Not a hero

      Лютик вовсе не герой. Он не воин, как Геральт и другие ведьмаки, и, если уж совсем начистоту, драться он не особо-то умеет да и не любит, впрочем. Лютик может постоять за себя, но в драку первым не полезет, только если будет совсем уж крайний случай.       Но есть один человек, за которого Юлиан готов биться. Геральту это не нужно — он чёртов ведьмак, он силён, бесстрашен и вполне может защитить себя и свою честь самостоятельно. Но Лютику, собственно, на это плевать.       Однажды он сам полез в драку в таверне только из-за того, что какой-то пьяница нелестно высказался в сторону Геральта. Ударить его ответно, благо, не успел никто — сам Белый волк слишком быстро оказался рядом, за шкирку оттащил барда от толпы мужчин и разобрался со всем сам.       Лютику тогда влетело. Всегда влетает. Геральту не нравится спасать вечно беспокойную задницу своего барда. От чудовищ-то ладно, он ведьмак, это его работа, как-никак, но вот наживать себе проблем с простыми смертными — дело такое себе. У него и так репутация среди людей не самая лучшая.       Но стоять в стороне Геральт не может. Каждый раз как видит, как чуть подвыпивший (хотя, порой, даже трезвый) Лютик снова строит из себя защитника, Белый волк лишь тяжко вздыхает и вновь идёт вызволять из передряги Юлиана. Тот брыкается недовольно, из цепкой хватки пытается выбраться, чтобы «навалять этим придуркам как следует!», а ведьмак усмехается и утаскивает его — всё так же за шкирку — подальше от трактира, мысленно отмечая, что в такие моменты Лютик похож на мелкую ощетинившуюся собачонку: вот вроде строит из себя кого-то грозного, но милая до невозможности и совершенно безобидная.       Лютик за Геральтом — всегда и везде. Вообще не важно, куда: хоть в тёмную, холодную и непременно опасную пещеру, хоть в дремучий лес, где на каждом углу поджидает не то дикий зверь, не то вампир, хоть в самое пекло. Ведьмак глаза закатывает, мол, куда ты, дурак? давно тебя бруксы сожрать не пытались? Юлиан в такие моменты не отвечает, да ответ и без того ясен.       Никуда Лютик от него не уйдёт. Теперь уж точно никуда и никогда. Ушёл один раз — не понравилось. Больше не хочет.       Да и хер Геральт его теперь отпустит. Непривычно уже без барда под боком. Он хоть и болтливый, просто жуть, надоедливый порой до дрожи, но… свой.       Они не говорили о том дне, ведьмак не извинялся за свои сказанные сгоряча из-за всех навалившихся переживаний слова, но Лютик почему-то знал, что ему жаль, и верил, что подобного больше не повторится.       Или хотел верить, не суть.       В любом случае, Юлиан снова был рядом, будто они и не расставались вовсе, будто того разговора не было, и снова Геральту приходилось защищать его от разного рода нечисти, собой закрывать, если его кто-то пытается когтями или зубами цапнуть — ему, ведьмаку, не будет ничего, царапин он не боится, а Лютик погибнуть может, этого допустить нельзя.       И было бы гораздо проще, если бы всегда всё так и оставалось: Геральт защищает Лютика и Цириллу, он для них — стена, за которой безопасно и совсем не страшно. Но Лютик, он… неусидчивый и стремится сам своего защитника защитить. Чёрт знает, что им движет — прекрасно, вроде, понимает, что ведьмак вполне способен справиться и сам, но нет, всё равно лезет на рожон, пытается помочь, хотя по большей части, конечно, мешает.       — Не лезь, — рычит в такие моменты Белый волк и вновь за шкирку, как какого-то котёнка, утаскивает на безопасное расстояние, в следующее мгновение вынимая меч из ножен и бросаясь в бой. Лютик обиженно фыркает, а Цири устало вздыхает, качая головой.       — Ты же понимаешь, что ему не нужна защита? — говорит она, ладонью своей касаясь предплечья Лютика. — Он сильный, он может за себя постоять.       Бард не отвечает. Ну не может он иначе! Если с Геральтом что-то случится, он ведь будет винить себя, что не помог, что не спас.       Хоть и понимает где-то в глубине души, что он далеко не так силён, как ведьмак, и вряд ли способен его спасти, в случае всего. Но он может попытаться.

