Верный враг - 2. Сильные духом.

- Глупый дхойне рожу бреет Ранним утром у ведра. Все напрасно, с aen seidhe – Не сравнится никогда! – бодро пропел над ухом мурлычуще-тягучий густой баритон. - Твою ж эльфячью мать, Иорвет! – Вернон подскочил от неожиданности, рука у него дрогнула, и на подбородке моментально проступила тоненькая красная линия свежего пореза. – Ты решил тряхнуть стариной, но спросонья, видимо, не определился, довести ли меня до инфаркта или перерезать горло, потому попробовал совместить? Роше поднялся, морщась и промокая кровь полотенцем. Иорвет пренебрежительно фыркнул: - Пф, псина, не знал, что у тебя такие слабые нервы! К тому же, что ты вообще собирался соскрести со своей физиономии в полутемной пещере? - Зато здесь есть куда присобачить зеркало, - огрызнулся темерец. Судя по всему, эльф прекрасно отдохнул, снова выспавшись вдосталь, по поводу чего сейчас пребывал в самом замечательном из возможных своих настроений, и в этот момент действительно чем-то напоминал большого гладкого кота, довольно жмурившего зеленый, хитрющий, полный изощренного коварства глаз. Зато Роше нынче подобным жизнелюбием похвастаться не мог. Несмотря на выпитое вчера вино, - да и сколько там того вина было-то, уж всяко меньше, чем требуется, чтобы свалить в отруб взрослого крепкого мужика, - спал Вернон мало и плохо. Слишком много мыслей крутилось в голове, и известие о Фаоильтиарне занимало в них далеко не первое место, хотя и впрямь, то, что в довершении уже творившегося на Севере хаоса этот кипящий бульон вот-вот может разбавиться еще кровавыми разборками с нелюдями – было уже чересчур. Ну правда, как-то уже совсем перебор! Самих «белок» критически мало, значительной силой они уже не являются, а значит, что практически единственный способ, как ими воспользоваться это разжечь с их помощью в тылах противоборствующих сторон очаги бунта. Однако должны же эти неведомые пока игроки и сам Железный Волк понимать, что восстание – оно как лесной пожар, легко запалить, а вот сдержать потом куда сложнее, и результат может оказаться непредсказуемым для самих зачинщиков. Или на то и делается расчет? Демонстративно побряцать оружием, прощупать и всего лишь попугать немного и без того погрязших в своих войнах дхойне, поторговаться? Звучит, конечно, сомнительно, но и такая версия имеет право на существование. Тут важно, чтобы никто не заигрался. Одно хорошо: с этой стороны можно крепко положиться на Иорвета, который здравомыслия не растерял, невзирая ни на какие свои идеалы и прежние глубокие привязанности. Тем более что, как и о чем разговаривать с «белками» Роше представлял отлично, чего не скажешь о тех же членах Большой Четверки. Поэтому последний вопрос волновал его куда сильнее, чем реющий покуда где-то в дали не вовремя воскресший Иссенгрим Фаоильтиарна. - Такую энергию да в мирное русло бы! – вздохнул Вернон, убирая бритвенный прибор. - Кто знает, псина, - легко парировал Иорвет, - в отличии от волосатой гримасы эволюции, истинные aen seidhe всегда весьма разносторонние личности! Может быть на закате лет – если доживу, - я прославлюсь тем, что стану сочинять лимерики и эпиграммы на злобу дня. Гордись, ты первый, к кому был обращен мой творческий порыв. Эльф отправил в рот последний кусочек сыра из того, что обнаружился на столе, вытер руки о полотенце и натянул перчатки. - Давай, выводи меня из своего логова, Роше, - распорядился он уже другим, серьезным тоном. – До Новиграда еще нужно добраться. - Горжусь-горжусь, - пробурчал Вернон, одеваясь, - главное, чтобы от меня не требовали ответной любезности… Тоже на злобу. Все-таки видеть веселого и непринужденно отвешивающего совсем необидные шутки Иорвета было непривычно, однако странным образом приятно и даже необъяснимо успокаивающе. Хотя чего уж там скрывать, беспокоился он за пакостливую заразу. Ночью спал вполуха и вполглаза еще и потому, что караулил не накроет ли остроухого опять кошмаром, ведь, казалось бы, все условия, как и на хуторе, повторяются: вымотанный издерганный Иорвет, откровенные и довольно болезненные темы в разговоре, выпивка… Но