…Как много тайн в себе хранит Привычный всем предмет… Куда нас зеркало манит? Так в чем его секрет? В нём отражается душа, Мечта, тоска, любовь… Прошу с мольбою, чуть дыша: — Открой мне тайну вновь…
Пропела я полузабытые слова. Так, за работой и мурлыкая себе под нос, я провела дорогу до привала. Затем, отдохнув и накормив лошадок яблоками, поехала дальше.*~*~*
Весь оставшийся путь до «Золотого пескаря», а потом и до «Водного мельника», я подыхала от скуки. На машине это расстояние можно было преодолеть за несколько часов. Магическое перемещение заняло бы пару секунд. Я же потратила на это почти два дня! «Быть обычным смертным просто ужасно». Нужно было как можно быстрее добывать себе посох, разбираться с магией и идти искать волшебников. Может, они подскажут мне путь домой. Брендинорье встречало меня вестями, что ждать остальных членов каравана ещё один день. Я решила попробовать выветрить своё дурное настроение. Оставив все вещи в снятой комнатушке, отправилась бродить. Брендинорье было самым большим поселением хоббитов в Бакленде (так называли всю область к востоку от реки Брендуин). В центральной части Шира местных недолюбливали. Баклендские хоббиты жили в одноэтажных домах, а не в норах. Они совершенно не боялись воды, а наоборот, любили её. Они строили маленькие лодочки и сплавлялись вниз по реке — возмутительно опасное занятие для любого приличного хоббита. В довесок ко всему, они жили по соседству со Страшным Старым Лесом, что по умолчанию означало их неблагонадёжность. Мне же казалось, что Баклендцы просто гораздо более серьёзные, чем остальные хоббиты. Близость к границе заставляла их чувствовать ответственность за безмятежную жизнь всего остального Шира. Каждый пятый из проходящих мимо меня хоббитов носил короткий меч (для человека скорее длинный кинжал) за поясом. Для сравнения, в Хоббитоне оружие использовалось как украшение для стены. С древних мечей и щитов протирали пыль, и только. Несмотря на то, что дома по большей части были каменными, в городе было очень много зелени. Клумбы, цветущие сады, зелёные изгороди — всё это делало Брендинорье непохожим на виденные мной земные города. Не бывает у нас такой цветущей зелени и всё. Не знаю, сколько я так бродила по мощёным улицам, но в один момент я упёрлась в преграду. Это был Заплот — высокая живая изгородь миль двадцать длиной, что охватывала Бакленд от Брендуинского моста до места впадения реки Ивлинки. В книгах по хоббитской истории я вычитала, что воздвигать (выращивать?) её начали с момента поселения здесь первых хоббитов, и заняло это около ста лет. Мне это казалось не самым логичным решением. Ну от чего сможет защитить куст, пусть и высокий? Пара подожжённых стрел, и всё — тушите свет. Вернее, пожар, потому что эта лиственная громада вспыхнет в один миг. Ну или я не знаю о тайной магии хоббитских садовников. — Любуетесь нашей достопримечательностью? — прервал мои размышления чей-то низкий голос. — Да, можно и так сказать, — внимательно оглядела говорившего. Это был мужчина средних хоббитских лет, одетый в тёмно-зелёный сюртук с тонким серебряным узором в тон искусно выполненной пряжке на кушаке. «Не простой горожанин», — подметила про себя. Кушаки среди хоббитов были чем-то вроде опознавательных знаков. Они показывали статус, род деятельности, принадлежность к определённой фамилии и многое-многое другое. Я думала, что свихнусь, пока это «другое» выучу. Но вроде справилась. К примеру, на моём походном поясе сейчас можно было прочитать примерно следующее: «Очень состоятельный хоббит, отправившийся в путешествие. Принадлежит к уважаемому роду Бэггинсов (окантовка в виде цепи по всему краю). Прямое родство с Туками (то тут, то там проглядывающий вьюнок). Также на пряжке виднелась личная печать. Пояс неожиданного собеседника позволял понять, что его владелец принадлежит к славному роду Брендискоков. Женат. Не бедствует. И… на этом всё. Что, впрочем, вполне достаточно