***
До конца практики и начала сессии оставались считанные дни. Однако на следующий день студентов ждал сюрприз. Ольга Вячеславовна заболела и перепоручила проведение занятия Жданову-младшему, чем очередной раз уколола самолюбие Сашеньки. И чем этот выскочка лучше него, что его всегда в пример ставят и поручают важные задания? Это редкий, по мнению Воропаева, шалопай и лоботряс. Вот и сегодня он притащил с собой какого-то светловолосого типа, с которым постоянно таскался в последнее время, на вид такого же расп@дяя. Воропаев презрительно фыркнул. Обычно подобного рода перцы влипают во всякие нехорошие истории. Ну, и поделом. Тип представился Романом и водрузил кассетный магнитофон на стол для раскройки. — Сегодня практика отменяется! — крикнул Жданов. — Вместо учебы объявляется дискотека! Послышались одобрительные возгласы. Парни без конца щелкали кассетоприемником, пытаясь подобрать подходящую случаю музыку. Наконец, угадав чаяния «толпы», поставили нужный трек, и некоторые из студентов стали танцевать. Знакомый Жданова схватил Марию, одну из самых красивых девушек на курсе (после Изольды, разумеется), за талию, и закружил в танце. Если бы он таким макаром схватил возлюбленную Сашеньки, ему бы сильно не поздоровилось. Он бы имел дело с Александром и дело бы закончилось мордобоем. Некоторые студенты присоединились к этой танцующей парочке. — Привет, Сашенька, — услышал он вожделенный голосок за спиной. Он повернулся. Иза была в летнем сарафане с глубоким вырезом и небрежно наброшенном на плечи бежевом пиджаке. Волосы не были заколоты и вьющиеся пряди снова падали на глаза. Стройная ножка, обутая в голубую летнюю туфельку на небольшом каблучке, постукивала в такт музыке. Образ довершал обычный боевой раскрас из темно-сине-фиолетовых теней в виде стрелок, устремляющихся к вискам, отчего глаза казались какого-то сапфирового вампирского оттенка. Сашенька изо всех сил пытался не пялиться ей за пазуху, но тугая аккуратная грудь заканчивалась манящей глубокой ложбинкой, от которой было тяжело отвести взгляд. Воропаев судорожно сглотнул комок в горле. Ещё не хватало, чтобы она подумала, что он какой-то сексуальный маньяк вроде Жданова и его дружка. — Привет, — как можно непринужденнее ответил парень. — Как прошла встреча с подругой? — Отлично прошла, — ответила Изольда. — Ты знаешь, мы. Но светский разговор прервал Иван Васильевич, мчавшийся на всех парах с другого конца цеха. — Вы что это здесь удумали? — рявкнул он во всю мощь лёгких. — А ну, убирайте фисгармонию! Здесь люди работают! — Иван Васильевич, — очень мягко и вкрадчиво пропел Жданов. — Ну, помилуйте, разве мы можем кому-то помешать? Во — первых, здесь и так шумно, а во-вторых, даже если музыка играет громче, так это только на пользу! С музыкой и работа веселее идёт. Иван Васильевич скорчил презрительную гримасу. — А ты что, инспектор по охране труда? С чего ты это взял? Да если Пал Олегыч или Юрий Дмитрич сюда пожалуют, и увидят этот беспредел, ты знаешь, что мне будет? — Ничего не будет, Иван Васильевич. С отцом я договорюсь. — Иди ты! Договорится он! Пока я ещё здесь начальник. А тебя поставили вместо Олечки практику проводить, а не дискотеку. Так что, или сворачивайте фисгармонь и занимайтесь делом, или убирайтесь из цеха! Вон, на улице погода хорошая. Устраивайте танцульки где-нибудь на природе! Шум машин приутих. Швеи прислушивались к происходящему. Поставить на место этих папиных сынков для Ивана Васильевича было делом принципа. Особенно в глазах одной молодой и симпатичной швеи по имени Валентина. Из группы студентов послышался разочарованный гул голосов. — Иван Васильич, — крикнула одна из работниц, пожилая Вера Матвеевна. — Да