[Получено достижение: Туда и обратно]
Зрение сфокусировалось мгновенно, затопив всё вокруг полутьмой и позволив разглядеть лишь размытую в сумраке массу зелени. В ту же секунду тело утратило всяческий вес. В ушах гулко и резко завыл набегающий ветер, а по лицу что-то тонкое больно хлестнуло. Затем натурально шарахнуло в скулу, но уже что-то другое, потолще, ударило в бедро. А затем уже крепко, ото всей души пнуло в живот, разом вышибив воздух из лёгких и завертев меня, словно волчок. Перед глазами мелькнуло что-то вытянутое и бурое, а затем, спустя краткий миг невесомости, в спину словно впечатался грузовик на полном ходу, опять завертев, едва не лишая сознания и вышибая остатки дыхания! Когда боль поутихла, и я смогла привыкнуть к внезапно окружившему сумраку после слепящего дня, то без труда поняла, что лежала под довольно высоким раскидистым деревом. Похоже, за каким-то чёртом Разлом перенёс меня не обратно в постель, откуда «взял», а снова в очередной лес. Да, к тому же, прямо в древесную крону, вынудив телом пересчитать ветки и в конце бесславного полёта долбануться спиной о корни. Впрочем, когда приняла таки вертикальное положение, со стариковским кряхтением потирая ушибленные места, то поняла, что не такой уж и лесистый лес был вокруг. Я очутилась посреди небольшого озерца на крохотном островке, на котором росло это самое дерево. Могучий ствол, в кроне которого я появилась, был подпоясан толстенной симэнавой и увешан бумажными «молниями» сидэ. И неизбежать бы мне ещё и водных процедур, но к берегу мелководного озера, поросшего румяными лотосами, тянулась своеобразная тропинка из неровных каменных плит, на одну из которых я и грохнулась спиной, прокатившись перед этим по корням. При храме, в котором дед Тэнчи был единственным служителем, это древо считалось священным, поэтому я без задней мысли поклонилась могучему стволу, прося у него прощения за подобную дерзость. Наверное, должно было, но отчего-то совсем не смутило то, что раньше я и не подумала бы разговаривать с деревьями. Теперь же это не показалось это чем-то необычным: раскидистый, величавый исполин и в самом деле казался немного таинственным, даже если вопрос с его «святостью» оставался открытым. По крайней мере, этот древний великан был живым и многое повидал на своём веку — поговаривали, что дереву было более семисот лет, — поэтому можно было проявить уважение хотя бы к его солидному возрасту. Осознав, где нахожусь, я суетиться не стала. До дома было всего ничего — минут пять неспешной ходьбы, а значит можно было получше подготовиться к встрече с семьёй, заготовить заранее более или менее правдоподобные варианты ответов. Хотя, что говорить по поводу своего отсутствия — если таковое заметили, — я представляла только в общих чертах, больше надеясь действовать по обстоятельствам. А вот с внешним видом действительно нужно было что-то делать. Как Система и обещала, я оказалась чистой и благоухающей, словно только что вышла из душа: не было ни грязи на коже, ни уже успевшего стать почти привычным запаха тухлой крови. Подаренная Саей одежда также оказалась словно тщательно выстиранной. Представив на секунду свой облик со стороны, вообразив, как выгляжу в этих мешковатых тряпках, я со вздохом принялась раздеваться. Чужая память услужливо подсказывала, что в этом мире прогулки нагишом с целью демонстрации своего тела, изменённого метаморфаном, не были чем-то странным, а, скорее, наоборот приветствовались. Но вот ношение драных лохмотьев, сошедших прямиком со страниц учебников истории по средневековью — это, простите, полнейший моветон, так и репутацию «дурачка» недолго заполучить. Открыв Инвентарь, я побросала в него своё шмотьё, занявшее ещё четыре ячейки — сапог и ботинок Система, ну разумеется, не посчитала за одну пару. Мёртвые гоблины и медные деньги, полученные с продажи их металлолома, также были на месте. * * * Спустившись к своему дому и разобравшись по компасу со сторонами света, я поняла, что начинался рассвет. Это позволило предположить, что, возможно, время «Там» и «Здесь» текло с одинаковой скоростью, разве что в мире гоблинов-извращенцев наступал вечер, когда в мире Тэнчи приходило утро. Хотя нельзя было до конца исключать и тот вариант, что ход времени всё же был различным и за время моего отсутствия здесь прошёл уже не один день. Напоминая себе, что ходить в этом мире голышом и трясти мудями — которые чем больше, тем лучше — это в порядке вещей, я не таясь спустилась к озеру и выбралась из молодой поросли аралии, только каким-то чудом не оцарапавшись о шипы на ветках. После чего просто и без затей, прогулочным шагом, разве что не посвистывая, вышла к дому, где тотчас же и была поймана «с поличным» Нойке. Старшая сестра в этот момент увлеченно колдовала на кухне на пару с Железячкой, то ли по очередному наитию принимая участие в приготовлении завтрака, то ли просто выдавая домашнему роботу-компаньону ценнейшие указания. Поэтому девушка без труда заметила голого братца, дефилировавшего нагишом и уверенно шлёпавшего босыми ногами по деревянному настилу у дома. Створка панорамного, во всю стену окна с тихим шелестом тотчас скользнула в сторону, и навстречу мне помчалась сестра, зажимавшая ладонью рот, чтобы не захохотать во весь голос. — Тэнчи, вещички решил постирать или это опять твои тренировки? — шепотом кричала она, скалясь в улыбке и тыкая в «брата» пальцем. — Снова дед очередные трудности для тебя выдумал? Я сначала слегка опешила от полного и демонстративного отсутствия вообще какой-либо тревоги в голосе сестры. Но уже через миг охотно кивнула, соглашаясь с предложенным девушкой вариантом, озвученным так к месту. — А голый почему? — хихикала Нойке. — Ночью в лесу прохладно… Отморозишь мою «девочку»… Я мысленно вздохнула с облегчением, поняв, что скорость течения времени «Там» и «Здесь» всё-таки одинакова. После чего ответила уже куда расслабленней, брякнув первое же, что показалось правдоподобным: — Тело холодом закаляю… — Ну-ну… — уже в открытую засмеялась сестра, а затем торопливо прикрыла ладошкой рот, взглянув на окна второго этажа. — Родители всё ещё спят… Кстати, а тебе идёт моя «киска» — села прямо, как родная, неплохо смотришься с ней… Бросив беспечную реплику, сестра, как ни в чём не бывало, развернулась и направилась обратно на кухню руководить Железячкой. Но едва переступив черту дома, обернулась, вновь взглянув на «брата». Заговорила дурашливым тоном с таинственной усмешкой: — Слу-ушай, Тэнчи, а ты случайно не надумал, пользуясь случаем, совместить приятное с полезным — продать свою… то есть мою «целку»? Я даже не смутилась от подобной пошлости — не успела. Мгновенно вспомнила, что женская девственность в этом мире ценилась довольно высоко, но знакомый по прежнему миру целомудренный смысл в это понятие здесь не вкладывали. Лишение девственности тут давно стало чем-то вроде элитарного спорта. Девушки продавали свой «первый раз» задорого, но делали это не столько из-за денег, сколько из духа соперничества, соревнуясь, кто из них «выбьет» сумму покрупнее. А покупавшие их девственность парни, да и вообще любые индивиды, способные на дефлорацию, мерились количеством порванных мокрощёлок. — Да ты наверняка и сама уже её пообещала кому-нибудь в школе, — ухмыльнувшись, парировала я, подхватывая удобный тон дуракаваляния и легонько шлёпая себя по влагалищу. — Такая «малышка» должна быть нарасхват… — Ага, было там с десяток придурков и идиоток, — не отрицая, безразлично пожала плечами Нойке. — Но они не в моём вкусе, да и жадные… — Слушай, сестрюнь, а продай «её» мне? — поддавшись странному порыву, внезапно даже для самой себя предложила я. Мгновенного ответа не последовало, а в воздухе тотчас воцарилась звенящая тишина. Нойке отвела глаза, покраснев от смущения, а затем и вовсе ушла обратно на кухню, не проронив на этот раз ни слова. «Да что с ней?» — удивилась я. — «То на «Нуль-примерку» силком тащит, то робеет, словно монашка…» * * * Следующая четверть часа прошла в полном молчании. За это время я бесшумно поднялась наверх, в свою комнату, наконец-то одевшись. После чего вернулась обратно на кухню, планируя помочь сестре с завтраком. Впрочем, подобного совершенно не требовалось — с этой задачей без труда справлялась и Железячка, у которой просто появился ещё один молчаливый «советчик», подававший то специи, то порезанную морковь, то ещё какую ерунду. Когда же по комнате поплыл восхитительный аромат сытного завтрака, наконец-то знаменуя собой настоящее начало нового дня, Нойке словно решилась. Взяла меня за руку и отвела в сторону, но не дерзко и напористо, как обычно вела себя с Тэнчи, а стыдливо и робко. — Братец, ты же пошутил, когда предлагал?.. — едва слышно бормотала она, словно пытаясь пальцем проковырять ткань жилетки на моей груди. — …Когда предлагал купить… мою… Я ни на грамм не понимала, что же сейчас происходит, но женская «половинка» чуяла — момент очень важен. А если судить по необычной робости Нойке — то просто критический, такое упустить нельзя ну никак. Поэтому если не ясно, что делать конкретно, то делай хоть что-нибудь — вдруг угадаешь. — Я говорил серьёзно… — стараясь не дрожать голосом, ответила я, делая небольшой шаг поближе к сестре. А затем, поддавшись наитию, неспешно обвила рукой талию девушки, мягко, но настойчиво прижав её к себе. Второй рукой скользнула ей под юбку, через миг ощутив в ладони наполовину эрегированный член. На какой-то момент не к месту задумалась о том, поступаю ли «по фэншую», будучи мальчиком и трогая член, растущий не на моём теле. Но уже через пару мгновений отмела эти глупые мысли. Даже если бы я была «чистокровным» мальчишкой, то не ощутила бы в этот момент отвращения — ведь этот пенис был мой собственным. Нойке не отстранилась, внезапно став совсем робкой и неуверенной, словно ожидая чего-то. Мне же было не ясно, притворялась ли старшая сестра или была в этот момент самой собой, настоящей на все сто процентов. Но видеть её такой было очень приятно. — И во сколько же ты оценишь для меня свою «девочку»? — с улыбкой прошептала я, чувствуя, как под пальцами набухал член. Нойке виновато взглянула исподлобья. — Если… если ты действительно не шутишь… то для тебя — в одну иену… — Ого!.. Шикарная скидка, сестричка, — улыбнулась я, усилием воли преодолевая робость и уже без стеснения привлекая к себе вдруг охотно ставшую податливой Нойке. — Но, вообще-то, ты мой гироскутер сломала… — Ладно, ладно… — сестра со смущённой улыбкой отвела взгляд. — Так уж и быть — непутёвый братец получит мою девственность совершенно бесплатно… В мою промежность тем временем уже упирался мой собственный эрегированный член, которым в данное время обладала Нойке. Детородный орган и в самом деле оказался совсем не впечатляющий своими размерами, даже не средней длины, как того хотелось бы — этот миниатюрный пенис вообще не казался чем-то вызывающе похотливым или развратным. Но ощущение от прикосновений этой возбуждённой плоти необъяснимым образом вызывало ответный восхитительный зуд алчного ожидания в низу живота. Словно какая-то магия — член поманил, и «киска» тотчас же откликнулась… Нойке тем временем зажмурилась и, забавно выпятив губки, потянулась лицом ко мне, вынуждая невольно усмехнуться. Ощущения напряжённости и неуверенности быстро спадали. В это мгновение не требовалось полного курса гипновнушения, чтобы «до дна» понять желание замершей напротив девушки, пылавшей смущением. Я высвободила руки и нежно взялась ладонями за щёчки сестры, через мгновение прильнув губами к её милому ротику. Я была чужой для этой девушки, поэтому совершенно не чуяла каких-либо моральных запретов в себе, в восхищении наслаждаясь прекрасным моментом. Но чужой она была только по воспоминаниям перемешанных в моей голове личностей, а во всём прочем мы были самыми что ни на есть кровными родственниками, родными до корней волос братом и сестрой. Однако, на удивление, скорое осознание этого совершенно не вызывало отторжения, а наоборот лишь придавало изысканной пикантности моменту! Делало губы и язычок томно дышащей Нойке только слаще. И хотя в этом мире инцест был так же обычен, как чашка кофе поутру — кофе, пожалуй, даже пореже будет — я пришла в настоящий восторг от этой запретной в моем прошлом мире страсти. Вседозволенность несколько смазывала вкус запретного плода, но хуже он от этого не становился. Нойке тем временем отстранилась и, схватив меня за руку, потащила за собой: — Идём скорее!.. — возбуждённо шептала она. Через пару мгновений мы оказались в ванной комнате. Сестра заперла за нами дверь и прижалась к ней спиной. — Тэнчи, скажи… Ты же на самом деле не шутишь?.. Я улыбнулась в ответ, видя подобную приятную реакцию на моё предложение. Совсем недавно Нойке без застенчивости мастурбировала за семейным столом, брызгая спермой на ноги мачехе и нисколько не робея от подобного, но теперь же мило тушевалась, смущаясь перед предстоящим. Поэтому младший «брат» без труда сделал вывод, что виной тому именно он — Нойке явно неровно дышала к Тэнчи. Быстро избавившись от одежды — сдёрнув рубаху и расстегнув брюки — я шагнула спиной к душевой кабинке. Встала на бортик одной ногой, немного неловко демонстрируя свою арендованную «девочку» и слегка раздвинув половые губы пальцами: — Смотри, какая красотка… — пробормотала я с улыбкой, но в следующий миг замерла с открытым ртом. В сознании наконец-то обрисовалась важнейшая мелочь, что была подёрнута розовой дымкой возбуждения, и до сих пор ускользала от внимания. Нойке собиралась отдаться Тэнчи, и всё без сомнения шло к тому, что у нас сейчас будет секс. Да вот только член-то был у сестры, а влагалище — у брата. И кто из нас кому будет отдаваться — это ещё вопрос. Нойке от своих одеяний избавилась просто стремительно, как будто заранее тренировала скоростное раздевание. Моему взору предстали плавные изгибы юного девичьего тела, нетронутого метаморфаном, и мой собственный член, от вида которого сложно было не улыбнуться. — Да уж… Похоже, как мужчина — я не слишком-то впечатляю… — пробормотала я, на что Нойке игриво нахмурилась. — Не говори так… Да и вообще: когда я куплю свою первую инъекцию, то выращу себе такой же… — зардевшаяся старшая сестра обхватила пальцами член. — Можно спрятать в ладошке и мастурбировать — никто и не заметит… Сестра замешкалась на пару мгновений, словно не зная, с чего начать, но я просто поманила её в душевую кабинку, вслепую клацнув по смесителю. В спину тотчас ударили горячие струи воды, хлынув по моей новой, светлой коже и буквально растапливая своим теплом боль в уставших мышцах. Как будто с новой силой распаляли жар в и без того полыхавший в чреслах. Когда же Нойке шагнула в кабинку, тоже очутившись под струями воды и мягко прижавшись к