Twisted City

Дом Ван Эка кричал о богатстве. Керчийские купцы отличались сдержанностью, когда речь шла об убранстве дома, но Ван Эк не относился к тем скромникам. Стены были завешаны картинами известных художников, а за застекленном шкафом я увидела редкие экземпляры книг, содержание которых он вряд ли знал. Вокруг стола сновали слуги, разносившие блюда и следившие, чтобы бокалы гостей не оставались пустыми. Я отметила, что раз здесь столько прислуги, то вряд ли наверху будет кто-то кроме охранников. То, что надо. Периодически я поглядывала на часы, подсчитывая, сколько еще до намеченного времени. Страха быть пойманной в этот раз не было, я даже не нервничала. Содействие по проникновению преступников в дома входило в привычку. Единственное, что выводило меня из себя, был Ян Ван Эк. Он сидел во главе стола и ни в чем не бывало обсуждал с другими гостями ситуацию на рынке.Когда же он заговорил о том, как он страдает от того, что его сын пропал — а возможно, и вовсе был похищен — у меня сжались пальцы. До ужаса хотелось встать и обвинить его в том, что он нанял наёмников, чтобы убить родного сына. Но у меня не было доказательств, да и кто бы стал слушать девчонку? Я снова посмотрела на часы. Еще меньше десяти минут, и можно идти наверх. — Джулия? Я вздрогнула и посмотрела на Ван Эка. Слуга убрал его тарелку с недоеденным салатом, и купец утвердил локти на столе, сложив пальцы домиком. Ужасно хотелось указать ему, что такое поведение недопустимо за столом. — Да, сэр? — натянув улыбку, откликнулась я. — Я вижу, что вы заскучали. Понимаю, такой хорошенькой девушке совсем не интересны нудные разговоры взрослых о финансах и политике. Я не понимала, какая может быть связь между моей внешностью и умом, и промолчала. Не считая меня и тети, из представительниц женского пола на ужине присутствовали еще три дамы — жены купцов. Они сидели в дальнем уголке и обсуждали то ли новую коллекцию платьев, то ли какой-то званый вечер. Они наслаждались возможностью пощебетать на актуальные для них темы, и до разговора мужей им не было дела. А вот тетя, Анна Орлова, внимательно все слушала, хоть ничего и не говорила. У меня сложилось впечатление, что она делает какие-то мысленные заметки. — Но мне совершенно не хочется, чтобы вы скучали, — продолжал тем временем Ян Ван Эк. — До меня дошел слух, что вы прекрасно поете и играете на пианино. Не окажете ли нам честь исполнить что-нибудь из вашего любимого? Он кивнул на дальний угол комнаты, где действительно стояло пианино хотя судя по его внешнему виду, оно больше выполняло декоративную функцию. У меня внутри все похолодело. Все это время мне удавалось избегать подобных просьб. Получится ли сейчас? — Право, не думаю. Видите ли, во время моего путешествия в Керчию, я заболела, и это сказалось на моих голосовых связках. — Будет тебе, Джулия, — внезапно вступила в разговор тетя. — С твоими связками все в порядке. — Но врач не рекомендовал мне… — Джулия, — строго произнесла тетя. Что-то в ее тоне меня напрягло, но я не понимала, что именно. Она была настойчива. Словно получила бы какую-то выгоду от моего выступления. Словно… словно хотела что-то проверить. Я медленно встала, не сводя взгляда с тети. Села за пианино и замерла с пальцами на клавишах. Получится ли у меня сыграть достаточно