***
— ты уверен, что готов? хосок обеспокоенно укладывает руку на плечо младшего, переводит взгляд на сакуру, которая лишь закатывает глаза и цокает в недовольстве. — хосок, успокойся, он не младенец — справится. — но он же такой не общительный! ты только посмотри на его оленьи глазки, они так и кричат, что он еще малышок! — сонбэ! — помолчи, гуки, дай старшим поговорить. сакура, разве ты не видишь, что ему нужна еще практика в общении с посетителями? вдруг он упадет в обморок от волнения? или перепутает что-то и запаникует? — чон притягивает к себе младшего, сжимая в крепких объятьях, от чего гук недовольно хрипит и просит отпустить, получая в ответ отказ. — боже, ты курица-наседка что ли? с ним не произойдет такого, он же как айсберг — холодный и спокойный. — девушка вздыхает и уходит открывать кафе. — сонбэ, я справлюсь. и отпусти уже, пожалуйста, мне нечем дышать. — прости, просто волнуюсь за тебя. — он отстраняется от чона младшего и треплет по черным волосам, — ты все помнишь? не нужно что-то повторить? — нет, хосок-сомбэ, я все помню, — хосок вздыхает, кивает самому себе для уверенности и уходит, оставляя чонгука у кассы одного. когда чонгук спросил у старших, когда можно работать за кассой, хосок чуть не отбросил коньки. буквально. в тот день он собирался передать их своему племяннику после смены. после пятиминутных переговоров они решили, что ему можно работать за кассой уже в эту субботу. не то что бы чон сильно стремился к этому, но попробовать что-то новое не помешало бы. только восемь часов утра, кафе открылось минуту назад, и посетителей еще нет. старшие коллеги протирают столы, по кафе разносятся тихие шорохи и звуки шагов. смотря в панорамные окна кафе, за которыми стояла прекрасная солнечная погода без единого облака на небе, чонгук втянулся в раздумья: хулиганы к нему больше не подходили, только кидали ненавистные взгляды и фыркали, уходя. опекунам позвонили на следующий день и попросили прийти. сотрясения никто не получил и от учебы не стали отстранять, ссылаясь на хорошую успеваемость и поведение ранее. лишь сказали, что будут наблюдать за ним следующие две недели. в тот день, после посещения директора, его впервые избили опекуны. это не сравнится с тем, как его избивали в школе, но огромная гематома на бедре все же давала о себе знать. возможно, из-за наблюдения администрации школы его больше и не трогают. чонгук надеется, что больше и не будут. он уже вдоволь натерпелся. тот парень, который является другом помощника, в кафе так и не приходил. не то чтобы чон ждал его, но увидеть его снова было бы… приятно. вроде. может, гук был бы счастлив, но если парень так и не объявится, так тому и быть. чонгук вроде и хочет завести друзей, но доверять каждому встречному он не станет (а тот глубокий голос и большие глаза до сих пор не особо внушают доверие). и что-то чону подсказывает, что любой, кто слишком близко подойдет к нему, пройдет проверку под названием «чон хосок». уж слишком этот сонбэ заботливый. за такой короткий срок хосок уже стал считать гука чуть ли младшеньким глупеньким братом, за которым нужен глаз да глаз. тот все время тискает его в теплых объятиях и мнет детские щеки. и если друг помощника не появлялся на горизонте, то он сам чуть ли не подошел вплотную. приносит откуда-то американо, помогает найти нужную книгу и советует наилучшую. что-то записывает в свой маленький блокнотик и часто печатает что-то в телефоне, при этом агрессивно фыркая, после чего ему всегда звонят. чон постепенно подтверждает свои догадки, добавляя плюсики в графу с помощником, думая сейчас о ви. на его телефон приходит оповещение, и, отстранившись от стойки, он достает его из кармана фартука. на дисплее светится «доброе утро, каштанчик», и чонгук приподнимает уголки губ, печатая ответ. за последние дни они сильно сблизились. ви кажется чонгуку милым, общительным и даже каким-то… нежным в последнее время. а может так на него влияет выпитый спрайт и удачно прошедшая игра, которые он так любит. «как спалось?»«все хорошо, спасибо, как сам? вчера ты поздно лег»
«отлично.» «ты сегодня когда заканчиваешь?»«в двенадцать. ты же не собираешься подкладывать что-то под мою дверь?»
