Вернуть семью? Или отдаться любви? Вот в чем вопрос...

Учебный кампус восхищал своей величественностью и массивностью, а готический стиль внушал легкий испуг. Сан откровенно не вписывался в толпу снующих туда-сюда студентов, твердо шагая уверенной походкой к одному из корпусов и пытаясь выцепить взглядом из-под солнцезащитных очков знакомую фигуру. Но Чон Уёна он нигде не видит. Зато слышит шепотки за спиной, вопрошающие кто же это такой и что такая личность забыла на территории одного из ведущих университетов Сеула. Некоторые даже предполагали, что Сан их новый преподаватель, на что тот лишь усмехался уголками губ. — Кто вы? — останавливает его охрана при входе в корпус, и Сан вальяжно поднимает свои очки на голову, медленно скользя взглядом по помещению и останавливая его на охраннике. — Мне нужен Чон Уён. Студенты сбоку тихо суетятся и скрываются за поворотом на скорости. Сан чуть улыбается и продолжает смотреть на охранника, ожидая, когда до Уёна донесут информацию о том, что его ищут.

***

— Как же хочется спать, — в подтверждение своим словам парень протяжно зевает и укладывает голову на сложенные руки. — Конечно тебе хочется спать — всю ночь крутился вокруг шеста, вот и клонит в сон, — фыркает друг и опускает взгляд на ровные ряды букв лекции, выведенные им самостоятельно. Уён пропускает упрек мимо ушей, пытаясь абстрагироваться от звуков внешнего мира хотя бы на пару минут, чтобы погрузиться в сладкую дрему. И только его тело начинает расслабляться, как пара женских голосов оглушают кабинет, громко и беспрерывно произнося его имя, пока не долетают до его парты. — Уён! Уён! Тебя там какой-то мужчина… — Не просто «какой-то», а офигеть какой сексуальный мужчина! — Не спорю, ну в общем тебя там офигеть какой сексуальный мужчина ищет! — На первом этаже, у охраны стоит. На перебой проговаривают девушки, вгоняя Уёна сначала в непонимание, а затем в шок. Он резко поднимается со своего места, роняя стул, и пулей вылетает из кабинета. Подобная ситуация у него, конечно, не в первый раз. Многие клиенты после искали его, чтобы «поухаживать», но у Уёна есть принцип — никаких отношений с клиентами. Рядом с охранником действительно стоит «офигеть какой сексуальный мужчина», в чьих прищуренных от натянутой улыбки глазах читается огонек, который при виде Уёна превращается в самый настоящий пожар. Мужчина расцветает и, не обращая внимания на протесты охранника, ступает на встречу студенту. — Персик, я так… — Пошли, — Уён не дает ему договорить, хватает за руку и уводит из здания под заинтересованные взгляды остальных. Он тащит его вплоть до ограждений, где лишние уши и глаза их не увидят и не подслушают, и тяжело вздыхает, вспоминая свою речь, которую произносит каждому своему недоухажеру. Он разворачивается на пятках, впивая свой равнодушный взгляд в незнакомца, которого на самом деле помнит, ведь ещё вчера сидел перед ним на столе, избегая поцелуя. — Слушай, я не собираюсь…- Уён запинается и забывает слова, когда к его шее резко опускаются и шумно втягивают сладкий запах, с наслаждением выдыхая горячий воздух на чувствительную кожу. Обоняние омеги цепляется за свежий запах мяты, и тело словно электрическим разрядом бьет. Рекзо вытянув руки, Уён отталкивает альфу, на секунду задерживая дыхание, и смотрит на него диким зверем. Сан опешивает, отлетая назад, но попыток приблизиться к субъекту своих желаний больше не предпринимает, прекрасно осознавая, что мог напугать несчастного своим нетерпеливым поведением. — Ты что творишь? — шипит Чон, потирая то место, на котором ощущалось дыхание этого мужчины, — Я не собираюсь с тобой никуда ходить и строить каких-либо отношений! Ты мой клиент, а с клиентами я не мучу! — Персик, я… — Никаких исключений быть не может! Я все сказал со своей стороны, с твоей остается только проглотить информацию и больше не появляться в моей жизни, усек? А если продолжишь выслеживать меня, я не побоюсь в полицию заявить, и мне пофиг, что ты там за шишка, пожалуюсь во всевозможные инстанции, понадобиться и до Европейского суда по правам человека дойду! — Но… — И не смей больше так нагло вторгаться в личное пространство! Это между прочем тоже нарушение