хорошо, чтобы они клюнули? Или меня ждет провал? Что мне тогда делать, что сказать? Я представила Жюли. Позволила себе вспомнить, как умело она извлекала из пианино прекрасную мелодию, как учила меня нашей любимой песни. Как лился ее голос, заполняя собой все помещение. У меня никогда так не получалось. «Пой негромко, — советовала она мне, — чуть громче шепота. Тогда у тебя все получится.» Удерживая ее образ у себя перед глазами, я нажала на клавиши и запела, неторопливо и не во весь голос: — Мчится дальняя дорога, осталось нам не много И с попутным нам ветром, мы ждём яркого света Тот свет в конце туннеля, нас манит к нашей цели Через рвы и преграды, мы ждём большей награды… Когда я закончила, у меня дрожали руки, а во рту все пересохло. Неуверенно, я оглянулась на присутствующих. Гости одобрительно зааплодировали, и даже у хозяина дома загорелись глаза от удовольствия. Если они и заметили, что я выступила хуже, чем должна была, то списали все на мою историю с моей «болезнью». Единственный человек, который никак не продемонстрировал, что вообще слушал меня, была тетя. Она смотрела куда-то мимо меня и думала о чем-то своем. Я посмотрела на часы. Вот теперь я начинала выбиваться из графика. — Прошу меня извинить, — пробормотала я, вставая из-за пианино и направляясь на второй этаж. Наверху я прошла мимо охранника в ванную и плотно закрыла за собой дверь. Подняла раму и извлекла из мастерски спрятанного в объемно платье кармана веревочную лестницу. Две попытки спустя я сумела ее размотать, закрепить и скинуть вниз. Первым полез Уайлен, пока Каз внизу удерживал лестницу от раскачиваний. Я помогла ему залезть внутрь и снова выглянула в окно, наблюдая, как Каз быстро и умело забирается поднимается наверх. — Хорошо поешь, — прокомментировал Уайлен, тяжело дыша после подъема. С ужасом и стыдом я вспомнила, что окна на первом этаже были открыты, и парни не могли не подслушать мое пение. — Должна была лучше, — ответила я. Уайлен сначала непонимающе на меня посмотрел, а потом сообразил. Прежде чем он мог что-то сказать, рядом с нами появилась голова Каза, а секундой спустя он уже стоял рядом и убирал лестницу. — Ждите. Я вышла из ванной и подошла к охраннику. Он напрягся. — Мне ужасно неловко, — смущенно пряча глаза, промолвила я. — Но у меня что-то с застежкой на туфле. Она постоянно расстегивается. Я подняла подол платья и вытянула правую ногу. Охранник заколебался, но затем опустился на колени и принялся изучать крепеж, который я заранее разболтала. Я проследила глазами, как Каз и Уайлен перемещаются из ванной дальше по коридору, в сторону кабинета Ван Эка. Пятью секундами позже они уже были внутри. — Вроде больше не должно расстегиваться. Охранник вернулся на свой пост. Я покрутилась на месте, словно бы проверяя крепеж. — Огромное вам спасибо! — я сложила руки на груди. — Вы меня спасли. Обязательно передам Яну, что вы прекрасно справляетесь с любой работой. — Ну что вы, мисс, — щеки охранника залились краской. Как ни крути, но он оставался мужчиной, которому было приятно выручить девушку в беде и получить от нее похвалу. Все-таки тетя была права, когда говорила, что мужчины не могут заниматься важными делами. Я присоединилась к остальным гостям ровно когда слуги стали подавать окорок. О моем выступлении благополучно забыли.