***

      — Сидеть и не высовываться, — был отдан приказ. Нет, Геральт не просил Лютика присмотреть за Цириллой, пока он будет расправляться с очередным чудовищем, он приказывал. Это означало только одно.       Будет опасно. Очень опасно. Даже для ведьмака. Он может получить серьёзные раны, возможно, смертельные. От осознания всего этого у Юлиана по спине пробежали мурашки.       — Я за ним присмотрю, — заявила юная княжна, лучезарно улыбнувшись. — Если понадобится, свяжу, как ты меня учил.       Геральт едва-едва приподнял уголки губ в лёгкой улыбке и ласково погладил девочку по волосам. Лютик обиженно фыркнул — ещё его дети насильно не держали!       — Ты ведь всё равно пойдёшь за ним, да? — устало спросила Цири. Вопрос её таковым, в общем-то, и не был. Она прекрасно знала, что Лютик пойдёт: ты ему хоть заприкажись, он, упёртый, всё равно поступит по-своему. — Лютик, он справится, просто верь в него.       — Я знаю, но я боюсь за него, понимаешь? — бард тяжело вздохнул и обернулся на окно — спина Геральта становилась всё менее отчётливой, пока он удалялся в сторону леса. Усидеть на месте становилось сложнее.       — А он боится за тебя, — проговорила Цирилла тихо, уверенно посмотрев в глаза Юлиану. — Он боится, что ты из-за своего рвения ему помочь однажды погибнешь. Он боится тебя потерять, Лютик.       — Это глупо, Цири, — Лютик фыркнул, мотнув головой, будто девочка действительно сказала что-то донельзя бредовое, — Геральт ведьмак, Геральт не боится ничего.       — Ты ошибаешься, — княжна покачала головой, а бард не знал больше, что ей возразить.       Конечно, ему приятно было думать, что Белый волк действительно боится его потерять, возможно, дорожит им. Но, вспоминая все те его слова, верить в это не особо получалось.       — Если не вернётся до вечера, я пойду за ним, — произнёс Лютик негромко. Цири кивнула. Она всегда так реагировала на подобные слова от Юлиана, будто заранее знала, что он скажет.       А может, действительно знала?       Геральт не вернулся, как и ожидалось. И с каждой минутой Лютику становилось всё тревожнее и тревожнее. А вдруг что-то случилось? А вдруг он… погиб?       — Отговаривать тебя нет смысла? — Цири смотрела на заламывавшего от страха руки Юлиана, тот помотал головой. Ну, кто бы сомневался. — Прошу тебя, будь осторожнее. Я тоже не хочу тебя потерять.       Лютик уже не слышал, в висках стучала кровь, в ушах стоял звон, а ноги сами собой несли к тому лесу, в котором Геральт скрылся несколько часов назад. Только бы всё с ним было хорошо, только бы всё было хорошо, только бы…       Он думал, что поиски займут много времени, несмотря на то, что лес был не особо большим, однако, удача, видимо, сегодня решила повернуться к нему передом: спустя каких-то полчаса Лютик повстречался с Плотвой, не просто бессмысленно блуждающей среди деревьев, а привязанной к одному из них. Это значило, что Геральт где-то неподалёку и, возможно, живой и невредимый.       Лютик прислушался: шелест листьев, тихое фырчанье кобылы и птичье пение. Голоса ведьмака или рёва какой-то твари слышно не было. И Юлиан, если честно, даже не знал, стоит ему начинать переживать сильнее или успокоиться. Он просто пошёл дальше.       Он шёл и шёл, а лес заканчиваться не хотел, становился будто всё более густым и непроходимым. Лютик уже собирался было изменить своё направление, как вдруг услышал чей-то… смех? Он доносился из-за стены растущих практически вплотную друг к другу дубов. Бард двинулся прямиком туда и, пробравшись через густые заросли, набрёл на небольшой домишко. Вновь прислушался. Снова смех.       — Ну какой ты забавный, Геральт, — смеялся мужчина, смеялся весело, будто ведьмак служил его личным шутом, — ты не вырвешься, неужто ещё не понял? Чем больше пытаешься вырваться, тем сильнее тебя будут стягивать твои путы.       