«посмотрим ;) прости, мне нужно отлучиться — дела. удачного тебе дня, кролик»«и тебе.»
— эм, простите? — чонгук поднимает взгляд от телефона, смотря на стоящую перед ним посетительницу. — а, здравствуйте. слушаю ваш заказ — парень улыбается гостье и убирает телефон в карман на долгие четыре часа. спустя два часа работы чонгук привыкает к фальшивой улыбке и постоянному «здравствуйте, до свидания, удачного дня». хосок заходил пару раз, чтобы спросить, справляется ли его младшенький. в субботу утром народу так же много, как и вечером, вот только вечером к нему не заходил плечистый парень в знакомой джинсовке. — привет, давно не виделись. угостишь кофе? — знакомая нахальная улыбка и большие карие глаза. — здравствуйте, д-да, конечно. — его руки начинают мелко подрагивать, но на лице лишь хладнокровие, что противоречит подступающему румянцу. — хочу латте с кленовым сиропом и двойной порцией сливок. за твой счет, милашка. за ту футболку, она была моя любимая. — к-конечно. — он протягивает чек, сразу же убегая готовить. «холодные» — подмечает про себя чонгук, когда их кончики пальцев соприкасаются. быстро приготовив заказ старшего, конечно же, не забыв про сливки, гук протягивает кофе дрожащими руками через стойку, сжимая чуть сильнее, чем нужно. ах, бедная футболка снова оказывается мокрой из-за горячего кофе. — о боже, блин, прости, я случайно. — чон быстро достает салфетки, перегибаясь через дерево, чтобы вытереть пятно. — мне очень жаль. — чонгук? оу, извините его. — к ним подбегает обеспокоенный хосок, который сразу отодвигает чонгука и спешно шепчет: — отведи его в туалет, я тут разберусь. — получая в ответ растерянное кивание. — да ты мастер пачкать одежду. это новый способ затащить в постель? — чонгук сглатывает от этой фразы, еще больше краснея. — нет, это случайность, я не хотел. — хорошо, что эта черная, на ней хотя бы пятна не будет видно так сильно. — он нервно хихикает, смотря на чонгука через зеркало. — у тебя не появится ожог? все же кофе был горячий… — чон опирается на раковину, становясь к зеркалу спиной. — нет, больше было молока и сливок, чем самого кофе. — парень прокашливается, ехидно смотря в сторону провинившегося. — по такому случаю ты бы мог сводить меня куда-нибудь, скажем, в качестве извинений. — эм, ну, ты уверен? — он теребит свой именной бейдж, стараясь не встречаться взглядами со старшим. — а как ты думаешь, если я об этом только что сказал? — парень выключает воду, подходя ближе к младшему. — так что? — как насчет кино? например, в...— гук вспоминает свой график и дни занятий в библиотеке. — четверг? или воскресенье? — давай в воскресенье. знаешь, где находится главный вход у торгового центра N? — получив в ответ кивок, он продолжил — тогда завтра в двенадцать, и ты все еще должен мне кофе, не забудь! — старший скрывается за дверью уборной, вновь оставляя чонгука одного. спустя какое-то время, придя в себя и осознав всю ситуацию, чонгук хлопает себя по лбу, говоря «балбес, ты даже его имени не знаешь» и возвращается на кассу к переживающему хосоку и заинтересованной сакуре.***
