Свет чистой души

      Эта жгучая жажда требовала от меня действий. Но я смотрела на дуло пистолета и на непроницаемое лицо Кальтуса. Сидела и смиренно ждала, как решится моя судьба.       Инквизитор улыбнулся своей привычной улыбкой. Но я уже догадалась. Это будет его милосердие. Это будет моя пуля в лоб.       Я «оступилась» ещё до того, как взошла на борт, скорее всего, уже тогда, в койке в своей монастырской комнаты, пытаясь понять, какой день и час, я уже не была человеком. Яд Соломона или кого-то из его свиты, не заметный для устройств диагностики, уже сделал своё жуткое дело. Но всё это время я отчаянно старалась этого не замечать.       Я сложила руки ладонями вместе и посмотрела куда-то вверх, надеясь увидеть не ржавый метал обшивки купе, а далёкие космические просторы.       — О, Великий Император, ты был так милостив ко мне все эти годы… а я оказалась такой дурой… — тихо произнесла я с сожалением в голосе.       Кальтус всё ещё медлил с тем, чтобы нажать на курок. Он начал приближаться ко мне с большой осторожностью. И всё ещё улыбался, эта улыбка выглядела триумфально.       Наконец, он подошёл почти вплотную. Я слышала, как ускоренно бьётся его сердце. Я знала, что нужно делать и десятки порывов пытались направить меня к этому. Больше всего на свете мне хотелось вцепиться зубами в плоть и почувствовать солёный металлический вкус крови. Но я сидела, всё также сложив руки в молитвенном жесте и про себя повторяя литании. Казалось, никогда я не читала их так искренне, моля Императора об избавлении. Бороться было всё сложнее, и то, что он подошёл так близко, эту борьбу не облегчало.       «Пристрели, просто пристрели меня наконец!» — подумала я.       Но он протянул мне руку.       Жилки, ведущие к запястью, казалось, пульсировали в такт его быстрому сердцу. Я не могла оторвать от них взгляд. И не могла больше бороться.       Я прижала его тёплую руку к губам, а мои острые зубы пронзили его кожу. Я получила желаемое, но всё ещё ждала финального выстрела.       Вместо этого Кальтус положил оружие и свободной рукой потрепал меня по голове. Я заплакала. Он достал лхо и закурил прямо в купе.       — П-почему вы не пристрелили меня? — На моих губах всё ещё была его кровь, но я уже была спокойна.       — А должен был? — со всё той же тёплой улыбкой спросил он.       Надо перевязать его руку.       — Если я не человек…       — Не человек? Человек — он внутри и снаружи выглядит как человек. Тавтология немного, но всё же. Мутанты снаружи не похожи на людей, но похожи внутри. Генокрады и еретики похожи внешне, но внутри совсем не то: их помыслы разрушительны, а душа отдана культу. А что насчёт тебя?       Он внимательно смотрел на меня и ждал, что я отвечу. Но я молчала, и лишь неловкая тишина повисла между нами. Тогда он продолжил:       — Ты выглядишь, как человек. И ты думаешь как человек, как верная слуга Бога-Императора. Это значит, что ты человек, разве не так?       — Это… это просто обман, — ответила я. — Это неправильно. Моё тело испорчено, оно стало просто пародией на человеческое…       Кальтус улыбался всё сильнее:       — Это в тебе мне и нравится. То, как ярко горит твоя чистая душа даже в этом испорченном теле. Просто пристрелить тебя было бы ошибкой.       Спустя семь часов мы уже прибыли в другой улей. Начинался новый цикл и людей вокруг становилось всё больше и больше. Пока мы шли по вокзалу, Кальтус задумчиво спросил меня:       — Это вчера случилось?       — Что именно? — удивилась я.       — Я полагаю, что ты понимаешь, что именно, — спокойно ответил инквизитор.       Я кивнула:       — Да, вчера действительно было кое-что необычное. Но вы же это и так знаете?       — Знаю, но не помню, — честно ответил Кальтус. — Боюсь, что часть моих воспоминаний оказалась стёрта, это нормальное явление. Но мне хотелось бы узнать, «правильно» ли, «хорошо» ли, а может «достойно» ли я себя повёл? И не случилось ли чего-то, о чём мне стоит знать?       Я смотрела на него с удивлением, но для него, кажется, подобное было лишь одним из аспектов обыденности.       — К-кажется у вас был план, и, в общем, вы вели себя, как обычно. Я думаю, что должна быть благодарна вам за всё это, в том числе за поддержку.       — Это хорошо, — улыбнулся Кальтус, после чего перевёл внимание на Митру. — Ты можешь отправить мой отчёт о произошедшем в предыдущем городе?       — Конечно, — ответил он, открывая навигацию на своём планшете.       Кальтус отдал ему другой планшет, и Митра поспешил куда-то в поисках центра для астропатической связи.       Наш штаб разместился в отеле для приезжих торговцев и послов. При нас инквизитор не скрывал того, что ему немного не по себе останавливаться в таком явном месте, но сказал, что пока нас никто не ищет. Слово «пока» меня настораживало. Ни своего настоящего имени, ни настоящей цели поездки он не назвал ни при регистрации, ни кому-либо из работников отеля.       Барбоса прошёлся по нашим новым апартаментам, расставляя глушилки. Вскоре вернулся Митра.       — Подробный отчёт отправлен, — сообщил он. — Но там ничего не было о проблемах, возникших с сестрой Ярославой.       — И ты решил включить это в доклад? — спокойно спросил Кальтус.       — Полагаю, никто на моём месте не посмел бы совершить столь дерзкий поступок. Это было бы равносильно измене.       — Но теперь выходит, что ты укрываешь мутанта, — усмехнулся инквизитор.       — Нет, — ответил Митра. — Просто её уничижение лежит на ваших и только ваших плечах.       Я слышала весь этот разговор, но на этот раз почему-то ощущала спокойствие. Возможно, я уже смирилась со своей участью. Возможно, понимала, что моя смерть — единственно верное решение, и без страха принять её — моё искупление. В любом случае, если я ещё дышу — на это воля Бога-Императора. Если я дышать перестану, то опять же Его волею. Мне оставалось лишь молиться о том, чтобы свет моей веры не угас до этого рокового часа.       Дальше было совещание. По большей части в курс дела вводили меня. Как оказалось, настоящая цель Кальтуса была здесь, а расследование в соседнем городе было побочной миссией. Что-то нечистое творилось с одним из самых могущественных родов этого города. Были косвенные факты того, что глава дома имел дело с подозрительными личностями, а потоки его финансов растворялись в столь хитрой и сложной бухгалтерии, что зацепиться было не за что. В общем, они что-то скрывали, но был ли это хитрый уход от завистливых глаз конкурентов и их шпионов, или же что-то нелегальное, известно не было.       — Проще всего было бы запросить все документы и отчёты по их деятельности и понять, существует ли на самом деле это гипотетическое незаконное нечто, чем они промышляют, — твёрдо сказал Митра. — Но мы так тщательно скрывали свое здесь присутствие не за этим, не так ли?       — Совершенно точно, — улыбнулся Кальтус. — Проведи мы проверку по регламенту, и они были бы к этому готовы. Мы бы на годы утонули в том количестве отчётов, записей и документов, которые нам предоставили с полной уверенностью в том, что мы ничего не найдём. И скорее всего, их уверенность не была бы пустой.       — Почему вообще мы считаем, что здесь происходит что-то… важное? — несколько угрюмо осведомился Барбоса.       — Да так, чутьё инквизитора, — ответил Кальтус. — Оно редко меня подводит.       — Чтобы узнать наверняка, надо внедрить агента, — предложил Митра.       — У них уже есть агенты, — застенчиво вмешалась я.       — А сестра Ярослава не просто так закончила Схолу, — похвалил Кальтус. — Продолжай.       — В любом достаточно влиятельном доме всегда присутствует человек из Ордена Фамулос и Ордена Госпитальер…       — А это значит, что всё, что нам надо — это установить с ними контакт, — закончил за меня инквизитор. — Но так, чтобы глава семейства ничего не заподозрил. Иначе он станет ещё более скрытным, испугается и уничтожит все улики.       — Значит, мы не можем просто показать им инсигнию и поговорить по душам, — пробурчал Барбоса.       — Совершенно верно! И кто тогда поможет нам в этом деле? — радостно произнёс Кальтус.       Ответ был очевиден, мне оставалось лишь его озвучить:       — Это буду я.       