Долг декана

Кубок по квиддичу достался Гриффиндору! Олливер Вуд был вне себя от радости, от радости орали все вокруг, что Гарри не слышал даже себя. Вечером их ждала знатная вечеринка, весь факультет пел песни и поздравлял свою команду. Веселье длилось несколько дней, что это уже начало утомлять, но все гриффиндорцы все равно не могли успокоиться. Гарри с трудом отделался от толпы и укрылся мантией невидимкой, чтобы нормально добраться до нужного места. Невидимость спасала его одновременно и от навязчивых поклонников, и от недружелюбных слизеринцев, которые были не против отомстить за проигрыш, да и беглый преступник Сириус Блэк мог неожиданно оказаться рядом, если снова проник в Хогвартс. И тут Поттер заметил, как Макгонагалл о чем-то спорит с Оливером Вудом, она нервно оглядывалась по сторонам, а он в чем-то ее убеждал. Они были уверены, что они одни в коридоре, они не подозревали, что тут рядом может оказаться Гарри Поттер и его неуемное любопытство. Когда они зашли в один из кабинетов и закрыли за собой дверь, Гарри успел проскочить во внутрь. – Вы в своем уме, мистер Вуд? – спросила Макгонагалл, продолжая начатый в коридоре разговор. – Я не отказываюсь от обязательств перед капитаном победителем… Но вы поступаете, по меньшей мере, глупо. Капитан улыбнулся и положил ладони на пояс брюк. – Я уже сказал, чего хочу, профессор… – Я уже стара и непривлекательна, но я влиятельна, у меня есть связи, а еще я сильная волшебница и очень многое могу, ну неужели вы не можете загадать другое желание? Более логичное, более адекватное. Она смотрела на ученика, плотно сжав губы в тонкую ниточку, Гарри знал, что это верный признак бури, но Вуд был спокоен. Оливер Вуд к неожиданности Гарри расстегнул брюки и достал эрегированный член. Макгонагалл ударила себя ладонью по лицу и прошептала: “И угораздило же меня связаться с факультетом идиотов.” Но затем госпожа декан к еще большему удивлению Поттера подошла к своему старшему ученику и встала перед ним на колени. Гарри чуть не издал возглас удивления, лишь чудом вовремя заткнул себя, когда строгая профессорша трансфигурации взяла в свою руку половой орган капитана. Поттер чувствовал, как загорелось лицо от прилившей к нему крови, никогда он так не краснел в своей жизни… А Минерва тем временем своей сухой, морщинистой рукой начала активно двигать вдоль ствола, пристально и сурово смотря сквозь очки на гриффиндорца. Оливер тяжело задышал, это все казалось ему невероятным, сама картина стоящей перед ним на коленях Макгонагалл казалась ему сюрреалистичной до невозможности, хотя он сам и демонстрировал до этого уверенность, но теперь не верил в происходящее. – Вы этого хотели, мистер Вуд? Парень лишь промычал что-то неразборчивое… Макгонагалл криво усмехнулась, а затем, прикрыв глаза, резко насадилась ртом на член игрока. Она двигалась быстро и остервенело, смачно отсасывая капитану. От чего Вуд застонал в полный голос. Минерва, не отвлекаясь от главного, взмахнула палочкой, чтобы изолировать комнату и усилить защитные чары на двери, чтобы никто не услышал и не смог сюда зайти. Затем отложила палочку и вцепилась в яички Оливера, от чего его голос стал значительно выше и тоньше, она их поглаживала, сдавливала, массировала, оттягивала вниз, игралась с ними, как хотела, заставляя его стонать и о чем-то умолять. – Можете сесть на пол, мистер Вуд, если вам трудно стоять. И нет, я не дам вам кончить так быстро, если я за что-то берусь, то я делаю это всегда качественно, – заявила профессор. Гарри был бы тоже рад сесть, у него кружилась голова, но он боялся создать малейший шум, боялся привлечь к себе внимание, он вцепился в стену и старался не шелохнуться. А Вуд был не в силах стоять на ногах, поэтому практически рухнул на пол, где Макгонагалл взялась за него всерьез, а все предыдущие ее действия были лишь разминкой. Вуд уже не стонал, а кричал, он весь превратился одно лишь чувство, поглотившее его разум и не оставившее ничего боле, кроме себя. Пульсирующее в руках и у во рту у Макгонагалл чувство, волнами бьющее по во все стороны по телу, заставляя конечности дрожать. Декан продолжала сосать мужской орган Оливера, она упирала