пусть ребятки разомнутся! Дело ведь молодое! А музыка нам совсем не мешает. -Нет уж, — сердито бурчал начальник, поглядывая в сторону Валентины, которая делала вид, что занята работой. — Дисциплина превыше всего! Работаем, девочки! Нечего глазеть! Он повернулся на каблуках и начал гордо удаляться, заложив руки за спину. С видом хорошо проделанной работы. Машины снова зашумел в полную мощь. — Все, финита ля комедия? — обратился к Андрею Роман. — Айда в парк, здесь недалеко, рядом с метро Сокольники! Он улыбался Марии во все тридцать два и увлек было на выход. — Подожди ты, Малина, — сказал Жданов. — Сейчас что-нибудь придумаем. Здесь есть подсобные помещения, можно там потусить. Идём за мной! — Я в этом участвовать не собираюсь! — произнес Воропаев. — Если занятие есть, то проводи его, нет — разбегаемся. Он украдкой покосился на Изольду. — Нуу, Саш! Девушка потянула Сашеньку за рукав кожаного пиджака. — Саш, занятие — это скучно! Давай потанцуем? — Мы можем потанцевать с тобой вдвоем где-нибудь… Подальше от этого сборища идиотов. — Не говори так, пожалуйста. Давай потанцуем и потом погуляем, ок? Не думаю, что это затянется надолго. Воропаев стиснул зубы и нехотя кивнул. Всякие танцульки были выше его достоинства, потому что он совсем не умел танцевать, но отказать Изе он не мог. Ребята гуськом потянулись вдоль швейных столов куда-то за Ждановым и его приятелем. Попетляв немного в коридоре, они пришли к какой-то двери. Жданов сбегал за ключом. Судя по всему, это было складское помещение. Здесь Сашенька ни разу не был. Маленькие окна вверху практически не пропускали свет, было тихо и пахло пылью, как в библиотеке. На стеллажах располагались тюки с тканями, в углу стоял старый письменный стол с настольной лампой. Приятель Жданова, провозившись немного с древней розеткой, которая выдергивалась вместе с внутренностями, умудрился подключить и лампу, и «фисгармонь» через «тройник». Самого Жданова не было несколько минут, вернулся же он с полиэтиленовым пакетом, в котором угадывалась бутылка. Начались танцы. Иза выводила около Сашеньки изящные па бедрами и взлохматила ему челку. Воропаев стоял столбом, не сводя с нее глаз. Тут ему в руки сунули пластиковый стакан с каким-то пойлом. Он потянул носом. Пахло колой, с примесью алкоголя. — Что это? — Пей, Сашенька, не бойся! Это Иза подтолкнула его руку. — Это кола с виски. Андрей принес. Воропаев ещё секунду подумал и всё-таки немного отпил. Вкус был сладко-горький, бодрящий. Он допил до конца, в голове приятно зашумело, а оцепенение отпустило. Некоторые закурили прямо в помещении, и танцующие в облаках табачного дыма и света настольной лампы вперемешку с тусклым дневным светом выглядели апокалиптично. Сашенька нащупал в кармане коробочку. Нужно было улучить момент и преподнести Изе презент. Кто его знает, когда подвернётся ещё такая возможность! Под ложечкой защекотало, как будто он поднялся на качелях вверх, а потом стремительно полетел вниз. Случай предоставился очень скоро. Клацнул кассетоприемник, и заиграл «медляк». Танцующие разбились по парам. — Можно тебя пригласить? Жданов очутился около Изы, улыбаясь ей с высоты своего роста, что моментально задело Сашеньку. Он вспыхнул, как сухая лучина. — Тебе чего, других девчонок мало? Ну-ка, вали отсюда! Он легонько отпихнул плечом конкурента. Андрей, кажется, был удивлен. — Да ладно тебе, Сашка. Я же не знал, что ты её хочешь пригласить. Ну, держи свое сокровище. Он выпустил руку Изы и легонько подтолкнул к Воропаеву. Та рассмеялась и игриво, из-под ресниц метнула взгляд в сторону Андрея. Сашенька этот взгляд заметил и в области сердца неприятно кольнуло. Иза обвила руками Сашенькину шею, успокаивающе прильнула