***

Я поняла, что что-то пошло не так, только потому что от скуки буквально пялилась на свою тарелку, словно не видела ничего прекраснее недоеденного окорока. На него осела какая-то белая пыль, и я задрала голову на потолок как раз вовремя, чтобы стать свидетельницей, как его начинают покрывать паутинки из трещин. Я успела отскочить от стола, уронив стул, за мгновение до того, как поток рухнул, а вместе с ним — знакомые мне бандиты. Стол, не ожидавший такого поворота событий, сломался. В воздух взвилось облако пыли и штукатурки, к моим ногам прикатился подсвечник, а по полу растеклась подлива. Женщины закричали. Каз первым вскочил на ноги и резким движением поднял следом за собой и Уайлена. Наши взгляды встретились. Ван Эк оправился от шока и закричал: — Схватить их! Не успела я опомниться, как Каз уже был рядом со мной, обхватив меня рукой за талию. Держа у моего горла нож. Тетя ахнула, вскакивая на ноги. — Джулия! Стоило ей шагнуть ко мне, как Каз усилил хватку. Он старался держаться так, чтобы тетя не смогла разглядеть его лицо. Он потащил меня к стеклянным дверям, ведущим на улицу. Двое охранников с винтовками попыталась преградить ему дорогу, но Ван Эк махнул рукой, и путь освободили. Ему явно не хотелось, чтобы Каз запачкал моей кровью дорогой паркет. Каз вытащил меня на улицу, Уайлен тащился следом за нами. Только когда мы свернули за угол, где купцы нас не могли видеть, Каз отпустил меня. Я моментально развернулась и с силой толкнула его. — Не смей больше так делать! — взвилась я. — Дождись, когда мы скроемся, а потом возвращайся, — скомандовал он, не обращая никакого внимания на мое возмущение. — Что, черт возьми, произошло? Каз помотал головой. Он двинулся дальше. Я попыталась схватить его за рукав, но он увернулся. Секундой спустя, он и Уайлен исчез, оставив меня в одиночестве. Впрочем, недолго я простояла там одна. Парой секунд спустя ко мне подбежали те самые охранники, что сторожили двери на улицу. — Мисс, с вами все в порядке? — спросил один, в то же время как другой, который был старше, поинтересовался: — Куда они убежали? Я махнула рукой в противоположным от настоящего пути направлении. — Вы сможете дойти одна? Пару метров-то? Но меня вроде только что держали в заложницах, да и чем меньше будет охранников, тем лучше, так что я покачала головой. Я дрожала от холода, но пусть считают, что у меня шок. — Отведи ее в дом и возьми с собой подмогу. Я начну преследование. Молодой охранник кивнул и, аккуратно поддерживая меня, повел обратно в дом, в то время как его напарник побежал по ложному пути. Если они потом поймут, что Каз и Уайлен убежали в другую сторону, свалю все на стресс. Большая часть гостей успела покинуть дом. Увидев меня, живую, тетя подлетела ко мне, крепко схватила за плечи и посмотрела мне в глаза. — Ты в порядке? Не дожидаясь моего ответа, она повернулась к Ван Эку. От ее возмущенного тона тряслись стены. — Ян, что это только что было? Я рассчитывала на цивилизованный прием, а вместо этого мою единственную племянницу берут в заложники! Как это понимать? — Это все Бреккер! — попытался защититься Ван Эк. Так себе способ. — Наверное, он хотел ограбить меня, пока я был внизу с гостями. Мы с тетей синхронно подняли головы. Сквозь дырку я могла разглядеть чей-то силуэт. — Мистер Бреккер? — тетя нахмурилась. Вот теперь я задрожала не от холода. Если она все же успела узнать в нем бизнесмена со своего вечера, которого я сама же представила как своего знакомого, то у меня могли возникнуть проблемы. В лучшем случае. — Тот, который по вашим словам, похитил вашего сына? Ван Эк кивнул. — Именно. Так больше не может продолжаться. Я надеялся, что он опомниться, — на сколько мне известно, ему всего семнадцать лет — но, похоже, его может исправить только тюрьма. Завтра же утром подключу городскую стражу и дам им описание Бреккера и его помощников. — Давно пора, — процедила тетя. — Мы уходим. Она схватила меня за руку и потащила к выходу, где нас поджидала наша карета.