головку во внутреннюю сторону щеки. Наконец, Макгонагалл отпустила Оливера и позволила ему кончить, наполнив ее ротик. Она старательно высасывала все до последней капли. Оливер тяжело дышал, его тело просто безвольно валялось на полу не в силах сделать даже попытку движения. Он был не в состоянии даже заправить назад в брюки свой обессиленный и мокрый от слюней член. – Это… это… это лучшее, что было со мной… – Было? Мистер Вуд, это всего лишь первый раунд. Все еще впереди, я не использовала и половину своих возможностей, – холодно и буднично сказала профессор трансфигурации, как говорила практически всегда. – И помните, это было ваше желание, вы могли пожелать что-нибудь нормальное… – Чарли был прав, это лучшее желание, – произнес Вуд. – Первым идиотом, которому пришло в голову таким образом использовать привилегию победителя был Джеймс Поттер. – И его сынок – следующий капитан и победитель, – усмехнулся Вуд. – Нет, я отдам значок капитана Анжелине, она старше и опытнее, а еще она не потратит так глупо свое желание, если победит, – ответила Минерва. – Ну что ж, раз вы снова можете болтать, мистер Вуд, значит, мы можем продолжить. Минерва применила частичную анимагию, ее глаза стали кошачьими, появились кошачьи ушки, и, судя по крику Оливера, ее язычок тоже стал по кошачьи шершавым. Колдунья снова насадилась на его член, а затем выпустила почти до конца, задержав губы на половине головки. Она к неожиданности Вуда взяла его ладони в свои и положила их себе на затылок, а после снова продолжила ласки. Капитан непроизвольно стал двигать тазом и давить руками, вколачиваясь глубже. Гарри не помнил, когда это закончилось, он не помнил, как они вышли, а следом и он, спустя какое-то время, покинул кабинет. Произошедшее противоречило всему, что он знал о своем декане и о школьных порядках. Гарри решил никому об этом не рассказывать, он вообще хотел об этом забыть. Да и спустя несколько дней Гарри уже не мог с уверенностью сказать, что это ему не привиделось, не приснилось, ведь глядя на строгое лицо декана он все больше убеждался, что этого не могло быть. Только перед самым окончанием курса к Гарри подошел Вуд, он был в компании Анжелины. – Слушайте, я вам хочу раскрыть один секрет. Кто-то из вас станет следующим капитаном, и вы должны знать кое-что, – таинственно начал Вуд. – Если Гриффиндор побеждает и получает свой кубок по квиддичу, то капитан имеет право потребовать у декана выполнить одно желание. Я не знаю, есть ли ограничения, для декана это тоже своего рода вызов, ей было бы стыдно признаться, что она чего-то не сможет. Есть еще право на маленькое желание у старосты школы, ведь из всех старост всех факультетов на седьмом курсе выбирается один, и это должно было быть честью для факультета, что именно их старосту выбрали, но всем пофиг. Говорят, что Перси просил не указывать какую-то мелочь в личном деле и написать рекомендательное письмо в министерство. Право на желание есть у ученика, который на двенадцать превосходно сдал СОВ и ЖАБА, но такого не было так давно, что никто не знает, правда ли это… Сейчас у нас нет серьезных соревнований, кроме квиддича, говорят раньше лет двадцать назад или больше был дуэльный клуб с соревнованиями и кубком самого выдающегося дуэлянта, может и желания такого победителя исполняли. Ну и по слухам победитель каких-нибудь международных соревнований тоже может претендовать на выполнение желания от декана или даже от директора, да только нет никаких соревнований. Затем Вуд помолчал и задумчиво посмотрел на Гарри. – А это правда, что ты Гермиону на первом курсе спас от тролля? – спросил он. – Про василиска и Джинни и спрашивать не хочу… Гарри кивнул. – Тогда у Макги перед тобой должок. Сама она тебе об этом не скажет, Макги хитрая и не горит желанием исполнять желания учеников… но ты помни, что в случае беды можешь стребовать с нее этот должок. Да и не только этот, если хотя бы половина о том, что про тебя говорят, правда, то она серьезно тебе задолжала. *** Профессор Амбридж встала. Она была такой низенькой, что это почти ничего не изменило, но ее жеманные, кокетливые манеры уступили место холодной ярости, придавшей ее