когда чонгук предлагал пойти в кино, он не думал, что будет настолько взволнован. ему жутко хотелось пить и уже было не понятно — из-за волнения или в горле просто пересохло. они виделись лишь два раза, и обе встречи прошли довольно неловко. особенно для чонгука. хотя старшему это вроде не доставило никаких проблем. почти. погода стояла неплохая: солнце не сильно слепило глаза, дул теплый ветерок, играясь с волосами людей, а пение птиц прибавляло атмосферы. «12:20» — гласил циферблат на экране телефона. старший опаздывал. да, они не договаривались на какой-то определенный сеанс, но прийти вовремя стоило. подумав об опоздании парня, чонгук невольно сравнил его с ви, ведь тот был довольно пунктуален. обещал написать в определенное время и писал. ви рассказывал немного о себе, своих друзьях, любимых угощениях и о других мелочах. после того разговора он так и не просил созвониться. может, он ждал инициативы со стороны гука, а, может, у него просто не хватало времени, чтобы поговорить. в любом случае, общение у них сложилось очень хорошо, но чонгук должен признать, что скучает по везде оставленным запискам. последняя была та, которую он оставил в библиотеке рядом с толстовкой. да, возможно, сейчас в них не было необходимости — все же написать смс было легче и практичней. на часах «12:30», когда в поле видимости появляется знакомая фигура. — прости-прости, я опоздал. — парень с улыбкой встает рядом, и по его внешнему виду можно сказать, что он тщательно готовился к встрече: зауженные черные джинсы, свободная хлопковая рубашка с красивым желтым принтом и глаза, слабо подведенные тенями. сам гук был одет просто — всего лишь свободные джинсы и толстовка, та самая, от ви. отдышавшись, старший тянет его за руку к кассам. «опять холодные» — подмечает чонгук, пока тот тараторит что-то о недавно вышедшем фильме и как сильно он хотел его посмотреть. — уф, я так давно ждал, пока он выйдет, ты не против пойти на него? чонгук не любит боевики и фэнтези. тем более он не любит сидеть на передних рядах. да и вообще людные места не любит. но он соглашается на все.***
пока старший завороженно смотрел на экран, уже около получаса, чонгук втыкал на его профиль и руки. беспалевно наблюдал. анализировал. и что еще вообще можно делать, когда привлекательный парень сидит рядом с тобой и не замечает, как ты на него пялишься. чону, конечно, никто не нравится, и он вообще-то как бы аромантик, да. просто у старшего пальцы красивые, да. гук, возможно, так бы и разглядывал чужое тело, но ему очень вовремя пришла мысль о том, что он так и не сказал ви о том, что идет в кино. нет, он не докладывал ему обо всём происходящем, просто с кем-то надо было поделиться новостью. достав смартфон из кармана толстовки, чонгук заходит в диалог с ви, сразу начиная печатать сообщение.«я в кино, представляешь?»
он доходит уже до точки, когда задумывается о том, не помешает ли старшему и нужна ли ему вообще эта информация. — «ну, он все же следит за мной… или следил…» отправив сообщение и закусив губу, откладывает телефон, чтобы продолжить скучающе смотреть в экран (или не совсем). — эм, чонгук? — гук вздрогнул. — я отойду в туалет, хорошо? — конечно… — парень подбирает ноги ближе к креслу, давая старшему пройти. когда парень скрывается в темноте зала, чон чувствует вибрацию по ноге. кто бы мог подумать, что ви ответит спустя всего минуту, тот говорил, что будет занят почти весь день. что ж, похоже, он не так уж и занят. чон смотрит на полученное «это прекрасно. я тоже» и печатает ответное «что смотришь?». «то, что ты точно смотреть не будешь ;)»«откуда ты так уверен?»