прав человека! Как и выслеживание, как и незаконное разведывание информации о человеке! — не прекращает свой поток возмущений парнишка, что уже задыхаться начинает от количества выговоренной информации, а Сан не прерывает, тихо наблюдает за ним и глазами улыбается, умиляясь красным от прилившей в порыве гнева крови щекам, разлохмаченным от резких движений волосам, и взволнованному взгляду, что мечется от Сана к забору и наоборот. Сан взглядом ловит каждое поднятие груди от частого дыхания омеги, пытается уловить его запах на таком расстоянии и тает от такого взведенного Чон Уёна, который кажется начинает въедаться в его тело словно паразит. Такой невообразимо красивый. Такой по-женски изящный. Такой волшебно очаровывающий. И обманчиво хрупкий. Яйца Сана ещё помнят тот разящий удар, но от этого нутро альфы только сильней скручивает желанием. — Каюсь, — Сан поднимает руки в сдающемся жесте, чтобы омега перед ним чуть расслабился, — Я не должен был так нагло нарушать твои личные границы и уж тем более не имел право выведывать информацию о тебе. Позволь мне в качестве искупления своих грехов сводить тебя… — Я же сказал, никаких свиданий! — перебивает его раздраженный Уён. — Ну дай мне шанс испра… — Ты что тупой? Мы разговариваем на разных языках? Буквально каждое мое слово было о том, что никаких шансов, никаких исключений! Думаешь, я шучу? Нет дорогой, ты будешь получать сотни официальных жалоб, а я буду добиваться своего всеми возможными путями! — Уён не кричит, тон понижает и брови к переносице сводит в попытке выглядеть убедительно устрашающе, но Сана подобная картина только веселит. Сан делает глубокий вдох, вальяжно засовывает руки в карманы своих брюк, вскидывает на омегу свой острый взгляд и таким же тоном проговаривает. — Что ж персик, я тебя услышал. Но ты тоже имей в виду, что Чхве Сан так просто не отступается, — альфа с каждым предложением делает шаг навстречу Уёну, который отступает пока клишированно не натыкается спиной на забор, — Хочешь жаловаться на преследование? Жалуйся, только каждый раз при написании заявления помни, что везде — абсолютно везде, у меня есть связи. Ты можешь попробовать, но эффекта со стороны органов ты не получишь, зато вот от меня в двойном размере. Сан не подходит вплотную. Не вжимает омегу в железо забора. Он стоит ровно на расстоянии вытянутой руки и смотрит хищником, от чего на спине Уёна проступает холодный пот. Эти глаза завораживают, заставляют сущность омеги внутри сжаться комочком и скулить о пощаде. Он тяжело сглатывает, но испуга показывать не хочет. Он сильный. Он не такой омега как все. Он не нуждается в чьей-то защите, он сам себя защищает. — А я попробую! — вздергивает он подбородок, отвечая тем же взглядом. Сан ухмыляется, чуть повернув голову в сторону, и тут же снова впивает глаза в Уёна, чуть склоняя голову на бок и наклоняясь корпусом вперед. — Попробуй. — издевательски тянет альфа. Он осторожно сокращает то расстояние, что было между ними, и тягуче втягивает воздух, пропитанный запахом этого невероятного омеги. Уён набирает в грудь воздуха, чтобы возмутиться во весь голос, как его прерывает трель звонка телефона с заднего кармана альфы. С грустным вздохом тот отстраняется и, не глядя на экран, принимает звонок, холодно произнося: — Слушаю. На том конце кто-то очень быстро и суматошно выкладывает информацию, видимо уже зная, как альфа не любит лишний треп. Сан слушает внимательно и с каждой минутой итак острый взгляд становится свирепее. — Как вы могли такое допустить? — рычит Сан в трубку, что аж у самого Уёна поджилки сжимаются, — Скоро буду. Он выключает телефон и вздыхает, поднимая на Уёна сожалеющий взгляд. А тот продолжает стоять в оцепенении, ничего не понимая. — Прости, персик, я бы с радостью ещё поговорил, но дела зовут. Однако я обещаю, — Сан аккуратно берет в свою руку ладошку омеги, медленно поднося её к своим губам, — Мы обязательно снова встретимся, — и оставляет на пальчиках невесомый поцелуй. У Уёна от действий этого наглеца внутри органы переворачиваются и он не может ничего выдавить из себя. Он лишь смотрит в спину уходящего с территории кампуса мужчины и пытается нормализовать сердцебиение.