широкому, обрюзглому лицу зловещее выражение. – У Поттера нет ни малейшего шанса стать мракоборцем! Профессор Макгонагалл тоже поднялась на ноги, и с ее стороны это было гораздо более впечатляющим приемом: теперь она возвышалась над Амбридж, как башня. – Поттер, – сказала она звенящим голосом, – я помогу вам стать мракоборцем, даже если это последнее, что я сумею сделать! Я буду учить вас по ночам и позабочусь о том, чтобы вы добились необходимых результатов! – Министр магии никогда не примет на работу Гарри Поттера! – свирепо заявила Амбридж. – Когда Поттеру понадобится работа, на посту министра магии вполне может оказаться кто-нибудь другой! – выкрикнула Макгонагалл. – Ага! – взвизгнула Амбридж, тыча в сторону Макгонагалл толстым пальцем. – Вот! Вот, вот оно! Конечно! Так вот чего вы хотите, Минерва Макгонагалл! Вам хочется, чтобы Корнелиуса Фаджа сменил Альбус Дамблдор! Вы думаете, что тогда вам достанется мое место, разве не так? Мечтаете стать первым заместителем министра и директором школы в придачу! – Вы бредите, – сказала Макгонагалл с глубочайшим презрением. – Поттер, нашу консультацию можно считать законченной. Гарри забросил сумку за плечо и поспешил убраться из кабинета, стараясь не глядеть в сторону профессора Амбридж. Идя по коридору, он слышал, как они кричат друг на друга за закрытой дверью. Но в тот же вечер он вернулся в кабинет профессора Макгонагалл. Робко постучав и услышав приглашение, он вошел внутрь. – Да, мистер Поттер, что-то случилось? – рассеяно спросила декан Гриффиндора, не отвлекаясь от бумаг. – Профессор, а то, что вы сегодня говорили, это серьезно? – Я всегда серьезна, мистер Поттер… Но о чем конкретно вы толкуете? – Что вы готовы тренировать меня… что будете учить меня по ночам и сделаете из меня мракоборца, – неуверенно и тихо сказал Гарри. Профессор резко отложила бумаги и пристально посмотрела на своего ученика сквозь очки. Повисла тишина, долгое молчание, которое оба не нарушали. – Я… Я победитель Турнира трех волшебников, я победитель! И это мое желание! И я спас двух гриффиндорок, у вас долг передо мной! – неожиданно для себя выкрикнул Гарри, а затем сам испугался своего резкого выпада. – А это интересно… Это лучшее желание, которое я только могла услышать от своего ученика! – глаза Макгонагалл заблестели. – Ни один из бестолочей, что удостаивались права на желание или уплаты долга не просили такого. Зря я в свое время сомневалась в вас, мистер Поттер. Я должна была вас назначить старостой и капитаном команды! Минерва резко встала, от чего часть бумаг упали со стола и с грохотом опрокинулся стул. – У нас много дел и мало времени! Надо начать с того, в чем вы сильно отстаете, с чем у вас проблемы. А именно с зельеварением и защитой! – заявила профессор к удивлению Гарри. – Но мэм, разве вы можете варить зелья? – удивился Гарри. – Мистер Поттер, не заставляйте меня разочаровываться в ваших умственных способностях. Я училась в Хогвартсе, как и вы, но в отличие от вас, я его закончила! Я, как и все деканы, знаю школьный курс зелий и даже больше того. Или вы думаете, что профессор Флитвик не может выполнить простейших превращений, вроде ежа в подушку? Или профессор Стебль не знает простейших чар, не сможет наслать чары щекотки или приманить что-нибудь? Или профессор Снейп не отличит в теплицах ландыш от мухомора? – Нет, мэм, простите, – выдавил из себя Гарри. – Тогда быстро бегите к себе за котлом. Через двадцать минут встречаемся в моих покоях. В этот раз воспользуемся моим запасом ингредиентов, а завтра я подготовлю для вас список книг и ингредиентов, которые надо заказать. – Но, профессор, у меня есть книга и ингредиенты для уроков зельеварений, – удивленно возразил Поттер. – Для уроков с профессором Снейпом, но не для моих уроков. Меня не интересует, что вы проходите на уроках профессора Снейпа. Теперь нас интересуют только три вещи: экзамен по зельеварению на СОВах, экзамен по зельеварению на ЖАБА и экзамен по зельеварению в мракоборческом центре. Под руководство профессора Макгонагалл зелья варить было гораздо приятнее, она была не менее строгой и даже такой же придирчивой, но в ней, в ее манере было что-то