к нему. — Сашенька, ты так напряжен! Расслабься, все же хорошо! Он действительно не знал, что ты хочешь меня пригласить. Ее голосок успокаивал. Она ласково заглядывала ему в лицо снизу вверх, тонкие пальчики перебирали волосы на затылке. Он не мог устоять и тут же устыдился своей вспышки. — Это потому, что… Я ревную тебя! — тяжело выдохнул он ей в шею. Я схожу с ума, когда с тобой рядом другой, а особенно Жданов. Держись подальше от него! Они остановились, Иза как-то вдумчиво и серьезно посмотрела на Сашеньку, а потом легко и нежно, коснулась губами его губ. На них был вкус колы, они были теплые и мягкие, чувственные, сводящие с ума. — Я тоже люблю тебя, Саша, — просто сказала она. Сашенька, не говоря ни слова, жадно целовал полные чувственные губы девушки. Алкоголь расслабляет и срывает тормоза. Александр увлек Изу за собой и они выскользнули из комнатенки. В коридоре было прохладно и гулял сквозняк, но он припечатал девушку к двери, целуя, будто хотел проглотить. Сердце билось глухо и тяжело. Она вцепилась руками в его затылок и легонько застонала. — Легче, Сашенька… Пожалуйста! Но легче он не мог. В этой фразе чудился совсем другой призыв. В один момент (как именно, он не помнил) Александр очутился без пиджака и рубашки, и вздымающаяся тугая грудь девушки прижалась к его тщедушной груди. Он целовал губы, шею, плечи и думал, что умрет в этом пустынном коридоре от желания, если немедленно не овладеет ею. Они пятились до тех пор, пока не уперлись в какую-то дверь. Дверь подалась, и парочка очутилась в какой-то комнатенке. Это было совсем крохотное помещение без окон со стеллажами и сложенными тюками тканей в углу. На эти тюки они и рухнули, но вдруг Сашенька дернулся и замер. — Что случилось? — испугалась Изольда.- С тобой все в порядке? Ну его к черту, этого ненормального. Проблемы ей не нужны. А то, что этот парень не от мира сего, она знала давно. Кто его знает, что там с ним случилось? — Авария, — прохрипел Сашенька. — Прости меня… Я идиот! Горячая краска залила лицо и шею, он очень надеялся, что в темноте она этого не видит. До Изы дошло, какая авария с ним случилась, и она хотела прыснуть, но сдержалась. Обычно это очень ранит мужчин, а такого, как Сашенька, просто убьет. -Ничего страшного, — сказала она. — Скинь белье, да и дело с концом. Начнем сначала. Она снова обняла его за шею, и притянула к себе, нежно, медленно. Сашенька наконец отключил мозг и поддался основному инстинкту. Он уже не думал, куда и чего, просто медленно, с наслаждением целовал чувственные губы, прикусывал и втягивал нежную кожу на шее, сходя с ума от запаха и теплоты, спускался ниже, к груди, твердым возбуждённым соскам. Вдруг Изольда схватила его за руку. — Стой… Ты кое-что забыл, — тяжело выдохнула она. Ловким движением она раскатала резинку и сама направила, куда нужно, Сашенькин член. Сашенька медленно начал движение бедрами. Девушка стонала и извивалась под ним, это заводило ещё больше. Движения становились все быстрее и быстрее, и когда тело свела сладкая судорога, а женщина под ним закричала, Воропаев повалился без сил на тюки рядом с Изольдой. Какое-то время в комнатенке слышалось только тяжёлое дыхание обоих любовников. Вскоре кудрявая голова возникла рядом с лицом. — Сашенька, ты такой классный! Ты умеешь доставить удовольствие женщине. Она мягко поцеловала его в губы. Учитывая, что для Сашеньки это был первый раз, он победно улыбнулся в темноте. — Я люблю тебя, — сказал он. — И хочу… «Чтобы ты была моей… Черт! Где же пиджак с кольцом?» Он протянул правую руку в сторону, пытаясь нащупать одежду. — Тсс! — вдруг шепнула Иза. — Слышишь? Музыка стихла! Господи! Сейчас же нас хватятся! Она вскочила. — Пусть