"Под мою ответственность"

Перемены в поведении супруга Камина стала замечать ещё в пути домой, на Конкордию. То и дело он спрашивал: — Ты как? Голова не кружится, тошноты нет? Не болит нигде? Герцогиня всякий раз с улыбкой отвечала: — Всё нормально, Энрик. Не бойся — всё нормально. Ещё на яхте он сам снял с неё бескар, и мандалорка вернулась домой в удобном платье и тёплой накидке. В особняке генерал велел ей немедленно лечь в постель, а сам немедленно вызвал из Нова-Сандари самого высокорейтингового врача и целую бригаду меддроидов. Камина понимала, что такие меры, разумеется, излишни, но ни единым словом не препятствовала мужу. Врач осмотрел её, дроиды просветили тело щадящими ультразвуковыми сканерами. Пока Энрик терпеливо ожидал внизу, в столовой, герцогиня беседовала с доктором и получала необходимые консультации. — Вы абсолютно здоровы и, да, ваши подозрения оказались верными. Так что, поздравляю вас обоих. Четыре недели, госпожа Прайд, — врач открыл медицинское заключение на голограмме и переслал его на домашний компьютер. Камина всё внимательно перечитала и уточнила: — Могут ли быть какие-то осложнения? — Вряд ли. У вас крепкий организм. Генетический мониторинг необходимо вести в любом случае. А в остальном — живите прежней жизнью, за исключением, может быть, сильных стрессов, нагрузок и дальних перелётов. Герцогиня откашлялась. — Доктор, а мы с мужем сможем…? — Тут всё по самочувствию, — с улыбкой объяснил врач. — Если есть силы — то это только на пользу. На этом всё. Я нанесу следующий визит через две недели. Если будут какие-то осложнения — я на связи. — Благодарю, — Камина откланялась. Белый медицинский звездолёт отчалил от космодрома в поместье клана Прайд. Герцогиня вернулась в дом. Адепт-генерал стоял на пороге, выпрямившись как струна — словно на параде в былое время. Лицо хранит выражение напряжения, стек заложен под мышку, пальцы нервно теребят его набалдашник. Камина ни слова не произнесла вслух. Улыбка, лёгкий кивок — и Энрик понял всё. Нервное напряжение словно рукой сняло, и он буквально бросился к ней. Супруги крепко сцепились в объятиях и долго стояли так, не скрывая друг от друга слёз радости… А потом был тихий вечер, посвящённый любимым домашним делам. Генерал засел за компьютер, Камина же решила ограничиться чтением одной из книг, взятых в библиотеке, и лишь молча наблюдала за работавшим мужем. — М-да. Интересная картина нарисовывается, — словно сам себе задумчиво проворчал Прайд, отставив в сторону клавиатуру. — Ты о чём? — Я смоделировал на «Следователе» взрыв на «Непреклонном». Проверял пять раз все параметры, вводил данные с бортжурналов и всех самописцев, что хранились у нас и что добыли аналитики на Экзеголе. По всем данным, взрыв был такой силы, что от меня должна была остаться горстка пепла, как и произошло со всем моим экипажем. Как я вообще остался жив? Что не дало мне погибнуть? Или… кто? — Нам не дано это знать. И, думаю, правильно, что не дано, — задумчиво опираясь подбородком на руки, ответила на это Камина. — Просто будем пользоваться шансом, который мы получили. Не сговариваясь, они встали со своих мест — Энрик со стула перед компьютером, Камина с диванчика в углу кабинета, и шагнули навстречу друг другу в объятия. — Тору и Антеле сообщим через пару недель. То-то они будут удивлены! — восхищённо хохотнула герцогиня. Несколько дней Камина осознавала своё новое положение и приходила к выводу, что весь прежний образ жизни придётся поменять. До сего момента она была без оглядки шла на самые рискованные шаги ради выполнения задания. Теперь ей пришлось бы рисковать не только собственной жизнью, но и куда более хрупкой жизнью её с Энриком будущего ребёнка. Поэтому особое положение её требовало особых шагов. Спустя несколько дней после подтверждения своего диагноза, Камина объявила мужу: — Энрик, я назначаю тебя исполняющим обязанности генерального директора и моим доверенным лицом в «Консорциуме». Будь моим адепт-генералом в моей, так сказать, империи, пока я недееспособна. У генерала перехватило дыхание, знакомое чувство сладко защемило в груди. Он уже испытывал нечто подобное — когда Палпатин назначил его верховным главнокомандующим всего флота. И всё-таки сейчас было по-другому — не было тьмы, как и безумной жажды власти. Прайд преклонил колено перед супругой и взял её за руку. — Буду, Камина. Клянусь, что в компании под моим руководством не будет ни рабства, ни рабовладельцев, а прибыль останется на