телу «брата», всё нараставшая похоть полыхнула во мне с новой силой, сладким потоком изливаясь в конечности. Словно нежная щёлочка между ног, как некий наркотик, делала тело не просто слабым и немощным, а попросту лишала его желания хоть как-то противиться предстоявшему совокуплению. — Тэнчи, ты… ты точно этого хочешь? — едва слышным из-за шума воды голосом вновь завела старую песню сестра. — Ты же никогда раньше… — Раньше было раньше… — усмехнулась я. — Люди меняются и твой брат — в том числе. Поэтому если моя родная сестричка предлагает от всего сердца свою девственность — отказываться от такого подарка я не хочу… — Но… — снова промямлила Нойке, однако я, чуя небывалый подъём решительности, с улыбкой её перебила, обхватив сестру ладонями за талию и притянув к себе. — Заткнись и трахни уже меня, наконец!.. — с усмешкой пробормотала, впервые за всю свою жизнь произнося подобные пошлые речи. Это оказалось странным, но, почему-то, необычайно приятным ощущением — «мужская» часть сознания капитулировала, забившись в тёмный уголок разума и давая полную свободу действий. Чем я и воспользовалась, просто закинув ногу сестре на бедро без намёка на какой-либо стыд. Доводилось видывать в порно, что так делают женщины, поэтому я без смущения повторила, ожидая, что Нойке оценит. То, что я сделала это находясь в мужском теле — не смутило нисколько. Мы ведь родственники, а между роднёй такие шалости совсем не зазорны. Да, к тому же, если не вдаваться в подробности и не прикапываться к «мелочам», то мы обе девушки — стесняться совершенно нечего. Тем временем Нойке с хриплым дыханием опустила ладонь на промежность «брата», нервно сглотнув от волнения, борясь со своей робостью. И я, едва слышала свои мысли за грохотом сердца, всё же смогла сделать окончательный вывод — Нойке была влюблена в Тэнчи по уши, а не просто хотела пикантного секса! — Смелее… — храбрясь, прошептала я сестре на ухо, тоже колотясь от волнения. В тот же миг тонкие девичьи пальцы коснулись распалённой плоти. Невесомо пробежали по складочкам, на краткий миг игривой щепотью, как поцелуем, прихватив набухшую горошину клитора и высекая из меня нежный и сладкий, но такой необычный для мужского тела вздох. С трепетом погрузились на самую малость меж припухших половых губ, словно прося разрешения на дальнейшие ласки. — Нравится? — прошептав, улыбнулась я, от удовольствия невольно кусая губу. Я любым способом пыталась вселить побольше уверенности в себя и сестру, или хотя бы нарушая томящее молчание. И эта нелепая попытка сработала — Нойке с ответной улыбкой подняла взгляд. — Ну ещё бы — это же моя… — начала было она, но я её перебила. — Нет, сестричка, — прошептала глядя девушке в глаза. — Ты даришь мне свою девственность… Но сейчас твоя рука ласкает именно моё влагалище, часть моего тела… И если оно тебе нравится, то… я совершенно не против, если ты мной овладеешь… Последнее слово было сказано едва-едва уловимо, но Нойке вспыхнула, как уголёк, прекрасно расслышав внезапное откровение, которого даже и ждать не могла от Тэнчи. После чего уже не сумела удержаться от перехлёстывавшего через край искушения и с большим рвением навалилась на «брата». В следующий миг мне пришлось торопливо и бездумно шарить рукой по мокрой стене в поисках хоть какой-то опоры — сладостные ощущения, стегавшие удовольствием в паху, попросту лишали равновесия! Нога, державшая вес всего тела, казалась всё более слабой, а бёдра уже попросту умоляли податься вперёд, навстречу этим восхитительным пальчикам. Но я не смела так поступить, опасаясь нарушить этот чудесный ритм… Чтоб раньше времени совсем не потерять голову от удовольствия, я потянулась к члену сестры — который в эти мгновения был именно пенисом Нойке. Пальцы обвили упругий крохотный фаллос, принявшись его мастурбировать и вынуждая вздрагивать, тыкаясь сосками в грудь «брата», и довольно вздыхать уже старшую сестру. Очень скоро мои пальцы ощутили под собой маслянистую влагу предэякулята, быстро смытую горячими струями, хлеставшими сверху. Но даже так ладонь становилась всё более скользкой, а Нойке дышала всё громче. В какой-то момент я осознала, что даже совершенно не против, если сестрица кончит прямо сейчас, забрызгав горячим семенем мой живот. Мы, в конце концов, были под душем, и если «мужская» гордость пострадает, то чуть-чуть и совсем ненадолго. Окончательно теряя терпение, Нойке прижала «брата» к стене под струями воды, уперевшись в мою крепкую грудь своими миниатюрными сисечками. Обхватила приподнятое мужское бедро ладонью, второй рукой торопливо и неумело направляя «приборчик» меж вожделенных створок. Я же пыталась казаться уверенной, фривольно положив руки сестре на плечи, но сердце предательски грохотало от испуга и восторга, а «киска» сладко вздрагивала от любого прикосновения, даже от бежавшей по ней горячей воды. — Немножко пониже… — пробормотала я наконец, подсказывая Нойке верный «угол атаки». Сестра смущённо кивнула, замерев на пару секунд, а затем неловко и резко двинула бёдрами вперёд. Я вздрогнула, ощутив лёгкий всплеск боли, едва уловимый за возбуждением, но не проронила ни звука — моему девичьему естеству эта боль оказалась очень сладка и приятна.[Получено достижение: Чудесная грань]
Тем временем что-то упругое и продолговатое, но до обидного крохотное вошло в моё тело — в ту часть тела, что я ощущала не иначе, как своей собственной. Мышцы сладко сжались, плотно обнимая желанного «гостя» и я ткнулась лбом в лоб Нойке, не в силах сдержать дрожащий вздох удовольствия. — Мы так и будем стоять? — наигранно-удивлённым голосом пробормотала я, когда томящая пауза показалась совсем уж затянутой. — Может, ты немножко… ну, например, подвигаешься?.. Нойке вместо ответа игриво укусила «брата» за нижнюю губу и с улыбкой толкнула бёдрами вперёд… * * * Мои бархатно-мягкие нижние «губки» томительно медленно, изысканно раздвигались вокруг миниатюрного члена, ощущая его невероятно громадным. Чуткая девичья плоть нежно ласкала самые чувствительные части сестринского пениса влажными, шелковистыми «поцелуями». Мой упругий туннель казался попросту нескончаемым и изо всех сил стремился вобрать в себя Нойке, которая со сладкими вздохами неумолимо наполняла влагалище «брата» членом сантиметр за сантиметром. Киска буквально пожирала розовый пенис Нойке почти что минуту. Каждый раз, когда я довольно вздыхала или вздрагивала, старшая сестра на миллиметры отступала назад, словно боясь причинить боль, а затем вновь медленно двигалась глубже. Я же к этому времени уже попросту плавилась от одурявшей страсти и желания заполнить вскрытую шлюшью дыру этим крохотным, но всё ещё восхитительным членом. — Ты мой… — в порыве страсти внезапно прорычала Нойке, наконец, мощным толчком входя до упора в своего «брата». Мои мышцы в этот момент в сладком восторге сжались вокруг «прибора» сестры, накрепко связывая нас воедино. Вскинутая на бедро нога ещё плотнее обхватила ягодицы девушки, стараясь вобрать в себя ещё хоть немножко восхитительной плоти, а одуряющий вопль в мозгу, верещавший: «Хочу!» толкнул моё лицо к лицу Нойке, соединяя губы любовников в жарком, затяжном поцелуе. Сестра с хозяйственной властностью приняла эту нежность, запуская в мой рот свой язычок, и устраивая сладостную борьбу двух мышечных лент, залитых слюной. «Брат» же ловила себя на том, что была в этот миг чересчур возбужденой