Верный враг - 2. Сильные духом.

*** Долго ждать не пришлось. Красный платок наконец-то мелькнул среди зелени, Иорвет обогнул остатки стены с пышно разросшейся акацией, вступая во внутренний дворик, и Фаоильтиарна сразу же ощутил иррациональное разочарование, поскольку Старый Лис пришел на встречу совершенно один. О нет, разумеется, он не думал, что Иорвет явится к нему в сопровождении всех своих бригадиров, уже согласных на совместное выступление, и жаждая услышать приказы неожиданно вернувшегося Железного Волка. Не после того, как за все время долгого пути Исенгрима в Новиград у Лиса находились какие угодно более срочные дела, кроме встречи с ним, и того, что Фаоильтиарна успел услышать о последних решениях Иорвета. Правда, возможно, дело было именно в них и сотрудничестве с темерцами, на которое тот пошел, и тогда достичь взаимопонимания между ними становилось вроде бы гораздо проще, ведь Фаоильтиарна сам прекрасно понимал, что без посторонней поддержки, увы, скоя*таэлями нынче банально не выжить, не говоря уже о том, чтобы чего-то добиться. Он даже готов был публично признать, что эти связи Иорвета могли оказаться весьма полезными, хотя делать подобные ходы было покамест преждевременно. Оттого Исенгрим ощутил довольно сильную досаду, лишний раз убедившись, что одним авторитетом обойтись не получится и Лиса придется серьезно уговаривать, побуждая присоединиться к бывшему наставнику и командиру. Ибо что означало подобное явление, как не демонстративную небрежность? А ведь если Иорвет займет такую же отстраненную позицию, как Яевинн, это сразу станет проблемой при той вольнице, что распустилась в отрядах. Помимо того, что сколько-нибудь существенную военную силу скоя*таэли нынче способны были представлять только собравшись все вместе. Так что за встречей Иорвета с уже примкнувшими к Железному Волку «белками», оный Волк наблюдал с тревогой и неудовольствием. Ажиотаж, поднявшийся при появлении Иорвета, сам по себе стал неприятным сюрпризом. Было заметно, что слово Лиса все-таки многое значит среди скоя*таэлей даже для тех, кто не входил непосредственно в его отряды или имел с ним какие-то разногласия. Между тем, на него смотрели не только с уважением, но и с настороженным ожиданием, а кое-кто и с неприкрытым торжеством на лицах, на которое Иорвет не торопился отвечать взаимностью. Прямой вопрос Мейлианлиля мгновенно расставил все по местам, одновременно стремительно накалив ситуацию: - Что, брат, ты наконец осознал, где место истинного aen seidhe? А то с тебя сталось бы и сюда притащить кровавого Пса с его шавками помельче! Многие взглянули на несдержанного скоя*таэля осуждающе, но ответа Иорвета ждали однозначно все и с огромным вниманием, а Фаоильтиарна не успевал вмешаться. - Место любого aen seidhe со своим народом, - голос Иорвета звучал спокойно и внушительно. – Однако к дому ведут разные пути. - Поэтому некоторые ходят кругами и по граблям, - горько бросил с болезненной усмешкой Мейлианлиль. - Довольно! – наконец-то раздался резкий окрик разозленного непрошенным вмешательством Исенгрима, который быстрым шагом спускался во двор. – С каких пор настоящие aen seidhe вдруг устраивают балаган? Впрочем, были у него и другие причины для раздражения, однако «белкам» хватило самой очевидной. Под обжегшим холодом взором легендарного командира большинство собравшихся скоя*таэлей моментально растворилось в воздухе, успешно сделав вид, что их тут вообще не стояло. Перед домом остались лишь бригадиры и еще парочка самых настойчивых, что не добавило Фаоильтиарне благодушия, - он предпочел бы переговорить с Иорветом наедине, однако прямо приказать не мог себе