Пришелец

У Кишибэ Рохана… Не было вдохновения. Ни одной полноценной мысли, ни одного дельного наброска, ни одной нормальной идеи. Ни-че-го. Чего у него еще не было? Хорошего настроения. Кёка посоветовала ему «перестать ныть и пойти развеяться, потому что у тебя сдача через месяц, и я не позволю тебе провести его на полу в темной комнате». И была в этом совете пара моментов, с которыми Рохан был не совсем согласен. Во-первых, он не ныл. Он изливал ей душу, и она должна быть благодарна, что заполучила такое доверие мангаки. Во-вторых, если бы он захотел, то просидел бы на полу не месяц, а два, и ничто бы не смогло его остановить. Просто он вспомнил, что давно не брал камеру в руки, поэтому и пошел делать фото. Да… Кёка тут была ни при чем. Стоял приятный летний вечер, который все остальные, беззаботные, глупые и жалкие жители Морио приняли за возможность потратить время впустую за гуляниями. То и дело в кадр влезали молодые парни и девушки, закрывая вид. А впрочем, что без них, что с ними, все было лишено души… Известный на всю Японию — нет, на весь мир — мангака угрюмо пересматривал снимки на миниатюрной камере. Обычно. Скучно. Не оригинально. Все те же деревья, что тянулись ввысь вчера, сегодня и будут тянуться завтра; всё то же летнее небо, что стояло над его головой последние две недели; все та же улица, все те же здания, все тот же Морио, который, казалось, утратил все краски для Рохана. Камера опасно затрещала под напором рук мангаки. Он готов был раздавить ее, превратить в горку пластика и стекла, но в глубине души понимал, что дорогущий гаджет не виноват в блеклости окружающего мира. Поэтому он сделал еще пару фото и погрузился в их просмотр. В этот раз он пытался мыслить более позитивно. Просто чтобы доказать, что «оптимистичный настрой» Кёки не такой уж и действенный, как она рассказывает. Первое фото запечатлело пышные кремовые облака. Второе — ветви дерева, желающие коснуться их. Трагично. Рохан почти смог представить образы на их месте. Но этого было недостаточно. Третье фото показывало одинокую скамейку, покрытую вырезанными клятвами в любви и ненависти. Четвертое… Что было с четвертым? В объектив попал кто-то. Не что-то. Рохан выбрал снимок и разглядел персону, что там находилась. Бледная кожа в солнечном свете приобретала нежный персиковый оттенок. Белоснежные, спускающиеся ниже плеч волосы, словно сделанные из тончайших шелковых нитей, обрамляли аккуратное лицо с острыми чертами. Это лицо было прекрасно. Губы, скулы, и невероятно зеленые, сверкающие как два изумруда глаза… У Рохана перехватило дыхание. Раз за разом, он пробегал глазами по незнакомцу, и тот казался ему все более неземным и совершенным. Рохан оторвался от экрана камеры и огляделся. Выдохи были неровными, руки дрожали, а мысли потерялись где-то в сети удивления. Надо было его найти. Этого прекрасного незнакомца, что поднял в его душе такую эйфорию — его необходимо было найти! От чего-то Рохан слышал голос, что неустанно шептал: «Вот он! Твой ключ к озарению! Не упусти его!», и всецело ему верил. Отчаянные поиски ярких глаз среди толпы увенчались успехом. Фигура с длинными светлыми волосами стояла неподалеку. Рохан сделал шаг ближе. Второй. Третий. Темп ускорялся, как и гулкие удары сердца. Шепчущий голос умолк, и единственные слова, что крутились в голове, прозвучали громким призывом: — Heaven's Door! Нет ничего плохого в том, чтобы схватить удачу за хвост, ощипать и отпустить на волю, думал Рохан. Все, что ему нужно — это пара жалких страничек, от которых даже не уменьшится вес. Большое количество людей вокруг не мешало. Можно подстроить все так, что он пошел помогать упавшему в обморок, а затем… Больно! Все мысли вмиг исчезли, когда Рохан свалился на землю, чувствуя, что по его коже словно полоснули ножом. Кишибэ взглянул на руку и обнаружил исписанные страницы. Не может быть..! Атака Heaven's Door сработала на нем самом..? — Вы в порядке, Рохан-сенсей? — раздался спокойный голос. Цель Рохана склонилась над ним, касаясь светлым локоном его щеки. — Ха… Рохан прищурился, и прекрасное лицо перестало казаться таким уж незнакомым. Да… Он уже видел эти острые черты… Но где? Неужто... Неужто рядом с омерзительными лицами Джоске и Окуясу?! — Х-Хазекура Микитака! — воскликнул мангака, убрал эффект станда и сел. Уже-не-незнакомец выпрямился как раз вовремя, чтобы их лбы не столкнулись. — Да, это я, — улыбнулся Микитака. — Я повторю вопрос, потому что мне очень важно знать — вы в порядке? — В полном, — он удостоил собеседника коротким