и оказалась уже не способна завершить начатое. Сладко растянутое влагалище, словно безумный разрядник, стрелявший иглами удовольствия, изливало в тело экстаз, вышибая из головы всё постороннее. Бёдра сестры тем временем то и дело всё толкались вперёд, в надежде войти ещё глубже. Закусив губу и со сладостным стоном слегка отстранившись, я с пылающим выдохом качнула промежностью навстречу сестре, слыша даже сквозь струи льющейся воды, как влажно хлюпнул член у меня во влагалище. Это восхитительный едва уловимый звук стал для нас своеобразным сигналом — тела разом пришли в движение, набирая размеренный ритм. Нойке на слегка согнутых ногах принялась вколачивать бёдра снизу вверх, а я, хлопая телом о тело, с содроганием коротко опускалась навстречу. Узкая невинная «щёлка» сладко саднила с каждым толчком и ловила чуткими стенками тугие пульсации члена, словно готового вот-вот взорваться от возбуждения. Сколько длилась эта всё ускорявшаяся, примитивная по своей сути, но просто волшебная в ощущениях «скачка», из моей памяти выветрилось. Я уже не пыталась как-то себя сдерживать и лишь сладко стонала и рычала, с головой утопая в похоти и удовольствии. Сладко изгибаясь, хватаясь руками за плечи сестры или душевую насадку над головой, я то и дело думала, что это пугающе и ненормально. Как будто влагалище, неположенное мужскому телу, творило с ним что-то немыслимое — ну не может же парень биться в подобных предоргазмичных конвульсиях! Но уже через миг — стоило им лишь появиться, — я отметала подобные нелепые мысли. Вернее их вышибала тугими ударами члена распалённая Нойке, явно вошедшая во вкус и яростно терзавшая своим «малышом» щёлочку «брата». В конце концов даже моя хватка совсем ослабела, а довольный приглушенный рык обратился жалобным скулежом под растущим напором сладострастного жара. Нойке не могла не заметить подобное и пришла в настоящий восторг, ощутив как от её ласк и движений, податливой розовой влагой таял любимый «брат». Движения её стали попросту остервенелыми — как будто сестра вознамерилась порвать тугое влагалище, что хлюпало водой и смазкой о её чресла. Мне же от подобного натиска не оставалось ничего иного, как хвататься за талию сестры и страстно её целовать, в нелепых попытках хоть как-то контролировать бешеный темп. Но смысла в этом было немного. О каком контроле вообще могла быть речь на финишной прямой? На что можно было повлиять, когда две части одной сексуальной машины стремительно мчались по красной линии, встряхивая своими телами так яростно и сладострастно, что «поршень» Нойке, вспахивавший мою щёлку, превращался в одно размытое пятно удовольствия! Очередной, совершенно бессмысленный поцелуй сорвался, оборванный моим вскриком. Оргазмический стон слегка заглушился плечом Нойке, в которое я уткнулась губами. И в этот момент тело словно зажило своей жизнью, как будто отрубленное всплеском экстаза от управления разумом. Дрожь пронзила всё естество, а мышцы влагалища принялись крепко сжимать, давить и дрожать вокруг пронзавшего их члена, в попытке разделить с ним всплески оргазмического наслаждения, застилавшего мысли. И Нойке ответила на этот порыв, сладостно застонав в унисон со своим «братом», сменив частые толчки на глубокие и размеренные движения механической помпы. У меня не было матки — у парней её не бывает, — но чудеса невероятной синхронизации «Нуль-примерки» позволяли с благоговейным восторгом ощутить, как в лоно ударяли горячие прекрасные струи семени. Омывали божественной жидкостью «своё-чужое» тело, именно такого и жаждавшее… * * * Когда раж послевкусия слегка поутих, тела перестали вздрагивать от оргазмических всплесков, а дыхание стало ровнее, первым, что произнесла я, была откровенная нелепость, к тому же очень несвоевременная: — Сестрюнь, а ты… ты контра… — я сделала глубокий, на всю грудь вздох. — …Ты контрацептивы-то принимала? Нойке в ответ лишь фыркнула, с надменной усмешкой давая понять, что на глупые вопросы не отвечает. А затем прижалась щекой к груди «брата». Я погладила её по мокрым волосам, а затем прошептала на ухо: — Поздравляю, сестрёнка, — сказала, улыбаясь. — Теперь ты женщина, а не девушка… — Да сам ты — женщина, — тотчас вскинув голову, хихикнула в ответ Нойке, быстро восстанавливавшая присутствие духа. — Вообще-то, если успел позабыть, это мой член тебя только что… На какое-то мгновение в душевой кабинке воцарилась тишина, нарушаемая лишь умиротворяющим журчанием воды. — Тебе понравилось? — прошептала сестра, вновь прижимаясь к моей груди. Я неприметно улыбнулась. Если бы не «Нуль-примерка», то это мои губы сейчас говорили бы подобные слова. — Ты была просто прелестна, — сказала я вслух. — Наверное, всё сделала в лучшем виде. Только вот… — Что? — вздрогнула Нойке, вскинув взгляд. — Член у тебя совсем крохотный… Я почти ничего не почувствовал… — А вот мне твоя «киска» очень понравилась, — улыбнулась сестра, ткнув кулачком «брата» в рёбра. — Такая тугая и жаркая… М-м-м… Просто конфетка… Через миг мы засмеялись над глупыми шутками. Тогда же я, наконец, ощутила, как опавший член вышел из лона. Нойке тем временем вдруг прошептала на самое ухо, словно боялась, что за шумом воды её кто-то услышит. — Тэнчи, а может, теперь с твоей попой пошалим? Я едва не поперхнулась от подобного предложения. Мужская часть разума на этот раз категорически запротестовала, вставая в штыки, и, чтобы потом не воевать в голове с самой собой от ненужных душевных терзаний, без раздумий ответила: — Нет. Прости, сестрица, но это не скоро случится, а скорее всего вообще никогда… Нойке помолчала пару секунд, а затем неожиданно легко согласилась, блеснув белозубой улыбкой и беспечно пожав плечами. — Ладно, — кивнула она, а затем, вкладывая в привычное слово совершенно иной смысл, прошептала едва слышно. — Люблю тебя, братик… — Я!.. — с губ сорвалось бестолковое восклицание, но Нойке прикрыла ладонкой мой рот, прося тишины. — Молчи… Ни слова не говори… — всё также шептала она. — Иначе всё это растает, став только сном… А затем, скользнув ладонью по животу «брата», коснулась зудящего от удовольствия клитора, бесцеремонно и уже без труда окунув пару пальцев в растянутую саднящую дырочку, истекавшую спермой. Я сладко вздрогнула всем телом, едва не поймав от подобного обращения очередной микрооргазм. — И вообще, «шлюшка», тебе не мешало бы привести себя в порядок, — хихикнула тем временем Нойке, рывком выдернув пальцы и под струями горячего дождя отправив их себе в рот. А затем выскочила со смехом из душевой кабинки и сдёрнула со стойки полотенце. — Пойду вымою скутер… — беззаботно бросила она, вдевая ноги в юбку… * * * Оставшись одна, я привалилась спиной к стене и в недоумении взглянула вниз — из раскрасневшейся сладко нывшей щёлки меж ног обильно сочилась густая белая слизь, подхватываемая струями воды. С одной стороны: очень даже привлекательно выглядит. Мне нравился этот вид и как женщине, и как мужчине. Сперма, текущая из глубины жаркого лона — лучшее украшение для влагалища. Но с другой стороны ходить вот так, «заправленной» — довольно странно, да и неудобно наверное, когда «узнаваемо-пахучее» постоянно из тебя подтекает? А ну, как потечёт в самый неподходящий момент? «Ну, не рукой же «туда» лезть?..» — вздохнула я, решив-таки избавиться от груза, но не до конца представляя, как это сделать. «Нуль-примерка» позволяла переносить