Крылья Светлого Ястреба

      До дома мы с сестрой добрались ещё засветло, прокатившись без происшествий. Улицы были пустынны — не было не только какого-либо транспорта, но даже случайных прохожих встретить не довелось. «Прежнего» Тэнчи такое положение дел более чем устраивало — ему нравились спокойствие и отсутствие большого скопления людей, повергавшего в уныние своей суетой, внешне совершенно бестолковой. Господин Йошо, сам того не подозревая, слишком уж крепко привил внуку любовь к созерцанию тишины. И даже то, что от дикой природы на склоне нашей горы до густонаселённого пригорода было всего ничего, нисколько не мешало, а лишь подчёркивало одиночество у подножия храма. Хотя я подобным безлюдьем был несколько огорчена. В нелюбви к большим сборищам я была солидарна с Тэнчи. Это чувство, «новое» от парня и «старое» — от меня, гармонично сплелось воедино, пробрасывая первый незримый мостик симпатии к самой себе и «своему-чужому» телу. Вот только симпатия так и так бы пришла — в этом я была уверена. А то, что я лишилась в этой поездке ещё одного источника информации, удручало. Ведь даже пешеходы, их облик и поведение могли хоть немного разъяснить картину мира. Я припоминала, что Тэнчи не удивлялся ничему и никому, кто встречался ему в повседневной жизни. По крайней мере, ощущение шока память не сохранила. Но Тэнчи с этим вырос, а мне любая крупица информации пригодилась бы на первых парах. Но, как назло, кроме продавца Джима, необычного разве что своей неопределённо-женственной внешностью, и единственного прохожего — даже не удалось рассмотреть, был ли это мужчина или женщина, — других жителей округимы не повстречали. Нойке на обратном пути тоже не подбрасывала поводов «вспомнить» и молчала, как партизанка. Даже не пыталась подтрунивать надо мной из-за недавнего «обмена» с ней. Впрочем, именно эту перепалку я и сама не стремилась продолжать, чуя, что пока что в словесной дуэли с сестрой не совладать. * * * Ужин, на удивление оказался также довольно обычным. Даже слегка разочаровывающим, стоило лишь припомнить всё, что я успела прочесть о современных нравах. Но это только если не считать того, что «мама номер раз» и «мама номер два» почти постоянно обсуждали молочные бидоны Нобу, которые были взяты в аренду в том же Центре, в котором полчаса назад «отоварились» и мы Нойке! А так всё было чинно, по-семейному. Родительницы даже не стали спрашивать, как прошла «нуль-примерка» у их детей, давая нам время свыкнуться с подобным. И только я расслабилась и подумала, что всё так и останется до самого отхода ко сну, как внезапно почувствовала намёк лёгкое головокружение, совсем мимолётное и скоротечное, окончившееся едва ощутимым приступом слабости. Нойке тем временем как-то странно всхлипнула, а затем учудила. Вернее, теперь уже просто призналась, что учудила.  — Тэ-э-энч-и-и, как самочувствие? — загадочным голосом промурлыкала она, дыша как-то уж чересчур глубоко.  — Да вроде бы всё хорошо… — ответила я с подозрением. И даже отложила палочки для еды, чуя подвох. После чего уже сама спросила. — А что случилось?  — Ничего такого, — хихикнула Нойке, после чего показала руку, бывшую до сих пор под столом — ладонь и пальцы были покрыты густыми белыми каплями. — Просто я только что кончила… У тебя очень чувствительный член, братик… Две минуты — и потекло «молочко»…  — Ч-чё? — я вытаращилась на сестру, не понимая, шутит она или серьёзно. Но стекавшие по её руке потёки отметали сомнения — Нойке действительно это сделала!.. В этот момент Реа, удивленно вскинув брови, немного наклонилась, приподнимая скатерть и заглядывая под стол. После чего расплылась в довольной улыбке.  — И в самом деле… — глаза её как-то странно блеснули. — Не знаю, может наш Тэнчи и «скорострел», но ты мне всю ногу залила его спермой… Любимые брюки испачкала… Рейа склонилась ещё ниже, потянувшись рукою под стол. Пошарила там секунду, а затем достала ладонь обратно — кончики пальцев, как и у Нойке, оказались густо измазаны белым. И тотчас исчезли во рту у женщины!  — Мам, ты чего?! — невольно забывшись о том, что Реа мне «дважды не родная», воскликнула я, задохнувшись от стыда и возмущения. Но женщина на это лишь улыбнулась.  — М-м-м… — сладко протянула она, после чего добавила, не сводя меня глаз. — Милый, тебе обязательно нужен мод на увеличение объёма эякулята, вот просто необходим. Такого восхитительного натурального вкуса должно быть много… Уж поверь — я разбираюсь в подобном… Пунцовая, как варёный рак, я съёжилась и сунулась носом в тарелку, не зная, что и ответить. В мыслях полыхала практически паника: «Спокойно, Маруся!.. Дыши ровнее!.. Здесь — это нормально!.. Нормально!..» — кулак стиснул палочки, впившись ногтями в ладонь. — «Да какое, нахрен, нормально?! Мачеха за семейным ужином обсуждает вкусовые качества моей… спермы своего пасынка!..» Я зыркнула исподлобья, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не сбежать сию же минуту, и едва не завыла в голос, когда увидела, как Рейа полезла под стол! Посуда подпрыгнула от неловких движений женщины и через мгновение снизу, из-под скатерти, раздался звонкий «чмок» поцелуя! Нойке сладостно вздрогнула, вцепившись руками в края столешницы.  — Мам, аккуратнее — он очень чувствии-и-и-И!.. — и, не договорив, просто рухнула грудью на стол, довольно захохотав. — Перестань!.. Хватит лизать их!.. Я ощущала, что в ближайшее мгновение подо мной может воспламениться стул — настолько было жарко, душно, неловко. Хотя настоящего «пожара» вряд ли случилось бы — труселя оказались насквозь мокрые. Туша «пожар» под седалищем и распаляя щёки ещё сильнее, недавно полученный «вареник» сестры теперь, как некогда мой собственный, словно ручей в миниатюре сочился каплями смазки! А влажное хлюпанье и причмокивание, уже во всю доносившееся из-под стола, вынуждало приклеенные к телу чужие мышцы влагалища только слаще вздрагивать. Я сглотнула комок еды, разом ставшей безвкусной и пресной, и ощутила, как рот мгновенно наполнился вязкой слюной. Синхронизация «Нуль-примерки» оказалась просто невероятной, и теперь чужая часть тела, ощущавшаяся не иначе, как своя и родная, влияла на весь остальной организм, распаляя жгучее возбуждение! В какой-то момент я, к своему ужасу, поняла, что было бы даже здорово помочь мачехе, жадно борясь губами за право коснуться перевитой венами плоти!..  — Тэнчи, милый, не хочешь попробовать? — внезапно раздался голос Реи, словно услышавшей мои сокровенные мысли. Я мгновенно закашлялась, уронив столовый прибор. Мозг был готов вот-вот закипеть, а из ушей почти валил пар. Одно дело — грязная фантазия, сладкая, но потаённая, и совсем другое — не менее грязная реальность! Я никак не ждала, что меня действительно пригласят отсосать свой собственный член! Или он пока не считается частью меня?  — Не торопись, Тэнчи… — вклиниваясь в заполошные мысли, бросила на меня взгляд Нобу, и вновь углубилась в свои расчёты на планшете. Я едва ли не взвизгнула в ответ, что, конечно же, и не собиралась лезть под стол, но «мама номер два» ошарашила, закончив фразу и явно дав понять, что же имела ввиду.  — Жуй и глотай не торопясь. Ужин у тебя никто отбирать не будет…  — Нежнее, мам… Я уже скоро… — в этот момент застонала довольная Нойке. — Боже… Твой ротик, как будто из шёлка… Сестра закусила губку от крайней степени удовольствия, а затем, покрепче впившись пальцами в столешницу, даже дёрнула бёдрами, стараясь поглубже вогнать член в материнское горло. Посуда на столе задребезжала, а снизу раздалось сдавленное бульканье, что-то среднее между звуками рвоты и довольного, извращённого утопления…  — Ненасытная женщина… — словно ни к кому не обращаясь, пробормотала Нобу. — С тех пор, как я на метаморфане, ей не хватает тестостерона… Знаешь, она ведь как-то даже сказала, что готова пойти работать в расчётный центр спермоприёмником…  — Эй! — раздался возмущенный, но не слишком, возглас Реи из-под стола. Я мысленно отвесила себе могучую затрещину, крайним усилием воли не позволяя воображению забираться дальше слов «расчётный центр». Думала о мёртвых щенках и льдах Арктики, чтобы хоть как-то приглушить похотливый порыв, заполнявший сознание. Да и раз уж об этом так запросто говорили за семейным столом, то наверняка в этом не было чего-то из ряда вон выходящего для этого мира. «Подумаешь… Это же просто работа, ничего необычного… Просто должность спермоприёмника…» — я нервно сглотнула, проиграв в борьбе с разумом. Фантазия, освободившись от оков воли, тотчас же изобразила нечто бесформенно-неопределённое, мясистое и почему-то прекрасное, разрубленное по центру громадной щелью влагалища и залитое, как из ведра, спермой. — «Спермоприёмник…» Через пару мгновений я уже ощущала, что не только трусы, но и брюки промокли. «Киска» сестрицы Нойке была, как настоящий похотливый водопад — и я опасалась, что если дам полную волю своим мыслям, то всенепременно попросту кончу прямо здесь и сейчас, вывалив язык и закатив глаза от экстаза, завывая от удовольствия! Переглотнув для уверенности и стиснув волю в кулак — жаль, что нельзя было так же стиснуть истекающую девичьим соком пизду между ног, — я попыталась начать разговор. Попыталась хоть как-то унять полыхавшую похоть.  — Па… — промямлила я и тотчас запнулась, не зная, даже как обращаться к этому обворожительному «существу» напротив. Нобу в это время отложила планшет и, уперев руки в поясницу, с довольным стоном прогнулась в спине, колыхнув громадными сиськами. А я, словно зачарованная, невольно впилась взглядом в просто исполинские соски, пухлыми холмиками торчавшие под одеждой «мамы номер два».  — Джим был прав — стоило использовать двойную дозу для укрепления спины… — пробормотала тем временем «женщина» — женщина ли? — а затем перевела взгляд на меня, ласково улыбнувшись. — Не тушуйся, милый. Я же знаю, что ты, как и господин Йошо, тот ещё консерватор. Нобу вздохнула, поправив очки, после чего продолжила.  — В общем, можешь звать меня так, как велят твои стереотипы и желания, и ни о чём не волноваться… Сказанное было произнесено искренне и подкупало своей непринужденностью. Поэтому я ощутила себя немного свободнее и тотчас ухватилась за «соломинку» диалога, стараясь не слышать и не видеть довольно стонущей Нойке, уже откровенно ерзавший на стуле и толкавшей бёдра навстречу податливому рту Реи.  — М-мам?.. — несмело начала я, но, увидев жест Нобу, приглашавший продолжить, кашлянула и заговорила уверенней. — Мам, а почему Рейе не хватает… Ну, то есть вы же супруги…  — Забыл что ли? — удивилась Нобу, похоже, ни на грамм не оскорбившись тем, что сын лез в дела родителей. — Сын, ты в своих горах одичаешь совсем с этим стариком… Будете, как отшельники сычевать и лупцевать друг дружку боккэнами… В общем, мы с Реей решили одновременно пройти футанаризацию. Вот она и ждёт, пока я окончательно феминизируюсь… Хотя я и не до конца понимала, что имеет ввиду Нобу, но отдалённо догадывалась о смысле, поэтому уточнять не стала. А то и вправду на меня начнут смотреть с подозрением. Вместо этого задала новый вопрос:  — Мам, а тебе… тебе разве не обидно, что я называю тебя «мамой»? — опять промямлила я, поёрзав на стуле и чуя, как не слышно и влажно зачавкали губки у меня между ног. Пришлось немедленно прекратить — любое движение приносило лишь удовольствие. — Ты ведь была…  — Балбес ты, Тэнчи, — улыбнулась Нобу, облокотившись на стол и подперев рукой подбородок. Громадные пухлые сиськи мягко коснулись столешницы. — Умный, но балбес. И дедушке Йошо то же самое передай, как увидишь… Сколько раз повторять, что метаморфан не только внешне изменяет, но меняет и внутренне… Давно бы сам понял, если б попробовал… Слегка приподнявшись, женщина одной рукой стиснула пышную грудь, а пальцем второй легонько постучала себя по виску, намекая то ли на мою непонятливость, то ли на свои перемены в психике. В это мгновение, едва не оглушив, Нойке натурально завизжала, и просто обрушилась на столешницу, задёргавшись в сладких конвульсиях. Посуда вновь задребезжала от мощных толчков, даже палочки для еды посыпались на пол. А через миг на меня вновь накатил приступ слабости, таким едва уловимым образом давая понять — тело только что эякулировало, вслед за оргазмом сестры.  — Реа, не выпивай всё досуха… Оставь и мне капельку… — отрешенно пробормотала Набу в этот момент… и тоже внезапно полезла под стол! Я подскочила со стула, словно ужаленная — благо, за уже никто не следил, — и, бросив короткую благодарность за вкусный ужин, помчалась в свою комнату, чувствуя, как жаркая смазка уже натуральным ручьём текла по внутренней стороне бедра. На всём ходу едва не разбившись о двери собственной комнаты, я влетела внутрь и рухнула на кровать, пытаясь унять грохочущее в груди сердце. Но стучало не только в груди: промеж ног, казалось, появилось сердечко поменьше — раскалённая щёлка буквально пульсировала, чуть ли не брызгая девичьим соком! Вокруг творилось форменное сумасшествие, восхитительное и отталкивающее. Вот только я, вздрагивая всем своим «мальчуковым» телом от сладких «девчачьих» пульсаций в низу живота, даже не до конца сама понимала, что же в этот миг ощущала! Единственное, что мятущийся разум способен был вычленить, так это брезгливое непонимание и, в противовес ему, нотки щенячьего восторга! Странная сестра, беззастенчиво мастурбировавшая моим членом, который был отдан в «аренду». Странная любвеобильная мачеха, в семейном кругу обсуждающая вкусовые качества спермы своего пасынка. Я сама, с затаённым желанием на всё это взиравшая. Странные…. В этот момент вновь накатила знакомая уже слабость, чуть посильней предыдущей и на какой-то момент мне стало на всё наплевать. Наплевать на то непотребство, каким моя семья в данный момент занималась. На это краткое мгновение меня перестало волновать то, что под гостиным столом мой член извергался струями спермы, заливая горло, а может быть, и лицо Реи Масаки. Сейчас я даже не отказалась бы это увидеть воочию… Сердце ёкнуло, замерев, медленно заливая краской смущения и давая осознать новую мысль, будоражащую и пугающую: как же я была неправа, когда отказалась присоединиться к Рейе! «Помочь мачехе… Нет, даже не так… Помочь любимой мамочке отсосать мой собственный член…» — осознанно произнесла я в мыслях, после чего со всего маху долбанула головою в подушку, зарываясь лицом так глубоко, как только смогла, и пытаясь разбить сладкие и мерзкие мысли. Странная смесь стыда, отвращения и возбуждения жгла изнутри, не давая забыться и подумать о чем-то ином… Когда слабость навалилась в четвёртый раз, я уже не металась, не пунцовела стыдливо и не задумывалась, чья там теперь была очередь лезть под стол. Всё, чего я сейчас хотела, так это чтобы в гостиной троица развратниц не останавливались, не прерывала своё похотливое действо. И не важно, что я не ощущала оргазмов. Уже одно только осознание того, что творилось этажом ниже, доставляло некое извращенное удовольствие. * * * Пятый раз оказался же и последним на тот вечер. Этот оргазм, чужой, и приносящий мне только лишь слабость, был уже действительно выматывающим. Крепкое тело Тэнчи хотя и справлялось, исправно эякулируя — наверняка я смогла бы кончить и ещё пару раз, — но и у него был свой предел, который преодолеть можно лишь посредством приёма метаморфана. По счастью, больше ко мне никаких особых ощущений не пробивалось, намекая, что троица женщин этажом ниже наконец-то насытилась. Поэтому я по быстрому разделась и забралась в постель, даже не задумавшись о том, чтобы принять душ перед сном или хотя бы попытаться «отомстить» сестре. Та же душевая насадка и пальцы — лучшие друзья одинокой девушки. Но я была настолько обескуражена, приятно шокирована и вымотана произошедшим, что совсем позабыла даже желание осмотреть и опробовать своё «обновлённое» тело. Впрочем, торопливые, а потому заведомо провальные попытки уснуть или хотя бы задремать, разумеется, оказались бесплодны. Сна не было ни в одном глазу. Вместо этого перед глазами, словно воочию, мелькали незримые фантомы Нойке, Реи и Нобу, манившие к себе похотливыми взглядами. Ещё больше масла похоти в огонь бессонницы подлила Нойке, вскоре прошедшая по коридору и обронившая несколько слов в сторону моей комнаты:  — Братец, это… Это было просто шикарно!.. И я теперь понимаю, почему ты так долго упирался, не хотел меняться… Это, знаешь ли, очень нечестно, что такие оргазмы получают только мальчишки… — в её голосе было столько истомы и удовольствия, что мне показалось, будто сестра и в этот момент мастурбирует, стоя по другую сторону двери. — Кстати, Тэнчи, ты даже не представляешь, какая же наша любимая мачеха, оказывается, ненасытная шлюшка?! Ты бы видел её лицо!..  — Я тебя слышу, засранка! — из другого конца коридора тотчас раздался притворно-сердитый окрик Реи.  — Прости, мамуль! — хихикнула Нойке в ответ, а затем громко зашептала, обращаясь к брату. Чересчур громко. — Тэнчи, я её завтра трахну!.. Сделаю тебе братика или сестричку… Вот увидишь!..  — Я увижу, как твоя попа порвётся на моём дилдо, если я до тебя доберусь! — чуть более грозно, но всё так же игриво опять прикрикнула Реа.  — Ой, мам, прости! — весело пискнула Нойке и шмыгнула к себе в комнату. — Я же пошутила!.. Хлопнула дверь и в доме наконец-то воцарилась тишина. Но, как я и опасалась, длилась она очень недолго — вскоре из комнаты родителей раздались приглушенные, ритмичные поскрипывания постели и чёткие влажные хлюпанья. А вскоре это интимное действо украсилось и довольными стонами пары голосов. Кто-то кого-то там трахал, но звучало это на фоне всего произошедшего в гостиной пиздеца, едва уловимо и даже блёкло. я вновь попыталась забыться сном. И вновь ничего не вышло. Поёрзав в постели и робко коснувшись своей, наконец-то утихомирившейся щёлочки, так и оставшейся без ласк и внимания, я решила порыться в настройках Системы. Нелепая попытка отвлечься, но это хоть что-то. Ну, и потеребить «девочку», разумеется — я просто устала сопротивляться порывам своего естества. Можно было отправиться в душ — дом, вроде бы относительно затих и каждый был занят своим делом, — но я неиллюзорно опасалась встретить в уборной кого-нибудь из домочадцев. Не катастрофа, но кто знает, чем могла бы окончится эта встреча тет-а-тет? Задумавшись на мгновение и прислушавшись к себе, я поняла, что не слишком то и страшусь самой этой, гипотетической встречи. Ведь не младенцев же меня заставят есть? Просто придётся потрахаться с привлекательными, распущенными людьми. К тому же, они мне даже роднёй приходятся лишь на половину — только физически, но не духовно. Поэтому вообще никаких проблем… Но всё же я немножко боялась, страшилась этой внезапной доступности. Если в моём прежнем мире — насколько я была осведомлена, — за секс всегда ожидали получить что-нибудь в ответ: деньги, покровительство, расположение. То здесь, судя по лицам и выражению глаз, потрахаться было всё равно, что сказать: «Доброе утро»! Я думала, или хотела думать, что уже морально готова и к двуполым созданиям, и к крыльям, рогам и звериным хвостам, о которых говорили статьи про новые образцы метаморфана. Но принять такую простейшую малость, как «вседозволенность», совсем незначительную на фоне всего предыдущего, она пока ещё не могла… Стащив с себя долой и промокшие труселя, я с содроганием от предвкушения окунула пальцы в жаркую щёлочку, принявшись нежно массировать разгорячённую плоть. После чего подтянула одеяло до самой шеи и, проваливаясь в негу удовольствия, попыталась вспомнить, на чем же остановилась. В прошлый разменя прервали на моменте с Разломом — я так и не успела нажать на виртуальную кнопочку. Теперь же, в уюте постели, и с влажными пальцами, лениво играющими с набухшей кнопочкой, но уже настоящей, у меня между ног, настало самое время для этого. Вызвав Систему и взглядом отыскав нужный элемент интерфейса, я «кликнула» по нему, затаившись в ожидании новой пошлости, что выкатит виртуальная оболочка. Но чего-то развратного не последовало. Кнопка просто замерцала, а затем беззвучно раскололась на две половины, прочерченная глубокой трещиной. На какой-то миг всё вообще замерло — в поле зрения просто висела лопнувшая «монетка» и больше ничего, — от чего я даже разочарованно скривилась.  — Ну, бета — есть бета. Наверное, ещё не работает… — пробормотав вслух, привычно усмехнулась я знакомой проблеме. В это мгновение «монетка» словно резко приблизилась, в доли секунды заполняя собой всё поле зрения! Ненадолго взгляд заволокло лучистым туманом, словно пудрой из золота, а затем всё пропало. Нелепо взбрыкнув ногами, я резко села, испуганно хватая ртом воздух, но «монетка» вновь стала совсем крохотной, ужавшись до прежних размеров, только сменив при этом цвет на тёмно-красный. «Глюки Системы?» — подумала, было, я, когда наконец-то дошло — я сидела на поляне посреди какого-то леса! Перед глазами вспыхнули золотистые слова:

[Получено достижение: Первый Шаг]