Лютик нахмурился и, особо не церемонясь и не продумывая никакой план спасения Геральта, ворвался в дом. Что ж, самое время импровизировать.       — Я же тебя просил!.. — ведьмак, до этого молчавший, снова взревел. Мужчина, сидевший рядом с ним за столом, вновь рассмеялся. — Ты идиот, Лютик, я говорил тебе сидеть и не высовываться!       Юлиан перевёл взгляд со странного мужчины на Геральта. Тот сидел на полу, тяжело дыша из-за стягивающих его верёвок и озлобленно смотря на Лютика. Очень радовало, что ведьмак жив и, на первый взгляд, невредим, но удручало, что он, очевидно, в плену.       — Ну какая очаровательная картина, — захвативший в плен Геральта человек хлопнул в ладоши, будто происходящее действительно его очень радовало, и поднялся с места, — а ты и есть тот самый бард, что ведьмака в своих песнях восхваляет? Наслышан, наслышан, приятно познакомиться.       — Кто ты такой? — Лютик сжал кулаки так сильно, что даже костяшки побелели. Он в любой момент был готов кинуться в бой, хотя понимал, что это может быть очень большой ошибкой. — И что ты сделал с Геральтом?       — С ним? — мужчина обернулся на ведьмака. — Я просто хотел поболтать, а он, видимо, не из разговорчивых. Да ещё и агрессивный какой-то, убить меня пытался, представляешь? Пришлось к магии прибегнуть.       — Так ты чародей или что-то вроде того? — Юлиан прищурился и позы своей не изменил, мужчина усмехнулся, медленно кивая. — И что, ты собираешься Геральта убить, да?       — Да нет, что ты, я вовсе не… Хотя да, собираюсь, именно за этим я и здесь, — чародей снова рассмеялся, Лютику стало не по себе. Мужчина выглядел безумным, и это не могло не пугать. — Тебя, Юлиан, я трогать не буду, можешь не беспокоиться. Ты мне дорогу никак не переходил. Но если перейдёшь — то с жизнью можешь попрощаться.       А в Лютике в этот момент будто что-то щёлкнуло, и он вновь принял миролюбивый и дружелюбный вид. Геральт недоумевающе нахмурился, наблюдая за всей развернувшейся сценой.       — Откуда ты знаешь моё имя? — спросил бард спокойно и, не спрашивая ни у кого разрешения, прошёл вглубь дома и присел на второй стул. Чародей сел напротив, ему, судя по всему, понравилась перемена в поведении Лютика.       — Говорю же, я наслышан о тебе. Справки наводил, можно сказать, — мужчина расслабился, откинулся на спинку стула, но глаз с гостя не сводил. — Выпьешь чего-нибудь?       — Спасибо, не пью, — равнодушно отказался Юлиан, а Геральт тихо усмехнулся — он-то помнил, в каком состоянии Лютик был прошлым утром после весёлого вечера. — Как насчёт сделки?       Глаза чародея заинтересованно загорелись. Лютик продолжил:       — Что ты хочешь за Геральта? Чтобы ты отпустил его и больше никогда не трогал?       — А что ты можешь предложить? Чем ты готов пожертвовать ради него?       Ведьмак затаил дыхание, слушая их разговор и не отрывая своего взгляда от Лютика. Тот выглядел слишком серьёзным и почему-то спокойным, каким не был ещё, казалось, никогда.       — Всем, — ответил он коротко и пожал плечом. — Назови цену.       — Ты ведь бард, верно? — чародей чуть склонил голову набок. Юлиан от этого вопроса напрягся, но виду не подал. — Твоё ремесло, должно быть, вся твоя жизнь…       — Лютню тебе отдать, что ли? — Лютик усмехнулся, а мужчина напротив него покачал указательным пальцем, расплываясь в широкой улыбке.       — Не всё так просто, дорогуша. Твой голос. Мне нужен твой голос в обмен на этого… ведьмака.       Если бы Юлиана спросили, что для него является самым важным в жизни, он бы, не раздумывая ни единой секунды, ответил, что это пение и игра на лютне. Чёрт, как же сильно он любит своё дело! Сочинять стихотворения, песни, подбирать к ним мелодию, а потом петь, петь всегда и везде.       Лютик раньше был полностью уверен в том, что если он не сможет больше заниматься любимым ремеслом, то непременно умрёт. Но сейчас он даже думать не стал.       — Не смей, — тихо проговорил Геральт, уверенный в том, что Лютика обманут. Заберут голос и обманут, а после, возможно, и вовсе убьют. Бард его слов не слышал, даже не посмотрел в его сторону, взглядом всё так же прожигая чародея.       — По рукам. Отпусти его.       В следующее мгновение всё вокруг испарилось. Не осталось ни домика на опушке, ни безумного чародея, ни верёвок, удерживающих Геральта. Даже деревья вокруг словно расступились, давая дорогу тем, кто хочет пройти.       — Лютик, какого хрена?! Я что, на каком-то другом языке с тобой разговаривал, когда приказывал сидеть на жопе ровно?! Почему ты полез, блять? Я мог бы справиться сам! — в обычное время ведьмак немногословен, но если вывести его из себя, при этом лишив возможности навредить физически (не будет же он Лютика за эту проделку избивать, в самом деле), то он будет ругаться. Долго, много и, конечно, не забывая сквернословить.       Лютик молчал. Он открыл было рот, будто хотел сказать что-то, но ни звука не произнёс. Сделка была заключена, и назад теперь ничего не вернуть.       — Нам нужно возвращаться. Цирилла наверняка волнуется, — произнёс Геральт уже тише и гораздо спокойнее, тяжко вздохнув. Он прекрасно осознавал, чем ради него пожертвовал Лютик, и, несмотря на то, что он жутко на него злился из-за этого, такой по-настоящему геройский поступок ему льстил. Но ведьмак об этом никому бы не сказал. Лютику — тем более.       Юлиан улыбнулся и, стоило Геральту отвернуться и двинуться в сторону места, где он оставил Плотву, как его тут же крепко обняли со спины. Сказать, что Лютик был рад, — ничего не сказать. Но героем он себя не чувствовал. Он думал, что поступил именно так, как должен был, будто в этом и состояло его предназначение.       Геральт бегло коснулся ладоней барда, сцепленных на его животе, и, мягко отняв чужие руки от своего тела, взял ладонь Лютика в свою и потащил его за собой.       — Нам нельзя терять время, — оправдался он, но Юлиан уже не думал ни о чём, а лишь смотрел на свою руку в большой руке ведьмака и пошёл следом, пытаясь восстановить дыхание. — А ещё нужно как-то твой голос возвращать. Кто мне ещё своими песнями надоедать будет, кроме тебя?       Лютик о своём решении не пожалел ни на мгновение. Тем более сейчас, когда Геральт был с ним так… мягок, ни о каких плохих мыслях не могло быть и речи.       Лютик знал, что ведьмак ему благодарен. Он знал, что Геральт не скажет этого вслух. Но благодарность Юлиану совсем не была нужна: ему было достаточно того, что ведьмак тут, с ним, живой и здоровый.       На пути к постоялому двору бард успел уснуть, со спины всё так же прижимаясь к Геральту. Чародей будто не только голос, но и все силы его забрал, и ведьмак понимал это, потому и позволял к себе липнуть.       Возможно, не только поэтому, но об этом Геральт тоже никому не скажет.       Цири встретила мужчин и крепко обняла каждого, радуясь тому, что оба вернулись обратно, а не пропали навек.       Девочку не прогнали спать сразу, как всегда делали, если она сидела допоздна, а сперва рассказали обо всём случившемся. Вернее, Геральт рассказал, а Лютик лишь кивал головой и улыбался.       Ведьмак всё пытался уловить печаль в его взгляде — был уверен, что Лютик уже успел пожалеть о содеянном. Но тот будто был рад всему этому, что Геральта вводило в заблуждение.       — Так, всё, вы оба, ложитесь спать, — повисшее в воздухе молчание прервал ведьмак, поднявшийся с места, — нам завтра снова в путь.       — А куда мы поедем? — спросила Цирилла, тихонько рассмеявшаяся из-за такого внезапно заботливого тона Геральта.       — К Йен, — коротко ответил Белый волк, который, видимо, устал от всех этих разговоров.       Безумно хотелось спать. Но также хотелось и поразмыслить над всем, что сегодня произошло.       