только видимые, внешние части тела, а внутренние органы оставляла по прежнему «месту прописки» — в телах их владельцев. В данном случае брат и сестра просто поменялись гениталиями, поэтому я не знала, как исторгнуть из чужого тела неуместное семя. Каких-то разумных мыслей по этому поводу в голову не пришло, поэтому я просто чуть расставила ноги и попыталась напрячься по старой памяти. Как ни странно, но это сработало! Ощущения того, что мышцы внутри тела сокращаются, не было, но это понятно — матка-то по-прежнему находилась в животике Нойке. Однако семя принялось вытекать несильными всплесками. В очередной раз удивившись чудесам технологии, я вымылась хорошенько, натянув на себя белоснежные хлопковые рубаху и брюки. А затем спустилась во двор — скоро проснутся родители и пора будет завтракать. * * * Нойке к этому времени уже размотала тонкий прозрачный шланг и тонкой струёй воды через насадку смывала пыль со своего гироскутера. Я сразу же вспомнила, что для подобных целей существовали «клин-капсулы», но сестре не нравилось стрелять ими по своему «драндулету». Она говорила, что это совсем не интересно, то ли дело заниматься мойкой вручную, видя радугу брызг, чувствуя прохладу воды… — Позавтракаем сами или дождёмся, пока проснутся родители? — спросила я, подходя к сестре ближе. — Да как-то без разницы, — пожала та плечами в ответ. — Они может уже и не спят давно, а опять забавляются… Давай, если они не спустятся, пока я домою скутер, то поедим и покатим в школу? — Идёт… — я согласно кивнула в ответ. Телу сейчас было легко и приятно, поэтому что-то выдумывать и исхитряться совершенно не хотелось. — Хорошенько подмылся? — не устояв, с улыбкой «уколола» Нойке, но я не стушевалась. — Хочешь проверить? — словно на полном серьёзе с ехидной усмешкой потянулась к молнии на брюках. После того, что мы вдвоём устроили пару минут назад в душевой кабинке, любая наигранная робость и скромность были совершенно бессмысленны. — Кис-кис-кис… — глянув куда-то мне за спину, неожиданно заулыбалась тем временем Нойке. — Мурлыка, и как ты сюда забрался? Я повернулась в ту же сторону, догадавшись, что к горному храму за какой-то неведомой надобностью забрёл кот из пригорода. Но в следующий миг едва не завизжала от ужаса! Меж невысоких кустиков сидело полосатое чудовище, кошмар во плоти, усердно намывавшее усатую мордочку и ритмично постукивавшее кончиком пушистого хвоста о землю! Чуя стремительно нарастающую панику, я торопливо попятилась, стараясь как можно скорее увеличить дистанцию между собой и этим рыжим монстром. Но в этот момент исполинский котейка — от хвоста до кончиков ушей сантиметров тридцать! — зыркнул на неё своими ярко-оранжевыми, как апельсин глазами, и я уже не смогла совладать со своим страхом. Вскрикнув, отшатнулась, наваливаясь спиной на сестру. Та, неловко взмахнув руками, выронила шланг, в тот же миг окативший нас обеих с головы и до ног холодной водой. За тем послышался грузный звук падения двух тел. А спустя миг раздался треск рвущейся ткани…[Получено достижение: Проклятие Источника]
* * * — Да что с тобой, Тэнчи!.. — раздраженно пыхтела Нойке, придавленная моим телом. — Чего прыгаешь-то, словно у тебя бешенство матки-и-И-И-И!!! Слова оборвались истошным девичьим визгом, хлестнувшим мне прямо в лицо. Через миг в тоже лицо с размаху уперлись ладони сестры, и она изо всех сил завозилась, со вскриками стараясь выбраться. «Да чего она орёт, словно резаная?» — не на шутку перепугалась я, торопливо приподнимаясь на руках. — «Сломала себе что-нибудь?!» Тело казалось отяжелевшим, неловким — не иначе, как из-за недавнего секса и суток без сна — поэтому я не торопилась вставать, давая вместо этого пространство для манёвра сестры. Тем временем Нойке, выбравшись и вскочив на ноги, отскочила на пару шагов назад и ткнула в мою сторону пальцем, едва не завопив во весь голос: — Ты кто такая?! * * * В глазах у сестры плескался неподдельный страх, отчего тревога передалась и «брату». — Я — это я… — бестолково прохрипела я враз севшим голосом.[Получено пассивное умение: Красноречие, ур.0]
— Да кому ты по ушам ездишь?! — встрепенулась Нойке. Ситуация резко переставала походить на розыгрыш — слишком уж натуральным был испуг на лице старшей сестры — поэтому я торопливо вскинула руку, замахав ладонью и давая понять, что ничего не понимаю. — Да что за шутки?! — воскликнула и тотчас запнулась, расслышав свой собственный голос — он был совершенно другим! Ладонь сама метнулась ко рту, отказавшемуся порождать привычную уже мужскую речь, и вместо этого звеневшего мелодичным контральто. А Нойке, словно поймав вора с поличным, опять ткнула пальцем в мою сторону. — Ага!.. Поздно притворяться!.. — старшая сестра отступила на шаг, бегло взглянув по сторонам, как будто в поисках чего-то поувесистей. — Кто ты… Что ты такое?! Но я её уже не слышала, ошарашено таращась на свои пальцы — перед глазами была не крепкая пятерня мальчишки, привычная к боккэну, а изящная женская ладонь с тонкими пальцами и ухоженными ногтями! А немного пониже её, как магнит, постепенно фокусируя на себе взгляд, неспешно выплывая из тумана непонимания и врезаясь в сознание, проступили контуры пышного бюста. Это была парочка солидных увесистых сисек, обтянутых лоскутами драной рубахи! — Я… Я же Тэнчи… — едва не плача, испуганная и сбитая с толку я протянула руку к сестре. * * * Нойке не поверила, но, по крайней мере, стала меньше бояться. Попыталась, было, робко требовать объяснений, немедленно рассказать, куда незнакомка дела её брата, но я лишь заполошно пожимала плечами и встревожено мотала головой, совершенно не понимая, что вообще происходит. Я не имела ни малейшего понятия, почему вдруг внезапно превратилась в девушку, но даже если бы и знала, то не смогла бы это пояснить старшей сестре. Нойке смотрела на меня с подозрением, но уже без опаски, быстро поняв, что внезапно появившаяся и не агрессивная девчонка сама растеряна и угрозы не представляет. Сестра даже сделала робкий шаг, словно намереваясь потрогать незваную гостью — не почудилось ли? — но тотчас с удивлённым вскриком отпрыгнула назад, прикрыв ладонями рот. — Пресвятая Нюйва, ну что за красавец… — пробормотала она, внезапно меняя тревогу на лице на смущенную улыбку. — Чего?.. Что опять?! — я торопливо завертелась на месте, ерзая на заднице и пытаясь понять, что же случилось на этот раз, но сестра в это время уже без былого испуга шагнула ко мне и присела на корточки напротив. Потянулась руками куда-то вниз и через мгновение я ощутила прикосновение её тёплых ладоней. Очень приятные прикосновения. — Не знаю, кто ты такая, но член у тебя просто шикарный… — с усмешкой произнесла Нойке. Глупо вытаращив глаза, я рывком уставилась вниз, опустившись взглядом меж своих сисек. И тотчас наткнулась взором на пальцы сестры, державшиеся за член, венчавший пару солидных яичек! Вялый и мягкий, в своём «транспортном» состоянии, он, тем не менее, был массивным и длинным, как увесистый спелый банан. Грёбаный банан из увитого толстыми жилками «мяса»! «Да что за херня?!» — в тот же миг взорвалось в голове, но почти сразу же растаяло в волне приятных ощущений — новая плоть, полученная неведомым образом, охотно реагировала на прикосновения. Я нелепо дёрнулась, словно пыталась сбежать, вывернуться из своего собственного тела, и освободилась из бесстыдных рук сестры. Очень не