«знаю.»«и откуда ты такой самоуверенный…»
«из пизды вроде» чонгук пропускает смешок, привлекая недовольные взгляды людей с соседних мест и быстро замолкает, прикрывая рот кулаком. они переписываются еще минуту, в это время старший снова отпускает свои стремные шуточки, из-за которых гук получает пару предупреждающих шипений со стороны. он все еще смеялся, когда вернулся старший. — чего смеемся? — он щелкает гука по носу и усаживается на свое место справа от младшего. — что я пропустил? — ничего интересного, хен, — в падающем свете от экрана чонгук заметил легкий румянец на щеках старшего и это… заставило его умилиться такой реакции. тот, который с вечной нахальной улыбкой, сейчас от простого «хен» смущался. — вау, ты назвал меня хеном. что на тебя нашло? мне казалось ты для этого слишком хладнокровен. — он опирается на подлокотник, приближаясь к младшему. — ну, я не знаю твоего имени, так что буду звать тебя «х-е-н» — произнося последнее слово по буквам с некой усмешкой, гук отдаляется от чужого лица, переводя свой взгляд на экран (на котором не происходило ничего интересного). остальная часть фильма проходила спокойно. когда они вышли из душного помещения вместе с десятками незнакомцев, чонгук почувствовал чужую руку на своей. услышав «чтобы не потерялся в толпе», произнесенные знакомым голосом, он успокоился на тот счет, что его не взял за руку незнакомец. и, похоже, это дало его сердцу новую причину биться быстрее нужного. а причина под названием «ёб твою мать мы держимся за руки» или «блять, я с кем-то держусь за руки». и с этого момента каждая минута была вечностью. единственное, на что младший мог смотреть — это их сцепленные руки. не на мимо проходящих людей, которые толкают его за плечо, нет, только они. — фух, выбрались. с тобой все в порядке? — хен оборачивается к нему лицом, и, замечая некую растерянность, щелкает по лбу, что определенно выводит чонгука из транса. по крайней мере, тот выдал резкое и недовольное «ай». — выглядишь уставшим. видно, людные места не для тебя. мой дом тут неподалеку, зайдешь на рамен? — рамен…? — гук с трудом сглатывает, пытаясь нормально переварить хотя бы данную информацию, не говоря уже о предстоящем рамене. и, кажется, он опять смущается, укутываясь в ворот толстовки. и почему именно при этом парне? — да, я проголодался — с утра не ел, а ты? — о, эм… ты живешь один? — гук опускает взгляд на все еще сцепленные руки. — да. иногда приезжают родители. так что, пойдем? мне кажется, ты замерз, я уже пол твоего лица из-за толстовки не вижу. — я бы попил кофе. просто кофе. — младший мягко вырывает руку из плена больших холодных, делая маленький шаг назад. «к о ф е, серьезно, чонгук??» — думает про себя тот. — отлично, тогда идем, мелкий, — старший своевольно укладывает руку на плечо гука и смело ведет его по направлению к дому.***
— проходи, не стесняйся. — старший уходит на кухню, соединенную с залом, попросив гука чувствовать себя как дома. пока гуков хен разбирается с приготовлением кофе и, конечно, рамена, чонгук оглядывается вокруг: большие окна, из которых в комнату попадало много солнечного света, что ласкал кожу; вся мебель была сделана из дерева и в теплых тонах, а еще во всей квартире стоял легкий запах цветов… почему-то. чон сидел на мягком диване, взяв на колени одну из желтых подушек. перед ним был большой плазменный телевизор, рядом с которым стояли фотографии старшего с семьей и стеллажи с книгами. — любишь читать? — спрашивает он, когда старший ставит на журнальный столик чашку с кофе, присаживаясь рядом с раменом в руках. — а по тебе и не скажешь. — ну, не совсем. там по большей части книги по психологии и детективы. — смеется тот, отхлебывая бульон из чаши. — понятно. тяв — о, тан-и, малыш, иди ко мне. — маленький комок чёрной шерсти запрыгивает на диван рядом со старшим, начиная радостно тявкать и облизывать красивые пальцы хозяина. — я думал, ты спишь. — так у тебя есть собака? он милый. — нравится? это ёнтан. — он берет его на руки, приближая к