Змеиные глаза

      Генри медленно шел по ночным улицам Нью-Йорка, ночка была безмятежная, милая и как-будто соответствовала его настроению. Идя по мосту, он поднял голову и начал рассматривать звезды. Ох, как же они были прекрасны! Те мерцающие огоньки, которые он в детстве считал фонариками высоко в небе. Смотря на звезды, он начал вспоминать то, как перед сном, мама, после нескольких сказок, рассказывала ему о звездах и потом он делился своими теориями о них. Это были очень теплые моменты, он жил ими долгое время. И, возможно, даже сейчас ими живет, он уже точно не знает, запутался. Мама. Его мама. Человек, женщина, чье лицо у него всегда стоит перед глазами, когда он смотрит в небо, закрывает глаза… Смотрит на последнюю фотографию, которую она сняла за пару секунд до смерти… Грусть начинает накатываться, понимая это, он старается избавиться от этого чувства. Вот сейчас он стоит на мосту, он подходит к перилам и смотрит в реку. Прикрыв глаза и начиная вспоминать сегодняшний вечер, отгоняя грусть, он сумел более или менее забыть о грусти, которая вспыхивала в его сердце, как огонь от спички, который разгорается в центре бумаги, используемый для эксперимента. Он сумел избавиться от тяжелого груза, но через пару минут, он рефлексом достает из кармана старинные часы-кулон, в котором портрет его матери. Все думают, что этот кулон потерян, но никто не знал, что кулон у Генри. Он спрятал его и оставил себе, никому не сказав. — Мама, — он опустил голову и схватился за нее. — Ты для меня путеводная звезда, которую я потерял в материальном мире. Я… Я очень хочу, чтобы ты была со мной и в материальном мире. Ты погибла слишком рано. Этого не должно было случиться, почему не я погиб в тот день? — шептал он, слезы наполнили глаза и покатились по щекам. Он всегда винил себя за то, что вместо матери не оказался в том месте. Хотя, он возможно только желал этого, а не винил, или эти мысли находились на грани вины и желания. Он, как ему казалось, больше верил в последнее, а нам остается самим догадываться правда ли последнее предложение. — Я! Я должен был там быть! — слезы всё сильней и сильней лились из его глаз. — Я помню, я помню, ты говорила, что всегда будешь со мной. И я верю, твоя душа всегда будет рядом, но мне всё равно тебя не хватает, я не могу обнять тебя, а твою яркую, сильную и воодушевляющую улыбку мне приходиться искать в воспоминаниях. Вот бы мне удалось повернуть время в спять! И… И… — он уже фактически захлебывался в своих слезах. — И… насладиться последними моментами рядом с тобой. О, мама! — он начал вытирать лицо, но слезы за секунду же появлялись.       Была ночь, глубокая ночь, а Генри Миллс стоял на мосту и рыдал. Некоторые люди, которые не спали и смотрели в окно из больших домов, видели его, и возможно даже узнали, но не обратили внимание на него, не задались вопросом, что с ним, они молча и равнодушно ушли от окна, как и некоторые люди, которые прошли мимо, все решили оставить его одного. Но, может, это даже было хорошо… Вот так провел Генри почти час у моста, ему даже как-будто было нужно снова вспомнить эту боль, она придавала ему сил, он стал еще крепче в своих стремлениях ровняться на мать! Он любил и любит её больше жизни и этого не изменит никто! В этом, чтобы сомневаться, надо быть глупцом и иметь черствое сердце. Его любовь к ней была безгранична…

***

      Генри открывает глаза, первое что приходит ему в голову, это сон. Этой ночью ему приснилась мама. Потом вспоминается и вчерашний вечер. Он не помнит, как дошел домой, он нечего не помнит после того, как начал вспоминать маму. Но сон. Ах, этот сон! Он тоже укрепил его твердость в своих целях, он будет таким же хорошим, добрым, честным, благородным и сильным, как его мама. Он ни за что, пока он в своем уме, не будет равняться на отца, чем и радует людей. Его мать любили все. Он это знал. И он тоже её любил до безумия. Да, он, как ему казалось, рано потерял мать, которая оставила ему прекрасное наследство в виде учения о человечности, доброте и силе духа. — «Человечность — это не только значит то, что надо иметь тело человека. Главное — иметь душу.» — проговаривает Генри любимую мамину фразу, которая ему помогала и была столь правдива. У его матери было три самых любимых поговорок, они отображали всю её сущность и человечность. Он запомнил эти фразы так, что ему даже казалось, что он забудет свое имя, но не эти поговорки. И может даже это была правда. — Мама, — сказал он и прикрыл глаза в безмятежности, потом снова провалился в сладкий сон с теплыми воспоминаниями. Снова мамина улыбка, её слова и поддержка… Прекрасный сон, которые он хотел бы чтобы было реальностью. Маму теперь он мог видеть только в своих вещих снах и воспоминаниях. Мама — это самый дорогой человек, который у вас есть. Надо её ценить.

