И Джисон готов был свою жизнь отдать, лишь бы этот момент продолжался вечно, лишь бы Минхо был рядом.
Но Хана начинало заполнять чувство страха."Это неправильно"
Он немного отстранился, сделав вид, что только просыпается. Тёплая рука исчезла с шеи, теперь там царствовал холод. Так хотелось вернуться обратно в объятия, потому что без них действительно стало прохладно, пусто вокруг. Джисон отстранился, поднялся на локтях и уселся на кровати, опираясь на её спинку. Он посмотрел опухшими ото сна глазами на Минхо: ему было интересно, что же он читает. Но тот, увидев, что Хан проснулся, сразу отложил книгу в сторону. Его лёгкая улыбка, которая появилась моментально, как только их взгляды пересеклись, сразу заполнила сердце Джисона, даря ему что-то вроде лекарства. Лекарства, которое в будущем будет разбивать парню сердце. В будущем, когда эти самые светлые чувства будут отвергнуты и эти ночёвки прекратятся. — Доброе утро, — хриплым спросонья голосом сказал Минхо. — Доброе… — ответил Хан, тоже немного улыбнувшись. — И почему я вечно здесь засыпаю?.. — Потому что тут уютно, — усмехнулся Ли, явно забавляясь над поведением рыжего. — Родители ругаться не будут? — Нет, они уехали. Мне очень повезло… второй раз подряд… Минхо снова усмехнулся и, немного задумавшись, решил потянуться. Видимо, Хан ему отлежал плечо, и от этого парню сразу стало неловко. Нет. Ему хотелось сквозь землю провалиться прямо здесь и сейчас, чтобы не видеть Ли хоть какое-то время и попытаться привести свои чувства в порядок. Но увы, мы живём в мире, где не всё так просто, и телепорт всё ещё не изобретён. — Учитель… а вы не думаете, что это немного… — Минхо. Думаю, ты можешь называть меня Минхо, теперь уж точно, — перебил Ли Хана. — Я ненавижу оставаться один, всегда чувствую себя паршиво в такие моменты. Не волнуйся, об этом никто не узнает, если ты сам не расскажешь. — Забавно, — сказал Джисон, почесав голову. — Я думал, вы ненавидите людей. Просто не хочу вам навязываться и нарушать границы. — Я часто такое слышу, — сказал Ли и опять улыбнулся. — Есть определённые люди, с которыми мне комфортно. Пусть это немного неправильно, но с тобой мне гораздо лучше, чем одному. Особенно сейчас. Хан готов был в подушку пищать и биться в конвульсиях от таких приторно-сладких слов, но лишь его порозовевшие щёки выдавали явное смущение. Он не будет скрывать: слышать такое невероятно приятно. Хотелось ответить что-то на подобии «Мне тоже с вами хорошо» или вовсе кинуться в объятия, но парень всё ещё мог здраво мыслить и контролировать себя. — В школе мы учитель и ученик, но здесь ты будто мой кот или ручная белка. Очень шумная ручная белка, — говорил Минхо, а Джисон продолжал таять. Хотелось смеяться, верещать, а на деле парень просто старался сдержать улыбку, которая так и рвалась наружу. — Ты не даёшь мне думать о грустном, поэтому считай это благотворительностью, а не чем-то плохим и неправильным. Минхо будто читал мысли Хана, отвечал на всё, о чём он так волновался. И теперь Джисон и вправду успокоился. Раз учитель не считает это глупой ошибкой, значит и ему не о чем волноваться. По крайней мере, пока это действительно не выходит за рамки дозволенного. Вдруг раздался телефонный звонок, разрушивший приятную утреннюю атмосферу. Когда до Хана дошло, что это его кто-то потерял, он неловко улыбнулся и достал из кармана телефон, извиняясь зачем-то перед Ли. — М-мама? — Сынок, привет, ты сейчас дома? — послышался знакомый нежный голосок. — Да, мам, дома, — ответил Джисон, посмотрев на Минхо. Тот усмехнулся, но возникать не стал. — Тебе что-то нужно? — Звонила хозяйка квартиры, сказала, что в доме не будет электричества, возникли какие-то неполадки. Ну, ты же знаешь, что с нашим районом обычно не торопятся… — Я смогу пожить у Феликса, пока вы не приедете, — перебил Хан, понимая, к чему ведёт мама. — Или у Чонина. Короче, не переживай, найду, где переночевать. — Люблю тебя, сынок, мы