лицу чонгука черную мордочку, на что пёс отзывчиво лижет нос младшего. — ты ему нравишься, я рад. пока хен ест рамен с громким хлюпаньем и чавканьем, а ёнтан между ними лежит на спине, показывая пушистый живот, чон тихо попивает из кружки кофе с молоком и думает. думает о том, имело ли приглашение на рамен грязный подтекст или же его просто пригласили в гости. старший подходит под раздел «трахаюсь на право и на лево», но сейчас, переодевшись в огромную футболку с бульбазавром и большие черные домашние шорты, чонгук даже не будет задумываться когда он успел это сделать и где, старший выглядел слишком уютным и милым для этого. «в тихом омуте черти водятся» — хмыкает гук и чувствует руку на своем плече. — тфы уфэрен, фтьо не буфефь куфоть? — хен задает свой вопрос с набитым ртом лапшой, и чонгук не упускает возможность прыснуть от смеха и при этом, конечно же, подавиться теплым напитком, буквально задыхаясь. старший быстро проглатывает пищу и стучит по чужой спине, что естественно нифига не помогает, и младшему приходится скинуть его руку. — мне кажется кофе — это не твоя тема. больше не пытайся пить его, пожалуйста. и вообще взаимодействовать. ты уверен, что устроился работать в правильное место? — это ты виноват, что я не могу нормально его попить при тебе. то ты такой появляешься, как скала перед мной, и я проливаю кофе, потом как аполлон, и я снова проливаю кофе, а сейчас клоуном предстал тут! — о, апол… ты меня клоуном назвал?! ах ты мелкий засранец, — он шутливо толкает чона в бок, и поняв, что этого не достаточно, принялся щекотать. спустя несколько минут, большая половина которых прошла под аккомпанемент радостного тявканья и чонгуковых мольб прекратить пытку, старший отсел на другую часть дивана. — ладно, я пойду, отнесу посуду. ты точно не хочешь есть? — нет, хен, я не голоден. — чонгук провожает взглядом парня, что, вздохнув, покинул комнату. младший сидит минуту в тишине, поглаживая пушистую черную шерсть рядом сидящего тана, неловко ерзая, решает написать ви и спросить его о «приглашении на рамен». одному ему точно не понять, а спрашивать об этом хосока или сакуру не стоит. хосок поднимет панику, а девушка лишь злорадно посмеётся и потешит свою яойскою душу. вообще, у него уже вошло в привычку по любому незнакомому вопросу обращаться к ви. по не совсем понятным причинам, чонгуку казалось, что старший сможет помочь ему во всем. почему-то.«ви» «когда тебя приглашают на рамен, как думаешь, тебя хотят… эм, с тобой переспать?»
после отправки сообщений он чуть краснеет и взяв ту же желтую подушку, которую успел выронить, когда над ним издевался хен, утыкается в нее лицом, смущенно мыча. он слышит звук уведомления, «у него точно нет дел…?» — задается вопросом он и разблокировав телефон, видит, что его сообщения все так же не прочитаны. — «тогда откуда звук?» — парень осматривается вокруг и видит телефон старшего. отметив, что уведомление пришло на него, он устраивается обратно, напечатав и отправив «не думаю, что до этого дойдет» ви. и вновь звук уведомления на чужом телефоне. — «о, нет, чонгук, это не твое дело.» — думает он, отказываясь слушаться своему любопытству, но уже через несколько секунд, стоит перед светящимся экраном чужого телефона, читая на экране блокировки: каштанчик «не думаю, что дойдет до этого» чонгук шокировано хлопает глазами, и услышав чужие шаги по коридору, моментально листает большим пальцем вправо, убирая пришедшие сообщения и плюхаясь на диван рядом с поскуливающим ентаном. за открывающейся дверью появляется улыбающийся старший. — не скучаешь? — хмыкает он и садится рядом. — ты какой-то бледный, все хорошо? — а, да, просто голова немного побаливает. — чонгук пытается не бегать глазами по всей комнате, но, к сожалению, это у него получается из рук вон плохо. ладони чуть вспотели, губа была зажата между зубами, а руки теребили край толстовки. как по волшебству, телефон чонгука начинает вибрировать, отображая на экране «15.46» и, ничего хорошее не предвещающее, «аджума». сказав