…
Ludovico Einaudi — Nei varchi di luce From «Sotto falso nome» После окончания официальной части, Обито гордым отцом зашагал на выход из актового зала. Позади, теряясь в толпе других выпускников, шли Изанами и Нагато, держась за руки. За ними следовала Кушина, которая настойчиво выпытывала у мужа объяснение сказанного девочкой. Ее заявление поразило многих, ведь Сенджу не из тех, кто будут бросать слова на ветер. И если Изанами во всеуслышанье заявила, что у нее есть прототип — он действительно уже лежит в лаборатории. Однако теперь встает вопрос: что предпримет Тобирама, как владелец всех прав на эту разработку? Позволит своему ребенку и дальше творить неизвестно что — или все-таки попытается ограничить ее амбиции, повременим с испытаниями?.. — Иза, подожди! Выйдя из здания университета, вся компания замерла и удивленно посмотрела на идущих к ним магистрантов. Среди них девочка сразу узнала своих однокурсников, с которыми у нее наладились хорошие отношения. Многих она еще не раз встретит в лаборатории, где они также работают. А кто-то впоследствии станет ее помощником, когда отец выделит ей личное подразделение и ресурсы. — Ты уже уходишь? Обито и Нагато мигом ощерились, заметив потенциальных ухажеров их ангела. Два парня остановились в шаге от Изанами, улыбчиво глядя в ее большие ясные глаза. С годами несуразный ребенок расцвел и начал притягивать внимание противоположного пола. Детские платья сменились более стильной и взрослой одеждой, а разговоры с Кушиной помогли асоциальной девочке понять психологию мужчин. Быть женственной и чуточку хитрой оказалось не так сложно. И со временем Изанами научилась умело манипулировать мужскими чувствами, заставляя своих одногруппников, сотрудников научного центра или брата делать то, что ей нужно. Но лишь с одним человеком она по-прежнему ощущала себя маленькой и слабой девочкой… — А что вы хотели? — Сенджу заинтересованно спросила и про себя улыбнулась, когда на плечо опустилась рука Обито. Поддерживает, защищает даже когда в этом нет необходимости. И за это она готова боготворить этого человека до конца своих дней. — Наш курс собирается в кафе, — один из парней начал, озадаченно косясь на хмурого брюнета. — И мы хотели пригласить тебя. После этих слов мужские пальцы невольно впились в женское плечико, отчего растерянность гения лишь усилилась. Вопрошающий взгляд устремился к Учиха, и тому ничего не осталось как согласиться. Не будет же он вечно держать ее на поводке возле себя… Просто волнение не позволяет отпустить этого птенчика в открытый мир. Ведь она еще такая наивная и добрая. И не до конца понимает, что ее ангельская красота и острый ум являются не преимуществом — а проклятием. — Иди, если хочешь, — прикрыв глаза, Обито широко улыбнулся и ласково потрепал Изанами по волосам. Но уже секундой позже он с ледяной суровостью смотрел на двух парней, которым доверяют столь бесценное сокровище. — Под вашу ответственность. Не дай… Внезапно по бокам от Учиха возникло два человека, появление которых мгновенно успокоило переживающего «папочку». — Вы тоже идете? — после чего глянул на Изуми, что обхватила его локоть. Парень же подхватил Изанами на руки и с широкой улыбкой посмотрел на ее верного, но такого ворчливого охранника. — Идем… и сделаем всё, чтобы кроха сегодня ужрала… — Шисуи! — девушка осуждающе шикнула, когда Кушина как-то резко побледнела, а Минато икнул от неожиданности. — Вот до этого точно доводить не стоит, — Намикадзе с нажимом посмотрел на Шисуи, намекая на очень серьезные последствия в виде Тобирамы. Если вдруг Изанами очень хорошо отметит окончание университета, то прилетит абсолютно каждому. Даже тем, кто не причастен к этому делу. Пока Кушина с мужем раздавали указания, а Нагато одухотворенно смотрел на свою маленькую принцессу, Обито отошел с Изуми в сторону. Ему хотелось поговорить с