позволить, ведь это справедливо походило бы на то, что ему есть что скрывать от товарищей. Мейлианлиль зло дернул плечом, круто разворачиваясь на месте, и тоже пошел прочь, но свое черное дело он уже сделал, непреднамеренно задав происходящему принципиально неверный тон с самого начала. - Ничего страшного, – будто услышав чужие мысли, по-прежнему спокойно проговорил Иорвет. – В нем все еще говорит горе: его брат погиб, потому что пожелал остаться в Вергене. Теперь Мейлианлиль винит не только себя за то, что не смог его отговорить, но и меня за то, что я привел отряды туда, напрасно пообещав им мирную жизнь. Исенгрим покачал головой, про себя благодаря Лиса за представленную возможность немного сгладить повод для возможных конфликтов на корню. - Лично я не считаю Верген твоей ошибкой, - веско заверил он, провожая глазами удаляющегося раздерганного эльфа. - Ты принял решение, которое считал благом для скоя*таэлей в той обстановке. К сожалению, подлость и предательство нынче цветут пышнее любых цветов, не мне упрекать тебя в опрометчивости. Надеясь, что такого намека будет достаточно и для Иорвета, и для тех горячих голов, что их слушают сейчас, Фаоильтиарна наконец обернулся прямо к собеседнику и в первый миг едва смог удержать лицо. Потому что собственно Иорвета он попросту не узнал в стоявшем перед ним сеидхе. В последний раз Железный Волк видел его тогда же, что и всех остальных офицеров «Врихедд», - на причале проклятого Диллингена, куда их вытолкали с галеры, звенящих и бряцающих кандалами. Этот день каленным железом навсегда остался выжженым в его памяти. Никаких иллюзий относительно ожидающей их за Яругой судьбы, у офицеров скоя*таэлей не было, и в большинстве своем они уже смирились с нею, воспринимая стоически, даже безразлично, хотя в том немало сказывалось и изнурительное плавание. Для многих тяготы заключения усиливались еще из-за ран, в том числе и для Иорвета, у которого воспалился почти затянувшийся было глубокий след от сабельного удара на лице. Так что не в увечье было дело. Тем более, что, собирая информацию о происходящем на Севере, видел Фаольтиарна и розыскные плакаты, так что знал, что дальше обернулось еще хуже, и в итоге Иорвету пришлось постоянно скрывать полученное уродство под платком. Не вызвало удивления и то, что кроме линялого платка, на себе Лис носил такую же сборную солянку, как подавляющее большинство скоя*таэлей, потрепанную и потасканную, одна кольчуга чего стоила, без слез не взглянешь… Однако знаменитую перевязь действительно украшали трофейные гербы, что не могло не вызвать понимающей улыбки, – прежний Иорвет всегда был не только острым на язык, но и отличался склонностью к дерзким, провокационно-вызывающим выходкам. Которые, правда, превосходно умел продумывать. Не стоит об этом забывать, - следом осознал Исенгрим, глядя в бесстрастное лицо этого незнакомого командира, с рублено-резкими, высохшими чертами и саркастичным изгибом тронутых шрамом губ. Взгляд его не был ни осуждающим, ни неприязненным, но оставался тяжелым и жестким, даже когда Иорвет все-таки слегка обозначил улыбку в ответ, протянув руку навстречу. Упрямая твердая воля – вот что явственно читалось во всем его облике, несмотря на одинаковый с прочими «белками» не самый цветущий и презентабельный вид. По всему выходило, что Фаоильтиарна сразу же допустил еще одну промашку, помимо той, что позволил свободное вмешательство прочих скоя*таэлей: уж слишком расплывчатым вышло его заявление. Подтекст в нем можно было легко навоображать какой угодно, да и прозвучала фраза практически с оскорбительной снисходительностью, что по отношению к такому Иорвету к тому же