Свет чистой души

      Наш челнок пролетал над тёмными шлаковыми пустошами, похожими на бескрайнее угольное море. С тех пор как он снизился, готовясь к посадке, неба не было видно, лишь грязные коричнево-жёлтые облака, готовые разразиться кислотным дождём. Где-то на горизонте виднелись ржавые буровые комплексы, отсюда они казались крошечными.       Я уже бывала в мире-улье, но высившиеся впереди шпили лишь отдалённо напоминали плотную застройку Терры. И тем не менее, все эти пейзажи навевали старые воспоминания о монастыре Приорис. Пожалуй, это были лучшие мои воспоминания, ведь обучение там не шло ни в какое сравнение со Схола Прогениум, где ты засыпал и просыпался под скрип сервиторов, а голова всегда болела от химикатов, которые на нас использовали. Или с военным госпиталем, куда привозили бойцов, больше похожих на консервы, брошенные под пресс вместе с банкой.       И тем не менее мне хотелось вновь вдохнуть этот противный, но знакомый затхлый воздух с примесью ржавчины и гари, с запахами, которые не могут остановить старые фильтры этих громоздких зданий.       Вот мы уже над городом. Комплекс монастыря-госпиталя с такой высоты напоминал небольшой кружок, вписанный в сложный концентрический рисунок местных построек. Он располагался почти в сердце города рядом с самыми высокими шпилями, чьи верхние уровни заполнены башнями аристократских дворцов.       Ордены Адепта Сороритас обычно строили монастыри в отдалении от шумных городов, вблизи священных мест, что помогало в обучении и воспитании послушниц. Конечно, монастыри уже вскоре обрастали городской инфраструктурой, однако на этой планете фундамент города-улья был заложен задолго до того, как Крестовый Поход Бога-Императора добрался до этой системы.       Этот мир был важной перевалочной точкой в отдалённые сектора, а поэтому, если путникам понадобится помощь Ордена Госпитальер, наша милость и гостеприимность будет как раз кстати.       Я смотрела в иллюминатор, а на языке вертелись слова молитвы, что всегда успокаивали меня. Сейчас, после долгого перелёта, я была немного взволнована. Впрочем, несмотря на все ужасы, прячущиеся на нижних уровнях города-улья, определение в местный монастырь обещало быть чуть ли не курортом. Никто не любит сестёр из Ордена Госпитальер больше, чем обычные граждане. И здесь, вдали от боевых действий и жёсткой муштры, можно наконец немного расслабиться.       Но что-то не давало успокоиться, будто предчувствие, на самых задворках сознания, как в те разы, когда отряды еретиков оказывались совсем близко к госпиталю. Но это просто волнение… в Схоле у меня не выявили каких-либо псайкерских способностей. Это, наверно, даёт мне небольшую защиту перед той тьмой, что сочится из Имматериума.       Прогнав эти мысли, я поняла, что наш маленький кораблик уже почти достиг посадочной площадки на одной из массивных крыш комплекса монастыря. Толстая защита от пылевых бурь была изукрашена массивными благочестивыми символами. И я могла представить, как выглядит его убранство изнутри. Это, наверняка были храмы внутри храмов, под теряющимися в высоте пылезащитными крышами, они были озарены ярким по здешним меркам светом через световоды.       Металл гермошлюза под нами заскрежетал, раздвигаясь, чтобы впустить наше судно. Воздухом из внешнего мира лучше не дышать лишний раз. А попадать под дождь — тем более.       — Вот мы и на месте, — объявил капитан челнока. — Не Некромунда или Медуза V, но место то ещё. Не советую таким замечательным девушкам спускаться ниже этого уровня. Я слышал, что здесь пропадают люди.       Это не было новостью ни для одного из городов ульев. К огромной печали прямая власть Империума простиралась только на верхние ярусы, всё больше и больше уступая местным порядкам при продвижении вниз.       — Спасибо за предостережение, но наш монастырь расположен на верхних уровнях, — добродушно ответила сестра Солярия. Её направили сюда из ордена Вечной свечи. Я слышала что-то… странное об одном из их дочерних орденов, но орденами Офелии VII никогда не интересовалась.       И вот настал момент, когда мы, наконец, ступили на металлический пол одного из уровней этого города. Всего нас было трое, и вторая моя спутница, сестра Кастелла, так же, как и я, проходила своё обучение на Терре в Приорис.       