подругой, попросить совета перед тем, как Изанами уедет вместе с остальными. Но только он открывал рот, как его незамедлительно одолевал необъяснимый страх — страх за то, что его решение может оттолкнуть и напугать. И в одночасье разрушить многолетнюю дружбу с маленьким гением… — Тоби, не переживай ты так. Она любит тебя и… Парень тяжело вздохнул, когда Изуми неожиданно заговорила. К этому моменту Шисуи и его одногруппникам как раз удалось откреститься от волнения родителей — и теперь они целенаправленно несли к нему маленького гения. — Этот человек не знает, что такое «любовь». Наука для нее будет всегда стоять на первом месте. Она — дочь своего отца. А он ради своих исследований отправил ее в совершенно незнакомый город. Даже на выпускной не приехал, — и посмотрел девушке прямо в глаза, холодным голосом продолжая: — и теперь скажи мне, каким станет этот ребенок, если ее мозг с самого детства грузили всей этой херней?! Если раньше она еще тратила время на обычные прогулки, то сейчас безвылазно сидит в лаборатории! Понимаешь? Изуми слегка отклонилась назад, не в силах находиться в такой разряженной ауре ненависти и злости. В потемневших глазах Обитой сейчас пылала ярость, граничащая с сожалением за свою кроху. Он ведь все эти годы был рядом с ней — и видел, собственными руками способствовал тому, чтобы сделать из Изанами подобие ее отца. Хладнокровное, рвущееся к научным прорывам, которые изменят этот мир. Во взгляде этого ребенка остается всё меньше желания отвлекаться на мирские дела. Каждый день интерес к этой жизни мелеет, и Обито перестает понимать, как ему помочь любимому ангелу. Как показать ей, что помимо науки в этом мире есть много других вещей, приносящих радость и теплоту на человеческие сердца. — Тоби?.. Парень прикрыл глаза и за секунду вернул себе доброжелательный вид. Несколько глубоких вдохов помогли ему унять разрастающуюся злость. А после он уже мягкими, любящими глазами посмотрел на свой маленький свет в этом мире. Ты ведь даже мне не рассказала о своем открытии… Глупышка Сожаление и неприятная горечь вплелись в поздравление и прощальные слова, и Обито с тяжелым сердцем оставил Изанами с друзьями. На Изуми и Шисуи можно положиться, доверив им самое дорогое. И пока кроха будет праздновать маленькую победу, ему необходимо понять — готов ли он до конца своих дней жить с той, кто бесповоротно утоп в своих мечтах. Или может пора поставить точку в их истории, чтобы начать просто жить?..***
Aether — Catharasis Обито сидел на капоте машины, когда со стороны кафе послышались долгожданные голоса. Устало вздохнув, парень разлепил веки и со слабой улыбкой посмотрел на Шисуи, на спине которого висела Изанами. Вечерние сумерки уже давно опустились на притихшую Осаку. Но бескрайнее черное полотно, растянувшееся над городом, по-прежнему было пустым. В этой шумной, многолюдной части страны нельзя увидеть ярких сверкающих звезд. Световое загрязнение здесь слишком высоко, в отличие от их родного города. И каждую ночь, глядя на темный небосвод, Учиха жалеет, что вообще переехал в Осаку. Может, если бы Тобирама оставил Изанами на его попечение, она бы стала простым ребенком? Без фанатизма и мании до своего исследования. С нормальным взглядом на этот мир — и не больная желанием спасти человечество. Может… Может. Но этого Обито уже никогда не узнает, поскольку он упустил тот самый момент. Изанами давно увязла в своей науке. И теперь что-то исправить, сделать ее живой не видится возможным. Горестно усмехнувшись над своими мыслями, парень открыл дверцу автомобиля, а после забрал у Шисуи свое сокровище. В нос ударил слабый запах спиртного, что не смогло удержать Учиха от улыбки. Все-таки ты уже такая взрослая, — подумал он, усаживая Изанами на переднее сиденье. Как только ремень безопасности пригвоздил ее к сидушке, Обито попрощался с друзьями и занял