***
с тех пор как тэхен съехал от родителей, они виделись от силы два раза: на дни рождения обоих родителей. и со дня празднования маминого прошло порядком несколько месяцев. тэхен и не горел желанием видеть их. но, видимо, у его матери совсем другие планы. потому что: — тэхен-а? — несмотря на ранний звонок, женский голос был бодр. и не удивительно — его мама была ранней пташкой и требовала этого же от младшего кима. — привет, что-то хотела? — как бы киму не хотелось сбросить вызов, даже не попрощавшись, он убирает язвительность в голосе, стараясь звучать более мягко, чем обычно. — неужели я не могу позвонить просто так? — «не можешь», — шипит про себя парень, но вслух не произносит. ещё одной ссоры ему не нужно, — но да, я звоню предупредить: завтра мы с отцом приедем навестить тебя. — навестить? — да, так что…будь готов. когда-то, в далеком детстве, а, может, и позже, маленький, еще ничего не понимающий тэхен пытался подстроиться под своих родителей. и, только когда он познакомился с мин юнги, который наподдал подзатыльников за такое, смирился с тем, что дело далеко не в нем. вставать с кровати после объявленной новости вообще расхотелось. по стеклу стучит дождь, и тэхен опрокидывает голову, чтобы заглянуть в окно: все небо было затянуто серыми облаками. ни намека на солнце. парень вздыхает, прикрывает глаза, вслушиваясь в тишину и равномерный стук крупных капель. судя по звукам, там не просто дождик, там ливень. и чонгук, видимо, еще спит. откинув одеяло в сторону, он открывает окно, чтобы впустить свежий воздух и, накинув кофту, выходит из комнаты. после того как он поставил чайник и заглянул в холодильник, чтобы найти что-то съестное, тэхен обошел всю квартиру в поисках младшего. его не было. в груди разливается легкое беспокойство, потому что чонгук никогда ранее не уходил утром. парень набирает знакомый номер и, к счастью для кима, тот почти сразу берет трубку. — хен-а? — ты где? — тэхен нервно сжимает край стола. — я в магазине. проснулся, а продуктов нет, — старший слышит смешок, — кстати, тебе что-нибудь захватить? — ом, возьми тот кимбап, который мы пробовали, — чонгук угукает в трубку, обещая скоро вернуться.***
— ты хотя бы записку оставляй, — бубнит тэхен, разбирая сумки с продуктами, принесенные чоном. — как скажешь, хен, — младший улыбается и, не удерживаясь, тыкается в надутую щеку кима. — думаю, я могу радоваться. ты выглядишь очень влюбленным, — парень сжимает чонгуковы щеки одной ладонью, счастливо приподнимая уголки губ. — естественно, хен, я же влюблен в тебя. младший убирает ладонь от своего лица, параллельно спрашивая, что старший будет на завтрак. в тэхене пищит пятиклассница от первого признания гука и, дав ответ на вопрос о завтраке, он дарит мимолетный чмок во все еще по-детски пухлую щеку. надо бы рассказать чонгуку о завтрашних гостях. возможно, тот подумает о том, что это намек на то, чтобы он ушел на денек. потому что… чонгук даже не подумает о том, что он сразу скажет родителям, что вот он, чон чонгук семнадцать годиков от роду, его парень. есть прекрасный вариант того, что они съебутся обратно восвояси. ну, еще они могут закатить грандиозный скандал и выпереть и тэхена, и гука. не самый лучший вариант. можно представить чонгука как друга, который задержался у него на пару дней. и тогда никого они не выпрут. просто поговорят. но так хочется притянуть при них младшего к себе и прокричать им, что вот этот парень один из самых важных и нужных ему людей. когда тэхен возвращается на кухню, младший уже накрывает на стол. тот вновь улыбается ему, говорит садиться и достает пакетик горячего шоколада. старший медленно пережевывает завтрак, отдаленно вслушиваясь в речь чонгука. — тебе не нравится? — чон откладывает железные палочки, обеспокоенно глядя на старшего. — что? а, нет, просто… думаю. — что-то не так? — ну, не совсем, — тэхен вздыхает. смотрит куда-то в стол, спускается по стулу вниз, проходится языком по губам и продолжает: — мама звонила сегодня и сказала, что они с отцом приедут навестить меня завтра. тэхен ждет того, что гук что-нибудь скажет, но он… молчит. молчит, ожидая продолжения. не стал бы ким тэхен, которого он знает, в которого он влюбился, переживать из-за того, что к нему едут родители. злиться из-за этого — да, но задумчивый вид и некий опустошенный взгляд говорит об другом. — я просто думаю рассказать им о нас, потому что хочу, но я опасаюсь последствий. последствий, которые могут коснуться тебя. ладно я… но ты… — тогда, можно не объявлять им об этом… при первой встрече, — чонгук берет тэхенову ладонь в свою, двигаясь ближе, — у тебя с ними далеко не теплые отношения, верно? так что, если ты сомневаешься или это так беспокоит тебя,… не ставь их в известность. ты не обязан. — я никогда не посвящал их в эти дела… они все равно когда-нибудь узнают, так что, может, стоит просто плыть по течению? — иногда это единственное верное решение, — тэхен шепчет «может, ты и прав», вновь взяв палочки в руки. и все-таки готовит гук прекрасно.***