***

— Генри, просыпайся, Генри! — это был отец Генри. Время было: 3:33. — С тобой все в порядке, Генри? — Генри любил поспать, но не так же долго, что и волновало его отца. Да, он вернулся в час ночи, но даже в такие моменты он долго не спал. — А? Что? Папа? — Генри чувствовал себя прекрасно, когда проснулся. Но потом был удивлен тем, что отец самолично решил его навестить. — Папа, что ты здесь делаешь? — у него был вид, как-будто он уже давно встал и он очень бодр. — Как это, что я тут делаю? Пришел навестить тебя, ты пропустил подачу пищи и очень долго проспал, даже для себя. Ты в порядке? — На лице отца Генри не было видно такого уж беспокойства, но что-то там было, скрытое и интригующие парня… - Да, в порядке. - тихо и холодно ответил Генри и встал.       Отец немного постоял, а потом ушел, понимая что всё бесполезно. Генри одевшись спустился обедать. Этот день для него прошел более безмятежным для него чем другие.

***

- Генри, ты познакомишь меня со своим отцом? - спустя месяц, во время прогулки по осеннему городу, спрашивает Кора. - Хорошо, хорошо. Познакомлю. Только если что-то случиться вина не моя. - с усмешкой ответил Генри. - А что должно случиться? - девушка забралась на каменную изгородь и держа Генри за ладонь пошла вперед. - Много чего может случиться... - немного грустно произнес Генри внимательно смотря за девушкой, чтобы она не упала. - Так, когда мне приходить? - Я спрошу папу и потом напишу тебе. Хорошо? - Окей. Кора и Генри весь день пробыли в парке смеясь и дурачась. Денек, на удивление Генри, прошел прекрасно! Он очень любил Кору и со дня на день собирался сделать предложение... - До свидания. - До свидания.       Поцеловавшись напоследок она разошлись, Кора зашла домой, а Генри пошел на тот самый мост... Почему его туда всегда тянуло, что же было в том мосту такого? Генри и сам не знал, его просто туда тянуло. Она встал точно у тех перил у которых был тогда, точно в такую же позу как тогда, такой же вид как и тогда... Тогда, когда случила авария и погибла его мать. В такой позе его захлестнуло деваю, воспоминания снова на него нахлынули тяжелой и темной волной. - Мама...       Из его глаз снова льются слезы, в голове снова те воспоминания, даже движения те и та же самая боль, которая мучает его уже 17 лет... Почему же он не последовал за ней? За мамой.. Он чувствовал, что должен, но его сдерживали сны и видения матери, которые молили и предостерегали его. - Мама я должен. Я не могу без тебя...       Он схватился за голову опуская её. - Почему я каждый раз сюда прихожу!? Почему я просто не стараюсь всё забыть?!        И тут же, в его голове промелькнула мысль: - "Я просто не могу. Забыть всё, что тогда было - забыть любимую маму. А я этого не могу! Если я забуду её... Мне жизнь будет не мила без теплых воспоминаний о ней... О маме."       Треклятый Генри мост заставлял его каждый раз вспоминать о любимой матушке... О том происшествии... Жалеть о том, что он жив и не пошел вслед за мамой... А реально, почему он не пошел за ней за всё эти года? Даже зная ответ на этот вопрос, он каждый раз задавал его себе. Это было мучение... - О мама! Милая мама! Как я сожалею обо всем... - он ударил кулаком перила.       Ночь уже наступила, но Генри всё еще там, как будто приклеенный. Только луна и душа матери наблюдали за ним, хотя о втором зрителе он не знал. Разве могла успокоиться душа матери, когда её ребенок страдает? Нет, не могла. Мертвые знают куда больше, чем живые... И сейчас Марта поделиться одной очень нужной информацией с сыном. Она должна прекратить его страдания. Она должна.