Не допивай ближнего своего

Проснувшись, Илья шустро оделся и отправился на поиски Камелы. Вампир нашелся в медотсеке за развернутыми вирт-окнами. — Привет, есть минутка? — не дождавшись разрешения, спросил в лоб. — Фобиос сказал спросить у тебя о том, как вы с ним познакомились, и он разрешает быть предельно откровенным. Я хочу знать. — Привет. Илья, пожалуйста, не отвлекай меня по пустякам. Откуда я могу помнить? Может, в коридоре столкнулись, может, лечил я его, — раздраженно отозвался Камила, хмурясь и старясь не ерзать на стуле. — А «Темная вода» тебе о чем-нибудь говорит? — не отставал Илья, прекрасно понимая, возможности расспросить без свидетелей, может еще долго не подвернуться. — Говорит, только при чем здесь Фоби... О черт, как я мог забыть, — легко поднявшись, медик прикоснулся к какой-то кнопке на столе и пояснил. — Сейчас я активировал звуковой экран. Не думаю, что кэп хотел бы, чтобы это слышали Лимир или Тая. Сел и чуть поморщился, затем, откинувшись на спинку стула, начал: — «Темная вода» — это название одного из кораблей расы, с которой мы воевали. Они даже гуманоидами не были, потом, если захочешь, покажу голограмму с их изображением. Еще в самом начале войны он вышел груженный «живым товаром», собранным на одной из наших станций. Только вот до места назначения не дошел. У капитана того корабля были весьма специфические вкусы. Ему нравились гуманоиды мужского пола, но насильником он не был. «Товару» озвучили предложение, в котором тот, кто согласится делить постель с капитаном не будет продан, более того, будет за каждый месяц совместной жизни получать энную сумму денег. Только доноры на эту роль не подходили, слишком хрупкие. Не думаю, что капитан рассчитывал, что кто-то согласится. Доброволец нашелся, до порта было еще месяца три пути, когда вампир переселился в капитанскую каюту. Уж не знаю как, но мужчина смог завоевать доверие работорговца, и уже спустя месяц не только умудрился открыть загоны для «живого товара», но и снабдить рабов оружием. Был переворот, работорговцев заперли в грузовом отсеке, корабль развернули, и вампиры с донорами отправились домой. Вампир чуть склонил голову на бок и продолжил: — Я был медиком в той группе, которая наткнулась на «Темную воду» первой. Думаю, ты понимаешь, кто был тем добровольцем. Только зачем тебе эти знания? В груди болезненно сжалось, а воображение равнодушно нарисовало жуткий мультик. Илья сник, весь сжался, становясь будто ниже ростом. Глаза пекло, а в горле встал ком. Он и представить себе не мог... Теперь его ночные посягательства выглядели злой и жестокой издевкой. Сглотнув, Илья повинился: — Вчера ночью я настаивал на смене ролей... — Илюшка, тебе сейчас мои слова покажутся абсурдом, но Фобиосу это тоже нужно, — Камела положил обе ладони на плечи человеку. — Понимаешь, дело не в физической боли, не думаю, что существо, которое имело целый трюм гуманоидов, но при этом не взяло в свою постель первого приглянувшегося, просто от того, что могло, было грубым или действительно имело место банальное насилие. Да и вампиры намного менее чувствительны к боли. Не знаю, работал ли с Фобиосом психолог, или на это просто не было времени, но пока он сам не захочет отпустить эти воспоминания и осознать, что война закончилась, ничего хорошего его не ждет. Чуть задумавшись, вампир продолжил, подбирая слова: — Ты его любовник, значит, можешь иметь свои желания и потребности, и он должен это осознать. Ты и работорговец не одно лицо. Фобиосу надо понять, что есть огромная