водительское место. Пока он заводил машину, девочка украдкой поглядывала на друга, очень медленно водя глазами по его хмурому лицу. Она чувствовала, что Обито тревожат какие-то мысли. Но спросить напрямую не решалась, поскольку… боялась. Опасалась услышать самые страшные слова в своей жизни, которые бы уничтожили ее изнутри. Поэтому, когда машина тронулась с места, она со вздохом отвела взгляд к окну. Говорить сейчас не хотелось. И всю дорогу до дома они провели в глубоком, напряженном молчании, которое в конце стало совсем невыносимым. Обито ждал от Изанами хотя бы короткой улыбки — даже слов не нужно было, чтобы убрать эту тяжесть на сердце. Но время шло, а его маленький птенчик был абсолютно невозмутим. Будто кукла, у которой внутри уже давно нет ни сердца, ни души. Чертова наука отбирает у него самое дорогое, и Обито совсем не уверен, способен ли стерпеть такое существование. Он ждал эту кроху слишком долго. Но если в конце окажется, что для нее жизнь ученого важнее его чувств, то он… уйдет. Заглушив мотор, парень прикрыл глаза и несколько минут сидел абсолютно неподвижно. В груди неистово колотилось ноющее сердце, а пальцы до побеления врезались в руль, словно это затишье могло помочь ему. Может, если он сейчас откроет глаза, то их жизнь отмотается до момента знакомства. Когда Изанами была совсем наивной, а он мечтал о совершенно несбыточном. Но, разлепив веки, Обито снова увидел унылую реальность, на которую он обрек себя сам. Не надо было даже зариться на такой неограненный бриллиант. Изменить его никому не под силу. Но Учиха понял это слишком поздно… За своими мыслями Обито не заметил, как Изанами уже давно ушла. Он не нужен ей… Она не ценит… Использует, — и с каждым шагом эти слова обретали реальный облик, от которого он постоянно отмахивался. Все эти годы думал — верил, что для девочки важнее их дружбы нет ничего на свете. А тут на него неожиданно снизошло озарение: это не так. Сенджу всегда были больны до науки, и этот ребенок стал венцом их жажды изменить целый мир. Переступив порог ее комнаты, Обито сжал кулаки и стиснул зубы, когда увидел свою кроху… за столом. Даже в такое время она работает. Наука. Наука. Наука. Как же его достала эта чертова наука! Почему надо отдавать ей всё свое внимание? А как же он? Как же его чувства? Неужели Изанами за столько лет не поняла, как сильно он любит ее? Или она знает, но принципиально игнорирует… такую бесполезную сторону жизни?!.. — Чем занимались? — буднично спросил и упал на кровать, уже не в силах думать о своем будущем. Он морально истощен, и сейчас хочется лишь одного: чтобы всё это закончилось. А как — ему уже всё равно. Бумаги опустились на стол, и девочка в напряженной задумчивости посмотрела на Обито. — Говорили о моей новой разработке. Завтра отец приедет, поэтому меня ближайшие две недели дома не будет. Он хочет убедиться, что вакцина не приведет к серьезным последствиям. — А потом? — усмехнувшись, парень подложил руку под голову и прикрыл глаза. — Ты знаешь. Из груди вырвался вздох, в котором перемешалось его осуждение и недовольство работой девочки. В таком возрасте дети должны думать о песиках, мальчиках, но никак не о том, как провести испытание вакцины–какого человека взять в качестве подопытного кролика. Но именно об этом каждодневно размышляет его глупая девочка. — Это незаконно, — хмуро ответил, и со стороны Изанами прилетел очень тихий ответ: — Это наука, Тоби. И в ней нет места морали. Если хочешь… — … изменить этот мир, ты должен действовать радикально, — довольно грубо перебил ее, продолжая с большей нервозностью в каждом слове: — не надо пересказывать мне слова твоего отца. Я не поддерживаю эту позицию. И мне очень не нравится, что ты ее… разделяешь. Обито приподнял руку, когда его неожиданно придавили к кровати. Глаза стали медленно округляться, щеки алеть от нахлынувшего