"Под мою ответственность"

Звездолёт леди Камины «Клык» совершил посадку на площадке близ особняка. Супруги Прайд возвращались из деловой поездки на Зайгеррию. — Как хорошо, что нам удалось выловить воров среди управляющих шахтами! — вздыхала Камина. — Они открыто признались, что работали на проорденскую сторону. Возможно, это и наш пресловутый 888-66 тянул к нам щупальца. — Но мы их обрубили. Конец влиянию ситхов на наш «Консорциум». — О, да, Энрик, я помню лицо одного, когда ты ткнул ему в нос свою трость с эмблемой Ордена, а следом спровадил подальше ударом по шее. — Да. Для них было шоком увидеть верховного главнокомандующего, который сменил лояльность. — Кстати, Энрик, ты не помнишь, какой сегодня день? День победы на Экзеголе! — День моего рождения, — серьёзно молвил Прайд. — Не могу не согласиться. Ты действительно родился снова в этот день, без преувеличения, — герцогиня взяла мужа за руку, переплетя пальцы. — Надо это отметить. Сделаешь мне укол антидота, чтобы я смог выпить? — Да, конечно. За торжественным завтраком герцогиня вспомнила: — Энрик, какое совпадение! Сегодня Мариду должен привезти к нам двух тонтонов в стойло! Я собиралась сделать это сама, но не успевала — он должен был отправиться на выставку четыре дня назад. — Четыре дня? — хмыкнул адепт-генерал. — А не отправиться ли нам самим на Мандалор? Может, сами успеем на выставку? — Не откажусь! — щебетнула Камина. — Пойдём, переоденемся. Когда «Клык» поднялся на верхнюю орбиту, на комлинк Камины пришло сообщение от Мариду: «Герцогиня Рау, пожалуйста, прибудьте на платформу 339-Онит-21. Нужна ваша помощь». Камина переменилась в настроении. Бирюзовые её глаза потемнели, лицо приобрело выражение, схожие с тем, что Прайд наблюдал во время её заседаний на Зайгеррии при совете директоров. — Что не так? — осторожно спросил орденец. — Наденем-ка доспехи и приготовим оружие, — проворчала герцогиня. — Чуешь неладное в сообщении? — Это не та манера общения, я Мариду знаю с охотничьих времён. Либо он в плену, либо убит. Но нам надо отправиться к месту и либо спасти его, либо встретиться с его убийцей. — Понял, — Энрик встал с кресла и пообщался в салон, откуда вскоре вернулся в полном бескаре. Взведя бластер, он молвил: — Летим туда, куда указывает сообщение. Разберёмся. Звездолёт под защитным полем совершил посадку в Нова Сандари, в его самом малолюдном порту. Камина взглянула на комлинк. — Судя по маячку, Мариду рядом. У него комлинк с трекером, адрес в моей базе есть. Двигаемся синхронно, предельная концентрация внимания. Я не стану глушить реактор. По трапу они сошли на посадочную площадку. Вокруг не было ни души, ветер свистел в конструкционных балках дока. Поодаль стоял одинокий звездолёт с опущенными трапом и горящими сигнальными огнями. Камина включила термосканер в визоре. Прайд получил на свой визор сообщение: «Вижу две неясные тепловые точки. Не могу понять, что это». — Смотри! — адепт-генерал указал дулом бластера на торчащую из-под трапа руку родианца. — Мариду! — прошептала в ужасе мандалорка. — Я осмотрю его, следи. Прайд настроил оптический прицел. Герцогиня же заползла под трап. Через наушник Энрик мог слышать все её комментарии. — Он погиб не только что. Холодный как заливное из обезьяноящеров. Но окоченения не наблюдаю. Он погиб ровно четыре дня назад, когда прилетел сюда вместо меня! Едва она договорила это, с потолка на них буквально бросились двое в грязно-буром тряпье. Камина успела заметить — это были клатуинцы. Она откатилась в сторону и расчехлила меч. Адепт-генералу повезло меньше — он немедленно открыл стрельбу по бандитам, но большинство просто отрикошетило от их брони. Один из них обрушил удар своего ботинка прямо в шлем старого орденца, так что тот, гремя бескаром, отлетел под звездолёт Мариду. Камина молнией выскочила из-под трапа, краем глаза заметив, что Энрик сбит с ног, но хотя бы находится в относительной безопасности на несколько секунд. Этого хватило, чтобы одним махом срубить одного убийцу с его собственных ног и отсечь руку, державшую бластер. Второй гад оказался проворнее — он собирался покончить с генералом, но увидев смерть сообщника, переключил внимание на Камину. Мандалорка замахнулась, но прежде, чем успела нанести