Концы красной нити переплетаются

Холодный ветер гуляет по улицам, он мощными потоками качает сухие ветки деревьев, что выглядят, как рисунок из-под руки самого Тима Бертона. За дуновением ветра подымается и прочий мусор, который некому убрать на пустых улицах, некому позаботиться о чистоте. Я больше кутаюсь в свой плащ и быстро направляюсь в один из переулков, чтобы роботы-ищейки не успели меня засечь и подать сигнал в штаб. Спрятавшись в одном из баков, вижу, как мимо пробегают тупые железки, которые даже не удосужились заглянуть куда-то дальше, чем центральные улицы. «Тупые роботы, — подумал я, — и тупой их создатель, потому что программу не умеет писать.» Я точно знаю, что ищейкам нужно ближе к утру идти на подзарядку, почему позже выходят "счастливые" солдаты, которые тоже контролируются одним сумашедшим, тем не менее у меня всё равно есть шанс убежать и спастись от них. «А если однажды меня поймают и приведут к нему?» — эта мысль оставила внутри моей черепушки мерзкий шрам, выцарапанный неровными грязными ногтями страха. При каждом упоминании сердце заходится в бешеном стуке, отдающим эхом от стен грудной клетки прямо в мои уши, будто оно — напуганная птица, которая хочет быстрее улететь от источника опасности. По всему телу разливается жар, появляется какая-та странная энергия: оно готово к бою или побегу. Одно из двух. Я чувствую боль в животе и слышу жалобное урчание желудка, моя рука сама тянется к животу и поглаживает его. — Ничего, дружище, — шепчу охрипшим голосом, — я найду, чем подкрепиться. Прислушавшись к звукам снаружи и ничего не услышав, кроме завывания ветра, вылезаю из теплой мусорки и иду искать еду на покинутые склады в супермаркетах. Там должны быть консервы, которые обычные граждане не успели забрать из-за дефицита товаров во время захвата Британии Красной армией. Сейчас обычных граждан превратили в зомби-солдатов, принудив их надеть маски "счастья", но мне это лишь на руку в этом случае: больше запасов заполучу. Пустующие улицы немного пугают, но уже более менее привычно смотреть на красные неоновые огни повсюду, которые меня первое время очень сильно раздражали после последнего побега из штаба Красной армии. По коже прошлись мурашки, когда в памяти всплыли воспоминания с окровавленным лицом Мэтта и избитым Томом, который мне кричал: "Беги!". Однако я тогда на мгновение застыл, ошарашенно смотря: то на друзей, то на него. Он с безумным блеском в серых глазах улыбнулся мне и, разводя руки для объятий, сказал: "Присоединись к моей армии, милый. ". Эти слова подействовали на меня как спусковой механизм, и моё тело под воздействием страха двинулось к выходу из этого ужасного места. Я рефлекторно дал по морде одному патлатому парню, который схватил меня за руку, и побежал дальше, с каждой секундой ускоряясь, потому что я слышал чьи-то тяжёлые шаги за спиной. Оглядываться было слишком опасно. Моя голова настолько затмилась воспоминаниями, что я даже не заметил вкус тушёнки на своём языке, которую смог найти на складе. Я жадно поглощал еду, пока желудок заполнялся жирной пищей, а живот переставал болеть. Пропитание на некоторое время найдено, что уже хорошо. Однако у меня была ещё одна проблема: приближающаяся течка. Мой запах стал более сладок, нюх острее, а по телу иногда проходит знакомая дрожь и жар. Она слишком близко, что пугает меня ещё больше, чем обычный голод. Я, собрав немного запасов в небольшой рюкзак, направился на поиски аптеки с запасом медикаментов, среди которых должны быть подавители и прокладки вместе со спреем, который должен нейтрализовать мой запах. По дороге в нужную аптеку я чуть не напоролся на солдат, но, вовремя спрятавшись за мусоркой, эти полудурки меня не заметили. Сердце ушло в пятки, ужас сковал моё тело, обплетая его холодными мерзкими щупальцами, что отдавало на коже неприятным холодком. Я буквально ничего не чувствовал в тот момент, было лишь желание убежать