как бы они не готовились, как бы они не прибирали квартиру, как бы тэхен не вспоминал любимые блюда своих родителей, чонгук волновался безумно. ходил по квартире из угла в угол, пока не попадал в успокаивающие объятья старшего. за тридцать минут до их прихода чонгук даже подумывал уйти к хосоку на денек-другой, но, после слов кима о том, что он привяжет его к батарее, этот вариант отпадает. десять минут. — гук-а, ну же, выдохни, — тэхен приподнимает его лицо, тепло улыбается и треплет за щеки. — ну хен, перестань, — хнычет он, отбиваясь от мягких рук, — ай! — отвлекаю тебя от дурных мыслей, каштанчик. — обязательно хлестать меня по жопе? — ага. повернись, я еще разочек хочу ударить, — чонгук протестующие визжит, убегая от кима. они носятся по квартире словно угорелые и, когда радостный тэхен ловит младшего за запястье, одарив его ягодицу звонким шлепком, раздается звонок. чон тут же замирает. старший чувствует, как тот весь сжимается внутри. глубоко вздохнув, он отправляет гука на кухню, а сам идет открывать дверь. за ней — родители с тортом в руках и притворной улыбкой на губах, хотя даже так она была еле заметной. — привет, сын, пропустишь? — парень проходит глубже в квартиру, кивает. не зря же он потратил два часа на уборку. — как ты тут? соседи не беспокоят? — миссис ким отдает торт сыну, разуваясь и проходя на кухню, — о, а это…? «и про вопрос тут же забыла.» — мой… один важный для меня человек. и убирать его из своей жизни я не собираюсь, — он ставит торт в холодильник, отодвигает стул для женщины. — конечно, когда это мы запрещали тебе общаться? «и вправду, наверно, мне показалось», — так и хочется язвительно выплюнуть это. но сейчас не время. — так вы…? — чон чонгук. — младший представился сам, не дожидаясь, пока это кое-как сделает хен. — мы познакомились с тэхеном в… — он на секунду задумался. фактически — в кафе. не может же он сказать им, что их родной сын следил за ним и, собственно, так то они и спелись, — к-кафе, да. — чон чонгук, значит. и чем же занимаются ваши родители? — мужчина хмыкает, пристально глядя на сжавшегося от вопроса парня. чонгук сглатывает, открывая рот, чтобы ответить, как на его колено ложится чужая большая ладонь, успокаивающе сжимая ткань черных брюк. — отец, хватит, — тэхен злобно гаркает и только после этого мистер ким сжимает челюсти. все остальное время за столом отец старшего молчит, лишь изредка неохотно поддакивая своей жене. сложный характер, однако. когда день подходит к концу и семья ким собирается, чонгук боковым зрением подмечает, как мистер ким кивает тэхену в коридор. сейчас он не сможет даже подслушать — об этом позаботилась миссис ким, заваливая его всякими бредовыми вопросами. ну, ничего, он еще сможет расспросить тэхена. — чонгук, — женщина притягивает младшего за локоть. — миссис ким? — голос парня немного дрожит, потому что не всегда его притягивает ближе к себе мать второй половинки, совершенно не давая и намека на то, чтобы тот мог отстраниться. — тебе же нравится мой сын, верно? — чонгук расширяет глаза от удивления… потому что… что? — думаю, вы даже встречаетесь. — н-нет, вы все- — не вешай мне лапшу на уши, мальчик. у нас может быть и не самые лучшие отношения с тэхеном, но не заметить ваши влюбленные переглядывания сможет только слепой, — она приближается к чужому уху, шипя отвратное: — тэхену не нужны такие отношения, так что, будь добр, отвянь от него. иначе в следующий раз смотреть на него не сможешь. она отталкивает его сама, когда на кухню заходят двое. улыбается притворно, хлопает по плечу и, не заметно для остальных, карябает своими кроваво красными ногтями через ткань. дверь за ними тихо запирается, и тэхен радостно выдыхает со словами: «не дай бог они еще раз позвонят мне, чтобы навестить». старший оглядывает подавленное состояние младшего, обнимая его за талию, чтобы тихо спросить, что случилось. на что чонгук говорит простое «душно, хен» и притягивает кима для поцелуя.***