удар, её настиг мощный пинок бронированным сапогом в шлем. Герцогиня потеряла на миг ориентацию в пространстве, и клатуинец швырнул её о стену. Киллер вытащил из ножен кинжал и подошёл к лежащей без чувств Камине, чтобы заколоть её в щель в доспехах. Но не успел — первое, что увидела герцогиня, придя в себя — блестящий окровавленный клинок, торчавший у клатуинца из шеи. Позади стоял адепт-генерал, сжимая в пальцах рукоять тесака Камины. Его качало по сторонам, из-под бескара тонкой струйкой стекала кровь. Когда бездыханное тело киллера рухнуло оземь, он опустился на колени и стащил шлем. — Что это было? — спросил Прайд, потирая кровоточащий затылок. — Наёмники, шваль! — сплюнула Камина. — К счастью, мы их всех перебили. — Ты как? — он заботливо взял свою женщину под руку. — Ничего, жива. — Да, вознаграждения им не видать. Летим отсюда домой. Поддерживая друг друга, они поднялись на ноги. Краем глаза Прайд заметил, как порубленный Каминой наёмник шевельнулся, и посветил на него фонарём в шлеме. — Смотри, этот ещё жив. Его можно допросить. Оба опустились на колени и склонились над полумёртвым киллером. Камина постучала по его броне. — Бескар! — ужаснулась она. — Энрик, вспомнил нападение на наш дом! А ну, тварь, где ты получил эти доспехи? Она схватила клатуинца за плечи и яростно встряхнула. — А ну, говори, кто меня заказал? Киллер кашлянул, так что кровь забрызгала доспехи, и прохрипел: — Цель не ты, девчонка, а он. Наёмник кивнул в сторону Прайда. Камина треснула его собачью морду кулаком наотмашь. — Чего ради? — прохрипел клатуинец, плюясь кровью. — Он грязный орденец. — Ради этого орденца я собственной жизни не пожалею, — прошипела Камина. — Он всё равно получит своё. Вам обоим не уйти. Он вас знает, хорошо знает… и меня тоже… убей меня, мандалорка, это лучше, чем отвечать перед ним… — Как бывший наёмник — окажу тебе услугу, — герцогиня сорвала с клатуинца бескар и быстро пронзила ему сердце своим лезвием. Адепт-генерал наблюдал за этим молча, как и за тем, как Камина сгребла останки обоих киллеров и обдала их пламенем из огнемёта, пока от тех не осталась горсть пепла. — Мариду я похороню рядом с матерью. Сегодня же. Идём, Энрик, хватит на сегодня смертей. Два корабля неторопливо добрались до Конкордии — один из них летел на дистанционном управлении. До захода солнца супруги Прайд предали земле тело слуги-родианца. Камина не плакала — во время войны ей слишком часто приходилось хоронить друзей… Отдав Мариду дань памяти, они вернулись домой и только тогда позволили себе снять доспехи и заняться собственными ранами. Дома, в хозяйственной комнате, они наложили друг другу повязки — у генерала была рассечена кожа на затылке, у Камины на виске, не считая синяков по всему телу. Прайд вздохнул с облегчением, когда бакта сняла боль. Камина пригладила ему волосы, провела пальцами по обнажённой шее и плечу. — Ты такой сильный и красивый, мой генерал. Мой спаситель. — А как же иначе? — улыбнулся он, заключил супругу в объятия и глубоко поцеловал. — Ты спасла меня, а я тебя. Сегодня же мой день рождения. — А я так и не подарила тебе ничего. Думала, привезём домой тонтона. — Это неважно. Давай пойдём наверх — уже ночь. Герцогиня заперла накрепко все двери и активировала сигнализацию. Племя заступило на свою ночную службу. Поместье затихло в ночи. Камина погасила свет в спальне и устроилась под тёплое одеяло, к мужу под бочок. Прайд приобнял её и тихо вздохнул: — Знаешь, милый мой друг, по мере времени вспоминается тут всякое… Я припомнил то время, когда ты ухаживала за мной на Камино. Я приходил в себя постепенно, но я запомнил… — тут адепт-генерал слегка замялся, явно от смущения. — В общем, я вспомнил, как ты ставила мне трубку — туда… — лёгким кивком он указал под одеяло. — Ситх разберёт, может, я на старости лет заделался грязным извращенцем, но ты делала это так деликатно, что мне нравилось. Не обидишься, если я попрошу тебя повторить как-нибудь? Камина ответила не сразу — столь откровенное признание и смущение собственного супруга очень тронуло её. — Конечно, не обижусь, — она положила ладонь поверх одеяла, там, куда указывал взглядом Энрик. — Хоть сейчас, у меня в аптечке остались нужные инструменты. Прайд утвердительно