выглядело на редкость глупо. Скверно! Еще и поздороваться не успели, а всем уже очевидно, что встреча прежних товарищей и знаменитых командиров идет вкривь и вкось. Однако оба они понимали, чего от них ждут окружающие «белки», поэтому не ограничились крепким рукопожатием. И опять, - вроде бы взаимные заверения о том, как рады они видеть друг друга живыми и не сломленными, произносились по-настоящему искренне, а звучали натужно и неловко настолько, что буквально скрипели на зубах. Иорвету первому хватило решимости прервать этот постыдный цирк: - Да, времени прошло изрядно. На Севере многое изменилось, - усмехнулся он, выразительно оглядываясь по сторонам. – А вот ты остался совсем прежним. Ты всегда умел без особых усилий будить в сердцах гордость, стремление к свободе, так чтобы пламя борьбы будоражило кровь и хотелось бросится в бой. За этим ты и вернулся, не так ли? Собираешь старых бойцов, вербуешь новых, - я видел ваши листовки… - Ты сам только что сказал: место seidhe - с его народом, - слегка пожал плечами Исенгрим и жестом предложил пройтись, чтобы осмотреться подробнее. А заодно чтобы соблюсти хотя бы относительную конфиденциальность беседы, ведь не станут же «белки» слоняться за ними следом. - Ты лучше меня должен знать, - медленно заговорил Фаоильтиарна, тоже решив обойтись без неуместно долгих вступлений, - что положение скоя*таэлей сейчас критическое, а ситуация в мире такова, что если ничего не предпринять немедленно, то от нас даже истории не останется. Причем я сейчас имею ввиду не уничтожение скоя*таэлей, как некоего движения или боевого формирования, а говорю о виде как таковом. Tedd Deireadh нашего народа близок как никогда, и мы обязаны что-то предпринять, чтобы хотя бы отсрочить его. Отсюда и вербовка новых бойцов. Соглашусь, это опасно тем, что может преждевременно привлечь внимание врагов, но и необходимо, ведь для решительных действий, нужна какая-никакая, а сила. - Пожалуй, - задумчиво согласился Иорвет, - и впрямь, слабость – это тот порок, который жизнь наказывает наиболее жестоко. Однако, прежде чем его собеседник успел порадоваться намечающемуся единодушию, он невозмутимо продолжил: - Но и самоуверенная слепота способна принести неменьшие беды. Допускаю, что лидер должен думать масштабно, но не слишком ли широко ты замахиваешься? Спасение вида… Это уже было, Исенгрим, пора признать, что мы проиграли. При том проиграли совсем не под Бренной и до сих пор захлебываемся в последствиях, а ты говоришь так, будто намерен завтра повести скоя*таэлей маршем под развернутыми знаменами на прорыв в Дол Блатанну. За разговором они дошли до конца дома, и Фаоильтиарна остановился, покусывая сорванную травинку. Он понимал, что Иорвет прощупывал его, желая вызвать на откровенность и получить конкретные ответы. Вместе с тем, столь прямолинейный и безжалостный приговор Иорвета поразил его, а кроме того, задел за живое, заставив почувствовать себя уязвленным. - А что, если и так? – резковато бросил Исенгрим. – Что если возвращение Дол Блатанны, причем такой, о которой мы мечтали, и есть моя цель? Не самая близкая и легкодостижимая, но при известных усилиях возможная? Иорвет долго вглядывался ему в лицо, а затем разочарованно отвернулся и, тряхнув головой, с горечью рассмеялся: - Ох, брат, не самая близкая… Мечта о свободе, о сияющем королевстве и возрождении – прекрасная мечта! Я согласен, что на нее не жалко положить жизнь. И, поскольку эльфы живут долго, у кого-то из нас теоретически даже есть шанс увидеть этот чудесный момент! Вот только боюсь, я немного отвык и уже не подхожу для мечтаний. И мне все больше кажется, что тот огонь, который ты