как бы чонгуку сейчас хотелось пробежать трехкилометровый марафон, чтобы его дыхание сбилось, ноги болели от усталости, потому что он не спортсмен, и, в заключение, голова не переваривала никакую информацию, чтобы единственное, что он мог — это спать. на часах уже три тринадцать, а он все еще ворочается, перекладывает подушку по-разному, меняет позу. жутко хочется спать. но те слова, сказанные несколько часов назад женщиной, никак не выходят из головы. разумеется, это была неправда. и ким безусловно был прав, когда говорил, что могут быть последствия. вот только и не потребовалось никому говорить. парень трижды открывал окно, потому что в комнате дышать было нечем, и закрывал, потому что ночью жутко холодно даже под одеялом. обсудить с тэхеном его разговор с отцом не удалось — они сразу пошли по очереди мыться, а затем спать. спустя еще десять минут страданий он встает и идет к тэхену. просто посмотреть. а, может, и забраться к нему. кто знает. тихо ступая по холодному паркету, чон замечает приоткрытую дверь. — «так даже лучше». то, чего он не ожидал увидеть — это совершенно не спящего тэхена, который с каменным лицом втыкал в экран телефона. — тэ? — мягко зовет он, прикрывая за собой дверь. — о, чонгук-а, ты почему не спишь? — ким приподнимается на кровати, откидывая одеяло, кивает на свободное место, предлагая лечь рядом. — то же у тебя хотел спросить, — младший скромно устраивается на мягкой кровати и, блаженно вздыхая, когда на его живот укладывается знакомая рука. — не спится, — чонгук угукает, соглашаясь, — я, конечно, ни на что не надеюсь, но все же спрошу еще раз: почему ты был таким… эм, подавленным, когда они ушли? это, конечно, не теплая встреча… но ты выглядел… отстраненно. — твоя мама… она догадалась. и наплела что-то про то, если мы не расстанемся, то я... больше не смогу тебя увидеть? ну еще что-то про то, что тебе не нужны такие отношения. я знаю, что это не так, можешь не волноваться. тэ облегченно улыбается. все-таки не нужно будет вдалбливать в чужую голову, как ему дорог его каштанчик. — что ж, моя матушка всегда была чересчур догадливой. не беспокойся о ее угрозе, я разберусь, — старший мягко целует горячую шею, и с губ младшего слетает приглушенный стон. тэхен удовлетворенно хмыкает. — о чем вы говорили с отцом? — м, ну, он, как обычно, плел мне о том, как следует выбирать друзей: деньги, связи, статус. ничего необычного. и, если кратко говоря, я вновь послал его с этими «приоритетами». чонгук понимающе хмыкает. — ты напряжен, — ким приподнимается на локти, заглядывая в черные из-за темноты глаза. — слова твоей матери все никак не дают мне покоя. — могу помочь тебе расслабиться. старший похабно улыбается, проникая ладонями под чужую большую спальную футболку, оглаживая низ живота, а затем выводя круги пальцем возле пупка. чон неловко трет нос, спрашивая тихое «как». ох, бедный маленький гук-и, тебе столько надо рассказать. — только не волнуйся и расслабься. старший откидывает одеяло, устраиваясь между чонгуковых бедер, сгибая ноги в коленях и разводя их шире. младший что-то протестующе пищит, вновь сводит вместе, пока старший не дарит ему поцелуй в губы, после прося довериться ему. сначала он покрывает поцелуями-бабочками мягкий живот, раззадоривая. они легкие, не принуждающие, но при этом очень будоражащие. чонгук чувствует россыпь мурашек по всему телу; где-то в районе низа живота разливается тепло; слюноотделение усиливается; мышцы бедер под ладонями старшего напрягаются. тэхен приподнимает футболку выше — на уровень ареолов. они значительно потемнели, в свете луны ким видит уже затвердеющие бусинки сосков. парень мягко ведет ладонями от груди, пройдясь большими пальцами по соскам, спускается по талии и, не торопясь, оттягивает резинку пижамных штанов. он замечает чужую закушенную губу, которая вот-вот лопнет под натиском зубов. шлепает по ним, безмолвно прося прекратить. чон слушается на добрые три минуты, пока с него не снимают одежду, откидывая куда-то на холодный пол. из младшего вылетает отчаянный хнык. и тэхен думает о том, до чего же его младшенький милый. тот смиренно лежит, боясь пошевелиться или издать какой-то непотребный звук. ким одаривает его еле ощутимыми укусами на внутренней стороне бедер, отчего чонгук открывает рот, набрав побольше воздуха в легкие. — эм, хен? — тот поднимает голову от увлекающего занятия. — да, гук-а? — что ты… собираешься делать? — его голос снижается на октаву и становится в разы тише. возможно, от смущения? — я… я имею ввиду… как далеко ты собираешься зайти? — оу, малыш, не до самого конца. просто, как хороший хен и по