Над головой в вышине шумели могучие кроны деревьев, чем-то похожих на сосны, но куда выше, внушительней. Всё вокруг — от края полянки и до края, — устилала невысокая, но очень плотно растущая травка, тут и там «обрызганная» яркими пятнами лесных цветов. А меж стволов деревьев в вышине проглядывались краски багровеющей зари. То ли утренней, то ли вечерней. Бестолково разевая рот и беспомощно вертя головой по сторонам, я пыталась хоть что-то понять, но какая-то мелочь внизу постоянно отвлекала, не давала сосредоточиться. И лишь опустив взгляд, я поняла, что это было — пальцы по-прежнему оставались у меня во влагалище, рефлекторно двигаясь, смущая сознание волнами удовольствия! Чертыхнувшись и выдернув из себя мокрую пятерню, взметнувшую в воздух тягучие нити смазки, я вскочила на ноги. Тотчас же обнаружилось, что из вещей при себе у меня было лишь одеяло. Лес, и без того недружелюбный, несмотря на приветливую зелень, сразу же показался крайне враждебным. Накинув на плечи одеяло, и немного потоптавшись по поляне, я уверенно справилась с нараставшей паникой, наивно убеждая себя, что это всего лишь Игра. А успокоившись, довольно быстро сообразила: вероятнее всего, вернуться назад можно тем же путём, каким попала сюда. Куда именно «сюда», я даже предположить не могла, но выяснение этого было на последнем месте по важности. Быстро отыскав глазами кнопку Разлома и принявшись остервенело «долбить» по ней взглядом, я быстро поняла две вещи. Первое: кнопка — это, скорее всего, действительно выход. И второе — косвенное подтверждение первому выводу, — выход пока что закрыт, а кнопка не активна. Впрочем, с тем же успехом могло оказаться, что я ошиблась и пару минут назад использовала билет в один конец, но думать о такм плачевном варианте не хотелось. Вот только и не думать не получалось, отчего «прошлый» мир с развратной семейкой мгновенно показался таким уютным и привлекательным. Не то, что эта глухая чащоба… Внезапно позади, на краю полянки, раздалось негромкое потрескивание сучков — кто-то ко мне приближался! А затем до моего слуха долетел и негромкий говор, словно невидимый путник бормотал себе под нос. Возблагодарив случай за то, что это не лесной хищник брёл меж деревьев, я юлой крутанулась на месте, взвивая концы одеяла подобно плащу, и замерла, растерявшись и не зная: стоит сбежать или выждать? Похрустывание тем временем приближалось и вскоре слова стали вполне различимы. Судя по тембру голоса и звуку легковесных шагов, это был либо ребёнок, либо невысокая женщина. Впрочем, бормотал этот «ребёнок» что-то странное…  — …Дракончики ебут принцессок, принцесски сосут у дракончиков, Сестёр Девы ебут все, кому не лень, а Красный Орден не ебёт никто. Красный Орден сам всех ебёт! И никто, никто, Балзор их побери, не хочет работать! — постепенно приближалось ворчливое причитание, и в скором времени на полянку выбрался… зеленокожий невысокий человечек, макушкой едва достававший мне до середины бедра!  — …Фунт позавчерашней вырезки за пять монет!.. Это ж надо! И как с такими ценами старому гоблину концы с концами сводить прикажете, а? — злобно пыхтел странный незнакомец, в сердцах пиная короткими ножками траву. — Снова в племя возвращаться? Или, упаси великая Тайранс, в Стаю? Чтобы причиндалы отчекрыжили по самые «помидоры»?! Ну, уж нет, увольте!.. Кожа его худощавой фигуры была тускло-зелёного оттенка, а голова казалась чересчур великоватой для такого маленького тела и придавала невольный налёт комичности облику странника. Длинные же уши, крючковатый нос и морщинистое, как мочёное яблоко, личико и вовсе делало его забавным и совсем не грозным, даже, несмотря на раздражённые речи. Из одежды на путнике было некое подобие юбки из хорошо выделанных лоскутов кожи, тощую грудь крест-накрест обхватывала перевязь из того же материала, а на макушке гордо красовался лихо заломленный вперёд колпак с большим потускневшим помпоном. За спиной гоблин нёс внушительный тюк, едва ли не вдвое больше его самого. На меня он чуть не наткнулся, заметив лишь метров с трёх. Впрочем, как ни в чём не бывало, гоблин приподнял свой головной убор, приветствуя незнакомого человека и неторопливо семеня мимо:  — Доброго утречка, уважаемый. Хех… Как я погляжу, и вам нынешнее лето кажется жарким? — пробубнил он, а затем, замерев, подслеповато сощурился, окинув меня взглядом. Через миг глаза гоблина широко распахнулись, и он расплылся в улыбке:  — Лопни мои глазоньки!.. Уж простите старика сударыня — не признал… — внезапно он глубоко и шумно втянул воздух, явно принюхавшись, и только после этого я вспомнила, что по-прежнему голая с одним лишь одеялом на плечах. Сдёрнув со спины плед, я торопливо прикрылась, оборачивая его вокруг бёдер. Гоблин тем временем, ещё раз приподняв головной убор, также неспешно засеменил мимо, опять принявшись бормотать себе под нос:  — От же странная девка уродилась — лицом неказиста, но как же ж сладко пахнет… Эх!.. Сбросить бы мне годков двадцать-тридцать — поверещала бы она у меня, постонала б… Всю округу бы на уши поднял от её писка… Э-хе-хе… Да-а-а, были времена… Слыша эти слова, явно обращённые в мой адрес, я заливалась румянцем, как стыдливая школьница, и не знала обижаться или радоваться непонятному комплименту? Вроде страшилкой назвали, но и похвалили. Так то, Тенчи, как парень очень даже ничего, но вот как девчонка — грубоват, не изящен. Да и запах, что так понравился зелёному коротышке, принадлежал не мне, хотя и стекал прозрачными капельками по моим бёдрам — алая щёлочка по-прежнему капала смазкой. Я предавалась неуместным мечтаниям до тех пор, пока низкорослый незнакомец не пересёк полянку, вступив в невысокие заросли. Только после того, как зашуршали кусты, я наконец-то опомнилась, осознав, что отчётливо понимала речь гоблина! А он выглядел вполне дружелюбно. Так может быть согласиться помочь? В этот момент в стороне, словно подгадав неудобный момент, в глубине чащи раздался новый окрик! «Да это чёртов проходной двор, а не лес!..» — возмущенно фыркнула я в мыслях, но тотчас же содрогнулась от заполонившего сердце испуга. Даже раньше, чем до сознания дошёл смысл разнёсшегося по лесу звонкого слова, я поняла, ощутила — кто-то попал в беду!  — Помогите!.. Спасите! — с запозданием, наконец, влилось в уши.  — Нойке?! — в тревоге крикнула я, сделав пару шагов на звук, и замерла. С чего бы здесь быть старшей сестре, я не знала — ведь со мной только одеяло перенесло в этот странный лес. Но что, если всё-таки «вдруг»? Возможно это было и глупо, а если замереть на секунду, подумав основательно, попросту невозможно, но я так и порывалась на помощь. К тому же, звала именно девушка — это было ясно по голосу, — так может это действительно Нойке? Только вот кроме одеяла на бёдрах у меня ничего не было. А кто там или что обижало обладательницу тонкого голоса, оставалось совершенно неясным. Бегло бросив взгляд налево-направо в поисках хоть какой-нибудь коряги, я тут же ошеломлённо обернулась в чащу, в которой скрылся ворчливый гоблин. «Ну, точно, он-то местный! Наверняка поможет или подскажет хотя бы!..» — осенила меня мысль.  — Подождите!.. — крикнув в зелёное месиво растений, я запнулась на миг, не зная, как обратиться. — Подождите, господин гоблин!.. Тут кричат!..  — Вот-вот, ваша правда, сударыня!.. — уже издалека крикнул в ответ зеленокожий коротышка. — Все кричат, а работать никто не хочет!.. Последние слова принесло уже эхо, оставив меня одну с чужою бедой, разворачивавшейся совсем рядом. Заметавшись взглядом по полянке в поисках хоть чего-нибудь, я пыталась сообразить, как следует поступить? Можно было убежать вслед за гоблином — судя по солнцу, тот шёл на восток, — но вот так проигнорировать зов о помощи? К тому же, несчастная девушка всё ещё звала на помощь, поэтому… «Да», — я кивнула сама себе. — «На неё точно напал не зверь, раз она до сих пор жива… Может одинокий грабитель или насильник? Может, она просто подвернула ногу!..» Я перебрала несколько валявшихся рядом веток, выбирая ту, что покрепче и попутно набираясь храбрости. Как я будет разгонять грабителей и насильников, щеголяя голым торсом, неизвестно, но зато ясно, что удача любит смелых, а в игре — и подавно. «Это игра… Игра… Игра!..» — твердила я себе без конца, но всё было слишком уж по-настоящему: и прохлада росной травы под ногами, и страх неизвестности. Наконец подобрав крепкую суковатую ветку, я осталась ей более-менее удовлетворена. Сделала пару взмахов, примериваясь, и тотчас виртуальный интерфейс ожил, проступая, как мокрое пятно на ткани, и ненавязчиво заполняя края поля зрения. Появились шкалы здоровья и магической силы; «внизу» по центру — возникли пустые слоты, похоже, для заклинаний; даже появилось едва заметное перекрестье прицела. Над веткой в это мгновение всплыли полупрозрачные цифры [2-3]. Что это значило, я поняла сразу, поэтому, вздохнув и мотнув головой, поспешила на зов. * * * Найти попавшую в беду девушку оказалось несложно — та кричала не переставая, временами словно захлёбываясь, но исправно взывая о помощи. Впрочем, я всё же проявила некоторую осторожность — не вылетела сломя голову, а подобралась поближе торопливым и неприметным шагом. Как только она начала подкрадываться, Систем сразу же выдала новое оповещение:

[Получен пассивный навык: Скрытность, уровень 0]

«Так вот как это работает?..» — мимоходом промелькнуло в сознании, когда я, кусая губы от волнения, выглядывала из-за кустов, пытаясь понять, что же впереди происходило. А впереди, если бы не крики о помощи, был бы сплошной «заебись»! Пара гоблинов, таких же же, как и ворчун с тюком за плечами, но явно куда моложе, с залихватским «хэканьем» трахала женщину… Я даже проморгалась, не сразу поняв, кто же такая эта жертва? Ростом она была примерно с обычную среднюю девушку, но её кожа тоже была зелёного цвета, как и у ненасытных насильников! «Она гоблин? Орк?..» — растерянно перебирала я в уме, пока парочка коротышек «жарила» молоденькую и довольно симпатичную бедняжку. Та непрестанно дёргалась и то и дело пыталась вывернуться, закричать, но каждый раз её рот вновь и вновь затыкал гоблинский член. Несчастную бедолагу грубо долбили в рот и задницу с таким остервенением, что только брызги летели — прямо любо-дорого посмотреть! Я на секунду опешила, невольно даже завидуя такой самоотдаче в соитии. «Э-э-э… Может, это какой-то… брачный ритуал?» — подумала я, не спеша показываться на глаза, подглядывая и стараясь не шелестеть травой и сучьями. Вот только наверняка эти попытки быть незаметной не имели особого смысла — яйца гоблинов, казавшиеся просто огромными на фоне их небольших тел, так звонко шлёпали о круглую задницу и щёки бедняжки, что насильники вряд ли услышали бы хоть что-нибудь, даже начни я горланить песни. «Да какой, нахер, брачный ритуал?! Невеста не зовёт на помощь в первую брачную ночь!» — одёрнула я себя. Заорав: «Отвалите от