Праздник на твоей улице

      - А теперь присядьте хоть на полчаса, сорванцы, да послушайте историю о прежних временах, - велела старая няня Маз двум бойким темноволосым мальчикам, сражавшимся в детской на деревянных мечах. Их младшую сестрицу, завернутую в шелковые пеленки, женщина укачивала на высохших натруженных руках. – Началось все в далекой-далекой стране…       - Много красавиц есть на белом свете, но ни одна из них не поспорит прелестью, умом и грацией с несравненной принцессой Кайдел – наследницей великого императора Палпатина Первого, могущественного и премудрого повелителя Корусанта… - заливался соловьем придворный писатель в пышном напудренном парике.       Неподалеку у распахнутого окна лучший художник рисовал парадный портрет ее императорского высочества.       Само высочество возлежало пышным задом кверху на обитой атласом кушетке и лениво грызло марципановый пряник.       Кроме пеньюара из дорогих кружев ничего на принцессе Кайдел не было, но она стеснялась подданных-мужчин не больше, чем расписных обоев на стенах своих комнат.       А разошедшийся писатель все щебетал о нежных, как розовые лепестки, губах, жемчужных зубках и томных глазах дочери повелителя, соперничающих своим цветом с небесной лазурью.       Молоденькая служанка Рей, которая в этот час принесла в гардеробную ворох стираных нижних юбок госпожи, про себя фыркнула.       Из-за чрезмерной любви к сладостям жемчужные зубки принцессы начали портиться, если она продолжит так объедаться, то и от грации ничего не останется.       А вот ее золотистые кудри великолепны, и глаза у Кайдел вправду красивые, этого не отнимешь. Будто два озера с незамутненной гладью.       Рей, хоть и девушка, и то залюбовалась. А ее – дочь мусорщиков-пьяниц, много лет убиравших с городских улиц нечистоты, никто рисовать и восхвалять не станет. Только все, кому не лень, нагружают работой и упрекают в неблагодарности: взяли девчонку после смерти непутевых родителей во дворец из милости, так должна радоваться и знать свое место...       - Рей, уснула ты там, что ли, неси юбки! – заголосила из дверей белокурая камеристка Джесс.       Рей спохватилась и прошла со своей ношей в соседнюю комнату.       Только скинула юбки с рук на диванчик, получила новое распоряжение.       - Рей, верни поднос с посудой на кухню, не видишь, ее высочество изволили откушать!       Так и придется вертеться все утро.       - Рей, раздвинь шторы в спальне и подай ее высочеству воду для умывания! – это уже распорядилась старшая фрейлина принцессы.       - Рей, не стой столбом, принеси из кухни горячий утюг, этот давно остыл, – оттопырив губки, невольно подражая госпоже, воскликнула Джесс, под руководством которой две горничные гладили белье принцессы.       Подобрав подол серенького платьица, Рей потащила на кухню тяжелый утюг, чтобы вернуться с горячим.       Она быстро сделала все, что было велено, но снова не угодила. Утюг раскалился слишком сильно, и горничная сожгла кружево на господской юбке.       За это Рей получила от Джесс испорченным подолом по лицу, задохнувшись от возмущения, собралась было дать отпор заносчивой камеристке, но тут вмешалась статс-дама принцессы – графиня Холдо.       Эта высокая дама унизанной браслетами рукой пребольно дернула Рей за волосы, собранные в пучочки, и приказала отправляться на кухню и там котлы чистить. Дескать, только грязную работу «безродная замарашка» и способна выполнять!       Рей усмехнулась. Нашли чем испугать: сослали на кухню! Да там и теплей, и сытней, и веселей, чем в покоях ее императорского высочества.       Можно поболтать с поваренком Биби, который угостит чем-нибудь свою подружку. Можно обменяться новостями с посудомойкой Роуз.       Та в парадные комнаты почти никогда не поднимается. Принцессе, видите ли, не нравится, как выглядит эта смешливая и подвижная служаночка: некрасивая, нескладная, темные глазки косят. Зато Роуз никогда не унывает и в обиду себя не дает!       Хотя, конечно, чистка тяжелых котлов, днища которых покрыты пригоревшим жиром, недаром считается суровым наказанием.       К вечеру Рей исколола все руки жесткими щетками и зверски устала.       Добравшись до своего продавленного топчанчика под черной лестницей, девушка сжевала черствый пирожок, оставленный ей Биби, и запила скудный ужин водой.       Вспомнив утреннее происшествие, Рей расстроилась. Ей, конечно, частенько доставалось от фрейлин и горничных, но юбкой по лицу ее еще не хлестали. И ведь не она сожгла те злополучные кружева.       От усталости и несправедливости на ее глаза навернулись слезы.       Тут под лестницу заглянула Маз Каната – няня принцессы, такая старая, что еще самому императору Палпатину расшитые шелками пеленки меняла и даже по мягкому месту его шлепала, если капризничал.       Говорят, его величество до сих пор Маз побаивается и к ее советам прислушивается. Потому и оставил няню при дворе, хоть в ее услугах не нуждается: дочка его уже на выданье.       – Из-за чего плачешь, деточка? – поинтересовалась Маз, благоволившая сироте.       Утирая слезы, Рей рассказала о своих дневных злоключениях.       – Не горюй так! Все в твоей судьбе может измениться к лучшему. Я на своем долгом веку повидала всякого. Верь мне: будет и на твоей улице праздник!       Маз ласково погладила девушку по щеке своей сухонькой ладошкой и, пожелав доброй ночи, помогла девушке завернуться в лоскутное одеяло.       Успокоенная Рей немного поворочалась на своем топчанчике и провалилась в сон.