совместительству твой парень, помогу тебе, — он щелкает младшего по носу и возвращается обратно до уровня паха. — а теперь самое главное. старший, не заглядывая в испуганные из-за последних его слов глаза чона, одним рывком стягивает последний элемент гардероба (футболка не в счет). он видит, как младшему становится чересчур некомфортно, как тот прячет взгляд в сгибе локтя и старается как-то прикрыться ногами. к счастью или к сожалению, ему этого не позволяют. ким по-доброму усмехается. и, перед тем, как коснуться уже затвердевшей плоти, рассматривает. а чонгуку хочется провалиться сквозь землю. — перестань. — и не подумаю. ты очень красивый. везде, кстати. его лягают правой ступней, откидывая на другой конец кровати. но, конечно же, от ким тэхена так просто не отделаться. он вновь подбирается к удобному местечку между чужих бедер, ловко и с громким чмокающим звуком целуя открытую головку. чужие бедра смыкаются на его шее, и парень сдавленно хрипит. чонгук тихо просит прощения, разъединяя ноги. тэхен лишь хмыкает и чмокает выступающую тазовую кость, проводя отросшими ногтями по животу и напряженным как никогда ляжкам. тэхен видит выступающую на кончике смазку, и, не теряя времени, слизывает ее, вмиг присасываясь к головке, помогая себе руками. водит ладонью от основания к головке, спускается ниже, массируя напряженные яички. спустя время, когда чонгук начинает снова хныкать куда-то в ладонь (или подушку — тэхен не смотрел), парень берет в рот лишь головку. на языке она ощущается приятной тяжестью, из-за терпкого привкуса смазки рот наполняется слюной, и ким старается абстрагироваться от смущенных и пока еще тихих, ласкающих слух стонов, потому что они так и подталкивают зайти дальше. вбирая горячую пульсирующую плоть как можно глубже, лаская языком и губами, надрачивая влажными от слюны пальцами и посасывая головку, раз за разом проходясь кончиком языка по уретре. он чувствует чужую ладонь на своем затылке, которая лишь держится за волосы, но никак не управляет процессом. старший, не отрываясь от своего занятия, ладонью достает до чужих сосков, начиная теребить их между пальцев и легко оттягивать. чон откидывает голову назад, оттягивая локоны в своем кулаке, тем самым заставляя кима поднять голову и болезненно зашипеть, смотря на младшего с крайним непониманием и недовольством. но фраза, сказанная гуком, вмиг заставляет парня забыть об этом: — хен-хен, поцелуй меня, пожалуйста…? господи, он еще и просит. — маленькому гук-и нужно поцелуйчиков от его хена? — старший целует костяшки на чужой ладони, которую он смог убрать со своей головы. — не издевайся. — не, ну скажи, каштанчик, тебе нужны мои поцелуйчики? — ты издеваешься. — возможно. — я тебе пяткой в глаз заеду, если ты сейчас меня не засосешь. воу. воу. а вот это тот самый холодный парнишка, в которого он влюбился однажды. боже мой, а тон? приказной, черт возьми. которого если ослушаешься — пяткой в глаз получишь. тэхен глаза лишаться не хочет. поэтому он с радостью целует его. смакует сначала нижнюю, затем переходит на верхнюю. поцелуй получается горячим. и размазанная по подбородку чужая слюна — тому подтверждение. старший вновь обхватывает горячий ствол ладонью, наблюдая за меняющимися эмоциями на родном лице. улыбнувшись, он снимает под удивленный взгляд чонгука с себя нижнюю часть одежды, бросая к остальной. подмигнув младшему, он опускается на локти и теперь их лица находятся в считанных сантиметрах друг от друга. чмокнув младшего в щеку, он берет в ладонь оба члена и радуется, что природа его не обделила большой лаптей («и не только» — думается ему, сравнивая их параметры друг с другом). они стонут в унисон. особенно громко чонгук. что поделать, сейчас он ощущает все острее, нежели сам тэхен. парень водит ладонью вверх-вниз, особое внимание уделяя головке младшего — особо раскрасневшейся и багровой. чонгук укладывает свои руки на шею старшего, притягивая ближе, простонав. момент-два, и ким чувствует подрагивающее тело под собой. на животе и руке блестит знакомая жидкость. чонгук шепчет томное «хен, хен, хен», и это становится точкой невозврата для тэхена. он, вцепившись зубами в тонкую кожу на приятно пахнущей шее, кончает. они лежат пару минут, приводя дыхание в порядок. старший кидает «я за полотенцем», выходя из комнаты. когда он возвращается, младший, разморенный и безумно сонный, улыбается. старший обтирает их обоих и, кинув грязное полотенце куда подальше, притягивает уже дремавшего чонгука к себе для объятий. вот это он понимает — расслабиться.