Здесь нас встретили послушницы местного монастыря-госпиталя. Они помогли с вещами и проводили нас по молчаливым и величественным коридорам и переходам этого священного строения. Острые силуэты готических орнаментов, многочисленные шпили и башенки, а также барельефы со святыми — всё это было так знакомо, что колючие и холодные стены веяли каким-то уютом, напоминавшем о Терре. Этажи и комнаты, вплетённые в этажи и комнаты, здания внутри зданий — всё здесь создавало ощущение некой невообразимой рекурсии и наполняло сердце трепетом.       Как ни странно, воздух здесь был на редкость чист для города-улья. А в некоторых местах сёстры даже выращивали цветы под блеклым, но всё-же солнечным светом. И, сделав очередной глубокий вдох, я поняла, что та крохотная, но настырная толика тревоги отступила.       Местные сутки уже близились к завершению, а «ночь», к которой я привыкла раннее, наступила уже семь часов назад. Поэтому, как только мне показали мою комнату, первым моим делом стали вечерняя молитва и сон.       После обеда я, как и двое моих спутниц, встретилась с палатиной этого монастыря. Хотя я по-привычке называю свою нынешнюю обитель монастырём, на самом деле она не столь большая, чтобы в её главе был присвоен титул настоятельницы.       И первой моей «крупной» миссией после освоения здесь было навестить одного из представителей местной аристократии. В принципе, это обычное дело, когда к знатным семьям приставлена Сестра-Госпитальер, она является кем-то вроде семейного врача, а иногда сотрудничает с сёстрами из Ордена Фамулос. Но этот человек, Соломон Константин, лишь недавно добился места среди самых верхних уровней и был единственным представителем собственной династии.       Лишние три пары рук оказались как раз кстати для подобных заданий.       К счастью, монастырь был недалеко от центра и практически на самом верху. Довольно уютный и тщательно отлаженный манипуляторами Адептус Механикус вагон отвёз меня в нужный сектор. Люди здесь выглядели опрятно, и их холодные взгляды немного смягчались при виде сестры из Ордена Госпитальер. Именно это время я планировала назвать началом самых спокойных и беззаботных дней моей жизни. По крайней мере, я на это надеялась. С почти нескрываемой радостью я всё больше убеждалась, что предостережение капитана было лишь глупой страшилкой, а мой привычный болт-пистолет мне вряд-ли больше пригодится, уж точно не здесь.       Остаток пути я решила преодолеть пешком. Довольно давно прогулки не доставляли мне столько удовольствия. Тревога глухо забила свой привычный грызущий и подтачивающий ритм. Тем не менее, я с ещё большей твёрдостью устремилась дальше по просторным, отдраенным дочиста улицам самых верхних ярусов.       Я открыла глаза. Несмотря на пробуждение от казалось бы долгого и беспокойного сна, я чувствовала себя неимоверно уставшей. Кажется, внутренние часы сбоили, но это не удивительно для того, кто недавно перелетел из одной системы в другую.       Некоторое время я не могла понять, где я и зачем, но постепенно мысли приходили в порядок, и я осознала, что нахожусь в своей новой комнате. Судя по всему, цикл давно начался и дело близилось к обеду.       Совершенно внезапно для себя я обнаружила на запястье мелкие следы уколов. Похоже, пока я спала, мне успели сделать поверхностную диагностику. Странно, почему я не проснулась от этого.       Я откинулась на подушку и уставилась в потолок. Так я лежала некоторое время, а мысли лениво и устало ворочались в моей голове. Наизусть повторила пару литаний. Снова смотрела в потолок. Что-то не стыковалось. Последним, что я с трудом смогла вспомнить, была поездка в вагоне и город вокруг станции.       Не знаю, сколько времени прошло: минут пять или час, но в дверь постучали.       — Войдите, — сказала я, выныривая из пучины собственных размышлений.       В комнату заглянула Кастелла. Увидев меня, она почему-то сильно обрадовалась. За время перелёта нас связали весьма дружеские чувства, тем более, что она обучалась там же, где и я раннее.       — Сестра Ярослава, ты проснулась! — воскликнула она, словно я не должна была проснуться, а случившееся было чудом.       