другое, что отличало учителя от мудака на должности. Ее придирки были не проявлением злорадства, а попытками направить, помочь, научить, улучшить результат. – Профессор, а разве я отстаю в защите? – удивленно спросил Гарри, помешивая зелье. – Меньше, чем кто-либо с вашего курса. Но с Амбридж вы не могли не отстать. Не говоря уже про запоротый год с Локонсом. Я не сомневаюсь в вашей оценке на СОВ, и даже могла бы вас похвалить за вашу инициативу с ОД, если бы вы не попались. Но с учетом политики министерства и проклятья должности мы не можем даже предположить, что ждет нас в следующем году, поэтому к ЖАБА надо готовиться сейчас, это во-первых. А во-вторых, требования к мракоборцам еще выше. И в-третьих, раз Тот-Кого-Нельзя-Называть восстал, то лучше нам еще поднять планку, поэтому помимо всего прочего займемся дополнительными дисциплинами в области боевой и защитной магии, уж в боевой трансфигурации я многому могу научить. Профессор долго и придирчиво рассматривала готовое зелье, а затем устало вздохнула. – Конечно, это неплохо… и даже хорошо… но не превосходно. А наш дражайший профессор Снейп берет к себе на шестой курс только тех, кто получает превосходно. У нас осталось слишком мало времени до экзамена… – Я буду стараться, – заявил Гарри. – Конечно, будете, но сейчас нам нужно кое-что еще, помимо ваших стараний. Я воспользуюсь своими связями и подготовлю все необходимое, чтобы вам немного завысили баллы. Ох, Мерлин и Моргана свидетели, мои долги перед тобой, Гарри, действительно велики. Если до июля Дамблдор вернется в строй, я заставлю его проконтролировать ваши баллы, он ведь тоже у вас в долгу. С этого момента Макгонагалл начала усердно учить Гарри по всем важным магическим наукам. От чего он сильно уставал, но все равно упорно тянулся к знаниям и делал успехи, занятия проходили регулярно, на что не могли повлиять никакие события, ни побег близнецов, с фейерверками и болотом, ни другие последующие события с многочисленными бунтами учеников против Амбридж, ни сама Амбридж. Гарри даже перестал нарываться и реагировать на ее провокации, ведь теперь из-за отработок он мог пропустить ценные уроки со своим деканом. *** Перемены в Гарри не могла не заметить Гермиона, впрочем, Гарри и не скрывал от нее, что дополнительно занимается с Макгонагалл, они теперь почти все время проводили вместе в библиотеке и в пустых классах за отработкой чар. Рон периодически присоединялся к ним, но ему было невероятно трудно было выдержать такой режим, он мог учиться, но не постоянно, не двадцать четыре часа в сутки, не семь дней в неделю. Чжоу не осталась даже в воспоминаниях, она полностью забылась, Гарри было просто не до нее. На второй план ушли все проблемы, Поттера не волновали ни воспоминания Снейпа, ни придирки Амбридж, были только изнуряющие занятия с Макгонагалл и более мягкие занятия с Гермионой. Гарри и Гермиона были наедине друг с другом почти все время, но Гарри все больше ощущал что-то мешающее им между ними, чем меньше было объективных обстоятельств, тем больше было какое-то мешающее чувство. Поттер чувствовал, как его тянет к этой девушке, но тем сильнее росла неуверенность. Гермиона чувствовала что-то странное в своем друге, как он дольше отвечал на ее вопросы, чаще запинался и делал паузы, не вовремя и без причины краснел. Она переспрашивала друга много раз, все ли с ним в порядке, но он не мог дать ответа. Гарри нервничал, злился на самого себя и раздражался на все вокруг. В итоге гремучая смесь из тяжелых и неприятных чувств вставала стеной между Гарри и Гермионой, когда они оставались наедине. И атмосфера, сначала казавшаяся благоприятной, теперь становилось токсичной, гриффиндорцы все чаще занимались в молчании или даже вообще порознь, что пугало Гарри. Поттер начинал понимать, откуда на пустом месте вспыхивали конфликты между Роном и Гермионой, когда он сам уходил в себя, а они оставались слишком долго наедине. И на очередном занятии с Макгонагалл парню пришла в голову неожиданная мысль… – Профессор, а вы можете выполнить любое желание? – спросил Гарри. – Осторожнее, мистер Поттер… – угрожающе и вкрадчиво сказала Макгонагал, было видно, что она сильно