Tokyo

«Прости меня, Чимин» Нэин идёт по ночной дороге, где машин почти нет, лишь фонари освещают путь. Она должна была держать себя в руках. Не надо было так реагировать. Раньше она не позволяла другим говорить о себе такое. Сейчас от этих денег зависит жизнь брата, поэтому будет лучше, если она перестанет обращать своё внимание на слова Тэхёна. «Вернуться?» Эта мысль застревает в голове. Времени у нее мало, если Тэхён согласится, то сегодня она получит деньги. Затем завтра — и все — Чимину сделают операцию. А если… Голова готова просто взорваться от всех этих дум. Темноту нарушает отчаянный крик. На следующий день у брата снова случился приступ. Удивительно, как он еще держался, его стойкости можно было поражаться. Когда Нэин пустили к Чимину, первое, что она сделала — это попросила его потерпеть еще немножко. Его глаза были закрыты, и она сомневалась в том, что он вообще слышит ее. — Я обещаю, что завтра тебе уже сделают операцию. Чимин попытался что-то сказать, и все сомнения отпали — он слышит ее. Это заставляет Пак грустно улыбнуться. — Все будет хорошо, Чимин, — тихо произносит она, наклонившись и коснувшись губами лба. Сегодня она пришла к Тэхёну чуть раньше, но он не спросил, почему. Они вообще не общались. Нэин постучалась в дверь, он открыл, она молча прошла в спальню и стала раздеваться. Без лишних слов, и пусть даже не пытается снова ее остановить из-за того, что ранки и синяки еще не зажили. Он не сможет, потому что она просто поставила его перед фактом. Сначала Ким немного растерялся, когда она просто стала снимать одежду, но после, поняв её непреклонную позицию, вздохнул и решил просто сделать то, на чем построен их «контракт». Ему совсем не хотелось спорить. К тому же, так он все ближе к получению своей выгоды. Они оба играют грязно. Ей нужны деньги, для чего — ему все равно. Ему от этого выгода, какая — ей все равно. Ведь Ким Тэхён говорил, что если все узнают о том, что она «проститутка», то это будет ему в пользу. Говорил, что примет ее тело взамен на молчание. Она отдалась — он молчит. Поэтому ее все еще не волнует, какая у него там выгода, ведь раз она занимается с ним этим, он молчит. Они договорились. Только он ее немного обманул. В школе она поймала его на одной из перемен. — Какой у тебя сейчас урок? Было видно, что он немного удивлен. — Английский, а что? — Ты… не хотел бы прогулять? — Что? — издал смешок он, — Предлагаешь прогулять? — У меня сейчас физкультура, а я взяла освобождение, — замялась немного Нэин, — поэтому я подумала… — Пак Нэин, меня пугает твоя напористость в последнее время, — издевательски пошутил Тэхён, за что получил злой взгляд и легкий удар по плечу. — Просто мне нужно получить последний миллион сегодня. — Я все равно не могу отдать деньги сейчас, они дома. — Я пойду к тебе после школы и заберу. Он поинтересовался, почему они тогда не могут сделать это после школы, если она все равно пойдет к нему, на что она ответила, что ей надо как можно быстрее. Нэин ненавидела быть навязчивой. Но она обещала Чимину, что оплатит операцию сегодня, что это последний день его страданий. После затянувшегося молчания, Тэхён отвечает: — Хорошо, только… где? — Я же говорила, у меня сейчас физкультура, так что… раздевалка будет свободна… — Надо же, а ты, оказывается, и экспериментировать можешь, когда-нибудь мы дойдём и до более развратных действий, — в следующий момент Ким снова отхватил за пошлую шуточку. — Это в последний раз, — исправляет его Нэин. Сейчас они быстро все сделают, и даже успеют сходить в душ и привести себя в порядок. Последний раз. Больше такого не будет. Еще чуть-чуть — и Чимин поправится. Они закончат школу, поступят в университет, получат хорошие профессии и все проблемы закончатся. Если в первый раз Тэхён прислушался к просьбе Нэин быть понежнее, а во второй — просто делал без каких-либо предпочтений, то в последний он был довольно грубым. В какой-то момент ей даже показалось, что это не по согласию. Что он ее насилует. Она стонала от боли, но Тэхён зажимал ей рот рукой, приказывая быть тише. Нет, ей не показалось. Он насиловал её. — Тэхён… Ч-то ты, — губами она старается ловить воздух, — д-делаешь?.. Он замирает, прекращая остервенело трахать и, наклонившись к ее уху, шепчет: — Хочу, чтобы твой последний раз со мной был самым запоминающимся. Он тяжело дышит, капельки пота скатываются по телу. Она пытается вырваться, просит прекратить. И он хотел бы прекратить, хотел бы прислушаться к ней. Но он не должен. Ей казалось, что сейчас она потеряет сознание. «Ты — лишь средство, чтобы отомстить твоему отцу.» После занятий они шли к Тэхёну, чтобы он отдал последний миллион. — Я не думала, что ты