***
Прикосновения. Они всё время касаются друг друга. На деле, во время битвы с врагом, сидя на диване, соприкасаются коленями. В любой сложной ситуации они пытаются найти друг друга касанием: похлопать по плечу в неловкой для обоих ситуации, приобнять за плечи, когда второй волнуется, обнять, когда кажется, что выхода нет, прижать вплотную, когда выхода нет точно. Никто не обращает на это внимания — они же братья, им можно. Даже когда слишком близко лицом к лицу, они братья. Даже когда тела соприкасаются, они братья. Никому нет дела до этого, пока не переступается грань. Грань между братьями и любовниками. Ведь грань переступается, когда они одни, когда все, кому было бы до этого дела с другой стороны двери. Грань переступается, когда Дин вжимает Сэма в стену, отчаянно целуя, пытаясь донести, как ему страшно было, и как ему хорошо теперь, когда Сэм в безопасности. Грань переступается, когда Сэм также отчаянно пытается донести то же самое.***
Эмоции. Они редко проявляют эмоции на людях. Часто эти эмоции фальшивые. Нельзя же, а иногда так хочется, выбежать на середину городской площади и во всё горло заорать, как ему страшно, как он устал и как хочет покончить со всем этим. Хочется, не думая о последствиях, поцеловать Сэма во время особенно опасного дела, донести, что они со всем справятся. Ведь просто слов для этого мало, нужны действия, прикосновения, эмоции, а не простое «Сэм, мы справимся.» вместо «Сэм, я так боюсь оплошать, я боюсь за тебя, надеюсь, мы справимся.» Так страшно, что с дела они уже не вернутся, либо вернётся, но только один. Так страшно, когда клыки монстра почти касаются горла, так и норовясь разорвать в клочья. Так страшно промахнуться, когда эти клыки уже почти сжались на горле брата. Так хорошо, когда пуля попадает прямо в голову, а брат быстро выпрыгивает из-под него и несётся к тебе, спросить, всё ли нормально, не повредился ли ты. Так больно, физически больно, видеть кровавые царапины у него на боку, шее, бедре. Так всё равно, когда такие же царапины на тебе, он ведь жив. А если жив он, то ты точно выкарабкаешься. Всегда так было, есть и будет. По-крайней мере ты на это искренне надеешься.***
Чувства. Про это можно говорить бесконечно, ведь их бесконечное количество. Тем более, если говорить про братьев. За день они испытывают как минимум миллион чувств: от страха потерять и до сладкого чувства победы с металлическим привкусом крови на языке. И никогда не знаешь, будет ли это в следующий раз, поэтому они наслаждаются ими на максимум. Также, как они наслаждаются друг другом в номере мотеля, на заднем сидении машины. Пытаются почувствовать везде, запомнить каждую частичку, чтобы не забыть после. А потом снова запоминают каждый миллиметр кожи. И так по кругу. Так всегда. Так надо, чтобы не потерять себя в этом невозможном круговороте. Они не помнят когда это началось, но у каждого такое чувство, что это с ними на протяжении всей жизни. И они не соврут, если так скажут, ведь они с самого детства вместе. Это было хоть и странно, но ожидаемо. Все всегда удивлялись тому, как Дин опекает Сэма. С самого детства он отдавал всего себя и не жалел ничего и никого чтобы защитить Сэма. Сначала он думал, что это так должно быть, он ведь старший, но когда в свои семнадцать он вёл тринадцатилетнего Сэма в школу, ни на секунду от него не отходя, понял, что здесь что-то не так. Точнее даже не он понял, ему намекнули. И, как ни странно, не Сэм, а их отец. Сказал, мол: «Сэм уже взрослый, его впору уже на охоту брать, а ты с ним, как с грудным носишься.» И как бы он ни оскорбился тогда, отец был прав. Сэм уже не маленький, пора бы уже учиться быть охотником. Только вот, когда Сэм поранился на охоте, просто вывихнул ногу, Дин весь день надутый ходил. Тогда за него, конечно, отвечал отец, но у старшего было такое чувство, что это он проглядел, а не их папа. После Дин больше не доверял Джону младшего брата. Он, конечно, безоговорочно выполнял все его поручения, но за Сэмом следил сам. А после этого Сэм уехал в Стэнфорд. Просто взял и решил, что не для него всё это. Просто бросил Дина, отца. Нашёл девушку, хорошо закончил учёбу. И считал, что всё хорошо. Что сны с участием брата — всего лишь глупые картинки в его подсознании. Что его чувства- всего лишь переходной возраст, который слишком затянулся. Это же иррационально — любить своего брата так, как это делал он. И он решил, что это нужно прекратить. Оборвать все связи, забыть детство, перечеркнуть всё и жить по-новой. Не получилось. Дин, как назло, решил, что не сможет справиться без его помощи в поиске отца. И он, ломая все свои надежды на счастливую, спокойную жизнь, прётся фиг знает куда за своим старшим братом. Он предпочёл постоянные переезды и мотели постоянному жилью и не жалеет об этом. Ведь у него есть его старший брат, Шевроле Импала 1967 года и постоянное горькое чувство страха, после которого всегда идёт сладкая победа с металлическим привкусом крови на языке. *Конец 5 драббла.