разница между тем, что было тогда, и тем, что у него с тобой. Хотя вряд ли он тебя подпустит, но сам факт того, что он позволил тебе узнать и такие подробности своего прошлого говорит о том, что он тебе доверяет и дорожит тобой. Илья молчал долго, и чем дольше он думал, тем тверже становилось решение выколупать Фобиоса из-за стен капитаном же воздвигнутой крепости. — Спасибо, Камела, я постараюсь не разочаровать Фобиоса и стать для него надежной опорой. Илья посмотрел на сенсорную панель, пустую кружку рядом и предложил: — Я могу пригодиться? Хотя бы чай заварить. — Можно вопрос? Фобиос же поит тебя раз в неделю своей кровью? Мне просто нужно сравнить образцы, но кроме крови Антона, других пока нет, — тихо отозвался Камела и, повинуясь порыву, приобнял донора. — Все будет хорошо, ему просто нужно осознать, что все в прошлом... Именно в этот момент в лабораторию, как назло, явился байкер. — А мне ты так каждое утро не радуешься, — язвительно заметил Антон и, подойдя к будущему супругу ближе, скрестил на груди руки. Медик поднялся со стула, посмотрел на Антона снизу-вверх, тихо признал: — Да, таких чувств, как к Илье сейчас, я к тебе не испытывал никогда. Тебя я люблю, тобою восхищаюсь, тебя хочу, но жалеть тебя мне как-то в голову не приходило. — Неудачно я пошутил, — невесело отозвался Антон и притянул для поцелуя медика. Только после того, как вампир был крепко обнят и нежно обласкан, мужчина поинтересовался: — Что случилось, Илья? — Уже все нормально, — улыбнулся парень, невольно отмечая, насколько гармонично смотрятся вместе высокий и широкоплечий мужчина и тонкий, гибкий вампир. — Только сдам кровь Камеле и пойду готовить завтрак. Надеюсь, блины все любят. — О, поверь, я люблю все, что готовится без моего непосредственного участия. Нет, ну честно, у меня три диплома о высшем образовании, а половину времени приходится проводить у плиты. Ладно, кормить Антона я не против, да и тебя тоже, Илья. Но Фобиос, Лимир и Тая могли бы и сами о себе позаботиться, — пожаловался медик, стараясь дать время Илье для того, чтобы окончательно взять себя в руки. Быстро и привычно достав инъектор, закатав парню рукав и взяв образец, Камела констатировал: — Все, готово. Можешь приступить к приготовлению пищи. Подойдя к Антону и ткнув пальцем в одну из сенсорных панелей, вампир поинтересовался: — Хочешь знать, сколько теперь может прожить твое тело? — Я могу готовить, — поспешил реабилитироваться в глазах Камелы байкер. — Просто не уверен, что даже ваш брат способен переварить мои кулинарные изыски, — признался Антон и заинтересованно полюбопытствовал. — Хочу! Сколько? — Смотря кто, Лимира вообще можно кормить чем угодно, правда, остальным будет плохо, — фыркнул Камела. — Если продолжишь пить по паре капель моей крови, то впереди тебя ждет две тысячи четыреста тридцать пять лет, примерно на сотню больше, чем меня. Вампир с предвкушением уставился на лицо байкера, стараясь не пропустить ни одной эмоции. Антон замер. Стоял манекеном и не моргал. Широко раскрывшим рот манекеном, потом мужчина отмер и протянул: — Сколько-сколько?!! Нет, я помнил твои слова, думал, речь о паре сотен лет, а не тысяч. Но раз с тобой, то я спокоен, — довольно заметил мужчина и нагнулся к Камеле за поцелуем. Вампир тут же отдал желаемое, жадно, жарко, словно лет двести не целовался и затем, оторвавшись, тихо сказал: — Твой брат, его жена и Женя тоже могут прожить настолько же длинные жизни, если конечно, это нужно тебе и им. Не думаю, что мне будет сложно делиться и