кивнул. Камина встала с постели и, засветив тусклый ночник, направилась к вещевому шкафчику, откуда извлекла небольшой белый контейнер на замках. Энрик тем временем сбросил долой одеяло, снял и отложил на край постели пижамные штаны и шорты, оставшись лишь в чёрной шёлковой ночной рубашке. Камина открыла ящичек и, бегло осмотрев содержимое, выложила наружу баллончик с антисептиком, тюбик со стерильной смазкой, пару медицинских перчаток и длинную тонкую трубку-катетер с раздвоенным концом, герметично упакованную. Немного подумав, она добавила к набору инструментов шприц без иглы, который наполнила тёплой водой из питьевого крана. Энрик приподнялся на локтях и, словно завороженный, наблюдал за всем, что делала Камина. Молодая женщина сначала тщательно и аккуратно обработала антисептиком и свои руки, и его член. Прайд улыбнулся — ему уже нравилось. Следом Камина предельно аккуратно ввела ему в дырочку гель — Энрик ожидал, что будет больно, но никаких неприятных ощущений это не вызвало. Не пожалела его супруга смазки и на сам катетер — она ловко вытащила его из упаковки и, зажав пальцами как пинцетом, нацелила щедро обмазанный зауженный наконечник на отверстие в члене. Энрик прикусил губу, когда длинная тонкая трубочка совершенно безболезненно проскользнула внутрь. Дыхание его дрогнуло, сердце пропустило удар. Камина улыбалась, в глубине души гордясь тем, что супруг доверил ей столь сокровенное и смелое желание, а она здесь и сейчас проделывает с ним такую глубоко интимную процедуру. — Хорошо, — кивнул он, чувствуя, как инородное тело медленно проникает всё глубже, туда, куда обычно нет возможности добраться. Благодаря смазке боли не было совсем, напротив, неторопливое скольжение катетера в уретре доставляло Энрику особое, не сравнимое ни с чем удовольствие, которое только усилилось, когда трубочка достигла простаты. Прайд сладко вздохнул. — Потерпи ещё немного, — приговаривала Камина. — Если будет больно, скажи. Какая там боль? Адепт-генерал был на седьмом небе от удовольствия, улыбка не сходила с его уст, он лишь боялся моргнуть, чтобы не пропустить ни малейшей подробности столь потрясающей процедуры. Боли не было даже тогда, когда катетер, протолкнувшись через кольцо мышц, вторгся мужчине в мочевой пузырь. Прайд ахнул и лишь на миг испугался, что сейчас забрызгает всё вокруг, но напрасно — противоположный конец трубочки был плотно заткнут пробкой. Камина улыбнулась: — Почти готово. — Почти? — не до конца понял Энрик, когда увидел в руках супруги шприц. Воткнув его во второе отверстие на катетере, она с небольшим усилием надавила на поршень. Закачав воду внутрь, она слегка потянула за трубку, и Прайд ощутил, как что-то упёрлось в стенку мочевого пузыря, не давая катетеру выскользнуть наружу. — Я наполнила водой шарик внутри, чтобы закрепить катетер, — объяснила она. — Захочешь — я выкачаю воду обратно и всё вытащу. — Нет-нет, оставь. Это потрясающе! — вздохнул Энрик. — У тебя золотые руки! Отложив инструменты и сняв перчатки, Камина получила возможность полюбоваться проделанной работой. Она делала так не раз, в медцентре на Камино, пока адепт-генерал был в коме. Но, видят звёзды, никогда прежде это не доставляло такого удовольствия ни Энрику, ни ей самой. Прайд провёл рукой по крепко стоявшему члену, нащупал внизу проходивший внутри гибкий катетер и стал ласкать сам себя. Камина поспешила присоединиться к мужу и облизала головку вокруг торчавшей из члена трубочки. Энрик решил доверить дело ей и попросил: — Поработай ручкой, пожалуйста. Я сейчас кончу… Мандалорка поспешила выполнить просьбу мужа и стала аккуратно поглаживать его, чтобы не травмировать нежную слизистую внутри уретры. Прайд запрокинул голову назад, чувствуя приближение разрядки. Ощущение упругого предмета внутри и ласкающих рук и губ Камины снаружи породило мощный, подобный растянутому взрыву, оргазм, который словно вывернул его самого наизнанку. Глотая ртом воздух, он заметил, как его супруга слизывает брызнувшие наружу капли семени, будто сироп с ложечки. Когда сознание вернулось к нему, Прайд рухнул на подушку, раскинул руки в стороны и… рассмеялся. — Ох, Сила Вселенной, какие у тебя причуды! Камина, иди ко мне! Позволь… — когда его жена легла рядом, Энрик