приедем уже в среду, не скучай. — И я люблю тебя, мам. В трубке послышались гудки, оповещающие о том, что абонент завершил звонок, и Джисон отложил телефон в сторону. Он солгал, когда сказал матери, что найдёт, где переночевать. Феликс сам сутки напролёт с Чанбином проводит, а родителям говорит, что у Хана ночует. К Чонину ему нельзя, просто потому что у него не самые лучшие отношения с семьёй. Они вообще никак не воспринимают сына, Джисон не хочет ещё проблем прибавлять. Что делать, парень не знал. Хан озадаченно выдохнул, пытаясь придумать что-нибудь, но кроме тех двоих у него никого нет. — Оставайся у меня, — нарушил тишину Минхо. — Ни за что, — моментально ответил Хан на столь заманчивое предложение. «Я и так еле сдерживаюсь рядом с тобой, ни к чему хорошему это не приведёт» — Ты всем своим видом показываешь, что тебе негде остаться, — ухмыльнулся учитель. — Я один живу, ты мне не мешаешь. Это как взаимопомощь. — Я шумный, а ещё ужасно нечистоплотный, даже готовить не умею… — в панике начал перечислять Джисон, лишь бы его перестали уговаривать. — Я буду чувствовать себя неловко, если не смогу ничего давать взамен. И если бы учитель не стал сопротивляться, просто отпустил бы Сона, то парень бы чувствовал себя гораздо лучше. Но нет, Минхо пододвинулся к Хану, обвил талию руками, будто это нормально, и прижался, начал ласкаться, словно кот. Джисона это из строя выбило, он забыл даже, как дышать. — Хм… ты можешь лишить меня одиночества, а если этого недостаточно, то ты можешь ещё кормить моих кошек… — ласково приговаривал Ли, — Соглашайся. — Хорошо-хорошо, я останусь, — сдался парень, немного отодвигаясь. — Только мне нужно будет забрать вещи из дома. — Заберём, — довольно ответил Минхо. Сон искренне не понимал, почему учитель к нему так относится. Словно он его единственная игрушка, или домашнее животное, раз так заботится. Но Хан солжёт, если скажет, что ему не нравится это. Приятно, безумно приятно. Приятны его слова, действия, касания. Приятны настолько, что парень просто тает под ними. Минхо потрепал Хана по волосам и улыбнулся, вновь заставив того засмущаться. — Голоден? — спросил он, на что получил скромный кивок. — Тогда ты пока просыпайся, а я пойду кофе сварю. — Минхо, — позвал Хан учителя, когда тот уже собрался уходить. — Что? — Я… — начал парень, но все слова вдруг исчезли из головы, — Ничего. — Забавный такой. Как только учитель скрылся за дверью, шаркая своими тапочками, Джисон обессиленно распластался на кровати. Теперь он понимает, что на самом деле значит ощущать бабочек в животе. Минхо странный, в его действиях нет никакой логики, и поэтому хочется верить, что у него есть хоть какие-то тёплые чувства. Иначе Хан не может объяснить его чрезмерную кошачью нежность и доброту. Сон выдохнул и улыбнулся самой счастливой улыбкой. Он чуть ли не пищал, сжал в кулачках одеяло и начал пинать матрас. Это всё, что он мог себе позволить сейчас. «Держи себя в руках, Хан» Выйдя осторожно из комнаты, Сон почувствовал вкусный запах кофе, но Минхо на кухне он не обнаружил. Зато нашёл кое-кого поинтереснее. Целых ТРИ кота. Джисон просто встал в проходе и смотрел на них большими от удивления глазами. Он узнал тех двух, с которыми был уже знаком, но ему не давало покоя то, что у молодого учителя целых три кота дома, а он все равно чувствует себя одиноким. И всё же Минхо полон загадок, которые предстоит разгадать. Вспомнив, что он должен кормить пушистых дружков Ли, Джисон начал рыться в памяти и искать информацию о том, где же он видел этот чертов корм. Он открыл шкаф и посмотрел на верхнюю полку, проклиная тех, кто придумал низкий рост. Упаковка с кормом красовалось в самом высоком месте, до которого просто так Хану было не дотянуться. — Так, котики, я постараюсь достать, — озадаченно сказал парень. — Ваш хозяин — самый непродуманный человек в мире. Джисон встал на носочки и захватил корм за самый край. Он боялся, что упаковка