смущения. Он готов был увидеть что угодно. Но маленький ангел, представший во всей своей невинной, еще никем не тронутой красоте, привел его в глубокое изумление. Шок. Во рту пересохло, и взгляд опешившего парня повел по острым плечам, ключицам — прямиком к тому, что было для него запретно во всех смыслах и проявлениях. Сделав глубокий вдох, Учиха оторвал глаза от маленькой груди, которую с трудом прикрывали распущенные волосы. — Птенчик, ты чего? — осипшим голосом прохрипел и тут же замер, когда Изанами внезапно оперлась ладошками о его грудь. Наклонившись к раскрасневшемуся лицу, она с придыханием прошептала в пересохшие губы парня: — Обито, скажи, я тебя привлекаю как девушка? В голове послышался щелчок, и секундой позже Обито уже стоял на полу, огорошено смотря на свою подругу. — Так, попридержи коней, — вытянул руку вперед, прикрывая вид на голое девичье тело. Краем глаза он заметил, что вся одежда крохи валяется на полу. И верхушкой всего этого бардака стали трусики с подсолнухами. — О какой девушке идет речь? Ты же еще ребенок! Хмыкнув, Изанами выпрямила спину и откинула волосы назад. Обито громко сглотнул, заметив два темно-розовых, подобно бусинкам, соска. От вида этой невинности в груди оглушительно забилось сердце, крича о том, какой же он дурак. Столько думать о своем ангеле и не замечать очевидного. — Возраст — это не повод причислять… — Иза, перестань, — Учиха резко повернулся к ней спиной. — Не знаю, что ты там себе понапридумывала, но умоляю — остановись. Не переходи эту черту. — А ты ее готов перейти? — совершенно спокойно, непринужденно, но именно такое спокойствие ударило больнее всего. Накрыв лицо руками, Обито с минуту терзал себя тяжелыми мыслями, не понимая, что ему делать. Уйти, остаться, накричать — а может согласиться?.. — Нет, — он решительно ответил, и девочка невольно усмехнулась. Врет. — А если бы я была старше? — Ты бы давно была моей девушкой. Но в силу твоего возраста я… — Так значит ты видишь меня своей парой? — Нет… — и сразу замотал головой, путаясь в своих же словах и мыслях. — Я не это имел ввиду. Изанами, прошу, не надо. Не рушь нашу дружбу. Обито отчаянно прохрипел, и жалостливый взгляд метнулся к тому, что для него запретно. Он не может, не имеет право смотреть на этот невинный цветок. Она еще мала для таких отношений. И он, как парень, обязан остановить ее… Был обязан еще вначале. Но почему-то не сделал, а позволил и дальше стоять перед ним в таком прекрасном и до боли непозволительном виде. — Тебя останавливает только возраст? — Да… То есть нет. Перестань! — Учиха невольно выпалил, хватаясь за свои волосы. Глаза зажмурились, но это ничуть не помогло избавиться ни от образа ангела, ни от мыслей о ней. Он слишком долго ждал того дня, когда Изанами станет его девушкой. И сегодня она подарила ему такую возможность… Тело пробила мелкая дрожь, когда со спины к нему прижался источник живительного тепла. Вокруг торса сомкнулись маленькие ручки, а по лопаткам потерлись щекой, тихим шепотом говоря: — Успокойся. Не надо нервничать. Скажи, ты ведь любишь меня? Обито распахнул глаза и быстро обернулся назад. Столкнувшись с ласковым взглядом Изанами, он моментально разомлел. Сопротивляться уже не хотелось. Да и зачем противиться неизбежному, когда в своих отношениях они пришли в тупик. Точнее он всё это время накручивал себя зазря… — Люблю, конечно, — решительно ответил, и Сенджу ловко поднырнула к нему под руку, прижимаясь к груди. Ладошки опустились на сильные плечи, а после она поднялась на носочках, чтобы дотянуться до его потерянных глаз. — И обещал всегда защищать? Уловив в ее шепоте небывалую нежность, Учиха прикрыл глаза: будь что будет. Он долго мучил себя, чтобы теперь отступать назад. — Да. — Тогда иди ко мне… Изанами слегка толкнула парня к кровати, и тот послушно присел на самый ее край. Горящие преданностью