для повседневной одежды. Этот безмолвный обмен информацией длился всего секунду. По прищуру цепких глаз я поняла, что меня так же прочитали. И узнали. — Боримак Брендискок, к вашим услугам, — легкий поклон. — Бильбо Бэггинс, к услугам вашим и услугам ваших родственников! — отзеркаливаю его движение. На моё счастье, этикет у хоббитов был простой и двадцати вариаций поклона не предполагал. — Что же, вы направляетесь на ярмарку в Бри? — задал вопрос Боримак. Мы неспешно шли куда-то вдоль Заплота. — Именно так, сэр. Я прибыл несколько раньше своих попутчиков и вынужден ждать их ещё день. — И вы решили скоротать время за осмотром города? Приятно видеть такой интерес от столичного хоббита… Боримак оказался на удивление интересным собеседником. Было в нём что-то слишком необычное даже для жителей Бэкленда. Может, дело было в чересчур внимательном взгляде серых глаз или в манере держаться, слишком статной для хоббита. «Или в росте», — вдруг подумалось мне. И действительно, собеседник был выше меня на голову. Это при том, что Бильбо сам не был низким. Мы подошли к траншее, спускавшейся под землю. Выложенная красным кирпичом, она уходила куда-то на запад, под Заплот. — Куда ведёт этот тоннель? — К опушке Древлепущи, — мы остановились возле красных ступенек. — Это запасной выход из города. Я с возросшим интересом осмотрела спуск. Теперь ясно, откуда начнутся мои поиски палки для посоха. — И часто им пользуются? — Периодически, — Боримак чему-то улыбнулся и добавил: — Практически каждый житель Брендинорья хотя бы раз им пользовался, будучи хоббитенком. И замок на двери юных исследователей никогда не останавливал. — А правда, что этот лес волшебный? — мы продолжили двигаться, на этот раз куда-то вглубь города. — Смотря что считать волшебством. Но одно можно сказать точно. Этот лес живой. Он умеет чувствовать и думать, у него есть свои желания и настроения. В один день он может быть тихим, словно сонным. Идёшь по нему — и ничего необычного. Лес как лес. А иногда взбредёт что-то ему в древесную голову, и начинается: шепотки от дерева к дереву, стоны. И это в безветренную погоду! — глубокий голос Боримака мурашками проникал мне за шиворот. — Может начать пакостить по мелочи, шишку там уронить, корень под ногу подставить, ветками за одежду цепляться. А может и по крупному шалить начать — тропы путать и глубже в чащу заманивать. Поэтому даже самые молодые и храбрые из Брендискоков дальше опушки не ходят, — мы снова остановились. Боримак пристально вглядывался в моё лицо, словно ища там что-то. В один момент мне показалось, что он знает о том, кто я. Словно это можно как-то увидеть в моих глазах. Тут он отвёл взгляд, и наваждение пропало. — Что ж, было приятно с вами пообщаться, мистер Бэггинс. Вы очень интересный собеседник и благодарный слушатель. — Мне тоже было приятно с вами познакомиться, — всё ещё пребывая в какой-то странной рассеянности, я пожала протянутую руку. — Если возникнет желание посмотреть на Старый Страшный Лес своими глазами, — я замерла, — то смею предложить услуги проводника. Просто спросите у любого прохожего дом Боримака Брендискока, и вам его укажут. До встречи. Хоббит резко развернулся и ушёл. Я в тупом оцепенении осталась стоять посреди улицы. Отмерев, с удивлением обнаружила, что Боримак довёл меня прямо до гостиницы. Уже вечером, покуривая трубку после сытного ужина, я не могла отделаться от мыслей о прошедшей встрече. «Ничего он про меня не знает. Просто нагонял страху на развесившего уши приезжего», — убеждала я себя. Трубка недовольно попыхивала. «В конце-концов, это не так уж и важно. Кто ему поверит? Зато теперь я точно знаю, что лес этот не простой. А значит, я уже на шаг ближе к пути домой».~*~