просто упадёт ему на голову ровно до тех пор, пока не ощутил, как сзади к нему Минхо прислонился своим тёплым телом. Теперь он волновался за своё сердце. Боялся, что оно может остановиться. Рука учителя тоже потянулась к упаковке и схватила её, вырывая из хановой лапки. — Это твой рост непродуманный, — задираясь, сказал учитель. И Сон успел лишь облегчённо выдохнуть, когда корм оказался внизу, а тело сзади постепенно отстранилось. — Я бы и сам… — начал ругаться Джисон, поворачиваясь назад. Но не смог договорить фразу. Он ожидал, что Минхо уже отошёл назад, но он оказался всё ещё близко. Настолько близко, что Джисон едва носом его не задевал. Казалось, учитель всем своим телом ощущал взволнованное дрожащее дыхание Сона, пододвинувшись зачем-то ещё ближе. Словно волк, загнавший свою жертву в угол. И в один момент Ли просто взял и усадил Джисона на кухонную стойку, чтобы тот был на удобной высоте. Но рыжего затрясло конкретно: он сообразить не успел, что произошло, и почему учитель так неудовлетворённо смотрит на его губы, почему так ухмыляется. Руки у Ли были в опасной близости по обе стороны от чужой талии, заставляя парня сжаться. Хан разучился дышать, видеть, слышать что-либо, кроме оглушающего сердца. И его взгляд в ответ упал на губы учителя. Тудум Последнее, что слышал Джисон, перед тем, как податься вперёд. Это был громкий, отчётливый удар сердца. А губы у Минхо такие жёсткие. Джисон чувствовал их своими, боясь сделать лишнее движение, боясь даже оторваться от них, боясь банально открыть закрытые от испуга глаза. Все звуки исчезли, и если даже Ли сказал бы что-нибудь в этот момент, то парень бы не услышал. И какая же мощная дрожь прошла по всему телу, когда Минхо жадно вцепился в чужую талию, и начал отвечать на поцелуй, забирая всю инициативу себе. А Хан не сопротивлялся. Когда чужой язык начал плавно переплетаться с его, он издал лишь тихое мычание, на которое Минхо сильнее сжал хановы рёбра. А у Джисона мир вокруг рухнул, и сердце в пятки упало. Он хотел бы умереть прямо здесь, чтобы не знать, что будет дальше, а Минхо словно этого и добивался своими нежными, чувственными движениями. Хан мог лишь обнять Ли за шею, чтобы уменьшить дрожь в теле. Его первый поцелуй. Его первый поцелуй, заставивший трепетать от волнения каждую клетку тела. — Это неправильно, — прошептал Хан, отрываясь и тяжело дыша. Но сам же прильнул обратно к чужим губам, ловя короткие поцелуи. Руки на шее сжал сильнее, прижимаясь к учителю. Он боялся смотреть ему в глаза, потому что сам вот-вот готов был заплакать от прилива эмоций. А Минхо тоже обнимает, успокаивающе поглаживая Сона по спине, но все эти касания только заставляли Джисона сжимать тонкую ткань футболки Ли. — Ты такой чувствительный, — ласково произнёс Минхо прямо у ханового ушка и начал покрывать шею мелкими успокаивающими поцелуями. — Мы заключили сделку, помнишь? — Я чувствую себя паршиво. Меня ведь в школе унижали за то, что я якобы с мужиками сплю за деньги. Разве это не то же самое? — дрожащим голосом протараторил Хан, за что получил ещё один короткий поцелуй в губы. Из глаз выступили слёзы. И Сон не знал, от радости ли они или от стыда. — Мне не стоило этого делать. Это неправильно, — продолжал Сон, уткнувшись носом в шею Ли. — Зато ты больше не думаешь о Хёнджине, а я о Юджи, — усмехнулся учитель. — Я старше, мне и отвечать в случае чего. Тебе не стоит переживать. Ли продолжал успокаивающе поглаживать Хана, хотя ему стоило бы и о своих чувствах позаботиться. Потому что трудно сдерживаться, когда у тебя в руках такое чудо, которое хочется обнимать, закутывать в сотню одеял и никуда не отпускать. Хочется слушать его жалобы, его рассказы, и зарываться в его волосы. Хочется, чтобы он просто утыкался в шею вечно, оставляя холодное дыхание на ней. — Ты же не против, если я постою так немного. — Ты не отойдёшь отсюда, пока моё лицо такое опухшее… — Мы теперь на «ты»? — Просто заткнись.