поди ж ты, нынче эльф сопел как суслик в родной норке, только на другой бок переворачивался, когда Вернон вставал покурить, отлить, проверить дежурных. Значит, все же немного отошел, полегчало ему, и правильно тогда ушастый выкинул опасное снадобье. Впрочем, это были личные переживания, в которых Роше никогда не испытывал особого желания копаться. Есть и есть, тебе с этим жить, куда деваться. Он в принципе считал естественным по-своему заботиться о «своих». Но был еще и второй слой – сам Иорвет, которого Вернон тоже давно уже воспринимал как факт, некую данность бытия, и был уверен, что хорошо его знал. Во всяком случае Роше совершенно точно знал, что одноглазая изворотливая сволочь, тем не менее, абсолютно не способен на предательство. Изобретательность, хитрость, спорные и рискованные решения – это все «да» и «еще как». А вот сознательно, расчетливо выбрать момент и подставить, подолгу играть и изображать близкие отношения – это не про оголтелую упрямую «белку». Это слишком унизительно для него, да и темперамент не тот. Так что суть уверенности в командире скоя*таэлей, такого ценного сейчас ощущения надежности от его фигуры, - крылась даже не в словах Иорвета, не в том, что он и правда, сразу пришел и честно рассказал союзнику о Фаоильтиарне, а в том, как эльф себя при этом держал, как общался… Даже маломальски внимательному человеку это сказало бы о многом, а Вернон отсутствием наблюдательности либо сообразительности не страдал. У него самого было не так уж много людей, с которыми он смог бы безмятежно отсыпаться рядом и шутить на утро. Что уж говорить об эльфах! Иорвет оставался единственным в своем роде. Протягивая «белке» плащ, Роше кивнул и стал быстро собираться сам: - Согласен, только одно «но»: я хотел бы пойти с тобой. Мне тоже нужно наведаться в Новиград, не ставя об этом в известность каждого встречного-поперечного, не упоминая уже о стражниках. Задержаться на пару дней проблемой не будет, а вот подорожные, пропуска, проверки на воротах… Не хотелось бы рисковать и даже случайно привлечь к себе внимание. Твоим планам спутник не помешает? Иорвет смерил темерца, который сейчас находился в многократно проверенном образе слегка потрепанного жизнью наемника-кондотьера, внимательным взглядом и пожал плечами: - Вовсе нет, провести тебя будет нетрудно, да и в таком городе внимания на тебя точно никто не обратит. Ты же не эльф и на магика совсем не похож. Правда, предупрежу заранее, что потом воспользоваться для своих целей тем же путем без меня или другого провожатого у тебя не выйдет. - Почему? – нахмурился Роше. Знание о хотя бы одном тайном лазе в город – дорогого стоило. Иорвет понимающе вздохнул, он тоже не любил, когда что-то важное зависело не от него. - Да уж, такая информация никому не помешала бы, и проход в город естественно не один. Но видишь ли, загвоздка не в том, что катакомбы Новиграда куда обширнее, чем подземелья Лок Муинне или даже Вызимы. Повороты можно выучить, а из монстров ты не встретишь там никого серьезнее крыс и одинокого случайного утопца. В том-то и дело, что Новиградские недра давно, плотно и основательно используются, поэтому так же давно поделены. Так что наткнуться там на кого-то крайне нежелательного едва ли не проще, чем на поверхности. - Да, - протянул Вернон не пряча своего разочарования, - это не то, на что я рассчитывал. Как я догадываюсь, ваш ход из тех, что контролирует Варезе. - Причем не самый значимый, - Иорвет тоже не скрывал недовольства. – Он используется, чтобы вывести из города тех, кто за это заплатил. Разумеется, для более важных задач вроде контрабанды или его собственной персоны существуют иные, но лезть туда – значит лезть на рожон, а нам это не выгодно. - Понимаю, - дернул губами Роше, все еще раздраженный от того, что как-то то одно, до другое, но что-то постоянно не складывается, и вышел из пещеры, подзывая своих людей, чтобы дать им последние распоряжения перед уходом. Иорвет не прислушивался, а вернулся в спальный закуток за оставленным там оружием и внезапно замешкался. Его взгляд, брошенный на постель, на которой