***
Миша сидел на холодном полу, смотря на то, как дверь за Русланом закрывается. Истерика медленно утихала, в комнате стало так тихо, что Циркунов слышал, как капельки крови разбиваются об кафель в ванне. Он так и не понял, что именно ударил: висок или скулу, но болело все. Поднявшись с пола, Миша уткнул взгляд в раковину, игнорируя свое отражение в зеркале. Умыл лицо трясущимися руками, достал с нижнего ящика пластыри, надеясь, что они перекроют полученные ссадины и неуклюже наклеил их на лицо. Какой он дурак. Знал же, что лучше не колебаться и не давать эмоциям возможность вырваться, пока он тут. Торопливо покинув ванную, он надел сложенные на кресле вещи и слабо улыбнувшись стоящему у окна мэру, выбежал из квартиры. Он спустился по лестнице, кутая лицо в шарф и сдерживая очередной поток негативных мыслей в голове. Сжимал руку в кармане настолько сильно, что оставлял крохотные царапины от коротких ногтей. На улице похолодало, дождь стал сильнее. Тихо бранясь, Михаил сильнее запахивает куртку и идет в сторону арки прочь из этого двора. Прекрасно замечая уходящего друга, Данила достает телефон из кармана, сидя в салоне машины. Он ушел за ней сразу, как за дверью подъезда скрылся силуэт брюнета. Дождавшись, пока Циркунов уйдет подальше, Кашин набирает номер и слушает длинные и громкие гудки. На той линии отвечают, слышно быстрые капли дождя, стремящиеся упасть на землю или соприкоснуться с одеждой и волосами. Слышно сбитое дыхание и частый кашель. — Миша, что с тобой? — Нахмурился рыжеволосый, заводя машину, — Ты где сейчас, давай я тебя заберу? -…А, ну, я около главной улицы, на остановке… — Не ожидая звонка от Данилы, Миша немного растерялся. В такой ливень и со слезами, застилающими глаза он даже не удосужился посмотреть, кто звонит. Остановился он и правда на остановке под навесом. Людей тут было немного, лишь те, кто поздно закончил работу или опоздали на предыдущие маршруты. Это было видно по поведению людей. Их нетерпеливы взглядов на часы каждые двадцать секунд, топоту носка одной из ног, бранным словам и разочарованным лицам. — Я подъеду, подожди пару минут, мне близко, — Отключив звонок, Даня выворачивает из двора, выезжая на дорогу. По правде говоря он и не понял, зачем вообще поехал узнавать, что случилось с Циркуновым. Это ведь было вовсе не его дело, но… Волнение в груди мешало рационально принимать решения. Подъехав, он остановил машину прямо на автобусной остановке. Стоящие на ней неодобрительно осмотрели белый внедорожник, но промолчали. Миша медленно подошел к ней, и сел на заднее место кожаного салона. Теперь пришла очередь Данилы неодобрительно смотреть на сидящего. Но заметив ссадины, наспех заклеенные пластырями, он нахмурился и выехал на дорогу, дабы не мешать автобусам. Отъехав подальше, Кашин остановил машину на парковке. Приоткрыл заднее окно и оставил водительское кресло, пересев назад. Он точно знал, у кого был Миша, но чтобы допустить мысль о... физическом насилии? Разве у них не все обоюдно? Аптечка валялась где-то в бардачке, Даня неуклюже полез за ней, пока Циркунов с непониманием смотрел на него. Достав аптечку, он поворачивает к себе лицо брюнета. Синяк красовался на скуле мальчишки и совсем новая рана рассекла бровь. – Ты у кого был, что получил такие ссадины? – Доставая перекись и вату, спрашивает Данила. Миша молчит, смотря стеклянными глазами на аптечку с различными блистерами, бинтами, пластырями и бутыльками. Он всегда молчал, когда разговор касался полученных им травм. Обычно это спрашивала Алина, указывая на синяки у шеи, на спине или на руках. Руслан часто применял физическую силу во время секса, но бывало и в ярости ударял Мишу... Пару раз. Но никогда не на видных местах. Потому сейчас мальчик не мог придумать отмазки, чувствуя себя ничтожеством. Этот человек решительно помогает ему, а Циркунов в ответ даже правды суазать не может. Даня выдохнул, понимая причины Миши. Молча отклеил пластыри с кожи, действия сопровождались шипением брюнета. Вату смочил перикисью и обработал поврежденные участки. В правильном положении прилепил новый пластырь, надеясь, что он не отлетит от брови. Щеку намазал какой-то найденной на дне мазью. – Ты куда ехал? Домой? – Вдруг вспомнил Даня о том, что Циркунова подобрал он с