глаза устремились к лицу своего ангела, а после он улыбнулся. Все мысли и сомнения сгорели в том пламени, что распалилось у него на сердце — и уже через мгновение Обито смотрел прямо в два ясных сапфира самой любимой девушки на земле. Опустившись на его колени, девочка прильнула к парню каждой фиброй своего нагого тела. Щеки горели от прилившейся крови, но в ее взгляде не было и грамма страха. Она знала, что Обито никогда не сделает ей больно. Ведь столько лет ждать, столько лет быть рядом способен не каждый. А он сумел. И уже давно доказал, что его любовь — это не мимолетная химическая реакция, после которой останется ничего… Теплое дыхание потекло по губам, и девочка медленно прикрыла глаза, позволяя забрать свой первый поцелуй. Выждав мгновение, Учиха прикоснулся к ее устам. И в ту же секунду сердца обоих пробила мелкая, упоительной силы дрожь, заполнившая каждый уголок их естества. Обито даже представить не мог, что губы любимой могут быть такими мягкими, сладкими на вкус — и не похожими ни на что в этом мире. Он смаковал этот поцелуй с особой медлительностью, позволяя Изанами повторять каждое его движение. Она была так неопытна, невинна в своем стремлении не отставать от него, что Обито не удержался от улыбки. Но секундой позже он изумленно наблюдал за тем, как его маленькая кроха сползает вниз, устраиваясь у него между ног. Сглотнув от внезапного осознания, парень перехватил ее за плечи и еле слышимо прохрипел: — Птенчик, не стоит… Но все его просьбы, даже мольбы утонули в бездонной пропасти, что зияла заместо двух красивых глаз. Изанами лишь посмотрела на него, невинно хлопая глазами, а после обхватила пальчиками пояс ремня. Сердечко бешено колотилось, пока она подбиралась к мужскому возбуждению. Вживую девочка его видела лишь единожды, когда Обито переодевался у себя в комнате. А после она случайно нашла на его компьютере фильмы, далеко не детского содержания. Тогда порнография нисколько не интересовала Изанами. Но это было до того, как Какаши прокололся в отношении друга: Обито тебя любит — Расслабься. Я хочу сделать тебе приятно, — спокойно проговорив, она проникла к парню в трусы. Обито вздрогнул и тяжело задышал, когда холодными пальчиками она коснулась чуть твердого члена. Поежившись от столь приятных ощущений, он закатил глаза к потолку и еле слышимо прошептал: — Я буду гореть за это в аду, — а после обхватил ладонями детское личико, затравленно заглядывая в любимые бусинки. — Ты точно хочешь это сделать? Это нужно тебе, Тоби, — с улыбкой подумала она и в порыве коснулась его губ своими. Не ожидая такого ответа, Обито на миг растерялся. Но спустя секунду вовсю осыпал ее лицо безмерно нежными и легкими поцелуями, упиваясь маленькой ладошкой, водящей по его возбуждению. Изанами сдвинула бедра, когда между ног стало влажно и по-особенному горячо. Одного только поцелуя было достаточно, чтобы по телу растеклась блаженная нега. А от прикосновений, от запаха… мысли, что она способна сделать Обито приятно, Сенджу балансировала на грани реальности и чего-то фантастичного. Ощущая, как внизу нарастает необычное давление, девочка отстранилась от парня и под его растерянный взгляд наклонилась к головке члена. Легкий поцелуй в самый кончик вырвал вздох из мужской груди. Картинка помутилась, а мысли пришли в такой кавардак, что Обито перестал хоть как-то противиться этой близости. Он просто расслабился — опустил ладонь на макушку любимой и начал млеть от ее неумелых, но безумно сладостных движений. Множество просмотренных видео и прочитанной литературы было ничем, по сравнению с реальностью. Водя ладошкой у корня, девочка робко облизывала ствол эрегированного члена. Язычком она описывала круги, целовала в головку — а после замирала, ожидая реакции парня. И когда тот ласковой улыбкой говорил, что всё правильно, она продолжала. Постепенно в ее движениях