неё, уёбки!» и завертев над головой свою суковатую дубинку, я выскочила из-за кустов, запоздало отвесив себе мысленный подзатыльник — нужно было сперва бить, а потом уже подавать голос. Гоблины же, как бы ни были увлечён приятным процессом, но оскорбительный окрик услышали, с глухим, полубезумным рычанием обернувшись навстречу. Я мгновенно замерла, слегка опешив от этого дикого взгляда и сочащейся с губ слюны, словно у бешеных псов. К тому же, подбежав ближе, я смогла рассмотреть, что противники были ещё и вооружены. Рядом с дальним гоблином, насиловавшим зеленокожую девушку в рот, из травы проглядывала рукоять ножа или кинжала, воткнутого в землю, а подле ближнего валялся одноручный топор. Правда, глаза ненасытных коротышек были настолько дурные и бешеные, что в них скорее читалось желание напасть, кусая зубами, чем ударить оружием. Несчастная жертва незамедлительно заметила нечаянную подмогу, и удвоила усилия в попытках сопротивляться насилию. Залитые слезами глаза широко распахнулись, и девушка резко дернула головой, выплёвывая изо рта член, взмолившись пуще прежнего:  — Умоляю!.. Помогите мне!.. Уберите этих уродов!.. Спасите!.. Зеленокожие «уроды» тем временем буравили меня взглядам, глухо рыча и не двигаясь с места. А затем один из них, тот, который обрабатывал тугую попку несчастной жертвы… принялся вновь за старое! Его промежность толкнула в ягодицы заверещавшую девушку, Член с влажным чавканьем утонул меж тугих «булочек», и принялся быстро набирать утерянный темп. По лесу тотчас вновь понеслись звонкие шлёпанья и влажные чавканья, стоны плачущей жертвы. «Может быть, просто огреть по башке этих сук?» — задумалась я на секунду, не решаясь двинуться с места. Гоблины хотя и выглядели жилистыми, рычали и пускали слюни, но, в целом, не казались опасней десятилетнего ребёнка. И даже если они раздумают кусаться и потянутся за оружием, то я наверняка могла всегда опередить их, пробив пару «пенальти» зелёными тушками в соседние заросли. Но с другой стороны, оружие — это всегда оружие, даже в руках таких зеленокожих «детей». И как быть с их жертвой? Ей и так досталось, а если я промажу и нелепо огрею дубинкой её? Или сами насильник похватают свои железки и сделают с беднягой что-нибудь непоправимое? Я отступила ещё на один шаг, вспоминая негласное правило — чем проще решение игрового задания, тем меньше награда. Хряснуть по башке проще всего, это может любой. Но что на счёт проявить хоть капельку выдумки? Окинув взглядом трахающихся гоблинов, меня осенило — я почти сразу же вспомнила слова того коротышки с тюком, и его довольную рожу, почуявшую запах протёкшей пиздёнки! И хотя вспоминать о подобном было не слишком приятно, но в памяти этот недавний случай всплыл не без чувства гордости. Влагалище сестры на недолгий срок принадлежало мне, а значит, как бы там ни было, в данный момент являлось частью именно моего тела. И эту «часть» высоко оценили, пусть это был лишь сморщенный гоблин. «И эти, должно быть, такие же!..» — решила я и рывком, чтобы не растратить крохи уверенности, сдёрнула с себя одеяло.  — Эй, сопли зелёные! — крикнула я, что есть силы. — Любите свои «огрызки» совать в узкие щёлочки? А как вам такая «конфетка»?! Отскочив ещё на пару шагов, я схватила себя за промежность, средним и указательным пальцем раздвинув нижние пухлые губки. И тотчас же вздрогнула, едва задавив рвущийся сладостный вздох — прикосновение, грубое и властное, оказалось очень приятным! Гоблины сразу же дёрнулись, шумно потянув воздух носами. «Почуяли, твари!..» — то ли с испугом, то ли с весельем, подумала я, продолжая изгаляться над насильниками пуще прежнего.  — Чуете?.. Видите, как она протекла? — я быстро-быстро затеребила пальцами разгорячённую плоть. — «Киска» хочет член, да потолще… Но вашим «карандашам» она не… Внезапно безумная волна удовольствия разлилась по всему телу, в мгновение ока затопив низ живота, грудь, руки и ноги, ураганным потоком опустошив разум! Я взвизгнула совсем не по-мужски и на подломившихся коленях упала на траву, успев лишь зажать себе рот свободной ладонью. Иглы оргазма, внезапные и восхитительные, лучистым разрядом пронзили разгоряченную плоть, вышибая из тела конвульсии мелкой дрожи экстаза! Изогнувшись, подав промежность вперёд, я кусала себя за пальцы, не прекращая в этот момент теребить собственный клитор, набухший, болезненно-чуткий, даровавший блаженство. Наконец, затяжной поток оргазмического безумия, глухо бухнув в мозгах, обратился в поток настоящий — влагалище крепко стиснуло мышцы, и в месте с моим дрожащим воплем на лесную подстилку ударила тугая струя маслянистого сквирта, исходящего паром в прохладном утреннем воздухе!  — Сестричка, да ты «скорострел» похлеще меня… — с затаённой улыбкой на бездумном лице пробормотала я. А затем подняла взгляд на гоблинов, что заинтересовались странной незнакомкой ещё больше. Грудь ходила ходуном, а щёки пылали румянцем. Залитые ароматной смазкой пальцы сами собой потянулись ко рту. Наверняка я в данный момент в лучшем случае выглядела просто нелепо: странный пацан, но почему-то с пиздой, с довольной улыбкой лижущий пальцы, залитые собственным сквиртом. Впрочем, я почти сразу же смогла прояснить свой затуманенный розовой пеленой разум, вспомнив, что в «мире» Тэнчи подобное не должно быть чем-то особенным. Потому я сразу же, как тело перестало содрогаться в мелких конвульсиях, улыбнулась так обольстительно, как только смогла. Очень могло быть, что такая улыбка на мужском, по крайней мере — мальчишеском лице могла выглядеть наоборот отталкивающе. Но гоблины, судя по всему, посыл оценили! Их глаза заблестели, а движения и вовсе замерли. Носы вновь шумно потянули в себя воздух.  — На вкус она такая же сладкая, как и на запах, ублюдки… — облизывая пальцы один за другим, пробормотала я. — Но вы, уёбки, её не получите… Ну, можете слизать то, что брызнуло на траву — я разрешаю… Гоблины зарычали, но в рыке слышалось больше желания, чем угрозы. Я тем временем быстро нашарила свою ветку в траве. Похоже, нелепый план по отвлечению зеленомордых коротышек увенчался успехом! Как только они отойдут от жертвы, можно будет атаковать, главное чтобы…  — Ебать меня по голове!.. — закончить мысль я не успела, потому что в шоке вытаращилась на гоблинов, пытаясь отползти назад. До этого я видела их лишь вполоборота, со спины, но теперь коротышки развернулись в сторону новой добычи, отчего я едва не вскрикнула. Члены у этой мелюзги были просто громадными! И даже если сравнивать их в пропорции со щуплыми телами, то эти мясные «поленья» сантиметров… Я сглотнула, пытаясь прикинуть в уме и чувствуя невольный благоговейный ужас… …Эти громадные «поленья» из мяса сантиметров по сорок длиной были просто чудовищными! Зеленокожая девушка, из которой вытащили толстенные фаллосы — и как она только не померла от такого? — мгновенно подобралась, и на четвереньках отползла в сторону. Чуть поодаль вскочила на ноги и рванула в кусты, зашелестев ветками. «Куда?!» — я едва не крикнула в слух беглянке вдогонку, но думать об этом было некогда — гоблины шли навстречу. Их гигантские члены в «боевом» положении явно мешали ходить, поэтому низкорослые насильники придерживали их руками, словно дубинки. Но и настоящее оружие они подхватить не забыли. Я тотчас, может быть по старой памяти, а может и получив это «в нагрузку» от сестры, совсем не мужским движением мгновенно свела колени вместе, как будто пытаясь укрыть свою щёлочку от этих громадных, как кабачок, пульсирующих венами стволов. Но через краткий миг, повергая сердце в отчаяние, влагалище сладко сжалось, словно уже ощутив эту жуткую, упругую плоть, что протаранить жаркую щёлочку до самой матки, затопив её восхитительным липким грузом! Встряхнув головой и резво заработав руками и ногами, я едва не взвыла от собственной низости. С ужасом поняла, что совсем не против принять в себя этих блестящих от смазки упругих чудовищ. Если бы не отвратные гоблины, то может быть даже… «Нет, ни за что!» — почти тотчас же за похотливой мыслью отмахнулась я, вскакивая на ноги и вскидывая своё неказистое оружие. — «Если их хочет моя… моя пизда, то это не значит, что их хочу я! Да это ж, блядь, елдаки больше, чем у меня предплечье! Мужику даже думать о таком стыдно!» В этот момент я без малейших трудностей приняла свою двойственность, при этом запутавшись в ней окончательно. Мужское тело и наполовину мужское сознание кричало: «Ни за что!..». Но женская плоть между ног сладко пульсировала своё томное: «Да!..», капая смазкой на траву. И, к моему ужасу, сразу с обоими вариантами я была абсолютно согласна… Гоблины рванулись вперёд, возвращая к реальности. я, пользуясь преимуществом в росте, сделала пару больших отскоков назад, молясь, чтобы не наткнуться спиной на корягу или ствол дерева. Несколько жалких мгновений удалось выиграть, чтобы хоть немного разобраться в ситуации, в которую она влезла по бравурной глупости. Зеленокожая мелюзга явна была медленнее, тем более держа наперевес свои члены. А я в теле Тэнчи — и выше, и быстрее, и сильнее, наверняка, поэтому их преимущество в вооружении могло быть нейтрализовано. Внезапно у меня из-за спины, в шорохе кустов раздался вскрик знакомого заплаканного голоса:  — Пошли вон, вонючие твари! Убирайтесь!.. Я бросила короткий взгляд за спину и увидела ту самую девушку, которую окучивали гоблины пару секунд назад. В дрожащих руках у неё теперь тоже была какая-то ветка, а в глазах полыхала пугливая храбрость.  — Я… я помогу… — пролепетала она. — Вдвоём мы справимся!.. Только не подпускай их близко — эти гады очень вёрткие… Я обрадовано кивнула такой своевременной помощи и обернулась к нападавшим — теперь, противостоять им вместе с напарницей, было не так уж и страшно. Силы сравнялись числом! Вывалив языки и заверещав, зеленокожие коротышки, нелепо переваливаясь, побежали вперёд, занеся оружие над головами. Один оказался явно шустрее другого, но это было лишь на руку — я встретила его первым, наотмашь долбанув в скулу веткой и отскочив. Над гоблином вспыхнула красная цифра [-7 HP] и тот покачнулся, упав на колени. На его щеке наливалась багрянцем солидная ссадина.       Перед моим взором вспыхнула строчка:

[Получен пассивный навык: Дробящее оружие]

«Нанесённый урон? А почему я не вижу их поло…» — на мгновение задумалась я, но мысль обрезало, словно бритвой. В затылке, как взрыв, вспыхнул ком тягучей боли, а в поле зрения брызнули искры всех цветов радуги! Перед глазами запылали слова:

[Получен урон: критический удар (-12 НР) Статус: оглуше…]

Дочитать я не успела, проваливаясь в пустоту бессознательности.