Конечно же я здесь не просто так. Глупо было думать по-другому. Сестринская «солидарность», а, скорее, просто выучка за время подготовки послушниц означала, что мы должны делиться информацией о людях, за которыми присматриваем, во благо работы Адептус Арбитрес и Инквизиции.       Мне выдали вокс, он походил на тёмную бусину.       — Надейся, что она не застрянет в слуховом канале в случае чего, — воодушевил меня Барбоса. — Если что-нибудь всё-таки случится, он поджарит свои схемы микроимпульсом. Не знаю, больно ли это.       — Спасибо, Барбоса.       — Да не за что, — ответил он, не замечая иронии в моём голосе. А, может, просто игнорируя её. Ведь я знала, насколько глубоко он может проникнуть в незащищённое сознание, если дать ему достаточно времени. А это значило, что мои мысли могли быть у него как на ладони в данный момент. Но сейчас какого-либо вмешательства я не чувствовала.       — Не беспокойся, — обнадёжил Кальтус. — Твоё прикрытие практически идеально. К тому же, у тебя уже есть опыт работы с аристократами, пусть и с аристократами поменьше.       Он забыл упомянуть, что этот опыт закончился мои обращением в нечто ужасное.       Дальше всё прошло без заминок.       Поместье этой семьи занимало целый уровень шпиля, и это было поистине завораживающее зрелище. Посреди башни, полной безжизненного металла и шумных устройств, где всегда царил полумрак, а воздух был спёрт, раскинулся искусственный сад. Удивительно было уже то, что на этой мёртвой планете вообще есть такие места. Световоды доставляли свет из-за линии кислотных облаков и он был невероятно ярок. А запах… здесь пахло травой! Самой настоящей травой, листвой и жизнью. Я не помню, когда я в последний раз ощущала этот запах, сколько раз мне вообще доводилось его ощущать? Это было чудесно, прекрасно, это было похоже на картины, где изображалась Терра, какой она была тысячелетия назад! Невероятно… я просто не могла подобрать слова, чтобы описать это и запечатлеть это в своей памяти.       Мне хотелось навсегда остаться здесь. Но это было невозможно по множеству причин. Сколько гляди — не наглядишься, поэтому я уверенно пошла дальше: к монументальной арке, где начиналась особо охраняемая зона.       Их гвардия встретила меня приветливо, но настороженно. Меня сопроводили в небольшой гостевой домик на самом краю владений, где меня ждал офицер охраны и иссохший дворецкий.       — Я прибыла сюда из монастыря, который находится в соседнем городе, — начала я, когда с приветствиями и представлениями, в общем, с формальной частью, было покончено. — К сожалению, он единственный на планете, и иногда нам приходится совершать долгие путешествия с единственной лишь целью: осведомиться о здоровье уважаемых особ.       Дворецкий кивал и что-то записывал в информационный планшет. Офицер, облачённый в броню, напоминавшую легкий вариант доспехов Адептус Арбитрес, смотрел на меня угрюмо. Он с самого начала разговора словно «давил» на мою голову, пытаясь сбить с мысли в те моменты, когда я отвечала, и внимательно следил за всем, что я говорила. Мне стало неспокойно. Откуда у них вообще на службе псайкер? Это само по себе не является незаконным?       — Хорошо… хорошо, могу ли я взглянуть на ваши документы? — осведомился дворецкий сиплым голосом.       Я протянула их, и он продолжил, перебивая сведения в свои записи:       — Ваше появление столь внезапно… И я надеюсь, что оно не означает, что с работой или отчётами сестры Уриэль что-то не так? — он протянул документы обратно.       — Об этом мне и предстоит с ней поговорить.       — И всё равно, нас так долго никто не беспокоил из вашего почтенного ордена…       — Просто недавно туда прибыли новые сёстры, и я среди них. У уважаемой палатины наконец-то появились свободные руки, — проговорила я, все силы вкладывая в веру в собственные слова под всё усиливающимся давлением.       — Понятно, — протянул старичок, не отрываясь от планшета. — Если мы отправим запрос в монастырь, нам это подтвердят?       Я кивнула, пытаясь успокоиться. Офицер-псайкер пристально смотрел на меня, немного щуря глаза. Давление стало просто невыносимым.       — Подтвердят? — повторил он вопрос дворецкого.       — Да, — снова кивнула я, прежде, чем что-то осознать.       Псайкер какое-то время смотрел на меня, чуть улыбнулся уголком рта… и кивнул дворецкому, после чего давление на мою голову резко ослабло. Похоже, в мою «легенду» он поверил лишь потому, что всё, что я говорила, было правдой… в той или иной степени.       «Замечательная работа», — сообщил довольный Кальтуса в моём ухе. Я в деталях представила то, как он сейчас, наверняка, улыбался.       К сестре Уриэль меня проводил всё тот же старичок-дворецкий. Всю дорогу он рассказывал о том, как величественно это поместье, точно так же, как и помыслы его обитателей. О том, что их стараниями цены на электроэнергию упали, что благоприятно сказалось на населении и, главное, на работе заводов. И много чего ещё он говорил, всегда хвалебно и убедительно. К сожалению, было бы хорошо, если хотя бы половина этого была правдой.       Сестра Уриэль оказалась милой девушкой небольшого роста. Её волосы не были видны из-за платка, а одеяние совпадало с моим. Разве что я предпочла надеть защиту хотя бы для суставов, так, на всякий случай. Пока она приветствовала меня, ожесточённо жестикулируя, она ненароком указала на ухо и глаз. Эти жесты могли быть случайными. И могли по разному быть истолкованы. Но в самом худшем, а так же очевидном, случае означали, что за нами следят и подслушивают.       Я кивнула, намекая, что поняла её. Она улыбнулась в ответ, подтверждая мои догадки.       Уриэль начала рассказывать про здоровье членов аристократической семьи. После десятого произнесённого ей имени, я перестала пытаться что-либо запомнить. Она описала свой быт и работу здесь. И не сказала совершенно ничего, что могло дать мне хоть какую-то зацепку. Наконец, она протянула мне планшет, сообщив, что там полный отчёт, если меня или почтенную палатину заинтересуют подробности сказанного раннее. Она подмигнула, и я догадалась, что там есть куда более… интересная информация, скорее всего собранная стараниями сестры из Ордена Фамулос. Только она могла собрать все сведения и продумать всё наперёд. Похоже, мне повезло работать большим с профессионалом. Я на это надеялась.       Я поблагодарила сестру Уриэль, пообещав, что передам всё о здоровье её подопечных и о её отличной работе уважаемой палатине. Скорее всего она догадывалась, что информация нужна не палатине, а кому-то с большими полномочиями.       За дверью, а, точнее, чуть ли не в обнимку с ней, меня ожидал дворецкий. Я сделала вид, что не заметила его попытку подслушивать. В любом случае, эта комната наверняка была набита сенсорами, камерами и микрофонами, так что одна лишняя пара ушей ничего бы не поменяла. Старичок выглядел благодарным за то, что я учтиво не обратила внимание на его маленький шпионаж.       Только оказавшись за пределами их владений, я смогла наконец выдохнуть свободно.       «Если это не обычный отчёт о здоровье, то твоя коллега явно знает больше нашего», — пропел Кальтус через вокс. — «В таком случае нам очень и очень повезло, фактически, мы явились на всё готовенькое».       Конечно ему повезло. Ведь ему всегда везёт. И я уже принимала это как должное.       «Хорошо, с вероятностью 87% за тобой всё ещё следят». Я хотела кивнуть, но сразу же поняла бессмысленность этого. «Поэтому тебе не стоит сразу идти в штаб. Просто… просто делай то, что делала бы, будь у тебя ещё пол дня свободного времени до поезда. И, если будет что-то важное, сразу же сообщи. Стукни по микрофону, если поняла». Я коснулась пальцем уха. «Отлично! Самое страшное позади. Можешь не беспокоиться, ничего хуже слежки с тобой не случится». Это была хорошая новость.       — Пол дня до поезда, чем бы мне заняться? — пропела я себе под нос как-бы невзначай. Если кто-то хотел услышать — он услышал.       Я спокойно гуляла по верхним уровням шпиля, пока что-то тяжёлое не приземлилось мне на голову. «Что за тупой способ вырубить?» — подумала я, пока боль и темнота стремительно поглощали моё сознание.