появилось больше уверенности, отчего Обито в удовольствии прикрыл глаза. Вокруг верхушки члена сомкнулись влажные губы, и Сенджу начала посасывать и облизывать головку. Услышав, как участилось дыхание парня, она попробовала взять глубже — вспоминая, как это делали во всех порнофильмах. Учиха невольно дернул бедрами, а после спешно убрал руку с головы любимой. Другую девушку он бы с радостью насадил ртом на всю свою длину. Но Изанами не другая. С ней нельзя быть жестоким, себя нужно контролировать и следить, чтобы на этом идеальном ангеле не появилось и намека на их непозволительную близость. Она заслуживает только бережного и нежного отношения. Ведь это его птенчик — его кроха, которую он, по сути, вырастил. Для нее он был и отцом, и братом, и другом. А теперь, наконец, стал парнем… — Иди ко мне, птенчик. Руки бережно оторвали девочку от пола и положили на кровать. К разбросанной женской одежде отлетели джинсы и футболка. А после Обито избавился и от трусов, укладываясь рядом со крохотным ангелом. Изанами инстинктивно прибилась к Учиха под бок и робко посмотрела тому в глаза. Ладошка опустилась на его сердце, и по коже, убегая к собственному моторчику, прошлась дрожь от быстрых ударов. Тепло улыбаясь, Обито ласково повел рукой по ее щеке, груди, пропустил ладонь между их телами — и очень бережно скользнул по лобковому пушку. Его возбужденная плоть упиралась ей во внутреннюю часть бедра, но Учиха не спешил сливаться с Изанами в единое целое. Он медленно вел пальцами по паховой области, подбираясь к невинному лону. А девочка даже шевелиться не решалась. Пронзительный взгляд его глаз вгрызался под самую кожу, проникал в самую суть человека — и подавлял, заставлял подчиняться каждому своему проявлению. Аромат этого человека был слаще воздуха, которым она уже давно не может насытиться. В его тепло и жар хотелось кутаться, словно в пушистое и очень мягкое облако. А близость дарила такой покой и защиту, что она давно перестала испытывать страх перед жестоким миром. Она любила Обито. Обожала его каждой клеточкой своего тела. Боготворила просто за то, что он есть у нее. Без него она уже не мыслит своей жизни. И потерять его будет сравни мучительной смерти… Дыхание затаилось, и девочка ощутила два пальца на сосредоточии своего удовольствия. Приоткрыв губы, она хотела отпустить тихий полустон, но парень быстро поглотил его поцелуем. Никто в этом доме не должен знать, чем две любящие души занимаются глубокой ночью. А если даже и услышат, то ни один человек не воспротивится этой связи. Всем давно ясно, что он, Обито, настроен серьезно. И сегодня его намерения обрели реальные и… ощутимые очертания. Неумело сминая губы парня, Изанами напряглась, когда ее клитор приласкали нежными и очень медленными движениями. Обито действовал осторожно, постепенно подбираясь к невинному лону. Между ног у Сенджу было влажно, горячо. Возбужденный член уже вовсю изнывал от желания опробовать этот сладостный жар. Но Учиха не спешил. Поцелуем он поглощал тихие всхлипы своей девочки, а пальцами хозяйничал в ее невинной розе, вынуждая дрожать, вздрагивать от каждого его прикосновения. А когда два пальца подобралось к узкому проходу, Обито мягко разорвал поцелуй, ласковым взглядом обещая, что он будет осторожен. Я тебе доверяю, — безмолвно прошептала и кончиком носа потерлась о его нос. Легкие наполнились ее ароматом, и Учиха плавно проник в горячее влагалище. Внутренние мышцы сомкнулись вокруг пальцев, а сама девочка напряглась, ощущая необычную заполненность внизу. Не отрывая взгляда от ее бездонных глаз, Обито начал ритмичными движениями входить в любимую. Даже для пальцев она была безумно узкой. Была горячей. А еще до дрожи желанной. Но не так, как с другими девушками. Этому ангелу хотелось подарить всю свою нежность и любовь. Ее хотелось осыпать поцелуями, боготворить и каждый