с ними небольшим количеством крови. Я не хочу, чтобы ты пережил тех, кто тебе дорог, это слишком страшно. — Я поговорю с братом и семьей. Чего бы ни хотелось мне, решать все равно им. Спасибо, что предложил, для меня это много значит. Антон ткнулся носом в светлую макушку и, сам не замечая, что говорит, с чувством произнес: — Господи, я люблю тебя с каждым днем все сильнее и сильнее. Я пропал. Вампир чуть дернулся, жестко впился пальцами в подбородок мужчины и твердо сказал: — Не идеализируй меня, мне не нравится твой брат. И я предложил, и буду это делать только из любви к тебе, но я злопамятный, мстительный и гордый. Понимаешь? Глаза хищно прищурены, ноздри раздуты, и Камела кажется в этот момент опасным зверем. — Дима не прав, и я сам на него зол. Главное, что убивать ты его не станешь, а отомстить захочешь, помогу, — не хуже вампира оскалился Антон. — А мне сколько жить? — подал голос Илья, напоминая воркующим голубкам, что они не одни. Камил благодарно поцеловал в уголок губ своего будущего мужа и прошептал на ухо: — Хм... Мне уже не плохо, вот только силы еще не вернулись, не хочешь ночью этим воспользоваться? Затем, повернувшись к Илье, насмешливо сказал: — Могу погадать на кофейной гуще, или подожди пару часов, пока комп выдаст более точные данные. — Подожду, куда я денусь, — хмыкнул парень. — И про Фобиоса я бы тоже послушал. — В смысле? — завис медик, попутно заползая рукой в джинсы за спиной у Антона. У Антона от неожиданности опять стали глаза какающей мышки. Не замечая издевательств вампира над хрупкой нервной системы одного конкретного человека, Илья пояснил: — Про его срок жизни. Знать как-то спокойнее. Узкая ладонь спустилась ниже, чуть сжала ягодицу байкера, Камела тихо рассуждал: — Ему жить меньше, чем мне. Во-первых, он старше, во-вторых, я не чистокровный вампир. Шустрые пальцы поползли по бедру вверх. Антон прижался к боку вампира, отчасти, чтобы мешать ему своевольничать, а с другой стороны и самому удобно. Байкер сунулся под пояс штанов, но Камела как заранее готовился к потехе, под туго затянутый ремень, протиснулась лишь пара пальцев. Ничего, с самым серьезным выражением лица, байкер потирал левую ягодицу. — А вампиры как-то могут продлить жизнь, или вы заранее, по анализу, знаете, сколько вам жить и на это никак нельзя повлиять? Ну, если не брать в расчет несчастные случаи и тому подобное, — заинтересовался Илья. Раз уж ему теперь жить среди вампиров или, как минимум, постоянно находиться в обществе одного из них, то не мешает узнать, как можно больше. — И почему чистокровные живут меньше сами по себе? Камела чуть хитро ухмыльнулся и, сделав шаг вперед, полностью облокотился на Антона, пожаловавшись: — Я спину потянул, теперь болит, а я не привык. Чистокровных вампиров не бывает почти, чистокровные — крайне агрессивны ко всем, кто может годиться им в пищу. Просто во мне крови половина на половину, а от этого зависит не только моя продолжительность жизни, но и продолжительность жизни внутреннего донора, то есть Антона. Можно и Фобиосу жизнь продлить, например, кормя его моей кровью. Антон хмыкнул и пристроил подбородок на светлой макушке, ладони скрестил на животе вампира и прижал его к себе, тихо млея от спокойствия и близости любимого чуда. — Гм, получается, что все вампиры и доноры, так или иначе, взаимосвязаны. Пусть и могут существовать сами по себе, но это невыгодно, потому и нежелательно. Теперь понятно, отчего у вашего вида и доноров не было междоусобиц и противостояний, никаких гражданских