ответом, потому что был занят изучением его внешности. Позор. Неужели он и правда не мог сразу распознать того, кого чуть ли не ежедневно видел в компании навсегда запомнившихся ему людей? Мангака бы покраснел, если бы не имел гордости. — Это хорошо. Тогда я прошу вашей руки. — Что? — на лице Рохана расцвела самодовольная улыбка. — Я еще не задумывался о женитьбе, так что откажусь от предложения. Могу дать автограф в качестве моральной компенсации. — Нет-нет, простите, я все еще плохо знаю земные выражения. Я всего лишь хотел, чтобы вы взяли мою руку и поднялись, — Хазекура протянул ладонь с тонкими пальцами. — Люди много чего хотят, — вздохнул Рохан. Например, вернуться в неведение и любоваться фото. Кишибэ встал на ноги и отряхнулся. — Я знаю, — вдруг со всей серьезностью ответил Микитака. — Вы, люди, такие странные существа. Вам всё время чего-то не хватает. Даже если у вас есть всё, что вам нужно, вам этого недостаточно. Вы хотите большего и стараетесь заполучить это любой ценой. Даже ценой утраты того, что вы имели ранее. А когда вы достигаете цели, то жалеете о потерянных вещах. Рохан был искренне удивлен. Нет, мысль была не нова, но мангака ожидал меньшего от того, кто почти все время общается с Хигашикатой и Ниджимурой. — У Окуясу сегодня мороженое растаяло, вот я и задумался об этом, — добавил Микитака, видя задумчивость Рохана, которую тут же как рукой сняло. — Не важно. Ты рассуждаешь довольно интересно для школьника, да еще и школьника, который дружит с Джоске и Окуясу. Но неужели ты думаешь, что ты не такой, как остальные люди? Что ты отличаешься от остальной массы, что не испытываешь банальных эмоций? Это не было беседой — это был допрос, отчаянная попытка выудить хоть кусочек информации, которая послужит новой вспышкой спички, новой искрой, что положит начало огню вдохновения. Тот, первый, давно погас, как только личность красавца с фото раскрылась. — Я все-таки пришелец. И эта попытка окончилась лишь еще большим недоумением и разочарованием. — При… Шелец? Что за глупости? Или это какое-то новомодное образное выражение? Угх, терпеть не могу эти замудрённые фразочки школьников, — Рохан сжал переносицу. — Разве Джоске и Окуясу вам не говорили? Я пришелец и прибыл на Землю с Магеллановых Облаков. Земля пока что является самой подходящей планетой для меня среди всех, что я видел за двести шестнадцать лет жизни. Да что он несет? Такое ощущение, что упал не Рохан, а он, и еще стукнулся при этом головой. Как он может нести такой бред с таким серьезным видом? Разве ему не на… Двести лет меньше? Имеет смысл, что Хигашиката и Ниджимура с ним подружились — хорошо общаться с сумасшедшими себе подобными. Ладно… Что если мыслить… Немного позитивней? Тема космоса всегда интересна читателям, да и Рохану тоже. Бесконечное пространство, полное звезд, метеоритов и множества неизведанного всегда будоражит. Может… Этот чудак, Микитака, сможет ему помочь в создании нового шедевра. Плевать, если все, что он говорит — это выдумки больного разума. Если взять из них правильные отрывки, то можно заполучить по-настоящему ценный материал. — Ты… Правда пришелец? — Я знал, что вам будет трудно это понять. Поэтому я могу повторить еще раз, чтобы до вас дошло. Рохан еле сдержался, чтобы не скривиться от снисходительной улыбки Хазекуры. — Нет нужды. Лучше сделаем так, — голос Рохана принял деловой тон. — Мне кажется, что ты можешь помочь мне в сотворении новой истории. Такой истории, что все будут ею зачитываться. Да, мир никогда еще не видел совершенства, что сейчас у меня на уме. Но для этого мне нужно все, что ты можешь мне рассказать. Каждая деталь о твоей инопланетной жизни, любое, что подаст мне идеи. Мы можем встретиться завтра у меня дома — ты наверняка знаешь, где он находится — и обговорить наше сотрудничество. Ты согласен, пришелец? — мангака закончил говорить и протянул ладонь. — Прошу, продолжайте называть меня Микитакой, — пришелец (или все-таки школьник с большим воображением?) пожал Рохану руку. — Хорошо, Рохан-сенсей! Я буду рад работать с вами. — Вот и отлично. Солнце уже садится, мне пора идти. — Кишибэ разорвал рукопожатие и проверил время на часах. — Тогда, полагаю, увидимся завтра. Доброй ночи, пришел… Микитака. — Доброй ночи, Рохан-сенсей, — Хазекура кивнул, одарил Рохана одной последней улыбкой и скрылся среди массы людей, которые не считали себя инопланетянами. Вокруг снова стало скучно. — Хорошо, Кёка, может твой «оптимистичный настрой» — не такая уж и чушь… — прошептал мангака, устало массируя виски.