вовремя член откликнулся, вздрогнув от сладкой пульсации крови. — Перестань… — выдохнула я. — Лучше… лучше помоги мне!.. Нойке словно не расслышала возгласа, замерев на мгновение со странной улыбкой. А затем, к моему неописуемому смущению, поднесла пальцы к лицу и шумно вдохнула, втянув носом воздух. — Кла-а-асс… — протянув, улыбнулась она, глядя, как «незнакомка» заливается краской. — Да хватит дурачиться!.. — взмолилась я, видя подобную реакцию на своё тело. — Тебе… тебе уже всё равно, что стало с Тэнчи?.. Нойке поднялась на ноги, сразу став серьёзней. Взглянула исподлобья на «незнакомку», хмуро пробормотав: — Это какой-то трюк? Что ты сделала с ним?.. — Да я это, я!.. — я хлопнула ладонями себя в грудь, позабыв, что выгляжу теперь иначе, и голые сиськи упруго качнулись, напомнив об этом. — Я не знаю, что произошло, но я — это Тэнчи!.. Я правду говорю!.. Поднявшись, я сделала шаг навстречу, словно ища поддержки, а Нойке вскинула руки, жестами показывая, что стоит поменьше шуметь. То, что старшая сестра пару секунд назад от души верещала во всё горло, её совершенно не смутило. Я тем временем лихорадочно пыталась придумать, как убедить девушку в своей искренности. — Мы совсем недавно с тобой… — полушёпотом заговорила я. — Ты меня… то есть себя моим членом трахнула… Сказала, что лю… любишь… Я понурила голову, не зная, чем ещё подтвердить свою личность, но старшая сестра почему-то не спешила с ответом. Она пристально всматривалась в стоящую напротив «незнакомку», так внезапно возникшую у дома семейства Масаки. — Ты за нами подсматривала? — внезапно выдала она, отчего я едва не завыла. — Да Тэнчи я, Тэнчи!.. — почти закричала на Нойке, ощущая неясную обиду. Я ведь ничего плохого не сделала, Я даже сама была не в курсе творящейся бесовщины, но меня, тем не менее, подозревали! Нойке тем временем подбежала вплотную, обеими руками зажав девушке рот: — Да не ори ты так, дура! — шёпотом воскликнула она. — Родителей разбудишь… После чего схватила за руку и потащила в сторону дома. — Живо!.. Быстро идём ко мне в комнату, пока тебя не заметили… * * * Во всё происходящее я не верила и сама, поэтому ничего странного в скептическом взгляде Нойке не было. Старшая сестра властно толкнула «незнакомку» себе на постель и с хмурым видом сложила на груди руки, как бесспорный хозяин положения. — Тэнчи похитили?.. За него требуют выкуп?.. На кого ты работаешь? — следом за тем вразнобой посыпались вопросы, но я лишь качала головой, с круглыми, бестолковыми глазами отрицая всякое предположение Нойке. — Тэнчи — это я… Тэнчи — это я… — повторяла я отчаянным шёпотом. — Не верю!.. — наконец выдала вердикт сестра. — Ну, это же просто бред!.. Лучше расскажи всё сама, или я вызываю полицию… — Но я — это Тэнчи! — я вскочила с постели, твердя эту фразу, как буддийскую мантру и чувствуя, что готова заплакать. — Знаю, что звучит сумасшедшее, но ты должна мне поверить… Нойке нахмурила брови. — Ла-адно. На секунду предположим, что ты сказала, то есть сказал правду… Как докажешь, что ты мой брат? — вопрос был очевидный и неотразимый. — У Тэнчи такой груди точно не было, да и бёдра твои… В общем, где доказательства? — Не знаю… — искренне пожала я плечами. — Может это последствия «Нуль-примерки» или какой-то случайный правительственный эксперимент… Я не знаю… — И всё же ты утверждаешь, что ты — мой младший брат?.. — хмурясь, спросила Нойке. — Угу… — кивнула я. — И это притом, что у тебя сиськи размера, наверное, пятого, а задница больше, чем у моей мачехи? — Угу… — вздохнув, я кивнула опять. Нойке замолчала на несколько секунд, а затем едва слышно хлопнула ладоши. — Хорошо… отложим на время этот вопрос, — девушка подошла на шаг ближе. — Родители скоро проснуться, если уже не проснулись, и я должна буду как-то объяснить твоё присутствие и отсутствие брата… Я торопливо закивала головой, поняв, что лёд непонимания начал таять, но сестра вскинула к верху палец, призывая к вниманию. — Однако у меня есть условие… — Тебе что-то нужно? — удивилась я. — Что мне нужно сделать? — Не тебе, — качнула головой Нойке, взмахнув локонами волос. — А мне. Я хочу тебя осмотреть… Я непонимающе вытаращилась: — З-зачем? Как это поможет доказать, что я… — Не важно!.. — отмахнулась сестра. — Уж это позволь мне это решать. Да и вообще — ты стесняешься что ли? Ты ж девчонка, футанари, так чего в этом такого? «Сама ты девчонка!» — едва не закричала я, но вовремя сдержалась. Успев за недолгий срок кое-как свыкнуться с мужским телом, я уже понемногу и в самом деле начала ощущать себя парнем. Чуть-чуть, самую малость, поэтому сравнение с девушкой сперва покоробило. И только спустя пару мгновений, я «вспомнила», что сама являюсь девушкой — в душе и сознании, по крайней мере. А испуг от внезапности смазал радость, что обязана была возникнуть — ведь женское тело вернулось!.. — Хорошо… — буркнула я. — Если обещаешь помочь, то я не против. Что мне нужно делать? — Ну, сперва стащи с себя эти лохмотья, а потом… — Нойке задумалась на секунду. — Да, потом стань вот сюда — обопрешься руками о туалетный столик… Я молча кивнула и быстро стянула с себя остатки одежды, просто сорвав изорванные лохмотья. После чего прошла к указанному месту, без вопросов опустив ладони на столешницу, как заключённый перед досмотром. — Так? — чуть прогнувшись в спине, спросила я. — Ну, у тебя и задница, подруга… — с явным восхищением хихикнула Нойке. — Заткнись… — пробормотала я, чувствуя при этом некоторое облегчение. Раз сестра принялась шутить, то вряд ли задумала что-то откровенно плохое. Нойке тем временем подошла вплотную, опустив ладони на ягодицы «незнакомки» внезапно «заменившей» брата. И только вздрогнув от этих прикосновений, я наконец поняла, что задница-то у меня теперь действительно внушительная! А ладони сестры не задержались надолго на мягких полусферах, бесцеремонно скользнув в промежность, обхватывая пальцами мошонку — по яичку в каждый кулак. Я вздрогнула от неожиданности, но стоически выдержала прикосновения — было немного щекотно, но приятно. Нойке же удивлённо хмыкнула: — Возможно, ты не солгала… — Ты что-то поняла? — попыталась повернуться я. — Стой и не дёргайся… А по поводу тебя… Ну, как минимум то, что при твоей очень женственной внешности… — в этот миг, словно подтверждая собственные слова, Нойке нежно сдавила мошонку странной «незнакомки». — …Ты не футанари — у тебя нету влагалища. — Что? — словно потеряв что-то родное в враз позабыв о тревоге, я запустила уже сама себе ладонь между ног, потянувшись к нужному месту. Нойке тем временем помогала, направляя своей рукой пальцы «незнакомки». То, что они в три руки щупали «причиндалы», никого из присутствующих не смущало. — Чувствуешь? — спросила Нойке. — Гладенько и совершенно пусто… Снизу ты скорее мальчик, чем девочка. — Но как же так? — я рывком развернулась, умоляющим взглядом уставившись на сестру. Я даже не успела порадоваться, что вернула себе женское тело, пускай и донельзя странным образом. И тотчас же выяснилось, что по факту я только выглядела, как девчонка. А «утренний» Тэнчи с взятой напрокат девичьей щёлкой оказался в этом плане куда женственней, чем Тэнчи «нынешний». — Это ты мне расскажи, как, — усмехнулась Нойке, после чего добавила. — Позволишь мне тебя дальше осмотреть? — Делай, что хочешь, — рассеяно кивнула я, пропустив мимо ушей просящий тон девушки. — Тогда