высоте. Сразу после клятвы они объявили об этом совету директоров. Зайгеррийцы встретили эту новость с каменными лицами — они на своём опыте знали, что ни герцогиня, ни её муж не проявляли к управленцам особого милосердия. Простые же рабочие, которым Камина также лично сообщила о кадровых перестановках — по голосвязи в заводских цехах и шахтах — встретили назначение Прайда аплодисментами одобрения. Напрягая память, Энрик не мог припомнить ни единого раза за все времена своего служения Империи и Ордену, чтобы его подчинённые так искренне радовались продвижению своего начальника по службе. Спустя две недели, как они и условились, супруги сообщили клану Рау и всему Дому о грядущем пополнении. Арбитр Визсла прислал официальное поздравление и сообщил, что выделит из запасов Дома бескар для изготовления первых доспехов будущего юного мандалорца. Вечером Энрик и Камина, по обыкновению, ужинали вместе в столовой. Вместо вин она теперь подавала кувшин с морсом из местных ягод. — За наш с тобой день, — они шутливо звякнули бокалами и опустошили их до дна. — Как хорошо, что мой организм пока легко переносит беременность, — улыбалась герцогиня. — Устаю только сильнее, чем обычно. Драться с Тором и летать на ранце уже сил не хватает. Энрик не сдержался и расхохотался в голос, прикрывая рот рукой: — Тебе дай волю, ты бы до самых родов летала по небу. Ну потерпи уж немного. — Ради этого — стоит потерпеть, — Камина накрыла ладонь генерала своей. — Может, перед сном прогуляемся? — Погода на изумление хороша, — кивнул генерал. — Идеально для прогулки. По уже устоявшейся традиции, они неспешно прошлись под ручку от поместья до лесопарка и обратно — такое времяпрепровождение полюбилось им ещё в те времена, когда они, уже тайно питавшие друг к другу тёплые чувства, не смели признаться в этом даже самим себе. Окажись поблизости сторонние наблюдатели, они залюбовались бы этой красивой парой, то горячо спорящей о чём-нибудь, то не менее горячо дарившей друг другу объятия и поцелуи… Вот и сейчас, с крайней неохотой отпустив его, Камина прошептала: — Энрик… пошли скорее домой, в комнату… нет, лучше прямо в столовой, у огня. — А это не создаст осложнений? — немного встревожился Прайд. — Нет. Доктор даже рекомендовал, — Камина тихо хихикнула в кулачок. — Хвала звёздам! Пошли! Через несколько мгновений они, побросав свои плащи у дверей, буквально ворвались в столовую и рухнули на ближайший к очагу диван. Камина откинула юбку назад и плотно оседлала Прайда, обняв бёдрами талию. Генерал стащил перчатки — он не желал отказывать себе в удовольствии осязать её. Его пальцы нащупали застёжки на поясе под платьем, ловко расстегнули их и неспешно спустили чулочки вниз. Мужчина трепетно погладил шелковистую женскую кожу, губы тем временем исследовали ложбинку между грудей. Камина почувствовала что-то твёрдое, упирающееся ей в самую середину. Конечно, она знала, что это. Энрик просунул под платье обе руки, расстегнул замочки на её трусиках и быстро убрал долой досадно мешавший ему предмет. Теперь его пальцы могли беспрепятственно творить чудеса, заставляя герцогиню глухо постанывать мужчине в плечо. — Сейчас, — шептал Энрик. — Сдвинься чуть назад, милая, позволь мне расчехлить свой ствол… Камина повиновалась ему и наблюдала, как генерал расстегнул ширинку и извлёк наружу колом стоящий член. Прежде чем она успела что-то понять, мужские руки подхватили её под ягодицы. Прайд чуть приподнял её и ловко насадил на себя. — Вот так, — улыбнулся он. — М-м-м, какая ты там мягкая и тёплая! Камина, немного опомнившись, блаженно расплылась в улыбке и, будто верхом на фазьере, стала осторожно двигаться вверх-вниз. — Скачи, скачи смелее, — подбадривал её генерал и чуть откинулся назад на диване. Камина больше не скромничала, опираясь ногами о диван, она преподавала Энрику настоящий урок верховой езды, с каждым разом жадно поглощая его всё глубже и плотнее. Генерал помогал ей пальцем, ритмично массируя клитор, так что скоро Камина, не прекращая скачки, стонала и чуть ли не рыдала, словно раненый зверь. — Кричи, кричи, моя сладкая… ахх! — выдавил из себя Прайд, когда мучительно-сладкое удовольствие настигло и его. Камина стала двигаться медленнее и сжала мышцы, чтобы лучше ощутить внутри его содрогания, согреться от тепла, которым он сейчас делился с ней. Энрик стиснул женщину в объятиях, а Камина — его. Так, сцепившись телами, они и сидели, долго и безмолвно, и лишь тяжёлое дыхание нарушало тишину…