хватятся, — сказал Сашенька. — Подумают, что мы ушли. — Нет, Сашенька, так нельзя. Это некрасиво, вот так исчезать, не попрощавшись. Сашенька хмыкнул. Он был другого мнения. — Я хочу ещё немного побыть с тобой. Давай, где-то перекусим — я чертовски голоден, и снимем отель на пару часов… А? Он взял ее за руку. «Кольцо… Нужно вручить ей кольцо. В ресторане это сделать будет проще, без лишних глаз и ушей…» — Боюсь, не получится. У меня на вечер другие планы, — сказала Изольда, застегивая белеющий в темноте лифчик. -Какие еще планы? — резко спросил Александр. Изольда приблизила свое лицо и сузившимися глазами посмотрела на него. — Я что, должна отчитываться перед тобой? Или ты думаешь, что если мы трахнулись, то я стала твоей собственностью? Сашенька оробел. Что вдруг с ней случилось? Он схватил ее за руку. — Но тебе же было хорошо со мной? — Было. И что? Это совсем другое. Видишь ли, я очень ценю свою свободу, и не люблю, когда на меня давят. — Я люблю тебя… И не давлю на тебя. Встретимся в другой раз… когда сможешь. Да? Иза замерла. Сашенька не мог понять — это его призвание выбило ее из колеи или что? — Видишь ли, Сашенька, — сказала она, медленно подбирая слова. — Ты мне тоже очень нравишься. Но давай не будем форсировать события и терять голову, хорошо? Встретимся, когда я этого захочу. Она как-то выделила «я». «Легко сказать… Я потерял ее уже давно». -Хорошо, — покорно сказал Воропаев. — В таком случае, увидимся завтра? Она протянула ему джинсы. — Нет, я буду занята ближайшие пару дней. Увидимся на зачёте у Автографа. — Как скажешь. Тогда и договоримся. Иза слегка кивнула. Они оделись и вышли в коридор одновременно с остальными. Жданов присвистнул и окинул нарочито-удивленным взглядом парочку. Девушка, как ни в чем не бывало, взяла под руку одногруппницу, улыбаясь и что-то болтая, а Андрей дружески и одобряюще огрел Воропаева по спине. Тот стиснул зубы и судорожно сжал в кармане испорченный предмет белья с бархатной коробочкой. Хоть бы Жданов не догадался, а то у него взгляд, как у рентгена, ещё поймет, что на нём одни джинсы. Но Жданов, посвистывая, уже удалялся вместе с приятелем, и Иза тоже ушла с подружкой. Под сердцем нестерпимо ныло, и Сашенька твердо решил, что через два дня обязательно сделает ей предложение.***
Объясниться не получилось и через два дня. Группа готовилась к зачёту Автографа, который, по слухам, было сдать сложнее некоторых экзаменов. Александр нервно расхаживал по коридору, поглядывая на Изольду. Нервничать было из-за чего, около нее отирался Жданов. Они читали один конспект, соприкасаясь головами, Жданов что-то шептал девушке и до Воропаева доносились взрывы хохота. Накрутив себя до предела, Александр решительным шагом направился к парочке, чтобы разобраться с соперником, но появился Автограф и загнал всех в аудиторию. Вытащив билет, Сашенька уселся за парту, пытаясь вникнуть в суть написанного, но буквы прыгали и расплывались перед глазами. В голове билась только одна мысль — за что она так с ним? Только сухо поздоровалась, и делает вид, что между ними ничего не было, а сейчас вообще, переметнулась к Жданову. Ну, как же это? Автограф пригласил его на сдачу. Сашенька не мог сосредоточиться и нес полную околесицу. — Что это с вами, молодой человек? Вы заболели? Вы несёте чудовищную ахинею! Соберитесь, иначе не видать вам в зачётке моего автографа! Великим усилием воли Воропаев собрался и получил-таки заветный автограф. Он тихонько собрал свои вещи с парты и посмотрел на Изу в соседнем ряду, но увидел только сосредоточенно опущенный над партой профиль и полные, плотно сжатые губы. Жданов сидел на другом конце аудитории и тоже уткнулся в свой лист. Сашенька вздохнул