постой смирно ещё немного… — бросила Нойке и подошла к столику, принявшись рыться в одной из полок. Через мгновение она вложила в мою ладонь гибкую пластиковую ленту, свёрнутую в небольшой рулончик. — Подержи-ка… После этих слов старшая сестра опустилась перед «незнакомкой» на колени и, как и в первый раз, схватила пальцами меня за член. — Эй!.. — воскликнула было я, но сестра с улыбкой стиснула ладонями сочный фаллос. — Стой и не дёргайся — так нужно… — хмыкнула она, после чего принялась не спеша поглаживать мягкую плоть. Я возмущаться больше не стала, быстро ощутив приятное возбуждение, накатившее волной. Член стремительно набухал в нежных пальцах сестры, наливаясь кровью и вздуваясь толстыми венами. А факт того, что старшая сестра совсем недавно хорошенько меня трахнула, ускорял этот процесс в разы. Поэтому очень скоро пальцы одной руки Нойке не могли уже обнять мясистый ствол, всё вытягивавшийся и багровевший. У старшей сестры, словно вдогонку громадному пенису, увеличивавшемуся у неё перед лицом, глаза становились всё смешней и круглее, а рот приоткрывался от удивления. Наконец, обхватив обеими ладонями толстенное «полено», она с видимым усилием гоняла крайнюю плоть взад и вперёд, ошарашено пялясь на обильную белесую капельку смазки, выступившей на багровой головке. Сглотнув и едва оторвав непослушные руки от громадного члена, уже попросту возвышавшегося над старшей сестрой, Нойке торопливо выхватила из моих руки рулончик, оказавшийся измерительной лентой, край которой прижала к лобку, развернув полосу по длине массивного фаллоса. Через миг лента с шуршанием упала на пол, а сестра вновь прикрыла удивлённо распахнутый рот ладонями. — Пресвятая Нюйва!.. Сорок семь ёбаных сантиметров! — она медленно перевела взгляд с длинного разгорячённого «монстра» на меня, а затем… не отводя взгляда от глаз, страстно прильнула губами к головке! Я приглушенно вскрикнула, слегка попятившись назад, и замерла, опустившись ягодицами на столешницу туалетного столика. Член от касания бархатных губ тотчас вздулся жуткими венами, такими толстыми и шикарными, а я ощутила, как в рот Нойке ударила тонкая струйка предэякулята. Желание возмутиться растаяло просто мгновенно — слишком уж мне было в это миг хорошо! Старшая сестра закашлявшись от внезапного «угощения», довольно сглотнула полный рот ароматной белесой смазки, после чего подарила свой поцелуй пышущей жаром плоти, влюблено прильнув к ней щекой. Провела языком по толстому, длинному стволу, пачкая его вязкой прозрачной слюной и подбираясь всё ближе, чтобы через мгновение с содроганием просто уткнуться лицом в увесистую пару яиц «незнакомки». Её сочные шелковистые губы прильнули к морщинистой коже, словно пытаясь проглотить всю мошонку… — Нойке, ты у себя в комнате?! — в этот момент по дому разнёсся полусонный возглас Реи. Мы разом вздрогнули. Нойке выглянула из-под увитого венами чудища, капавшего предэякулятом ей на волосы. А затем с улыбкой похотливо раскрыла рот, вывалив длинный розовый язык, и с шлюшьим выражением лица провела им до головки. Обхватила её губами — отчего я едва не застонала, ощутив, как язычок сестры принялся играть с моей крайней плотью, то и дело норовя пробиться в тугую щёлку уретры. Через миг сестра поднялась, что было очень вовремя — по коридору разносились негромкие звуки приближавшихся шагов. — Поклянись, что ты — мой брат, — торопливо прошептала Нойке. Я кивнула этому откровенному ребячеству, а затем добавила вслух. — Даю тебе слово, что говорю тебе правду. Я — Тэнчи Масаки, твой младший брат… — то, что я Масаки лишь только телом, в расчёт не бралось. Шаги становились всё ближе, а Нойке внезапно на миг прижалась к моей пышной груди: — Если я помогу — ты обещаешь мне секс? В глазах её мерцали озорные искорки, поэтому я лишь улыбнулась в ответ, молча кивнув и без труда соглашаясь на мизерную цену. Этого оказалось достаточно — Нойке рывком отстранилась, сдёрнув с вешалки неподалёку свой халат. Бросила его мне на грудь, а сама встала прямо, мягко прижав болезненно напряжённый член к своим ягодицам — словно в лоток уложила вертикально себе между «булочек». В это время раздался стук в дверь и послышался голос нашей матери: — Я вхожу, милая, — проворковала Рея, и дверь неслышно скользнула в сторону. Я тем временем торопливо расправляла по груди брошенный на неё халатик, в кои-то веки, проклиная здоровенные сиськи, о которых так мечтала. Увидев в комнате незнакомого человека, вошедшая женщина на мгновение замерла в нерешительности, но затем расплылась в добродушной улыбке. — Нойке, почему ты не сказала, что у нас гостья? — произнесла она, а затем спохватилась. — Ой, простите, где же мои манеры? Я — Рея Масаки… — А её зовут, — торопливо начала было Нойке, но «незнакомка» вклинилась. — Моё имя М-марина, госпожа Масаки… — выпалила я, внезапно решив назвать свою прошлую личность. — Марина Румянцева. — Ого!.. — искренне удивилась женщина. — Ты русская, деточка? Нойке в этот момент больно ущипнула меня за член, но я стерпела, не поморщившись, лишь утвердительно кивнула в ответ. — Да, моих родителей перевели по работе… Нойке помогла мне освоится в школе, показала округу, пригласила в гости… П-простите, если помешала… — Ну что ты, — отмахнулась Рея. — Чувствуй себя, как дома и гости столько, сколько захочешь — у нас места много, а в большой компании всегда веселее… Только ты должна знать, что с нами живёт один серьёзный молодой человек, который… Кстати, доча, а где твой брат? Мы опять синхронно вздрогнули от вопроса, но Нойке вовремя нашлась, сумев не затянуть паузу. — А… а он ещё с раннего утра собрал свой рюкзак и ушёл в горы. Что-то сказал о тренировках, закалке тела холодом, но я не поняла… — Жаль… — печально вздохнула Рея, но затем вновь повеселела. — Ладно, не буду вам мешать… — Постой, мам, — дернулась Нойке. — У М-марины вышла неприятность с вещами… В общем, в данный момент ей, как видишь, нечего надеть. Ты не могла бы одолжить ей свои вещи? — Да, конечно, — без раздумий кивнула женщина, а затем спросила. — Какой у неё размер? А то я за халатом даже примерно не разберу… — Не волнуйся, мам, я сама выберу нужный размер. Просто подбери что-нибудь поэротичнее — я хочу… хочу такую же грудь, как у неё, поэтому было бы здорово взглянуть на эти сисечки со стороны во всей их красе, так сказать… — скороговоркой протараторила Нойке. — Ты иди, а я скоро тебя догоню, хорошо?.. — Какая ещё Марина? — набросилась с расспросами Нойке, едва только дверь в комнату затворилась за вышедшей Реей. — Не понравилось? — нахмурилась «русская гостья». — Да, нет же — красивое имя, но с чего вдруг?.. — Да так, случайно пришло на ум… — пожав плечами, буркнула я. — Лучше ответь, зачем вся эта таинственность с одеждой? Ты в тот раз за ужином сколько раз кончила?.. И не таилась ведь… Нойке помолчала пару секунд, словно обдумывая свой ответ. — Если ты действительно Тэнчи, — наконец заговорила она с улыбкой. — То я тебя не отдам никому. По крайней мере, не нашей похотливой мамочке, иначе они на пару с Нобу с тебя не слезут… А ты мне обещал… или обещала… В общем, я получила с тебя слово… — Всё равно не пойму… — я начала робко «прощупывать почву». Скосила взгляд вниз, на свой громадный «прибор», который стал уже вялым и мягким, но всё ещё выглядел как эрегированный член обычного мужчины. — Это всё из-за «него»? Так есть же метаморфан — вырасти себе такой же… — Вот же балда, — беззлобно усмехнулась Нойке. — Ну, точно. Теперь я понимаю, что ты — Тэнчи, иного и быть не может. Кто бы ещё так одичал в этих горах-то? Она сдавила пальцами мягкий, мясистый ствол пениса, заговорив наставительным тоном: — Чтобы такого красавца, как у тебя, вырастить, нужно не меньше десяти инъекций и почти год времени… А бывает ещё и «фактор низкой предрасположенности», на преодоление которого тоже нужно время… — Нойке расплылась в улыбке. — В общем, сес-трич-ка Ма-ри-на, если об этом узнают в школе, то не сомневайся — твоя популярность мгновенно сравняется с известностью Шизуки из 11В. То-то она взбесится… Будете с ней бороться за внимание поклонников и поклонниц… Девушка хихикнула, а затем прильнула ко мне, прижавшись промежностью к паху «гостьи». Её пальцы вновь обхватили мой член, но на этот раз девушка плотно прижалась своим крохотным пенисом, взятым напрокат, к громадному фаллосу — словно корнишон прильнул к кабачку. — Если уж на то дело пошло, то я за твой член замуж хочу, — дурашливым голосом сказала сестра. — Можно даже и без тебя… Нойке на миг замолчала, а затем расплылась в ехидной улыбке. — Кстати, Маринка, — произнесла она. — А ты девушкой прикидываться-то сможешь? Если ты и не врёшь, то должна понимать — Тэнчи в этом плане «деревянный» малый… — Знаю, — хмыкнула я в ответ. — Но постараюсь. Выбора-то всё равно нету — я же даже не знаю, когда это… ну, когда оно отменится, и я стану прежним… Я развела в стороны руки, чувствуя, что немного лукавлю. Моё новое тело даже без небольшой «детали» — влагалища — пришлось очень по нраву, но небольшая частичка «мужского» в сознании была немного растеряна происходящим. Да и «настоящий» Тэнчи наверняка сказал бы подобное. Нойке в это время подалась вперёд и обхватила меня руками под грудью, прижавшись всем телом. — Слушай, Марина, — хихикнула она, потешаясь над новым именем «брата». — А оставайся такой, а? Тебе очень даже идёт… — С твоих слов мне всё идёт… Не, не могу, — решительно ответила я, мотнув головой, но не спешила отталкивать сестру. — Да ладно тебе. Весело же будет… — насупилась Нойке. — Я имею ввиду то, что вообще не знаю, когда это состояние вернётся вспять и вообще обратимо ли. Поэтому и не могу однозначно сказать «да»… — пожала плечами «русская гостья». — То есть, в принципе — ты не против? — хитро прищурившись, прошептала Нойке. — Я то может и не против, — я улыбнулась в ответ. — Но как ты планировала заняться со мной сексом, если твоё влагалище осталось у меня, а теперь его нет?[Красноречие: +20 ехр]
— Ой!.. — округлив глаза, вздрогнула Нойке. — Вот тебе и «ой!», балда, — вернув обидное слово, ответила я, легонько щёлкнув пальцем сестру по носу. — То есть ты не шутишь и серьёзно не знаешь, как это обратить? — Нойке на какое-то мгновение утратила свою игривость, даже не заметив щелчка, покровительного тона и того, что она уже не сомневается в подлинности своего преобразившегося «брата». — Если бы знать как, то этого разговора бы не было… — вздохнула я. — А если я сделаю так?.. — внезапно пробормотала Нойке, и в следующий миг пребольно куснула «гостью» за левую грудь, вцепившись зубами в ткань халата. — АЙ!!! — раздался мой звонкий, оглушающий вскрик. — Сдурела что ли?! Больно же!.. — Хм… То есть, «они» настоящие… — как ни в чём не бывало, пробормотала сестра, задумчиво нахмурившись. — Ну, разумеется!.. — с обидой в голосе, воскликнула я, потерявшись в причинности действий сестры. — Вот же дурында, прямо за сосок… До сих пор не веришь мне?.. — А ты посуди сам, — непринужденно пожала плечами Нойке. — Предлагаешь вот так сразу верить в то, что мой брат в один миг превратился в сестру?.. Я может и верю, но, как говорят: «доверяй, но проверяй». Кстати, сестрица, ты не будешь против, если я к тебе и сугубо между нами буду обращаться, как к девушке, а то начнётся путаница… Я сделала вид, что задумалась на секунду, а затем согласно кивнула. — Хорошо… — намеренно запнулась на этом слове. — Зови меня Мариной, даже когда мы наедине — будет своего рода тренировка… Довольно кивнув, Нойке с улыбкой, наконец, отлипла. — Ладно, подруга. Жди здесь — я быстро сбегаю за одеждой и вернусь, а потом пойдём завтракать. — Сестрюнь, — наморщила я лоб. — А это обязательно? Может спортивный костюм? — Смеёшься, Маринка? — хихикнула Нойке. — На твои толстожопые ляжки мои треники не налезут, даже если распустить все эластичные вставки. Поэтому придётся тебе привыкать и обзаводиться новым жизненным опытом — сегодня тебе школу пропускать ну никак нельзя… В общем, жди — я мигом… О необходимости посетить учебное заведение можно было и не напоминать. Если я пропущу и сегодняшние занятия, то не уложусь в обязательный лимит, что повлечёт за собой немалые штрафы для семьи — весьма лояльная к ученикам система оказывалась дико агрессивной в плане наказаний. Но потери денежных средств я не страшилась — куда больше пугало неуместное внимание, что может обрушиться на мою персону вместе со штрафом. — Ладно, — с горестным вздохом мученика ответила я, внутренне ликуя. — Только не зови меня Маринкой, не так сразу… — А что случилось? — невинно хлопая ресницами, Нойке округлила глаза. — Маринка такая робкая девочка?.. — Да иди уже, балаболка… — буркнула я, усердно пряча улыбку. * * * Подходящего нижнего белья в доме не нашлось. Бюстгальтеры Реи оказались малы, а громадные чаши для титанического «вымени» Нобу были чересчур велики. Та же история случилась и с трусиками — тонкие лоскуты ткани попросту не могли укрыть массивный член и пару тяжёлых яиц, которые постоянно выскальзывали из-под тонких шелковистых полосок натурального текстиля. Ситуацию спасали старомодная юбка до колен и приталенный пиджак. Первая прятала солидные «причиндалы», а второй — кое-как придерживал от диких скачек на каждом шагу упругие груди, прикрытые просторной блузкой. Когда же последняя пуговка была застёгнута, перед моими глазами всплыла строка:[Получено достижение: Травести]
Я мысленно вздохнула и смирилась. Технически всё было верно — моё нынешнее тело было мужским, просто женоподобным. Но от этого становилось только обидней. Завтрак прошёл на удивление спокойно — Нойке прочувствовала напряжённость момента и не пыталась устроить какую-нибудь пошлость, вроде внезапных минетов, эякуляций или чего-то в таком духе. Разве что обняла усевшуюся за стол «брато-сестру» со спины, обхватив меня руками за грудь и взвесив на ладонях пышные упругие полукружья. Сказала родителям, что хочет такие же «титечки» — в общем, дурачилась, но не критично. Когда же Рея со вздохом сказала, что её младшему сыну Тэнчи такая грудь тоже была бы к лицу, я едва не захлебнулась чаем, дико закашлявшись. Перед самым нашим уходом выяснилось, что старшая сестра для меня даже обувь подобрала с каблуком пониже, разумно предположив, что её брат Тэнчи не умеет ходить в подобной обуви. Я же, видя такую предусмотрительность, была готова разрыдаться от счастья и провалиться под землю одновременно, потому что к своему стыду тоже, как и Тэнчи, не умела ходить на высоком каблуке. Первая попытка на удивление получилась вполне неплохо и я даже заслужила что-то, вроде похвалы моим покачивавшимся бёдрам. А у самого скутера меня нагнала Нойке и, украдкой стиснув пальцами мясистую попу «русской гостьи», задорно прошептала мне на ухо: — Классная задница, сестричка…