остановки. Может, мальчик куда-то и правда собирался? Тут Миша ожил, поднимая глаза на Даню и нервно замотал головой. – Только не домой. Я опять получу порцию упреков от отца... – Тихо вздохнул Совергон и отвел взгляд к окну, где лил дождь, – Куда ты ехал? Можно с тобой? – Ты мне расскажи, от кого ты бежишь, Миша, – Мягко спросил Даня, смотря на расстроенного ребенка. Он хотел знать. И плевать ему было, что главной целью является сдать мэра. И на включенный диктофон в кармане было по боку. Он переживал за парня. За всю свою недолгую жизнь Кашин видел разных людей. Обездоленных и бедных детей из семей с родителями-алкашами, которые были полны решимости вылезти из этого дерьма, правда, не прикладывая особых усилий и вечно обвиняющих всех вокруг. Видел детей с богатых семей, просирающих здоровье и деньги на наркотики и пойло, не имеющие планов ра будущее, потому что надеятся, что все предоставят им их родители. Видел таких, как сам Даня, пахающих на неблагодарной работе ради того, чтобы выжить в этой системеи давно смирившиеся со старостью в тюрьме. Всех их было не жалко. Они все прогнившие черти, которые будут вариться в одном огромном котле у дяденьки в приисподни. За те дни общения с Мишей, у него появилась надежда на то, что сам брюнет является частью самой маленькой группы социума, где дети страдают от всех остальных, но пытаются жить, ровняя остальных рядом с собой. Они те, кто страдают от людей, но стараются видеть в них хорошее. Спасают тонущих, но сами того не замечая, тонут за ними. Было очень больно понимать, что это происходит и с этим парнем. Он не заслужил. Он не должен страдать с другими людьми за чужие грехи. В голове Дани родилась идея. Он поджал губу, обдумывая все за и против этой затеи. "А что я, собственно, теряю?" – пронеслось в голове. Кашин кивает, соглашаясь с просьбой Циркунова. – Миш, а ты бывал в нашем горном лесу? – Простой вопрос, от ответа на который ничего особо не зависело, но было бы приятно, увидь он красоту леса впервые. Отрицательно покачав головой, Миша вдруг заинтересовался, на какую вообще поездку он напросился только что. Данила садится на переднее сиденье и набирает номер на телефоне. – О,Руслан, привет, – На том конце провода мужчина поднимает трубу с обыденным "Усачев слушает, чем могу помочь?", – У тебя есть свободные палатки? Я хочу подъехать сейчас. "Никаких проблем. Последние дни дожди льют, мало клиентов. Ты знаешь, я всегда на базе, так что, жду," – Ответ развеселил рыжеволосого. Скинув трубку, он улыбнулся Мишке на заднем сидении. – Едем смотреть на горы и лес, но перед этим заедем за едой и бухлом, тогда уж, – Сообщает парню Данила и вдавливает педаль газа, направляясь к ближайшему гипермаркету, а потом и в закусочную можно, если встретиться по пути...***
В итоге они ехали по трассе, смеясь и угорая с песен в плейлисте друг-друга, выпивая на пару одну бутылку красного вина. Миша сел на переднее сиденье, так как на заднее ушли пакеты с курочкой, алкашкой и непонятным пледом с руковами, который резко захотел приобрести Циркунов. Пейзаж за окнами сменялся очень быстро. Погода потихоньку приходила в норму. Миша улыбался, разглядывая растущие откуда-то из низов, деревья, когда те проезжали по серпантинам. Казалось, что наклонись еще немного и машина покатится вслед за взглядом, вниз, упадет на ту землю, откуда начинают расти эти долголетние деревья. Помниться, был у него период, когда хотелось открыть окно машины, в которой он ехал и прыгруть в эту бездну, так манящую его к себе. Любопытство, доводящее до безумия. Или безумие, провоцирующее любопытство... В этот период поля подсолнечника уже были чистыми. Урожай собран, а до новой высадки ещё далеко... Грустно стало от нахлынувших воспоминаний. По этой дороге он часто ездил отдыхать с отцом и Ясей. А на обратном пути захотел посмотреть на поле ближе. Девушка поддержала его идею, останавливая машину около забора. Выбегая и хватая Мишку за руку, она побежала к подсолнечникам. За ними поплелся и Николай, причитающий о чем-то себе под нос. С того дня осталось много красивых фотографий. Он даже увез один подсолнух с собой, долго отказываясь выкидывать даже после высыхания... Это было напоминанием о теплых событиях, которых было так мало в его жизни. Данила заметил