собираешься разжечь, лишь заведет нас глубже в топь. Фаоильтиарна резко выдохнул сквозь зубы, запрещая себе оглядываться на старательно прислушивающихся к ним «белок»: - И поэтому ты пошел на сделку с этим, как его, Роше? Я не осуждаю тебя за вынужденные меры, поскольку сам… - А я и не оправдываюсь, - устало и тяжело прервал его Иорвет. – И знаю, что у тебя за плечом тоже стоит dh*oine. Кто-то из тех, кто очень любит играть во всякие политические игры чужими руками. Иначе бы ты не заводил снова речи о Дол Блатанне, сумасшествия в тебе я как-то не заметил. Да и вообще довольно трудно воевать, не зная будешь ли есть в ближайшие дни, и голым… Не с голыми руками, а просто голым. Так что не трудно догадаться о том, что есть кто-то, кто должен будет обеспечивать твою новую затею. - Есть, - холодно подтвердил Фаоильтиарна, отчетливо понимая, что разговор, а вместе с ним и надежда на сотрудничество окончательно летит в тартарары. – Что поделаешь, для достижения цели все средства хороши. - Хм, - протянул Иорвет, отталкиваясь от стены и направляясь в обратную сторону вдоль дома, - как это знакомо: цели и средства… Средства у нас, положим, примерно одинаковые, вот только ты намерен ринуться в бой, а я считаю, что нас перемелет в кровавой каше. Уже без остатка, окончательно и бесповоротно. - А если я скажу, что вскоре на Севере должны произойти значимые события, которые качнут весы, и скоя*таэли смогут использовать это в свою пользу? – Исенгрим использовал единственный ход, какой мог, не раскрывая имени «нанимателя» и его далекоидущих планов. Не то чтобы он допускал, что Иорвет немедленно побежит доносить более подробную информацию темерцам или кому бы то ни было еще, но вот то, что распорядится он ею сугубо по своему разумению без оглядки на какие-либо авторитеты и идеалы – это был опасный факт. - Я даже догадываюсь, какие, – невесело фыркнул Иорвет на предосторожности. – Что ж, тогда наконец и поговорим без недомолвок, брат! Кто знает, быть может, после наши разногласия потеряют смысл вовсе... Он неожиданно смягчился, позволив проскользнуть сожалеющей улыбке, однако дальше вместе не пошел: - Пойми меня правильно, Исенгрим. Я не отказываюсь от нашей борьбы и никогда ни словом, ни делом не откажусь от скоя*таэлей. Но большинство из нас устали умирать по чужим приказам и из последних сил ползти за некой эфемерной мечтой. А ведь даже вожделенная Дол Блатанна, вдумайся, это всего лишь очередное гетто, куда загнали seidhe, и запретили вылезать под страхом смерти. Сейчас мне, как и моим бойцам, нужно что-то более существенное, чем туманные обещания. То, что можно увидеть и подержать в руках сегодня, а не когда-нибудь в следующей жизни, и я не имею никакого права принимать какие-то кардинальные решения, не зная всех обстоятельств. Теоретизировать, знаешь ли, опасно, потому что незаметно для себя начинаешь подтасовывать факты под такую прекрасную манящую картинку, вместо того чтобы вовремя поостеречься, - Иорвет извиняющееся развел руками, но выражение его лица и взгляд оставались непреклонным. – Прости, возможно, я говорю излишне резко, но правда, какая бы она ни была, лучше неопределенности, сомнений и подозрений. И, надеюсь, в следующий раз мы встретимся иначе. Явно намереваясь на этой ноте окончить абсолютно бесперспективный разговор, Старый Лис вновь протянул руку былому товарищу, и Фаоильтиарне не оставалось ничего иного, как пожать ее, подтверждая тем самым полное фиаско. - Даже не задержишься? – сухо уточнил Исенгрим. - Так ты и не приглашал, - усмехнулся Иорвет. - Va faill. Он кивнул хмуро наблюдавшим за ними с крыльца бригадирам и покинул лагерь больше не оборачиваясь.