Мемуары соглядатая

Высшие офицеры станции «Вавилон 5» не подозревали, что за ними наблюдают, поскольку мы использовали для слежки органические технологии XXVII века, ибо, если взять некое «хорошо забытое старое», то шеф безопасности Майкл Гарибальди оное точно засечет. Разумеется, никто и не подозревал также, что вечерами мы собираемся в каюте, сортируя отснятый материал – темпоралы не просто полицейская организация, блюдущая порядок в ином времени и пространстве, мы следим и ведем хроники еще и с целью недопущения исчезновения редких культур. В те далекие времена ни о нарнах, ни о центаврианах, ни о, тем более. минбарцах и ворлонцах почти никто ничего не знал. Мы должны были вызнать все. И вот однажды мы одними из первых узнали о нападении на маленькую колонию республики Центавр, сельскохозяйственную планетку Рагеш III (ни тогда, ни сейчас лично я ее в глаза не видела, так что, в мемуарах своих, опираюсь исключительно на воспоминания, так пусть же меня поправят, если что, наши эксперты). Сейчас, с позиции взрослого человека, я прекрасно понимаю, что подобное отношение, увы, нормально, но тогда мне стало жалко ученых, и я незаметно убежала искать Вира. Да уж, попало бы молодому идеалистичному атташе посольства Центавра, узнай его начальник, что тот хороводится с дочкой какого-то там гражданина Земли, да еще и принадлежащему к обслуживающему персоналу станции, где не обязательно все, но все ж должны быть шпионы, но милый мой Вир о таком даже не думал. В те времена он был неисправимым оптимистом (причем таковым и остался, пронеся подобный характер через всю жизнь), уже на заре карьеры был очень умен (что никто благополучно не замечал), и, что я любила больше всего, Вир добрейшая душа среди всех встреченных мною центавриан. Разумеется, я бы и под пыткой не выдала беднягу, и посему очень радовалась, что телепаты не в состоянии читать мысли темпоралов, даже если мы сами им это позволяем. Собственно, как раз это с быстротой молнии и промелькнуло в моей голове, поскольку я чуть на полном ходу не врезалась в симпатичную женщину с короткими золотыми волосами, а, при попытке извиниться, вспотела от страха: на лацкане ее безупречно красивого костюма слегка поблескивал значок корпуса Пси. Видимо, она истолковала выражение моего лица превратно: - Не бойся, детка, я всего лишь телепат, я не страшная, - она обаятельно улыбнулась. - Не-не, -пролепетала я. – то есть, я не боюсь… то есть, извините, мисс… то есть, я не хотела… - Я – Талия Винтерс, - протянула она мне руку в кожаной перчатке. - А я Марта, - я заулыбалась в ответ. – Вы тут центавриан не видели? - Тут их много, милая, кого ты ищешь? Тонкие темные брови ее озадаченно хмурились, и причину я чуяла печенкой – Винтерс впервые видела человека, которого она не могла «прочитать», что породило в ее душе смесь озабоченности с озадаченностью. Ой, это же прокол, как слишком чистое золото дона Руматы, надо срочно распространить дезинформацию о причинах возникновения такой вот аномалии, как закрытый для телепатии разум. Соврать, что головой ударилась? Бывали у нас такие виды травм… но она ничего не спрашивает, так что, если я сболтну, я попалась по принципу «он слишком много знал». Проникатели уже донесли, что от корпуса \пси следует держаться подальше, тамошние орлы запросто и наших агентов расколят. Надо срочно смываться. - Ой, а вот и мой друг! До свидания, мэм! Я ввинтилась в толпу, да и была такова, Вира можно найти и позже, когда его Моллари отпустит. Сам посол был мне весьма симпатичен, если он не был пьян, поскольку мужик он веселый, смешной даже, будто всю жизнь мечтал стать клоуном, а вышло дипломатом. Глупых дипломатов, понятное дело, не бывает, но такие весельчаки, если позволяет возможность, скорее всего, не редки. Как-то раз меня чуть не поймали за установкой камер в «Зокало» (правда, их бы все равно не выявили, но девочка-подросток в людном месте волей-неволей привлекает внимание, а я была там лишь потому, что родители ничего не успевали), и именно тогда я и узнала характер посла Лондо Моллари. Он узрел меня будучи сам в подпитии, а потому поймал в охапку и усадил на игорный стол, воскликнув: «Эй, бармен! Повторить коктейль мне и угостить юную леди!» Как мне удалось удрать, даже и сама в тот вечер не поняла. Вира я все же отыскала быстро, и он сказал мне, как сильно переживает Лондо за своего находящегося на Рагеше племянника, что не добавило оптимизма, в довершении всего нас обоих поймал Гарибальди. - Так-так, - прищурился шеф, - и почему я ничуть не удивлен? Тебя, проныра ты эдакая, уже с десяток камер засекли… От отца я прекрасно знала, что он блефует, но пустил в ход своею коронную мину