Не допивай ближнего своего

Выйдя из душа, Рома спокойно оделся и сел на кровать. Есть хотелось адски, но вампиры сегодня не вышли на охоту, а, что делать с этой парочкой сейчас, парень просто не представлял. С одной стороны, секс вроде перенес отношения на новый уровень, но сам охотник только резче почувствовал: Лен и Бриссор вдвоем — семья, а он... он что-то непонятное, возможно, даже лишнее. Довольный и радостный Лен вошел в каюту и сразу направился к донору, плюхнулся рядом с ним на кровать. — Нормально все? А то ты так долго принимал душ... — многозначительно замолчал вампир. Рома густо покраснел и отрицательно мотнул головой, затем пояснил: — Нет, все в порядке. И замолк, невольно понимая, что не знает, что еще сказать. Нет, ему хотелось cпросить о том, нормально ли чувствовать дискомфорт, что будет дальше, но вот слов подобрать не мог. — Я же вижу, что нет, — Лен перевернулся на живот, плечом касаясь бока донора. — Скажи правду, я ведь не чужой тебе. Или... ты думаешь иначе и жалеешь о случившимся? Чуть подумав, донор выдохнул, и начал, говоря быстро, словно боясь передумать: — Я просто не знаю, как себя теперь вести и что будет дальше. А еще не уверен, что вы сами понимаете, зачем я вам нужен. Лен, а это нормально, что у меня после... — Рома резко замолк, явно не решаясь продолжать. Вампир сразу подобрался и полез к Роме. — Болит? Где? Покажи! — Беловолосый повалил Рому на спину и принялся ощупывать ноги и бедра, пропустив первую часть вопросов. Сейчас главное убедиться в здоровье донора, их ведь было двое, а Бриссор немаленький, да и Рома оказался девственником. Лен обеспокоенно шарил взглядом по телу парня. — Лен, успокойся, ничего не болит, так, пара тройка синяков, это мелочи, — словив ладони вампира и задержав их, Рома чуть спокойнее, дико смущаясь, продолжил. — Просто странное чувство там... — А-а-а... бывает, — успокоился Лен и пристроил голову на груди Ромы, повернулся к нему лицом. — У всех по-разному, но точно не опасно. Может еще в туалет хотеться... а касательно остального, то думай меньше и не беспокойся. Как вел себя, так и веди, просто теперь я считаю себя в праве подойти к тебе и поцеловать. — Вампир с улыбкой чмокнул в ключицу. — Как и ответить на твое внимание к себе. Бриссор того же мнения. А касательно нужен или нет, сам-то можешь ответить: зачем мы тебе? — То есть я могу теперь сделать так? — палец человека прошелся от переносицы по носу и слегка задел губы вампира. — Зачем вы мне? Сложный вопрос... Наверное, просто рядом с вами я чувствую себя живым, даже в чем-то особенным. Это странно, но приятно. Лен быстро лизнул палец. — А ты и есть особенный, и нам с тобой приятно. Мне и Бриссору этого достаточно, а остальное... Я не думаю об этом, я с теми, с кем хочу быть, и точка. Донор фыркнул и спросил: — Ты не голоден? Я вот есть хочу, пойдем? — Давай, Бриссор обещался нас покормить. — Увидев, как вытянулось лицо Ромы, Лен быстро добавил. — Не волнуйся, его рвения хватит только на звонок в службу доставки. Фобиос задержался дольше обычного, зато вернулся, как казалось Илье, в хорошем расположении духа. Весь день парень готовился к разговору, но так ничего и не придумал, только издергался. Капитан приветственно поцеловал своего донора в губы, а потом отправился в душ. Илья нетерпеливо ждал в каюте и, когда капитан вышел, одетый лишь в полотенце на бедрах, парень признался. — Я спросил Камелу о твоем с ним знакомстве. Он рассказал про "Темную воду"... — И? — сразу насторожился вампир. — Больше вчерашний вопрос поднимать не будем? Илья красноречиво посмотрел капитану в глаза. — В той ситуации ты поступил правильно, как мог. И ты спас кучу вампиров и доноров, — Илья осторожно подбирал слова. — Ты очень сильный и храбрый. Фобиос тихо отозвался: — Илья, я тебя спросил не об этом, я не хочу обсуждать тот период своей жизни. Мы заключили сделку, и меня интересует, настаиваешь ли ты на выполнении моей части договора. — Ты меня боишься? — подошел вплотную Илья и, покраснев, продолжил: — Я же не опасный, на мне даже белья-то нет... Хочешь проверить? Донор провокационно погладил Фобиоса по обнаженной груди. Фобиос хищно оскалился, сделав один только шаг вперед, крепко обнял своего донора и тут же запустил ладонь под штаны, ласково проведя пальцами по ягодицам Ильи. — Действительно нет, — плотоядно облизнулся вампир. — Я свою часть выполнил, — парень поцеловал в подбородок вампира. Капитан на мгновение закрыл глаза, загоняя мерзкое чувство абсурдности происходящего поглубже, и одним движением скинул полотенце. — Хочешь вторую часть — приступай, — холодно отозвался Фобиос, скрестив руки у себя на груди. Илья