***

      Праздник, обещанный Маз, пришел к Рей буквально на следующий день. Но лучше по порядку.       Утром к его императорскому величеству пожаловал посол из далекого государства Набу. Такого далекого, что не все о нем во дворце слышали. И пожаловал посланник по важному делу: правитель Набу – принц Бен Скайуокер-Соло просил у Палпатина Первого руку его прекрасной дочери.       Разумеется, послу не дали ответ сразу же, а напоили-накормили и отдыхать с дороги в гостевые покои отправили.       А сам император созвал государственный совет. Сначала заседал со своими приближенными в парадном зале, а потом попросил всех перейти в его кабинет рядом с библиотекой.       Рей как раз наводила там порядок: вытирала пыль с полок, расставляла по местам прочитанные его величеством книги.       Старая Маз научила Рей грамоте, и служанка иногда украдкой листала тяжелые тома, разглядывала картинки и даже знала, что его императорское величество предпочитает книги по истории, а его дочка выбирает сказки да любовные романы.       Дверь была приоткрыта, и до Рей доносились голоса Палпатина Первого и придворных.       – Я так понимаю, господа, никто из вас в этом самом Набу не был? – спросил император.       – Никак нет, ваше величество! – отрапортовал генерал Прайд, сурового вида мужчина лет шестидесяти. – Набу находится довольно далеко от Корусанта!       – И насколько далеко? – вновь задал вопрос Палпатин.       Бравый генерал разложил на столе карту, и придворные склонились над ней.       – Смотрите! Сначала надо три-четыре дня ехать на лошадях до морского порта в Туануле. Это здесь,– пояснил собравшимся Прайд. – Затем два дня плыть через пролив до рыбацкой деревеньки Ниимы, вот она. Говорят, то еще захолустье. А потом, я слышал, недели две, а то и три придется тащиться на бантах по бесплодной пустыне. И где-то вот там находится это самое Набу. Я бы показал, но, к сожалению, ваше императорское величество, карта здесь и заканчивается...       – То есть какой-то неведомый царек из какой-то дыры на окраине мира осмелился сделать предложение моей дочери? – воскликнул император Палпатин. – Да как он узнал о моей драгоценной Кайдел?!       – Слухами земля полнится, ваше императорское величество, – вкрадчивым голосом начал объяснять главный советник Сноук. – Опять же, Корусант ведет торговлю с Набу. Правда, дальше Ниимы набуанцы не ездят и пролив не пересекают. Товары они привозят в рыбацкую деревню, откуда наши почтенные купцы на кораблях доставляют все на таможню в Туанул, а после отправляются на столичную ярмарку или в провинцию...       – А что же нам поставляют из Набу? – поинтересовался император.       – О, ваше величество! Набу славится шелковыми тканями, расшитыми золотыми нитями. Также нам привозят орехи, фрукты и сладости. А еще рисовую пудру в огромных количествах. Веяние моды, знаете ли...       – Все наши дамы одеты в набуанские шелка, и все парики в Корусанте напудрены набуанской пудрой! – подтвердила графиня Холдо, которую тоже пригласили на совет.       – Да, пудра – это серьезно! Стратегический товар получается, как ни крути! – сказал задумчиво император. – А что слышно об армии этого загадочного Набу? И что говорят о принце Бене? А, генерал?       – Мне как-то донесли, что Набу имеет немногочисленную, но вполне боеспособную армию, – ответил генерал Прайд. – Но никто из моих офицеров этой армии не видел. Шпионов в те края мы не посылали...       – О принце тоже слухи противоречивые: одни заявляют, что Бен Скайуокер-Соло небогат умом и ведет праздную жизнь, а всем в государстве управляет его мать – госпожа Лея, – снова вступил в разговор Сноук. – Другие же отзываются о принце как о человеке весьма образованном и самостоятельном. Я не знаю, кому верить…       – Да, сведений негусто, – подытожил рассеянно Палпатин. – И как тут принять верное решение?       Он беспокойно зашагал по кабинету. Придворные стояли молча.       Замершей у книжных полок Рей стало любопытно, что же все-таки придумают государь и его совет. Она взяла метелку и с равнодушным видом подошла к двери, чтобы лучше расслышать. Если что, то она просто собирает мусор с ковра в библиотеке!       – Ваше величество! Можно бы отправить посла ни с чем, но торговля… Экономика Корусанта… Интересы купечества… – нарушил вдруг молчание Сноук.       – Торговля! Не для того я растил свою прекрасную дочь, чтобы отдать какому-то варвару! – возмутился Палпатин Первый. – Я ей получше партию найду!       – А зачем отдавать принцессу, ваше величество? – спросил Прайд. – Никто из набуанцев, включая посла, ее императорское высочество Кайдел не видел. Так? Взять какую-нибудь фрейлину, одеть поприличнее да и отправить в Набу. Пусть этот Бен-как его там на ней и женится. А вы, государь, со временем вручите свою дочь самому достойному претенденту!       – Фрейлину посылать не стоит, при дворе служат девушки из самых знатных семей! – возразила строгая статс-дама. – Этим мы нанесем оскорбление их родителям!       – Ну, тогда не надо фрейлину, отправьте любую другую девицу подходящего возраста! – согласился с графиней Холдо генерал Прайд. – Да хоть вон ту замарашку!       Рей едва метелку из рук не выронила, когда поняла, что речь идет о ней.