и вышел в коридор, с намерением подождать Изольду и поговорить с ней. Дверь открывалась и закрывалась, выпуская наружу «отстрелявшихся», но Изольды все не было. Через время дверь распахнулась и перед глазами поплыли красные пятна. Иза вышла в обнимку со Ждановым, и они, не замечая Александра, отправились по коридору. Безумная ярость застилала глаза, Александр бросился к ним и резко рванул Андрея за плечо. -Ты что…- только и успел произнести он, как кулак Воропаева впечатался ему под дых. От неожиданности Жданов охнул и согнулся пополам, но вскоре тяжелый кулак врезался в Сашенькину скулу. Из глаз посыпались искры, но Сашенька только еще больше озверел. Он осыпал ударами противника, большинство из которых тот успешно отбил. Иза взвизгнула и закрыла руками лицо. — Ты что, Воропаев, сдурел? Что ты творишь? — сквозь зубы процедил Андрей. Ему удалось схватить руки нападавшего и свести за спиной на манер смирительной рубашки, а потом прижал его к стене за горло. -Пусти! — хрипел Сашенька, пытаясь высвободиться. Он задыхался. — Пущу, если объяснишь что это было! Вдруг дверь распахнулась и на пороге аудитории появился Автограф. — Что здесь происходит? — тихо спросил он. — Ничего, Виктор Алексеевич, — тяжело дыша, ответил Жданов и отпустил «пленника» — Недоразумение. Мы уже уходим. Воропаев закашлялся, пытаясь отдышаться. Весь его бойцовский задор внезапно испарился. Автограф подумал, поправил очки, затем покачал головой и исчез за дверью. -Ну? — требовательно изрек Андрей, снова повернувшись к поверженному Отелло. — Я люблю ее… — сказал Сашенька и замолчал. Повисла тишина. Изольда посмотрела на Андрея и взяла Сашеньку за руку, оттащив его чуть поодаль. Лицо ее было злое, в красных пятнах. Девушка залепила Сашеньке пощечину. Его голова дернулась и безвольно повисла на грудь. — Я тебе ничего не обещала, — резко сказала она. — Я тебе говорила, что больше всего ценю свободу. Ты хороший и милый, но, Саша… Я еще не готова, чтобы заводить серьезные отношения. Прости… Она круто повернулась и подошла к Андрею, затем взяла его под руку, и они ушли.***
Хорошо, что дома никого нет. Мать, наверное отправилась за покупками или у отца на работе, а сестры на учебе. Александр зашел в ванную и безразлично осмотрел свое каменное лицо с налившимися кровью глазами. Как можно быть таким идиотом! Так влюбиться в девчонку, которой он оказался вовсе не нужен! Но чем дальше он буравил взглядом свое отражение, тем больше понимал, что не сможет дальше жить без нее. Слишком глубоко забралась она ему под кожу, отравив своим ядом все его естество. Он сунул руку в карман и нащупал теплый бархат коробочки для кольца. Камень равнодушно блеснул в цвете электрической лампы. Сашенька положил его на раскрытую ладонь, посмотрел какое-то время, затем решительным движением смыл в унитаз. Но легче не стало, хотелось разбить зеркало, ванну, свою голову, в конце концов! Действуя на автомате, как робот, он смел бритвенные принадлежности с полки. Из зеркала смотрела та же мерзкая физиономия. Тогда он саданул изо всей силы по отражению. Стекло разлетелось на несколько осколков, из разбитых костяшек сочилась кровь. Боли он не чувствовал, и облегчения тоже. Он подобрал с пола свой бритвенный станок, подарок отца на восемнадцать лет, отвинтил одно узкое лезвие и не задумываясь, полоснул по запястью. Кровь стекала на пол, образовывая лужицу. Это отрезвило и испугало. Александр побежал на кухню, вытряхивая из шкафов все, что попадется под руку, ища аптечку. Отыскав бинт, он кое-как замотал себе рану, помогая себе зубами, но бинт тут же окрасился в красный цвет. — Мама! — тихонько заплакал Сашенька и потерял сознание. Наконец-то спасительная тишина.