***

Сегодня вечером ко мне за долгое-долгое время заглянул Томас. Мы давно не разговаривали, если не считать все эти мелкие перепалки, и я ужасно по нему скучала. — Это правда? — спросил он, закрыв дверь и оставшись в том углу, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Я села, спустив ноги с кровати. Тетя настояла на том, чтобы я легла спать пораньше. — О чем ты? — Бреккер, эта канальная крыса, взяла тебя в заложники, приставив тебе к горлу нож? — Ему и Уайлену нужно было скрыться. Ван Эк бы не позволил им… — Да мне все равно, что им там было нужно. Он не имел права подвергать тебя опасности! — Это было не по-настоящему. Я же знала, что он мне не навредит, — сказала я, защищая его, хотя сама тогда в переулке хотела убить Каза за то, что он угрожал мне ножом. Томас сощурил глаза. — Ты так в этом уверена? — Что ты имеешь в виду? — Джей, он вор. Мошенник. Возможно, даже убийца. Ты сама говорила, что он не остановится ни перед чем, чтобы получить то, что хочет. Почему ты думаешь, что он бы не перерезал тебе горло, если бы это позволило ему сбежать? — Потому что… Я замолчала. Потому что — что? Потому что между нами что-то изменилось? Потому что он позволил мне помогать ему преодолевать болезнь? Потому что я глупа и наивна настолько, чтобы решить, что я ему нравлюсь? Томас удовлетворенно кивнул, будто получил от меня ожидаемый ответ. — Завтра мы уезжаем. — Что? — Мы слишком долго пользуемся гостеприимством. Пора возвращаться домой. Я вскочила на ноги. — Но у нас недостаточно денег! Их не хватит, чтобы купить дом, не говоря уже о том, чтобы перевезти маму в Новый Зем. — Думаешь, я не знаю? — огрызнулся Томас. — Но у меня нет другого выхода. Я бы позволил тебе остаться здесь, взяв с тебя слово, что ты больше не приблизишься к Бреккеру и его компании, если был бы уверен, что ты послушаешься. Но это не так. — Что ты имеешь в виду? Томас грозно сверкнул глазами. — Скажи мне, что я ошибаюсь. Скажи, что ты не побежишь к нему по первому зову. Скажи мне, что ты можешь вернуться к жизни до того, как ты встретила их. Что ты можешь забыть о нем и его команде. Я вспомнила Нину, которая могла без конца болтать и при этом не отрываться от еды; Уайлена, который, казалось бы, совершенно не вписывался в эту компанию, и который теперь знал мой секрет. Я подумала о Джеспере, который постоянно называл меня принцессой и сопровождал меня до Черной Вуали и до дома. О Матиасе, Инеж и Кювее, которые не особо со мной общались, но к которым я уже успела привыкнуть. Наконец я подумала о Казе, его секретах, которые успела узнать. О том, как увидела его в первый раз, о том, как он сидел со мной в конспиративной квартире, и как мы проводили время на приеме. О ночи у пруда и тепле его рук. Я сглотнула. — Он так и не оплатил мои услуги, — прохрипела я. — К черту. Справимся и без них. Собирай вещи, мы уедем завтра днем. — Но… — я судорожно пыталась найти хоть одну причину задержаться. Святые, я не смогу переубедить Томаса. Он увезет меня обратно в Равку. Но я должна была узнать, что произошло в кабинете Ван Эка. — Позволь мне попрощаться. — Нет, — твердо ответил Томас. — Они многое для меня значат, Томми. Я не могу уехать, не попрощавшись с ними. Что-то теплое скатилось по моей щеке. Я вытерла ее тыльной стороной ладони. Снова слезы. Томас растерялся. Он заколебался, а потом, словно его отпустили невидимые цепи, подошел ко мне и обнял. — Прости, — зашептал он мне на ухо, крепко прижимая меня к груди. — Я знаю, тебе нравилось здесь, но все стало слишком опасно. Дело даже не только в том, что не нравится, что ты доверяешь этому парню. Мы в Кеттердаме уже почти год. Я скучаю по маме, знаю, что и ты тоже. И по Жюли. Пора заканчивать все это. Мы врали слишком долго. Я уткнулась ему в плечо, заливая слезами рубашку, и ничего не ответила. Томас был прав. Пора возвращаться домой.