Лютик действительно его спас. Если честно, Геральт понятия не имел, как уже спасаться от чародея, что оказался гораздо сильнее и проворнее ведьмака. И если бы не Юлиан…       Геральт думал почти полночи. Самой главной его задачей сейчас было как-то разобраться с проблемой в виде отсутствия голоса у Лютика, и как можно скорее.       Признавать это не хотелось, но ведьмак соскучился по его песням и неумолкаемому жужжанию. Поэтому к Йеннифер они отправились сразу же, как только проснулись.       — Я, конечно, была уверена, что увижу вас скоро, но не думала, что настолько, — чародейка доброжелательно улыбнулась и обняла в ответ Цириллу, которая налетела на неё, словно ураган, прямо с порога. — Что стряслось?       — Лютик стрясся, — выдохнул Геральт, покосившись на Юлиана, прижимавшего к себе лютню. Петь он не мог, конечно, но перебирать струны и сочинять мелодии не прекращал. Надо же было заниматься хоть чем-то в дороге.       — Рассказывай.       И ведьмак рассказал. Рассказал всё без утайки, пару раз даже подчеркнув, что Лютик, не преувеличивая его заслуг, спас ему жизнь.       — Это же как сильно ты его любишь, раз пошёл на такое, — произнесла женщина негромко, покачав головой. Бард зыркнул на неё так, будто она только что раскрыла самую страшную его тайну.       Впрочем, именно так оно и было.       Слава богу, Геральт этим словам никакого значения не придал.       — Что именно вы от меня хотите? — деловито поинтересовалась Йеннифер, сложив руки на коленях и оглядев друзей. — Не думаю, что я смогу вернуть Лютику голос — заклятие наложено не мной, да и тот чародей, очевидно, сильнее меня будет.       — Ты можешь его найти? Хоть какую-нибудь наводку дать, где он сейчас находится?       От этих слов ведьмака у Юлиана внутри всё похолодело, и он широко распахнул глаза, глядя на Геральта самым умоляющим взглядом. Нет-нет-нет, он ведь не может снова встретиться с ним! Лютик не сможет спасти его вновь, и дело было даже не в нежелании барда, а в том, что отдавать за него уже было попросту нечего.       — Могу, — чародейка кивнула, понимающе взглянув на Лютика. Тот так сильно переживал за ведьмака, так боялся… — И даже дам тебе одно зелье, которое поможет тебе с ним справиться.       Геральт сперва хотел возразить ей, мол, какие зелья, Йен, я, между прочим, их сам варить умею, но после повернулся на своего барда и, увидев, как тот мелко дрожит, кивнул, соглашаясь вообще на любые условия, лишь бы Лютик меньше волновался.       — Вы сидите здесь, а я пойду выяснять, где этот ваш колдун, — Йеннифер улыбнулась на благодарный взгляд Геральта и вышла из комнаты, чтобы заняться своими делами.       В следующее мгновение Лютик бросился к ведьмаку, крепко его обнимая. И без всяких слов было понятно, что Геральта он отпускать никуда не хочет. Белый волк тихо вздохнул, обнимая барда в ответ.       — Не переживай так, я справлюсь, слышишь? — ведьмак говорил еле слышно, так, чтобы слова его мог разобрать один только Лютик. Тот лишь сильнее прижался к мужчине, пряча лицо у него на груди и тихо всхлипывая. — Ну тише ты, тише, Лютик. Если бы это было плохой идеей, то Йен стала бы меня отговаривать, но, как видишь, она даже не пыталась. Значит, она в меня верит. Вот и ты верь.       Бард поднял лицо на Геральта, тот, мысленно чертыхаясь и ругая себя за хрен пойми откуда взявшуюся нежность, большим пальцем осторожно погладил Юлиана по щеке. Лютик прикрыл глаза, ластясь к руке и, кажется, успокаиваясь.       Сидели они так недолго — Лютик, видимо, переполненный чувствами, вновь открыл глаза, пару секунд смотря на ведьмака, а после чуть подался вперёд, губами прижимаясь к его губам.       Возможно, за такую наглость Геральт его ударит. Возможно, снова пошлёт и на этот раз действительно навсегда. На самый лучший исход бард не надеялся, но решил испытать судьбу — быть может, разозлившийся на него ведьмак решит, что Лютик не стоит того, чтобы снова рисковать ради него жизнью, и никуда не пойдёт?       