Утро началось не с кофе за неимением оного в этом мире. Хотя кто знает, может, удастся обнаружить его на грядущей ярмарке. «Почти единственное, что здесь лучше, чем дома — это еда», — подумала я за завтраком. Сегодня меня радовал свежий пирог с грибами, нежный сыр и большая тарелка каши. С маслом, а не вареньем — во избежание. И это только первый завтрак! Впереди было ещё, как минимум, два. И можно совершенно не бояться потолстеть! С каким-то мрачным удовольствием я съела дополнительную тарелку сладких пирожков и запила это всё чаем. «Пара новых складок этому телу не повредит», — я сыто икнула. «В моём случае, на душу точно следует обращать внимание больше, чем на тленную телесную оболочку». После обеда начали подтягиваться остальные члены хоббитского каравана. Последними вечером прибыли Туки из Тукборо — им было дальше всех ехать. До этого я сидела у себя в комнате и старалась не отсвечивать. Однако на вечерние посиделки с элем и пивом нельзя было не прийти. Пока Туки смывали с себя дорожную пыль, я снова перечитывала записи в дневнике. Самое страшное было в том, что я не знала точно, как кто выглядит. Мне предстояло ориентироваться на редкие описания внешности и на именные пояса. На ужин в общую залу я шла как на казнь. Успокаивала себя тем, что никакой хоббит в здравом уме не поверит, что в тело его соседа вселилась иномирная волшебница. А потом вспоминала пронизывающий душу взгляд Боримака, и снова начинала нервничать. Общая зала представляла собой просторное помещение с резными колоннами, длинной барной стойкой и камином у стены. Было очень чисто, а круглые окошки добавляли уюта. Пахло хлебом и деревом. Меня сразу же окликнули: — Мистер Бэггинс! Вот вы где, — улыбнулся круглолицый хоббит. — Вы, как всегда, изволите приехать заранее? — его лицо выражало благодушие, а густые чёрные брови добавляли сродства с медвежонком. Кушак скрывался под столом. «Вот подстава!». На моём лице расцвела самая лучезарная улыбка из всех. Я шла к столу, судорожно соображая. «Нос большой. Курносый. Рыжие лохматые кудри. Веснушек на лице нет. Мы явно хорошо знакомы», — одновременно под все критерии подходил только один хоббит. «Надеюсь, угадала верно». Я села за стол. — Ну, не всем же повезло жить прямо у места встречи, мистер Брендискок. А мне важно быть уверенным, что я не опоздаю. Господа, — я полупоклонилась остальным хоббитам за столом. — А ты всё не меняешься, Бильбо, — засмеялся хоббит, и я засмеялась вместе с ним. «Иронично». — Ты тоже, Рори, ты тоже. Как там твой отец поживает? Ещё не потерял надежду тебя поженить? — мой рыжевласый друг неожиданно смутился. — Ну, как тебе сказать… — Как, неужто ты покинешь наши холостяцкие ряды? — шутливо испугалась я. — И что за красавица смогла тронуть лёд на твоем сердце? По дневникам Бильбо я знала, что молодой Роримак совершенно не хотел жениться, несмотря на все попытки отца подыскать ему невесту. Бильбо не исключал, что это его личное влияние. Рори был на двенадцать лет младше и во многом брал с него пример. Бильбо это забавляло и немного льстило, поэтому общение у них сложилось тёплое, хоть и не слишком тесное. — Мэни… Она действительно красавица. Она из Голдов, — поясняюще сказал юноша, — и фамильные черты проявились в ней особенно ярко. Эти золотистые волосы, глаза цвета неба… — Так, молодёжь! Снова о женщинах разговор завели? — сидевшие рядом хоббиты засмеялись. К нам подошёл хоббит с огромной кружкой в руках. На этот раз пояс ничто не скрывало, так что Адалгрин Тук был мною опознан без затруднений. Громко стукнув кружкой об стол, он уселся рядом с Рори. — Вы уже выпили хотя бы по пинте? Нет? Ладно я, только с дороги, но у вас какое оправдание? Какой чай, Бильбо? Ты в «Водном мельнике»! Эй, хозяин, бочонок лучшего эля нашему столу! Всё за мой счёт. Ничего не много, Рори, каждому по кружечке. Да не волнуйся, как будто твой отец не знал, что я тоже здесь буду?.. В какой момент ужин превратился в попойку, я не поняла. В целом, я была готова к подобному исходу событий. Бильбо вёл дневник очень скрупулёзно. Эх, милый добрый Бильбо, прости меня, ты этого совсем не заслужил. Прости… Остаток вечера подёрнулся туманом.