напряглась. Гриффиндорец посмотрел на учительницу, если уж она сделала Вуду то… что сделала… то уж его желание для нее вообще мелочь. – Это… это секрет… я думаю, мне нравится Гермиона… – Пф, тоже мне секрет… вся школа уже несколько лет считает, что вы пара, – усмехнулась профессор. – Ну, продолжайте, мистер Поттер… – Я… я не могу ей этого сказать, я не знаю, что и как сделать, чтобы… – Гарри замолчал, не в силах подобрать слова. – Самое простое, это спасти ее от тролля, – уверенно кивнула декан. Гарри удивленно и растеряно смотрел на нее. Его взгляд был настолько тупым, что изрядно напугал учительницу, что она даже отвернулась. – Вы самый удивительный гриффиндорец. Ваш отец упал бы в обморок, узнай, перед какой проблемой пасует его сын. Неужели мисс Грейнджер страшнее василиска или хвостороги? А, впрочем… каждому свое. Макгонагалл задумалась. – Что ж, я закрою еще один долг. Ждите здесь, ничего не говорите. Я подготовлю Гермиону, я сама ей все объясню, если она согласится прийти (а она придет, будьте уверены), то это значит, что она согласна на все. Когда она придет, ничего не говорите, вы ведь и слова из себя не сможете выдавить, просто действуйте. Запомнили, мистер Поттер? Не пытайтесь говорить, просто действуйте прямо и напористо, иначе все испортите! Она быстро вышла, захлопнув за собой дверь, а Гарри остался ждать, сердце тяжело билось в груди, бухая в ребрах. Наконец, дверь открылась и как-то странно вошла Гермиона, она влетела, будто споткнулась при входе и чуть не упала. Затем она с открытым ртом беззвучно посмотрела на Гарри. Поттер сжал кулаки, сделал глубокий вздох и шагнул к ней, чтобы затем впиться своими губами в ее. Гермиона дернулась, ладони Гарри обхватили ее хрупкие плечи. Девушка замерла, словно парализованная, пока Гарри ее страстно и неумело целовал. Это длилось около минуты, она попыталась вырваться, отстраниться, Гарри секунд десять ее удерживал, лишь потом позволил отстраниться. – Ты боишься? Не хочешь? – спросил Поттер. Гермиона открыла рот и испуганно смотрела на друга, она открыла рот, но не проронила ни слова. А Гарри вспомнились слова декана, раз Гермиона пришла, значит она уже согласилась, декан сказала ему действовать, Гермиону она уже подготовила. И Поттер снова накрыл ее губы своими и снова начал целовать. Гриффиндорка перестала отстраняться, парень почувствовал, как она приоткрыла ротик, начала неуверенно отвечать. Ладони Поттера спустились с плеч на талию, а руки Гермионы неуверенно обвили его шею. Невозможно было сказать, как долго они так стояли. Но когда они разорвали поцелуй, было видно, что лицо гриффиндорки блестит от слез, Гарри начал покрывать ее поцелуями, пробуя на вкус слезы, целовал ее шею. А тем временем большую смелость обретали и руки, они спускались вниз, обхватывая ее небольшую аккуратную попу, его пальцы сжимали сквозь ткань мантии и юбки ее ягодицы. Гермиона снова начала дергаться, отстраняться, но стоило Гарри ей позволить отстраниться, она снова не произнесла ни слова, лишь молча, напугано и пытливо смотрела на Гарри, она вызывающе и маняще шевелила губами, что парень снова воспринимал как призыв к действию и снова начинал целовать. Когда ладонь гриффиндорца накрыла грудь Гермионы, она обмякла в объятиях Гарри, ее ноги подкашивались. Парень усадил подругу на учительский стол, чтобы не нужно было ее поддерживать, чтобы руки могли вдоволь насладиться ее телом, он сбросил с нее мантию и уже занялся блузкой. Гермиона беззвучно постанывала, вихрь чувств смыл все мысли, в ней боролись стыд, стеснение, растерянность, возбуждение, она чувствовала жар, исходящий из нее и встречный жар, который излучало тело Поттера, и это сводило с ума. Она открыла рот в беззвучном крике, когда губы Гарри сомкнулись на ее соске. Но словно разряд тока ударил ее, когда она почувствовала какое-то движение внизу. Она опустила взгляд вниз и увидела, как напряженный член трется об ее промежность, пока еще скрытой тканью. В глазах у Гермионы появилось осознание происходящего и тревога, она стремительно приближалась к краю. Грейнджер поняла, что времени на раздумье нет, когда Поттер просто сорвал с нее трусики, она никогда не видела