день говорить, что она самое прекрасное создание в этой вселенной. Свои желания померкли на фоне эмоций, которые яркими вспышками мелькали на ее лице. На каждое его движение пальцами она отвечала сдавленным стоном. Цеплялась пальцами за плечи и одним только взглядом умоляла сделать их едиными. Обито тоже заслуживает испытать такие сладостные ощущения –и она готова отдать ему всю себя. Лишь бы он был счастлив… Пальчики на ногах скукожились, глаза невольно зажмурились. Внезапно фаланги сменились чем-то большим, пульсирующим. Головка члена протолкнулась в невинный проход, и Обито замер. Ему самому было страшно, что птенчик сейчас заплачет. Ведь это больно — больно взрослеть. Больно становиться женщиной, у которой намного больше обязанностей. Но если это хоть немного притушит амбиции Изанами, то он готов пойти на этот серьезный шаг. — Потерпи, птенчик. Я постараюсь не так больно. Изанами кивнула, не разлепляя глаз, и еще сильнее прижалась к любимому. Ведомая мужской рукой, она закинула свою ногу на его бедро — и буквально сразу перестала дышать. Ощущение заполненности с каждой секундой становилось всё сильнее и неприятнее, пока оно не достигло пиковой отметки. В уголках глаз застыли прозрачные бусинки, но девочка даже не пискнула, почувствовав возникшую между ног саднящую боль. Лишь дернулась, когда один резкий, глубокий толчок разорвал девственную плеву. А после весь мир для нее завертелся в круговорот из непонятных ощущений, эмоций. И боли. С сожалением смотря на слезы птенчика, Обито какое-то время лежал неподвижно, давая ей возможность привыкнуть. На белую простынь скатилось несколько рубиновых капелек, перемешавшись с естественной смазкой. Внутри горело желание покинуть безумно узкие глубины, чтобы это дитя больше не страдало. Но вцепившиеся в плечо пальчики показали, что в этом нет нужды. Она справится. Эта боль ничто, по сравнению с тем, что ей пришлось испытать в детстве. В этих ощущениях нет растерянности, обиды, непонимания. Они другие. Более светлые и живые. К ним нужно просто привыкнуть — а уже потом придут совершенно иные ощущения и эмоции. Учиха плавно покачивал тазом, стараясь причинять как можно меньше страданий. И чтобы сгладить боль от своих движений, он целовал своего ангела. В губы, ее курносый носик — и самые красивые глаза. Его нежность была столь оглушительной и яркой, что постепенно Изанами начала отвечать ему. Язычком неумело проникла в рот парня, а бедрами стала подвиливать ему навстречу. С облегчением подумав, что самое страшное теперь позади, Обито окатил девочку волнами любви и ласки. Руками он водил по ее хрупкому телу, упиваясь прикосновениями к бархатной коже. Губами поглощал стоны безмерного удовольствия, которое с дрожью пробивало Изанами. А когда она испытала свой первый и самый незабываемый оргазм, Учиха попытался покинуть горячее лоно. Но и тут Сенджу сделала всё по-своему, окончательно дав понять: его эмоции важнее Удивление отразилось в черных глазах, когда девочка внезапно оказалась сверху. Навалившись на мужскую грудь, она заглянула в два омута, что искрились радостью и счастьем, а после приподнялась на пульсирующей плоти. Обито невольно усмехнулся от такого расклада, но противиться своей маленькой богине не стал. Он уже получил то, что окончательно убедило его запутавшуюся душу: свою судьбу он давно нашел***