взгляд парня и прокашлялся, обращая на себя внимание. – Ты чего приуныл? – Спрашивает Кашин, делая глоток винаи следя за дорогой. – Я вспомнил, как нас чуть не подстрелили из винтовки, когда мы с родителями пиздили подсолнухи, – С ухмылкой произнес Миша. – И чего? Разве грустно от такого бывает? Радоваться нало, что живые все! – Да вот не повториться такое больше, просто. Потому и грустно, – Хмыкает Мишка и хмурится, – А который час? – Около одинадцати вечера, – Пожал плечами Данила, закидывая в рот кусочек курицы, – Мы почти на месте. Тут парень не соврал. Они и правда были на месте. Завернув налево, они проехали еще метров триста по асфальтированной дороге и выехали на красивую площадку с небольшим количеством домиков и больших палаток около склона. Лишь в паре домов и одной палатке горел свет. Совсем недалеко было здание побольше, видимо, для рабочего персонала. От туда и вышел Усачев, заметив подъехавший автомобиль. – Ну вот это я понимаю, апгрейд, с нашей последней встречи, – Хмыкнул мужчина, убирая осветленные пряди волос назад, – Где такую взял? – Связи и выгодные сделки, – Кивнул рыжеволосый, закуривая. Благо, парковка была свободной зоной для курения и уходить от лагеря никуда не пришлось, – Знакомься, Михаил, а это - Руслан Усачев, местный сторожила. Познакомились тут же, когда я ему ебало начистил. – Завязывай собой парня пугать и меня принижать! Я тут главный, вообще-то. Основал бизнес да и сам слежу за ним, – кивнул Руслан, рассматривая Мишу, – но про встречу он не соврал. Я еще месяц на работе не появлялся, боялся постояльцев физиономией пугать. Приходилось Кшиштовскому мне все по почте скидывать, работал из дому. – После этого я тут премиум клиент. Когда хочу, насколько хочу, –Делая затяжку, с гордостью произнес Даня. – Приятно познакомиться, – кивнул Миша, вытягивая, из предложенной рыжим пачки, сигаретку, – Удивительно, что я не получил от него по ебальнику еще ни разу. – Дождешься и тебе всеку, – Грозно пошутил Даня. По правде, трогать его он не собирался ни при каких обстоятельствах. – А, так ты у нас с Кашиним вместе на драки ходишь? Чего побитый весь? – Вопрос резко напряг атмосферу. Миша сглотнул, медленно втягивая табак в легкие и выпуская дым. – Понятно с вами все, – Кивает Усачев, чувствуя напряжение, и вытягивает из кармана джинсовой куртки ключ-карту, – Это чтобы в палатке свет зажечь. Если одеяла или чайник нужны будут, заходите. Данила с благодарностью забирает карту и направляется к машине. Забирает пакеты, кидая перед этим в Мишу его странным бежевым пледом. Тот довольно улыбается, хватая новую покупку. С боем отбив у рыжего хотя бы один пакет, Циркунов идет с Кашиным к нужной палатке. Мокрая трава хлюпает под ногами, но его внимание привлекает вовсе не лужи в некоторых местах или мокрая поверхность палатки. Красивейший вид открылся с этого места. То море растущих из неизвесности деревьев сейчас застилало весь вид с утеса. Прекрасные горы, освященные светом луны, покрытые снегом на самых пиках. От того, наверное и было тут холоднее, чем в городе. Он поежился и быстро вспомнил о пледе, что держал в руках. Опустив пакет на стол под навесом, Мишка укутался в пледик, усаживаясь на лавочку рядом со столом. – Руслан, гнида эдакая, дал палатку с одной кроватью, – Недовольно проговорил Даня, выходя из палатки. Он хотел было возмутиться, хера ли парень сидит и не помогает рыжему, но вовремя отдернул себя, заметив, с каким восторгом Совергон наблюдает за красотой природы. Он молча подходит к столу, вытягивая из пакета новую бутылку и открывает штопором, лежащим там же. Сделав глоток, он протягивает ее Мишке. От взгляда парня, с которым он встретился, перехватило дыхание. Благодарность в наполненных слезами глазах выбила почву под ногами Кашина. Он даже не понимал, как ему реагировать. – Почему ты привез меня сюда? – Хриплым голосом спрашивает Миша, осозновая, что Данила бы не поехал сюда изначально сам, в одиночку. Циркунов был глуп, но не настолько, чтобы не увидеть сей правды. – Тебе это было нужно, а я мог тебе помочь, – Тихо отвечает Данила, присаживаясь рядом и делая второй глоток вина. "Спасибо" - тихий шепот у самого уха заставляет прокатиться мурашкам волной по телу рыжеволосого. А после на его плечо кладется голова Миши.