войн, — догадался Илья. — Я наблюдал за вами, Фобиос действительно наиболее хищный, но и нежный тоже, — словно защищая быстро добавил донор. — И еще добрый, хороший, внимательный, пускай иногда вредный, упертый и дурацкий. — Не надо его защищать, — тихо попросил Камела, чуть выгнувшись, просунул руку себе за спину, касаясь байкера. — Тая почти чистокровный вампир, по ней и видно, мой первый муж не унаследовал от родителей генов другой расы, совсем. С ним из-за этого всегда были проблемы. У нас нет примесей донорской крови, мы с донорами генетически не совместимы, просто рас на нашей планете первоначально было три, одна из них растворилась, полностью смешавшись с нами. Только отголоски крови звучат. — Знаешь, я бы хотел почитать учебник по истории, или что у вас там есть, — задумчиво протянул Илья. Внизу живота байкера стремительно тяжелело и наливалось кровью, Антон уперся стояком в ягодицы довольному Камеле и засопел в ухо вампиру, терпение все-таки кончилось, и мужчина заметил: — Ой, как блинчиков хочется, — и вперился взглядом в Илью. Вампир же, словно издеваясь, начал гладить сильными движениями член Антона прямо сквозь штаны, ведя при этом светскую беседу с Ильей: — Если хочешь, я загоню в переводчик книгу о теории развития рас и потом отдам тебе. Правда, перевод может быть неточным. — Хочу, а будут вопросы, пристану к Фобиосу. Спасибо, Камела, — Илья присмотрелся к расширенным зрачкам Антона, байкер нервно облизнулся в десятый, наверное, раз, за последние пять минут. — Знаете что, пойду-ка я... эээ... блинчики лепить. Печь их, там, фрукты порежу. Антон кивнул и куснул аккуратное ушко вампира. Камела чуть обиженно вздохнул, когда за Ильей закрылась дверь, и развернулся к байкеру. Отступив на шаг, вампир чуть хриплым голосом спросил: — Что, так голоден? — Как ты разыгрался, однако, — прищурился Антон и подхватил Камелу под попу, приподнял. — А ты против? — поинтересовался вампир и лизнул байкера в нос. — Меня это заводит, вот только изображать нешуточное терпение, когда ты меня так трогаешь, очень сложно, — бубнил Антон куда-то в шею, проходя по ней быстрыми короткими поцелуями. Камела тихо застонал, откидывая голову назад и подставляя шею. — Булочка моя, — шептал странности байкер, теряясь в пряном удовольствии. Вечно так с Камелой, пара мгновений и тебя уносит, крыша улетает, махнув на прощание черепицей. — Клыкастик бесценный. Антон прижался к теплым сухим губам вампира и медленно вернул его на пол, ладони прохаживались по бедрам, соскальзывали на ягодицы, мяли их. — Но до вечера ни-ни, иди работай. — Ты... — зашипел вампир. — Издеваешься? — Я быстро учусь, — ехидно заметил Антон, но только прижал к себе Камелу сильнее. — Ты не хрустальный, конечно, но отдохнешь нормально и не балуй мне. А пока, раз уж мы ограничены... Тихо вжикнула молния, и Антон обхватил полувозбужденный член вампира рукой, ладонь медленно задвигалась вверх-вниз, большой палец тронул показавшуюся темную головку. — А ты уже влажный, — заметил байкер и ласково попросил: — Подрочи мне. Камеле было приятно, что о нем заботятся, но ведь не тогда, когда он всеми силами... Кровожадно облизнувшись, быстро разобравшись с молнией Антоновых штанов, вампир принялся едва ощутимо надрачивать своему байкеру, хрипло и возбужденно поясняя для непонятливых: — А если я не тебя балую, а себя? Если предположить, что мне иногда хочется, чтобы ты был чуть грубее, а я ничего не мог тебе противопоставить? — Ты и такие игры любишь? — восхитился Антон. — Эксгибиционист мой