недовольно прищурился и стал нарочито медленно раздеваться. Стянул футболку, выгнувшись, демонстрируя мышцы пресса. С мысленным «что я творю» повел бедрами, стягивая джинсы. Вампир смотрел равнодушно, откуда-то взялась глупая обида на то, что Илье абсолютно все равно на его чувства, лишь бы получить то, что хочется. Только взгляд упорно возвращался на запястье, которое только утром, чуть морщась от боли, доверчиво подставлял донор. Словив руку Ильи, вампир осторожно, даже трепетно, поцеловал запястье, невольно успокаиваясь от знакомого запаха, от звука чуть слышного пульса. Илья обхватил капитана за шею, потянулся к нему, приближаясь, помня, как запах успокаивает вампира. Особенно привычный, близкого донора. — Фобиос, все хорошо, — человек поцеловал капитана в висок. Потянулся к мужчине, доверчиво открываясь. Вампир мягко, мимолетно поцеловал нежные губы и тут же спустился ниже, чуть покусывая шею, подхватил своего донора и потащил в сторону кровати. Уложил на постель и навис сверху, сминая губы в страстном, каком-то отчаянном поцелуе. Илья смело ответил, донор посасывал и покусывал язык Фобиоса, гладил плечи и спину вампира. Нежно, ласково, успокаивая прикосновениями, чувствуя, как расслабляются под ладонями мышцы. Вампир отвечал лаской на ласку, возбуждаясь от близости привычного, родного человека рядом. Незаметно мягкая отзывчивость Ильи сделала свое дело, и вампир просто забыл, о чем они собственно говорили пару минут назад. — Вкусный мой, как же я тебя хочу, — хрипло прошептал вампир, целуя мышцы живота человека. Илья с шальной улыбкой на губах, положил руку на затылок, массируя кожу головы. — Иди ко мне, родной. Фобиос послушно поднялся, тут же невесомым поцелуем прикоснулся к губам человека. Илья пропихнул колено между ног вампира, обманывать не хотелось, поэтому парень оторвался от губ и посмотрел вампиру в глаза. Тот должен понимать, что сейчас произойдет. Фобиос мгновенно напрягся, но позволил донору раздвинуть собственные ноги. Возбуждение стало отступать, оставляя после себя мерзкий привкус неправильности происходящего. Илья растворялся в темных глазах капитана, но самое поганое, что кроме напряжения и ожидания боли в них не было того огня, который горел всего мгновение назад. Что же надо вытворять с живым существом, чтобы оно так реагировало?.. Сделка... Ведь тогда Фобиос тоже вынужденно заключил договор, и как бы не считал Камела, но вряд ли близость должна стать такой... мучительной. Да и вынуждая, Илья поступает ничем не лучше. — Война закончилась, Фобиос, — тихо произнес парень. — Кого же ты видишь во мне? Своего мучителя? Палача? Кого? В темных глазах вспыхнула злость, и он ощутимо встряхнул Илью: — Что за ерунду ты несешь? По-твоему, я могу относиться к тебе так? Вглядываясь в лицо человека, словно ища в нем какие-то ответы, вампир прижался лицом к шее донора и виновато прошептал: — Прости... Мягко погладил Илью по волосам, приобнял за талию, чуть впиваясь пальцами в поясницу, успокаиваясь, прогоняя из памяти совсем другое лицо, не человеческое, чуждое. Запах родного, привычного, близкого донора окутывал, успокаивал. — Смотри на меня, — шептал Илья. — Дыши мной. Я здесь для тебя и все будет хорошо. Фобиос, я хочу любить тебя, хочу заняться с тобой любовью. Хочу услышать, как ты перестанешь сдерживать стоны подо мной, как отдашься страсти, доверишься мне, откроешься. Донор крепко обнял вампира и продолжил: — Ты такой горячий, самый лучший, самый любимый. Я не враг тебе, я тот, кто любит тебя. Вампир, словно завороженный, напряженно замер, не совсем понимая, что ему говорят, слыша только одно слово в разных вариациях «люблю, любимый, любовью». Давний, инстинктивный страх — потерять донора, быть ему ненужным, отпускал, давая возможность дышать глубже, спокойнее. Фобиос, чуть прикусив мочку уха Ильи, совсем тихо произнес: — Я думал, что это просто эксперимент для тебя. Возбуждение, отступившее перед страхом, возвращалось, почему-то возникая не внизу живота, а где-то внутри, чуть подрагивая, Фобиос расслаблялся, настороженно следя за каждым движением Ильи. Парень положил ладонь капитану на щеку: — Никакой азарт исследования не заставил бы меня раскрыться перед кем бы то ни было, — спокойно ответил Илья. — Или тебе кажется, что мне легко было подпустить тебя? Или позволить завязать себе глаза, лежать, не видя, не зная, где ты, каким будет следующий шаг... Иногда смотришь на другого и понимаешь, вот с ним ты поладишь, и я потянулся к тебе, слепо и безотчетно. Я не знаю насчет других мужчин, я на них смотрел, но так и не увидел, знаешь ли, — губы тронула легкая, чуть смущенная улыбка. Свободной рукой Илья нащупал