озадаченного котенка и запищала: - Ну, миистер Гарибальди, я ничего не сделала, мне просто интереесно, и Виир таакой миилый… Гарибальди расхохотался: - Ладно, паршивка, чеши к родителям, а то твоему милому Виру от посла попадет, чтобы не шлялся без дела. Мы догадливо рванули в разные стороны. Позже мы узнали, что напали на беззащитных центавриан нарны, и потому я на долгое время невзлюбила Г`Кара, который, казалось, был до предела доволен сиим бесчестным поступком своего правительства. Ныне, с высоты прожитых лет, мне странно и смешно то, что я тогда, своим детским восприятием, не вычислила Г`Кара сразу, ведь человеку свойственно просекать инстинктом то, что затем расшифровывает рассудок, а объясняет сама жизнь. Чаще всего я могу произвести великолепную логическую цепочку задним числом, в нужный же момент действую исключительно основываясь на шепоте инстинкта. Где мои глаза были тогда, я не знаю до сих пор. Могу сказать не хвалясь, что мне свойственен патриотизм, а потому, знай я, насколько горячие патриоты Лондо и Г`Кар, это многое изменило бы в моих глазах и даже многое извинило бы в моем анализе их поступков. Хорошо или плохо то, что я ничего такого не знала? Одно я чувствовала четко – насколько хороший человек командор Синклер, и это подтвердило то, что, по нашим данным, он поступил в сложившейся ситуации с Рагеш III согласно своего внутреннего кодекса чести, а кодекс сей мне показался тогда эталоном, вызвав неподдельное восхищение. Да, командор прекрасен и внешне, и внутренне, будь я постарше, я бы, наверное, в него влюбилась, но в двенадцать лет взрослыми дяденьками можно только восхищаться как людьми, и, не скрою, у меня это было. Не знала я только тогда, что будет это не только по отношению к командору. Пока суд да дело, я прибежала назад в каюту как раз вовремя: мы собирались следить за заседанием консультативного совета «Вавилона 5», аккуратно записывая все происходящее. Разумеется, Г`Кар и Лондо сцепились не на шутку, их не смогла остановить даже Деленн с ее довольно эмоциональным (для минбарки) монологом о порочном круге ненависти. Меня скрутило от ярости. Почему молчит Кош? Спорить с Ворлоном тут не принято, но ему, по ходу, просто все равно. Черт, будь в данном мире такая планета, как известная мне коммунистическая Станислава с ее подобием ССКР, вряд ли она осталась бы равнодушной к такому безобразию… и снова вынуждена сделать отступление, заметив, что ребенку не объяснишь о том, где и насколько несправедлива жизнь, и почему именно искусство дипломатии есть также искусство манипуляции. самое же главное в том, что не все люди могут сохранить чистоту души, что еще больше возвышает красавца-командора и его верных офицеров. Меня потрясло выступление Карна Моллари – поскольку его глаза вечно куда-то косили, даже у меня хватило ума понять, что он читает по бумажке, производя действие сие явно под дулом пистолета. Я замерла на месте, пытаясь не пропустить ни слова; позже мама посоветовала мне не расстраиваться, все равно мы-то точно ничего сделать не можем. Тяжело порой быть обычным соглядатаем, но я дала себе слово не оставлять дело просто так в случае, если однажды все же смогу повлиять на ход событий. Санкции так и не стали применять, но все это благодаря любимому моему командору Синклеру, ведь, не останови он пиратов, не был бы пойман некий нарн-инструктор, что учил этих гадов пользоваться оружием. До того чуть не сделал глупость Лондо, отправившийся убивать Г`Кара, но положение спасла мисс Винтерс. Поскольку события эти давным-давно изложены и задокументированы, не стоит отражать их подробности еще и здесь, могу сказать только, что от облегчения мы с Виром убежали гулять с разрешения посла Моллари. Ну да, посла пришлось оповестить о нашей с Виром дружбе, но, вопреки моим ожиданиям, весельчак Лондо даже не надрал мне уши. Вместо этого пригласил бывать в резиденции (понятное дело, он таким образом рассчитывал побольше узнать о Земле, да еще и попробовать понять, как именно можно использовать мою наивность в контексте дипломатический авантюр, буде таковые понадобятся, ведь нет ничего бесполезного в этом мире). К счастью, стажеров учат держать язык за зубами, следовательно, он вряд ли вытянул бы из меня что-то большее, нежели из обычной человеческой газеты. Вот так и получилось, что я сделалась вхожей в посольский сектор, пусть и не постоянно, но все равно это везение, в моем случае, попросту потрясающее. Оглядываясь назад, я прекрасно понимаю, что этого могло и не быть, что было бы логичнее, но, тем не менее, именно чреда удивительных совпадений открыла нам дверь в будущее. В дальнейшем я постараюсь рассказать все без утайки.