Я непонимающе уставилась на неё. Тогда она продолжила:       — Ты проспала два с половиной цикла, и мы не могли тебя разбудить. Мы уже провели поверхностную диагностику и собирались проводить глубокую. Но хорошо, что всё обошлось!       Я мысленно соглашалась с тем, что это хорошо, ведь в разных орденах и монастырях Госпитальер понятия того, насколько глубокой должна быть «глубокая» диагностика разнились. Да и технические средства тоже были везде разными.       — И ничего не нашли? — уточнила я с беспокойством.       — Нет, ни токсинов, ни распространённых вирусов, скорее всего ты просто не перестроилась на местные дневные циклы и перетрудилась, поэтому упала в обморок, возвращаясь с задания почтенной палатины.       — Да, наверно это так, — согласилась я. И всё-таки меня не покидали сомнения.       Кастелла также сказала, что мне можно передохнуть до завтра, если я всё ещё себя плохо чувствую. И ушла, обрадованная известиями о моём относительном здоровье.       Я неохотно встала с постели и подошла к зеркалу. Сквозь разводы на меня смотрело всё то же хмурое лицо. Под глазами залегли синяки и на контрасте с ними кожа казалась бледной. Но растрёпанные волосы всё так же «горели» медным пламенным оттенком. Я хотела себе улыбнуться, но настроение было скверным.       Отдыхать я не собиралась. Если случилось что-то важное, то мне хотелось бы скорее об этом узнать. Просто я не была склонна к внезапным обморокам или подобной ерунде. Скорее всего на мне использовали вещества, стирающие кратковременную память. Довольно дорого и сложно достать те, что не оставляли бы явных следов, но не невозможно. Всё-таки мы в городе-улье, где безграничное богатство верхних уровней соседствует с анархией и беззаконием нижних. Здесь возможно всё, без преувеличения. И, если кто-то считает, что Сёстры Ордена Госпитальер — это исключительно милые и кроткие девушки, он сильно ошибается. Пускай мы и не идём ни в какое сравнение с Сёстрами Битвы, у каждой из нас за плечами обучение военной и агентурной деятельности, а у некоторых даже опыт настоящих сражений.       К огромному разочарованию, среди моих вещей не было моего болт-пистолета. Пускай есть много образцов болт-оружия, побывавшего в руках настоящих героев и почитающихся как святыни, мой был самым заурядным, только с конвейера. Но он был первым моим личным оружием, отлично служил мне несколько лет, и я не расставалась с ним с тех пор, как его мне выдали. Так что он был моей собственной маленькой, но очень важной реликвией. И не мог просто так потеряться… Надо будет спросить у сестёр, не знают ли они, куда он мог деться.       Ладно, моё главное оружие в большинстве битв — это слово. И скальпель… А на верхних уровнях никто бы не посмел просто так открыть стрельбу, что делало болт-пистолет практически бесполезным. И всё-таки его жалко, и выходить без него на улицу как-то не спокойно.       Я собралась повторить свой последний маршрут. С собой взяла лишь обычный кинжал и аптечку, большего у меня всё равно не было.       Город никак не изменился. Иногда казалось, будто я попала в тот, вчерашний день. Нет, не вчерашний, это было три дня назад, если верить сестре Кастелле.       Очень скоро я дошла до того места, где мои воспоминания обрывались. Но интуиция и обрывки памяти вели меня дальше, словно по знакомому, но порядком подзабытому маршруту. Я несколько раз терялась и плутала, пока не поняла, что иду по тому же направлению, что должна была пройти к Соломону Константину. Заблудиться здесь было не сложно, ведь в свете, блеске и гротескных украшениях, местные дома выглядели практически одинаково. Но, проложив маршрут в голове, я следовала ему неотступно. Пока не пришла ко входу в здание, не менее вычурное, но напоминавшее чем-то особняки знати аграрных планет, только на другой, технический лад. Его фасад был одновременно мне знаком и нет.       Я нажала на кнопку звонка. Потом, подождав, снова. Открыли мне не сразу. Из-за двери выглянула горничная, она была одета по обычной для этого сектора моде, но носила довольно необычный ни то шарф, ни то жабо. Она явно была чем-то обеспокоена, но, когда я сказала, что я пришла из монастыря по важному делу, с большой неохотой впустила меня.       