друга в таком состоянии, пытаться остановить его было сейчас бессмысленно. Решение и план родились в голове сразу же, девушка резко прижалась к Гарри, что его член оказался зажат между ними, этим она сковала его движения. Затем, собравшись с силами, она вцепилась в его пенис обеими руками и начала ими активно стимулировать его. Гарри был перевозбужден, активные действия со стороны старосты затопили его разум расплавленной лавой чувств и ощущений, что в глазах потемнело, а в голове слышались удары от сердцебиения, словно колокол. Струя белесой жидкости брызнула на Гермиону, оставив капли на обнаженном животе, груди и лице. Гарри осел на пол, в глазах прояснялось, он видел, как Гермиона открывала рот, но он слышал только какой-то едва заметный на границе слышимости писк. – Финита, – произнес Поттер, когда одна невероятная мысль осенила его. – Гарри! – впервые за все это время произнесла девушка. Оба смотрели друга на друга с нескрываемым страхом, но в мисс Грейнджер страх очень быстро сменялся гневом, и даже неприкрытая грудь и капли спермы на коже не делали ее менее грозной в эту минуту. – Что, черт возьми, произошло? – грозно спросила она. – Я… я занимался с профессором Макгонагалл, – Гарри тараторил и запинался. – И я признался ей, что ты мне очень нравишься. А она сказала, что может помочь, что она сама поговорит с тобой, и, что если ты придешь, то значит, ты согласна на все. Ты помнишь, я рассказывал тебе про долги декана, она сказала, что это тоже в уплату ее долга… Макгонагалл сказала, чтобы я не пытался с тобой заговорить, что я обязательно все испорчу, что я должен сразу начать действовать. Гарри замолчал и испуганно воззрился на девушку. У Гарри почти не было секретов от Гермионы, поэтому она знала в общем про отношения друга с деканом, почему та дополнительно занимается с ним. – Она сказала мне, что мне нужно срочно зайти в ее кабинет, а когда я стала входить, она в спину мне бросила “силнецио” и просто втолкнула и захлопнула за мной дверь! Она ни о чем меня не предупреждала, – заявила староста. Они молча смотрели друг на друга, и гнев стал медленно уходить с лица девушки, вместо него пришло какое-то странное выражение лица, которое парень расшифровать не мог. – Так значит я тебе нравлюсь… – заметила Гермиона, прищурившись. – Значит, ты хотел получить меня в качестве награды… Словно я кубок или медаль… или приз… Гарри не знал, что ответить, и лишь виновато опустил взгляд. – Мы почти дошли до конца только что. А ты ведь хотел бы дойти до конца? – неожиданно спросила гриффиндорка. – Раз уж ты надеешься только на поощрения за заслуги, то сдай все СОВ на превосходно. Гарри ошалело посмотрел на подругу, он не мог поверить в то, что услышал. – Но ведь у меня может и получиться, я хорошо подготовился к экзамену, – предупредил ее Гарри. – Очень на это надеюсь, награда будет ждать героя… – Мисс Грейнджер! – неожиданно от двери раздался грозный голос декана. – Обещать награду за подобные достижения – обязанность декана. Вы метите на мое место? – Нет, – поспешно заявил Гарри. Макгонагалл и Гермиона удивленно посмотрели на него. – Я видел, что вы делали с Вудом. Я не хочу, чтобы она выполняла чьи-то желания, кроме моих. – Придется искать замену себе в другой кандидатуре, – с печалью в голосе сказала Минерва. – Кстати, мисс Грейнджер, прикройтесь и вытритесь. Гермиона вдруг поняла в каком она виде и поспешно стала приводить себя в порядок. – Кстати, мистер Поттер, я уже обсудила вашу ситуацию с экзаменаторами и даже смогла связаться с профессором Дамблдором. В целом вы и так сможете сдать все предметы, кроме разве что предсказания, я об этом слишком мало знаю, но если все же возникнут какие-то незначительные неприятности, недочеты, то экзаменаторы их проигнорируют. Так что мисс Грейнджер придется отвечать за свои слова и выполнять обещанное, – сказала декан. *** Летом, когда сова принесла Гермионе результаты СОВ, в дверь позвонили. Девушка обнаружила на пороге профессора Макгонагалл, она протянула письмо с результатами Поттера, там были одни П. – Он ждет вас, мисс Грейнджер, давайте трансгрессируем, – сказала Макгонагалл и протянула свою руку девушке.