оттуда, чтобы спасти свою задницу «Пронесло», — подумал я, ускорив свой шаг к зданию, где должны быть мои спасители от недельных страданий. Рассматривая странные буклеты в аптеке для подростков, где им поясняли за безопасный секс, презервативы и прочее дерьмо, интересующее в большинстве случаев пубертатных детей, я вспомнил себя в такие годы. Грустная улыбка тут же появилась на моём лице, а перед глазами начали мелькать воспоминания, как на кинопленке, показывая всё с самого начала. В моих руках находится презик, в который набрали воды. Мы тогда украли у какого-то тупого задиры, который был на три года старше нас, пачку презервативов, потому что тот, споря с нами, показал эту пачку, говоря, что мы малолетки и ничего не знаем о взрослой жизни. Меня с Тордом Том и Мэтт еле оттащили от него, ибо ему хотелось втащить по самое не хочу. Вот поэтому мы с Тордом, договорившись, украли у этого полудурка эти резинки. Не зная, что с ними дальше делать, я предложил набрать в них воды и побросать с окна на улицу. Ларссон охотно согласился, блеснув серыми хитрыми глазами. Нам было весело, но во время этого действа мой друг странно на меня смотрел, а затем спросил: — Эдд, у тебя ещё не было течки? — его голос притих и стал более тягучим, что было очень странно для норвежца. Меня этот вопрос смутил, и я густо покраснел, отводя взгляд. По телу прошла крупная дрожь, и мои руки еле удержали резинку с водой, которую мне пришлось в быстром темпе выбросить в окно. Я чувствовал себя очень странно в тот момент, внутри всё резко сжалось, внутрености обдало неким жаром. Мне стало труднее дышать. Мы никогда не затрагивали темы, касающейся моего вторичного пола, поэтому я не понимал, почему Торд так внезапно этим заинтересовался. Я знал, что он альфа и всякое такое, но Том тоже альфа, и он никогда не затрагивал этой темы. Хотя такой странный взгляд от Ларссона я замечаю не впервые. — Нет, не было ещё, — собравшись с силами, ответил я, посмотрев в серые в глаза, через корку льда которых выглядывало что-то необычное, что-то такое родное для меня, но всё ещё неизведанное. Это было сложно признавать, но я влюблён в Торда, казалось, влюблён с самого рождения, хоть я почувствовал тепло в груди только два года назад. Однако у меня было ощущение, что этот альфа моя судьба, мой человек, которого не хотелось отпускать никогда. — Ты не думал, с кем хотел бы провести свою первую течку? — Торд сел рядом со мной, так же не сводя взгляда с меня. Мне стало некомфортно, на меня будто давили своей аурой, заставляя раскрыть все свои грязные тайны. Я невзначай попытался отодвинуться от него, притворившись, что я тянусь к печенью, лежащем в миске, но Ларссон резко меня приобнял и прижал к себе, горячо выдохнув в шею. — Я задал тебе вопрос — значит отвечай — его голос звучал властно и требующе, будто я ему задолжал что-то. На шее что-то начало жечь и сдавливать её, затрудняя мне дыхание. Появилось большое желание поцеловать альфу, чтобы прекратить это. — Не думал, — еле выговорил я, судорожно выдыхая. Одна рука Торда опустилась с плеча на талию, а вторую он положил мне на колено, заставляя ещё больше краснеть и ощущать жар по всему телу. — Может, — норвежец сделал свой голос тише, приближаясь к моему уху и обдавая его горячим дыханием, — я буду твоим первым партнёром? Я не сдерживаю удивленного вдоха, а затем смотрю ошарашенно на него, не сводя своих карих глаз с чужих, в тумане которых скрывался зверь, поймавший свою жертву. Однако эта жертва не догадывалась, что на неё ведётся охота. Я быстро проглотил подавители, запивая белую таблетку обычной водой, хоть больше хотелось колы, но сейчас это не имеет смысла. В одной из аптек нашлось достаточное количество таблеток и средств против течки, поэтому, собрав себе в рюкзак немного товара со склада, я запомнил это место и пошёл искать хотя бы какое-то жилище на время, потому что мне надоело ночевать где попало.