Совершенно неожиданно Белый волк на поцелуй ответил, так и не убирая ладони от щеки Лютика. Юлиан опешил, но отстраняться не хотел, планируя растянуть этот момент настолько, насколько это возможно.       — Я всё равно туда пойду, — проговорил ведьмак, отстранившись и заглядывая барду в глаза. — Но я вернусь, Лютик, обещаю. На этот раз я знаю, на что он способен, и буду предельно осторожен. Мне нельзя умирать, нужно тебя с Цири защищать, так что не бойся, я вернусь, честное слово.       Ладно, подумал про себя Юлиан, снова прижимаясь к Геральту, но теперь стискивая его в своих объятиях не так сильно, раз ты всё равно хочешь уйти, я тебя отпущу, но до тех пор буду обнимать так долго, как только смогу.       Йеннифер вернулась спустя пару часов и даже не удивилась, когда увидела Лютика прижимавшимся к ведьмаку.       — Тебе повезло, он находится не так далеко отсюда, примерно полдня езды, — она сразу перешла к делу и всучила Геральту бутылёк с желтоватой жидкостью. — Ради всего святого, будь осторожен.       Геральт молча кивнул и осторожно отстранил от себя барда. Тот недовольно нахмурился, но ведьмака отпустил.       — Помни мои слова, — негромко проговорил ведьмак, поднимаясь с места, — и присмотри за Цири. Теперь действительно никуда не высовывайся, понял меня?       Лютик кивнул. У него не было выбора, так что на этот раз пришлось послушаться и отпустить Геральта на неопределённый срок, вновь и вновь прокручивая в голове «я вернусь, Лютик, обещаю».       Юлиан ведьмаку верил, и поэтому, раз он что-то пообещал, значит, так оно и будет.       — Ты, помнится, говорила, что чародей этот недалеко находится, — как бы невзначай произнесла Цирилла, не отрывая взгляд от окна. — Геральта нет уже два дня, а Лютик скоро на стены полезет. Я переживаю.       — Я тоже переживаю, — Йеннифер вздохнула и мягко погладила девочку по волосам, — но уверена, с ним всё в порядке, это же Геральт, он всегда находит выход.       В следующее мгновение входная дверь с грохотом распахнулась, и девушки бросились к ней. Лютик, до этого лежавший в полумёртвом состоянии, даже умудрился их опередить.       — Я же обещал, что вернусь, — Геральт улыбнулся. Не так, как он делал это обычно — едва заметно, а действительно улыбнулся, довольно так, и сразу же притянул барда к себе, заключая в объятия.       — Сильно переживал?       — Места себе не находил, — ответила Цири, радостно улыбаясь и припадая к боку приобнявшей её за плечи Йеннифер.       — Может, Лютик ответит мне сам? — предложил Геральт, и Юлиан поднял на него ошалелый взгляд. Точно! Он ведь напрочь забыл о том, за чем на самом деле ведьмак уходил.       — Я… действительно не находил себе места, — неуверенно ответил бард, будто испугавшись, что он откроет рот и вновь не произнесёт ни звука, а после широко распахнул глаза и улыбнулся самой счастливой улыбкой. — О боже-боже-боже! Геральт, я могу говорить! Я снова могу говорить! Спасибо-спасибо-спасибо!       Цирилла с Йен дружно рассмеялись, а Геральт покачал головой, вздохнув. Ну, что ж, минуты тишины закончились, всё снова стало на круги своя. Но он совершенно не был против.       Ведьмак поцеловал Лютика. Сам. Крепко к себе прижав и пальцами одной руки зарывшись в его волосы. Всё хорошо. Наконец-то.       Чародейка возмущённо вздохнула, едва успев прикрыть Цири глаза ладонью. Рано ей ещё на такое смотреть, всё-таки.       — Не вздумай больше строить из себя героя, — проговорил Геральт в его губы, отстраняясь совсем немного, — тебе ясно, Лютик?       — Ясно мне, ясно, — спешно ответил ему Юлиан, прежде чем поцеловать вновь. Ничего ему не было ясно, на самом деле, и оба ведь знали, что, если понадобится, Лютик и жизнью своей пожертвует ради ведьмака, не то, что голосом.       Но пока что об этом никто говорить не хотел.