Она сказала, что у Соломона важный гость, поэтому мне следует подождать и не ходить наверх. Мне предложили сделать рекаф. Конечно, я не собиралась пить рекаф после того, как мне сумели стереть память, но тем не менее я согласилась, ведь это должно было отвлечь внимание девушки.       Пока горничная ходила заваривать этот напиток, я тихо пробралась наверх. Дверь в кабинет Соломона была приоткрыта. И было видно, а главное — слышно, как он с кем-то беседовал.       — И так, в чём мои «претензии», — начал мужской голос. Человек шумно выдохнул, и я почувствовала запах лхо в воздухе.       Я приблизилась к щели и увидела, как на развёрнутом стуле сидел мужчина с инквизиторской инсигнией, подвешенной к поясному ремню. Он облокотился на спинку стула и курил. Улыбка на его строго очерченном лице выражала самодовольство, а поверх тёмной коротко стриженной шевелюры небрежно красовалась чёрная фуражка.       Предательский холодок пробежался по моей спине. Может я и хотела узнать правду, но переступать дорогу инквизиции было больше похоже на смертный приговор. Я медленно, стараясь не издавать лишнего шума, стала отступать назад. Самым верным решением было бы вернуться в холл и сделать вид, что ничего этого не было…       Но не успела я сделать и пару шагов, как их беседа переросла в драку. Я распахнула дверь, спрашивая секундой позже себя и Императора, зачем я это сделала…       Я увидела, как инквизитор проделал дыру во лбу смутно знакомого мне человека. Ещё пару мгновений, пока раскалённое дуло лазерного пистолета остывало, то, что ещё недавно было Соломоном стремительно трансформировалось в существо, напоминающее огромную летучую мышь. За это время прицел оружия сместился в мою сторону.       На меня смотрел инквизитор, на меня смотрело дуло его пистолета.       Сердце отчаянно билось…       Вспышка выстрела на мгновение ослепила меня. Позади что-то грохнулось и скатилось по лестнице. Ещё ловя зайчиков, я обернулась. Это была та самая горничная. Она тоже превращалась в какое-то ксено-отродье.       Инквизитор поманил рукой, намекая, что в проходе не безопасно. Я подбежала к нему.       Оттуда, где я недавно стояла, ломились твари с крыльями и ужасающими когтями. Несколько из них тут же упали от лазерных выстрелов. Узкий проход был нашим преимуществом.       И тем не менее, они наступали, последние трое подобрались совсем близко. В страхе перед ударами их длинных рук, я села на пол. Одна из тварей достала до инквизитора. Его пистолет полетел вниз, а на рукаве белой рубашки выступили кровавые полосы.       Не задумываясь, я подобрала оружие. Вдох. три ритмичных выстрела. Выход облегчения. Враги лежали на полу, некоторые из них всё ещё дёргались в судорогах. Я аккуратно положила пистолет рядом с собой.       — А ты неплохо стреляешь, — инквизитор сел рядом и здоровой рукой достал палочку лхо. — Для врача.       — Орден Госпитальер может как даровать жизнь, так и отнимать, — с готовностью ответила я.       Инквизитор одобрительно засмеялся. Я потянулась к своей аптечке и спросила:       — Их когти ядовиты?       Он отрицательно покачал головой. Я достала кровоостанавливающие и бинт и принялась обрабатывать его руку.       — Господин-инквизитор, разрешите поделиться своим беспокойством?       — Пожалуйста, без формальностей, — закатил глаза тот.       В принципе, ещё при виде лхо я поняла, что если слухи о том, что инквизиторы бывают консервативными и радикальными верны, то этот явно один из самых радикальных.       — Я должна отчитываться в монастыре о состоянии здоровья Соломона Константина… Что же мне теперь сказать сёстрам?       — Думаю, говорить, что Соломон оказался ксеносом-вампиром, не стоит, — протянул он.       Я кивнула в знак согласия, а он продолжил:       — Поэтому… А у тебя много важных личных вещей в монастыре? — резко перевёл тему тот.       — У меня не найдётся ничего важного, кроме экипировки, — ответила я, пребывая немного в замешательстве.       — Тогда за мной! — скомандовал он, вставая. — Мы покидаем этот город.       — Но…       — Инсигнию видишь? Это был приказ, теперь ты, сестра Ордена Госпитальер, призвана в ряды моих аколитов. Не беспокойся, экклезиархия уже одобрила мой запрос.