежал в госпитале. Раны затянулись, но оставили ужасные шрамы, в особенности на лице. Со лба до щеки, три рваные раны превратились в ужасное напоминание о том дне. Мне повезло, что глаза остались невредимы, но я мечтал их себе вырвать. Я не мог смотреть на своё новое тело, да и не только я. С кем бы я ни пытался заговорить, все будто пытались избегать меня. Они боялись меня, да что там, я и сам стал себя бояться. Моя жизнь превратилась в ад, но даже в аду не бывает так одиноко, как было мне. Коллин… он единственный, кто смотрел на меня иначе. Он смотрел на меня не со страхом, а с жалостью, раскаянием, сожалением... Я могу его понять, он винил себя во всем этом, и я тоже. После этого дня мы оба изменились. Коллин рассказал лишь то, что мы собирались на охоту, и в лесу на нас напал медведь. Отчасти это было так, но, на самом деле, правда была намного страшнее. Коллин рассказал мне, что зверь двигался неестественно, словно... человек. Его голова, руки и ноги были звериными, но остальное тело было похоже на человеческое. Ещё Коллин рассказал, что зверь был в рваной одежде. Я бы не поверил ему, если бы сам там не находился. После всего этого я стал безразличным ко всему, что меня окружало. К себе, к людям, к происходящему вокруг. Мне стало плевать буквально на всё. Я убивал своё одиночество в алкоголе и табаке, я мечтал забыть обо всем, мечтал всё исправить, вернуться в прошлое, отговорить себя, нас... С тех пор прошло семь лет, но эти шрамы до сих пор напоминают о себе. Не было и дня, чтобы они не болели. Прислуга привыкла к моему новому образу, но с тех пор я так и не покидал стены замка. Замок стал моей крепостью, моей тюрьмой, моим собственным, персональным адом».