такой садист, — жалуется Пак, с трудом перебирая ногами, — Зачем делать последний раз таким «запоминающимся»? — Затем, что он последний, — пожимает плечами Ким. — Веришь ты или нет, но я предпочла бы забыть все, что связано с тобой. — Поверь, очень скоро ты меня не в состоянии будешь забыть, — произносит негромко он, уходя вперёд. Она этого не слышит. Он отдаёт ей деньги, и они прощаются. Все почти закончилось. Сегодня Нэин оплатит лечение, потому что теперь у нее есть три миллиона вон. Девушка пришла домой, чтобы взять полученные ранее два миллиона, которые держала на самой верхней полке под массивной книгой, но, отодвинув книгу, заметила, что денег нет. Сердце пропустило удар. Они пропали. Пропали. Сначала она просто смотрит в одну точку, а потом вдруг начинает в суматохе искать деньги. Открывает каждую дверцу письменного стола, смотрит на каждой полке, смотрит под кроватью, где угодно, даже не думая, что, допустим, под матрасом в принципе их не может быть. Она просто ищет, как голодная гиена, которая не соображает ничего, пока не добудет пищу. Где-то же они должны быть. Пак в отчаянии ищет в других комнатах, но заначки нет. Обыскав весь дом и оставшись без результата, девушка оседает на пол. Она искала без перерыва, проверяла каждую щель, но ничего. Нэин прерывисто дышит и только и думает о том, где могут быть эти деньги. Она продавала свое тело. Она обещала Чимину, что это последний день его страданий. А они пропали. Вот так просто. Пак слышит громкий звук падения на улице и медленно поворачивает голову. Ее особо не удивит, если это мама. Несколько секунд, и она встаёт, чтобы пойти и, если это правда она, хотя бы помочь ей нормально дойти до дома. «А могла ли она..?» — Нэин трясёт головой, отгоняя эту мысль. Их мать и дома редко находится, приходя уже пьяной, а трезвой на следующее утро обычно сразу уходит. Так что в пьяном состоянии она бы вряд ли что нашла, если только не делала это утром, когда отходила от белой горячки. Нэин вспоминает, как мама попросила ее достать аптечку, чтобы выпить таблетку от головной боли, и Пак открыла тот самый шкафчик, чтобы достать ее. Открыть и достать — сделала, но узнав о приступе Чимина, сорвалась к нему, оставив дверцу открытой… Нэин выходит на улицу и видит мать, лежащую на холодной земле. Выглядит жалко. Дочь подходит к ней и помогает подняться под недовольное бормотание женщины. — М-мам, — она знает, что с человеком, находящимся в таком состоянии, вообще бесполезно разговаривать, но не успокоится, пока не узнает, что с деньгами, которые уже сегодня она планировала отдать за лечение брата. — А ты… не находила в доме большую сумму денег? Сначала пьяница молчала, и Нэин даже подумала, что она уже отключилась, но вдруг последовал ответ: — Ты это про те бумажки, — несвязно говорит она, — которые такие красивые… были? Услышав это, Нэин остановилась. Они были уже в гостиной, и Пак опустила женщину на диван, а сама присела на корточки. — Были? — тихо повторяет дочь, — Что ты… Куда ты их потратила?! Она вновь что-то невнятно пробормотала и отмахнулась. — Повтори! Громче! — Ну казино, там, проиграла, да, — яснее сказала мать, уже слегка наклоняясь в сторону, почти засыпая. Девушка поднялась и в шоке смотрела на нее. В следующее мгновение Нэин схватилась за голову и стала ходит туда-сюда, приговаривая самой себе: «Как ты могла? Как…» Маме же было все равно, она не шибко что-то соображала: — Да ну, подумаешь, там, несколько бумажек… Пак останавливается перед ней и повышает тон: — Несколько бумажек? Несколько бумажек?! Эти несколько бумажек могли спасти жизнь твоему сыну! — Сыну? — хмурит она брови, словно пытаясь что-то вспомнить, — Какому сыну? Она срывается на крик: — Его зовут Пак Чимин, и он умирает! После этих слов девушка убегает из дома, не в силах смотреть в лицо этому человеку. Нэин оказывается на улице, она уходит как можно дальше от дома, идёт будто в неизвестность, ноги сами ведут ее. Так она пришла в район, где живёт Тэхён. Уже вечер, она должна была оплатить операцию и спокойно готовиться ко сну. Вместо этого она сидит на скамейке и пьёт пиво, любезно подаренное местным бомжом. Он купил две бутылки на выпрошенные деньги, и поделился одной с Пак. Только он, выпив все, ушёл, а она так и осталась там, пила медленнее, каждый раз жмурясь от неприятного вкуса. Нэин ненавидит алкоголь, но прямо сейчас она, кажется, понимает людей, которые пьют, когда им плохо. Они хотят заглушить боль, хотят забыться. Только у нее не особо получается. Перед лицом все равно картинка Чимина, который ждёт, когда ему сделают операцию, и ждёт этого именно сегодня. Ведь сестра обещала, что сегодня и не позже. Но он не дождётся.