проскользнул ладонью ей в трусики. — Ох, Сила, да ты вся течёшь. Тебя саму это так завело? — Ага, — лениво мурлыкнула женщина. — Я этого так не оставлю. Немедленно раздвигай ножки! Я отполирую твои складочки до блеска. Теперь госпожа Прайд безоговорочно подчинялась своему мужу. Стащив с неё бельё, адепт-генерал принялся вылизывать её, массировать пальцами чувствительные точки внутри, пока Камина не разразилась громким стоном. — Так-то лучше, — одобрительно кивнул Прайд. Он повторил её жест — на языке осталась приятная кислинка. — Понравилось? Камина кивнула с закрытыми глазами. — Твои пальчики и язычок — просто прелесть! Но им далеко до твоего рожка. Я сыграю на нём в следующий раз, — она легонько потянула за трубочку. — Если хочешь, вытащу. — Нет, — улыбнулся Энрик, любовно рассматривая проделанную женой работу. — Оставь до завтра, до утра. Мне там совсем не больно, наоборот, очень приятно. Пожалуйста, делай мне так снова, но только иногда, не часто, чтобы не потерять всю прелесть момента. — С удовольствием, — светловолосая красавица нежно погладила мужа в том самом месте. — Если захочешь в туалет, просто выдерни пробку. — Я знаю, — с улыбкой ответил адепт-генерал. — Я видел, как ты это делала со мной там, в больнице. У тебя такие нежные пальчики… Он поймал Камину за руку и в порыве чувств осыпал поцелуями всю ладошку до самых кончиков пальцев. На Конкордии была уже глубокая ночь. В спальне Прайдов свет не горел, а Энрик и Камина, сполна испившие любовного удовольствия, теперь поддавались не меньшему наслаждению глубоким и крепким сном, даже сейчас не выпуская друг друга из объятий. Адепт-генерал видел исключительно приятные сны. Когда-то давно, в больнице на Камино, он переживал нечто подобное, неосознанно, конечно — сознание ещё не вернулось к нему. Но физические ощущения засели глубоко на дне инстинктивной памяти и теперь понемногу проявляли себя. Истерзанный болью и всю жизнь обделённый приятными ощущениями организм нашёл их источник в крайне болезненной, на первый взгляд, медицинской процедуре, и именно они, в том числе, дали мозгу установку к регенерации и в конечном итоге помогли ему выздороветь. Нежные объятия Камины ласкали его снаружи, а установленный ею катетер — внутри. В его имперском прошлом, затенённом службой Палпатину, он и помыслить не мог о подобном. В нынешнем свете вся его жизнь до экзегольской битвы всё больше и больше походила на невнятный ночной кошмар. Утро было не менее добрым, чем прошедшая ночь. Камина проснулась первой и долго, не шевелясь, всматривалась в каждую черту лица своего супруга. Несмотря на обновлённую кожу, оно всё-таки хранило на себе след возраста, пусть не столь ярко выраженный, как до операции. Но ей это было неважно — она готова была любоваться каждой морщинкой, малейшим несовершенством его кожи. Её Энрик всё равно будет для неё идеален. Она положила руку на одеяло и стала аккуратно поглаживать. С каждым прикосновением она всё явственнее ощущала собственное желание. — Можешь убрать одеяло, — прозвучал его чуть сонный шёпот. На губах Энрика засияла улыбка, когда его жена приняла это предложение. — М-м-м, хочу смотреть на тебя такого… и трогать тебя там, — руки Камины потянулись к пикантно торчащей из члена трубочке. — Ох, Сила, как же это заводит тебя! А ну-ка, живо, садись ко мне на лицо! Госпожа Прайд повиновалась мужу и подставила свои прелести его жаждущему рту, а сама склонила голову и глубоко взяла в рот, насколько позволял катетер. Прайд, не переживавший прежде такого опыта, от нахлынувших предельно приятных ощущений чуть не лишился сознания. Камина почувствовала, как потрясающе ловкий язык Энрика проник в неё и боролась с желанием начать скакать на нём, до тех пор, пока не кончила адепт-генералу прямо в рот. Не переставая сосать и помогая руками, она добилась того, что Энрик изогнулся телом, стремясь ворваться глубже, а вокруг трубочки из отверстия выступили тёплые белые ручейки, которые она немедля слизала. Вылизав его дочиста, она развернулась к нему лицом и глубоко поцеловала, почувствовав, как на языке смешались два вкуса — его и её. — С днём рождения, любовь моя! — мурлыкнула Камина. — Спасибо. Это было лучшее празднование. И лучший в моей жизни подарок.