старшему, что отлучится ненадолго, принимает вызов и выходит в коридор. — ну и где ты шляешься? не дай бог ты еще раз добавишь нам проблем, чон чонгук. — как говорится, ни здрасте, ни до свидания. — я у… друга. — он говорит тихо, так, чтобы женщина все слышала, но их разговор не дошел до старшего. зачем? чон сам не понимает. — друга? это с тобой-то кто-то дружит? — говорит она насмешливо. — ладно, допустим, с тобой кто-то хочет дружить. ты мне нужен, чтобы через тридцать минут был дома. — но я не усп… — через двадцать минут, чон чонгук. — и сбрасывает. — вау. вот это разговор. — гук испуганно поворачивается к стоящему в проеме хену и возмущенно поднимает бровь, мысленно спрашивая, подслушивал ли он (хотя тут все очевидно, чонгук). — о, прости, что подслушал, но я хотел это сделать, да. — откуда ты такой наглый? — он блокирует телефон, засовывая в карман толстовки, и подходит к старшему. — из пизды вроде. — господи, ну ты, конечно. — со вздохом говорит он, направляясь в сторону выхода. — мне надо уйти. спасибо за гостеприимство, х-е-н. — протягивает чонгук, и наклоняется чтобы завязать шнурки. — тебе не нужна моя помощь? слыша, как она разговаривает с тобой… — не беспокойся, все хорошо. — бросает он и скрывается за дверью прихожей.***
когда чон заходит в квартиру, первое, что он слышит — ругань и шум готовки из кухни. в последнее время эти двое частенько ругались, все время о чем-то споря. гук не лез в их дела и просто сидел в комнате. сейчас думал сделать тоже самое, хоть и аджума сказала быть ему через двадцать минут, но он пришел на десять минут позже, ведь пробки никто не отменял. вот только стоит ему перейти порог своей комнаты, как он слышит раздраженный женский голос, что зовёт его. она стоит в халате с удачным на голове пучком. за столом сидит ее муж, дядя чонгука, нервно постукивая по деревянной поверхности и смотря на чонгука укоризненным взглядом. женщина кивает на рядом стоящий стул. будет что-то серьезное. раньше он видел своего дядю изредка, когда тот приезжал после командировок и на следующей день пропадал в офисе, но сейчас он сидел напротив, недовольно оглядывая племянника. его голос режет тишину в комнате: — итак, чон, у тебя хорошая успеваемость, не так ли? — после того прогула чонгук все так же посещал прилежно школу и библиотеку, так что да, он все также хорош, — как подготовка к экзаменам? — все нормально, незачем волноваться. — волноваться? глупо. они не будут волноваться за него. просто если он не сдаст экзамены хорошо, чонгуку пришлось бы пожить с ними. чего не хочет абсолютно никто. — что ж. ты думал, куда будешь поступать? — эм, нет. ещё нет. у меня ещё есть год. — тебе нужно определиться. тебе нужно поступить в хороший университет. — мужчина встаёт со своего места, проходя мимо парня, хлопая его по плечу тяжёлой мужской рукой. — так вот. где ты был, чон чонгук? ты опоздал на десять минут, я сказала тебе быть через двадцать. — она отпивает свой чай, внимательно смотря на лицо младшего. — простите, были пробки. и я уже говорил — у друга. — друга? удивительно. в последнее время ты какой-то подозрительный. не хочешь мне что-то сказать? — например? — парень складывает руки на груди. что ему ей рассказать? в моей жизни появился парень, следящий за мной, и с того момента моя жизнь приобрела хоть какие-то краски? — ну например о том, что ты устроился на подработку? — она фыркает, в недовольстве выгибает бровь. — откуда— — соседка видела тебя. — что ж, этого следовало ожидать. но ничего не поделаешь. — вам что-то не нравится, аджума? — я вроде просила— — вы против того, чтобы я работал? или что? я вам совершенно не мешаю. и ещё. вы никогда не интересовались моей жизнью. есть у меня друзья, нет, работаю ли я или нет — вам срать. лишь бы не доставлял проблем. я не доставляю, вот и вы мне не доставляйте лишнего геморроя, тётушка. — чонгук быстро встаёт, почти опрокидывает стул, и уходит с кухни, которая успела пропитаться ненавистью ко всему. как и вся эта квартира и эти люди.***