эльф провел нынешнюю удивительно спокойную ночь, вновь стал задумчивым и отрешенным, как будто обратившись внутрь себя. Казалось бы, что такого необычайного он мог там увидеть? Обычная лежанка, сколоченная из подручных материалов, непритязательный тюфячок и солдатское синее шерстяное одеяло. А между тем это зрелище едва ли не буквально переворачивало душу эльфа. Потому что лежанок было две. Совершенно одинаковые, за исключением того, что на одной из них еще вчера постель была свернута, и до того на ней со всей очевидностью никто не спал. Лишнее одеяло для «белки», да, Роше? Осознание, накрывшее эльфа при виде предусмотрительно подготовленного для него спального места, стало полным и окончательным. Оно было безупречно четким и в высшей степени ошеломительным. Насколько далеко зашли их отношения с Роше и насколько же разительно переменилось у них обоих восприятие друг друга! От привычного презрения к паршивой макаке или остроухому выродку - к досаде на назойливую помеху, от досады - к яростной ненависти к упорному врагу, а от ненависти - к сдержанному уважению достойного противника. Уважение осталось, а стоило чуть сблизится, как незаметно и практически против воли из этой благодатной почвы выросли и окрепли иные побеги: товарищество, чувство локтя, признательность, переходящая в дружескую поддержку и искреннюю заботу. Когда тебя радостно встречают сородичи, угощают и предлагают ночлег – это нормально, точнее должно быть так. Вот только так тебя встречает лишь тот, кто по всем канонам должен оставаться врагом, а вопреки им стал другом. И ты сам пришел со своими сомнениями именно к нему. Потому что знал, что здесь тебя поймут. Потому что в цепкой псине не мелькнуло ни тени недоверия к тебе, которое просто обязано было быть! Нет, тебя выслушали и с присущей Роше последовательной основательностью дали понять, что какие бы сюрпризы еще не преподносило будущее, ничто не способно поколебать уверенности темерца в командире «белок» и ту непостижимую взаимную привязанность, которая их объединила. Удивительное чувство, аж по сердцу резануло. Спрашивается, что более странно – абсолютно не сомневаться в бывшем противнике или сомневаться в глубине души, но ни разу не быть обманутым в итоге… Интересно, а Роше задумывался об этом когда-нибудь? Однако прямо спрашивать о чем-то подобном Иорвет никогда не станет, тем более что сугубо приземленного, практичного и прагматичного человека отличало поразительное чувство такта и понимание личного достоинства. Он не полезет в душу, зато озаботится ужином и постелью для усталой «белки»... - Иорвет? – окликнул глубоко ушедшего в размышления эльфа возвратившийся Вернон. Скоя*таэль даже слегка вздрогнул от его голоса, хотя, развернувшись, вполне непринужденно отозвался: - Я тут подумал, псина, оставить у тебя свой лук. В городе он мне вряд ли пригодится, да и под плащом прятать неудобно, а ты ведь не хочешь засветить наше тесное общение среди своих. Как вернусь - заберу. - Оставляй, конечно, - без всякого замешательства пожал плечами Роше. – Мне действительно пока не хотелось бы лишний раз светить в лагере твоей персоной, - шпионы могут быть везде. Но твое оружие будет в сохранности, не беспокойся. Бьянка отвернет голову любому, кто сунется в ставку командира в мое отсутствие. - Тогда я спокоен, - чуть обозначил улыбку Иорвет и набросил на себя плащ, низко надвигая капюшон, чтобы из-под него можно было разглядеть разве что подбородок. Благоразумно запахнутый воротник даже при свете дня скрыл приметную татуировку, а длинные полы – не менее узнаваемый доспех, плотная кожа скрадывала особенности фигуры и движений, полностью меняя облик эльфа. Где только Роше умудрился раздобыть этот плащ, потому что больше всего он напоминал одеяние Охотников на колдуний. Иронично: такой образ одновременно привлекал внимание и отпугивал, не позволяя разгуляться излишнему любопытству, тогда как сам Вернон набросил на себя нечто гораздо попроще, в чем непременно затеряется на многолюдных улочках Новограда. Около полудня оба товарища наконец покинули расположение темерских партизан.