светленький. Мужчина вплелся пальцами в мягкие пряди и потянул за волосы, заставляя Камелу задрать голову вверх. Жестко провел языком по нижней губе и куснул ее. Вампир тихо зашипел, словно возмущаясь, но сам прижался плотнее. Ладони вцепились в плечи, притягивая еще ближе. Помучив губы в свое удовольствие, Антон отстранил руку вампира и перевернул его спиной к себе. Рывком джинсы с Камелы были сняты до колен, а футболка задрана. Кусаться мужчине нравилось не меньше вампира, он переключился на шею и плечи. Покорность и податливость приятно будоражили, рассудок подернулся тягучей дымкой желания, но брать Камелу на сухую мужчина все равно бы не согласился. Зафиксировав бедра, мужчина опустился на одно колено и развел половинки, чтобы через миг подразнить языком нежную трепещущую дырочку. Камела, тихо застонав, выгнулся, словно приглашая. Ладони вампира легли на руки Антона, мягко поглаживая внутреннею сторону запястья большим пальцем. Затягивать с подготовкой Антон не стал, сплюнул на ладонь и растер импровизированную смазку по члену. Пристроившись, вошел сразу, по самые яйца. Стон приятно порадовал слух, и, не давая привыкнуть, мужчина начал трахать жестко и властно. Резкие движения, на грани боли и удовольствия, и вампир выгибается, как-то слишком громко и развратно стонет, покорно и с явным удовольствием подстраиваясь под желания мужчины. Ощущение собственного бессилия, зависимости и одновременно нужности возбуждают Камелу не хуже, чем тяжелые, сильные человеческие ладони на бедрах. Антон не дает двигаться, выбирать темп, и из-за этого медик вынужденно замирает, полностью отдаваясь под власть своего донора. — Какой ты горячий, гибкий, — бессвязно шептал Антон, вколачиваясь в любимого, — узкий, в тебе так сладко. Ладони прошлись по бокам, погладили живот, и пальцы сдавили твердые камешки сосков. Камела чуть слышно ахнул, попытался уйти от чуть грубоватой ласки, но только прижался спиной к груди Антона. Бессильно простонав, зарылся обеими руками в волосы человека, подставляясь под ладони жениха всем телом. — Я скоро... — прохрипел Антон, язык нырнул в так удачно оказавшееся рядом ушко. Рука накрыла член вампира, начиная быстро и сильно дрочить. Облизав ракушку, мужчина втянул в рот мочку уха, покусывая и посасывая ее, держался из последних сил. Спина покрылась испариной. У вампира уже не хватило самообладания сообщить, что он тоже почти на грани, вместо слов с губ сорвался совсем уже жалобный стон, и оргазм, сладкой, ленивой волной выгнул его тело. Антон спустил следом и, не разжимая объятий, увлек за собой на пол Камелу. Потерся о висок носом и поцеловал прикрытые веки. — Ты нормально? — Я отлично, — потянулся вампир и тут же скривился. — Только спина болит. Недолго думая, Камела перебрался с жесткого и холодного пола на теплого, пусть и не совсем мягкого Антона, где и свернулся клубком, впервые позволив себе утробные, похожие на мурлыканье обычного домашнего кота, звуки. Антон даже не нашелся что ответить, сердце защемило от нежности, а на губах появилась улыбка счастливого до безобразия безумца. Боясь разрушить миг сытой безмятежности, мужчина лишь спокойно гладил самыми кончиками пальцев спину вампира, иногда ладонь ложилась на затылок, массируя кожу головы. — Тебя раздражает? — тихо спросил Камела, силясь унять урчание. — Меня до костей пробирает, — восторженно отозвался Антон. — Теперь буду приставать к тебе с просьбой помурлыкать мне на ушко. Или перед сном, как колыбельную, — рассмеялся мужчина. — Я это не контролирую, оно