Scorpions — House of Cards На следующий день Изанами проснулась ближе к полудню. Еще даже не разлепив век, она ощутила ноющую боль между ног. Губы тронула глупая улыбка, и одеяло натянули по самую голову, скрыв задравшуюся ночнушку. Вставать теперь совсем не хотелось. А еще было страшно смотреть Обито в глаза. А вдруг он посчитает ее ветреной девушкой? Или бросит? А может испугался, и теперь оставит ее одну?.. Резко присев на кровати, девочка поняла, что в комнате помимо нее больше никого нет. Обито не было. Как и его вещей, которые он вчера побросал на пол. Метнув взгляд на прикроватные часы, Изанами пришла в искреннее замешательство: был уже первый час дня… Вот же соня!–гневно рыкнула и попыталась вскочить с кровати. Но, запутавшись в одеяле, она с грохотом рухнула на пол, что сразу привело ее в безумное негодование. Пока девочка поносила весь этот мир, в спальню осторожно заглянул Нагато, чтобы узнать, что случилось. Заметив запутавшуюся сестру, он усмехнулся и поспешил к ней на выручку. — Ты чего? — и уже хотел поднять ее, как вдруг мазнул взглядом по некогда белоснежным простыням. Лицо Узумаки накрыла непроницаемая маска холодности, и секундой позже Изанами была грубо поставлена на ноги. Возмутиться она не успела, поскольку старший брат внезапно вцепился пальцами в локоть, низким голосом спрашивая: — он тебя изнасиловал? Сенджу вначале открыла рот, но быстро захлопнула его, принимая крайне враждебный вид. — Это не твое дело, — вырвав свою руку, она попыталась убежать в ванную, чтобы смыть с себя следы ночной близости. Но Нагато резко пресек этот побег, со спины схватив ее за предплечья. — Иза, если Обито с тобой что-то… Внезапно в пороге возник виновник утренней ссоры. Встретившись с ним взглядом, Узумаки недобро сузил глаза, на что Обито лишь неопределенно усмехнулся. А после Учиха с особой нежностью посмотрел на свою уже девушку. — Ты как? –мягко спросил, подойдя к брату с сестрой. Нагато хотел было что-то сказать, но предупреждающий взгляд Изанами дал ему понять, что уже достаточно: еще слово, и их хорошим отношениям настанет конец.Поэтому он просто ушел, в мыслях потроша Учиха за своего ангела. Этот человек ей не пара, и в будущем она это еще поймет. А пока они живут в настоящем, девочка будет наслаждаться обществом своего Обито, нежась в его объятиях, как… девушка. — Что мы здесь делаем? Отряхнув свои шортики, Изанами заинтересованно осмотрела парк, в который ее привел Обито. Всю дорогу он молчал как партизан, загадочно улыбаясь и трепетно прижимая к себе своего птенчика. Даже ее разговоры сводил к ненавязчивому молчанию, что не могло не настораживать. Но под конец она расслабилась и просто пошла за парнем, безоговорочно доверяя ему себя. — Хочу серьезно поговорить. Учиха подвел девочку к озеру, на берегу которого росла старая, но не лишившаяся своей красоты ива. Ее длинные, ломящиеся от зелени ветки опускались к самой воде, создавая укрытие для белоснежных лебедей. — Надеюсь, ты не бросить меня решил? — оторвавшись от созерцания столь величественных птиц, Изанами испуганно посмотрела на парня. — А?.. — озадаченно переспросил и в ту же секунду нахмурился. — Ерунды не говори. Я, наоборот, хочу… хочу, чтобы ты стала моей… официально. Глаза расширились, и девочка чуть воздухом не подавилась. — О-обито, ты?.. Проведя рукой по волосам, Учиха повернулся к любимой лицом и с абсолютно серьезным видом заговорил: — Я не делаю тебе предложение, а заявляю, что через три года мы пойдем в загс. Я очень долго ждал этого момента. Поэтому в момент цветения сакуры ты станешь моей женой. — А как ты поймешь, что она… Обито мысленно закатил глаза, причитая над тем, что его девушка точно не романтик. Он всё красиво хочет сказать и сделать, а эта мелочь как всегда! — Пойму, — с нажимом буркнул, после чего притянул Изанами к себе. Сковав ее в кольце своих рук, он спокойным голосом продолжил, мягко улыбаясь: — а также сделаю всё, чтобы ты стала меньше проводить в своей лаборатории. — И как же? Это… — Возможно, птенчик. Беременным девушкам противопоказано много работать. — Ты хочешь… Осмотревшись по сторонам и не заметив лишних глаз, Учиха быстро заткнул Изанами поцелуем. Девочка от такого вначале растерялась, но уже потом вовсю млела в неописуемой нежности своего парня. И мысленно кричала о том, что ради него она сделает абсолютно всё. Даже умрет, если потребуется…