само. Максимум, могу унять, — предупредил вампир и потерся носом о подбородок любовника. — Не надо! — быстро заверил мужчина. — Я теперь буду провоцировать твою мурчательную способность. Затянувшись крепким табачным дымом, Рыж покосился на мелкого упыристого лоха и вновь отвернулся. Одним глотком допив приторно-сладкий кофе, смахнул кружку, скидывая её с крыши. Лайнел боязливо посмотрел в сторону хмурого Рыжа и мучительно покраснел, когда их взгляды встретились. Вампир подтянул к себе колени и уткнулся в них лбом. — Мелкий, тебя ж прет изнутри, харэ тянуть кота за яйца, выкладывай, — подбодрил синеглазого беспризорник, как мог. — А я могу к тебе подойти? — А че нет? В отличие от тебя я не кусаюсь, — отозвался подросток. Лайнел шустро подполз к Рыжу и поставил перед ним накрытые одна другой тарелки. — Вот. Ты любишь мясо, больше сладостей, поэтому тебе я приготовил запеканку, — гордо заявил Лайнел. — Только я ее немного пересушил... Вампир сник. Рыж ухмыльнулся, откинул лишнюю тарелку и взял кусок прямо рукой. Попробовал и с набитым ртом заверил мелкого: — Это самое вкусное из всего, что я ел. Легким движением взъерошил светлые волосы, подбадривая, и неожиданно спросил: — Кем тебе приходится суицидник? Лайнел заулыбался при мысли о Роме. Но быстро скуксился под хмурым взглядом Рыжа. — Рома подходит мне, как донор. Он хороший и добрый сам по себе, прямо как ты. И я бы с Ромой хотел дружить все равно, будь его кровь отравой для меня или нет. — Синеглазый, ты башкой думаешь, что мелешь? Суицидник добрый? Я — добрый и хороший? Ты вообще ку-ку? — тихо произнес Рыж. — Мне он не нравится, строит из себя умного, а сам... Беспризорник нахохлился, невольно поежившись. — Не говори про него плохо, — резко стал серьезен Лай. — И о себе тоже. Мне Рома зла не делал. Почему ты так к нему относишься? — Тебя не пугают люди, которые не боятся смерти? — чуть резко спросил Рыж. — Почему ты решил поменять его на меня? Лайнел оторопел. Он, в общем-то, и не задумывался, пока Рыж не спросил. — Не пугают. И я не думаю, что Рома хочет умереть или боится, он скорее просто готов к смерти. Постоянно. На войне я такое много раз видел. И я не рассматривал тебя, как замену, ты это ты, и мне нравится быть рядом с тобой. С Ромой иначе, к нему так не тянет и не бывает настолько спокойно, — вампир уцепился пальцами в подол футболки. — Ты на меня кричишь иногда, еще обзываешь по-всякому, но не отталкиваешь. И с тобой я чувствую себя под защитой, знаю, что не бросишь. — С чего такие выводы? — тихо спросил Рыж. — Из-за того, что я тебя тогда защищал? Ты хоть понимаешь, что для меня ты возможно единственный шанс вырваться с улицы? — Рыж... — начал Лайнел. — Вася, — перебил его беспризорник. Голубые глаза удивленно распахнулись, а потом вампир как-то весь обмяк и ткнулся лбом в плечо парня. И все вопросы ему стали безразличны. Послышалось громкое мурлыкание. — Эй, припадочный, с тобой все в порядке? — поинтересовался Рыж, втихую вытирая жирные пальцы о майку вампира. — Ты назвал мне свое имя, — с придыханием протянул вампир и восторженно уставился на парня. — Ваааасяяяяя. Обниматься Лайнел побоялся, потому просто потерся носом о шею донора. — Дурак, меня, может, раздражает, что ты даже суицидного по имени зовешь, — возмутился подросток, как-то натянуто, неумело обнимая вампиреныша. — А ты чего... — взгляд стал лукавым. — Ревнуешь к Ромке, да? — Не ревную, завидую, — поправил Вася. — Ааа, — глубокомысленно выдал Лайнел и затих, чтобы Рыж за болтовню не прогнал.