ладонь капитана и положил ее себе на щеку, не выпуская, произнес: — Только для тебя я такой. Только для тебя. Обхватив ладонями лицо Ильи и смотря только на него, Фобиос словно забыл обо всем мире, что их окружал. — Ты первый, к кому меня потянуло после «Темной воды». Я слишком боюсь тебя потерять. От собственных слов, слишком откровенных, становилось не по себе. Все внутри протестовало, требовало остановиться, не давать в чужие руки такой власти. — Ты единственное, из-за чего стоит продолжать жить. — Я гораздо больше мира, Фобиос. Разве ты не знаешь? В каждом из нас мириады вселенных и галактик, в нас вечность и бескрайний свет. И он может быть теплым, мягким успокаивающим, тебе не будет тесно, и именно такой свет я и создам для тебя, чтобы каждый лучик распугал тьму, притаившуюся в твоей душе. Я не обожгу, — уверено говорил Илья, не позволяя взглядам разойтись. — Верь мне, я совсем не страшный. Разве может пугать тот, кто вручил ключи от собственного сердца? От собственного мира? Внутри все дрожало, напряжение росло, каждый нерв натянулся до предела, и тихая одинокая слеза скатилась по виску Ильи. Но парень даже не заметил ее. Осторожно убрав слезинку с лица донора, вампир тихо признал: — Я люблю тебя и доверяю тебе. Страх действительно исчез, темные глаза уже не отрывались от лица Ильи, а капитан сам, без принуждения или просьб раздвинул ноги шире, чуть прогнулся в пояснице, прижимаясь возбужденным членом к телу человека. Илья мягко уложил Фобиоса на бок, коснулся уголка губ и шепнул в родные губы: — Обнимай меня. Целуй меня. И когда капитан спокойно и уверено ответил, ладонь человека легла на бедро, прошлась вниз, к коленке, и обратно, поднимая приятную волну тепла. И когда дыхание вампира сбилось, но не от страха, а предвкушения большего, Илья позволил себе углубить поцелуй, из нежного, сделав его страстным. Они целовались долго, с упоением, прежде, чем человек спустился к шее, облизывая и лаская языком каждый доступный ему миллиметр, спускаясь к ключицам, а ладони тем временем скользнули на поясницу и медленно легли на ягодицы. Илья сдерживался, не позволяя желанию затмить разум, иначе все, с таким трудом отвоеванное у застарелых страхов, рухнет в пропасть. Парень внимательно следил за реакциями вампира, и пока Фобиос не отталкивал, чуть смял в руках округлые половинки и замер, только кончик языка кружил вокруг соска, изредка дразня твердую вершинку. Вампир раздраженно зашипел, и тут же смолк, увидев широко распахнутые от испуга глаза. Нет, Фобиосу не понравилось только то, что его Илья зачем-то остановился, чуть выгнувшись, вампир подцепил пальцами смазку и вложил ее в ладонь человека, тут же проведя освободившимися руками по гладкой, сильной спине, и поерзал, нетерпеливо, в руках донора. — Спасибо. Илья забрал тюбик, и руки вернулись на прежнее место, только теперь влажные пальцы стали осторожно проникать внутрь. Но Фобиоса следовало как-то отвлечь, поэтому парень уложил его на спину и сполз ниже. Поцелуи переместились на живот, а потом ниже, к паху, пока губы не накрывали член. Глубоко взять у Ильи не получилось, и кончик языка игрался с вершиной, ткнулся в дырочку, и парень вновь зачмокал головкой, не умело, но старательно. Фобиос рвано выдохнул, запустил пальцы в светлые волосы, но первоначальный порыв проникнуть глубже в рот унял, только перебирал пряди, наслаждаясь тем, что Илья давал ему. Внутреннее напряжение, вызванное даже не самим страхом, а ожиданием страха, отпустило. Мужчина хорошо и четко понимал, что именно творит Илья, даже зачем так старательно, неумело, но с явным наслаждением делает минет, вот только... Страх куда-то делся, оставив после себя только любопытство и возбуждение. Илья действительно старался, и не только ртом. Он все-таки нашел нужную точку и провел по ней пальцами, вызвав шипение и судорожный стон. Вампир инстинктивно дернулся, но также быстро и замер. Донор учился, вспоминая, как и что с ним проделывает Фобиос, но вот сколь долго заниматься подготовкой так и не понял толком. Однако пальцы входили все легче и легче, да и капитан не выглядел страдающим, скорее нереально кайфующим от все более смелых движений Ильи. Парень уже сам еле держался, собственная эрекция стала мучительной, и он, выпустив возбужденную плоть изо рта, пристроился ко входу. Тугие мышцы расступились под напором, и Илья с блаженным стоном, запрокинув голову, оказался внутри. Горячо, томительно, огонь по венам, хорошо до дрожи в кончиках пальцев. Одна ладонь легла на грудь вампира туда, где бешено стучало сердце, а вторая накрыла член. Илья двигался быстро, ритмично, не отводя взгляда от черных глаз с развернувшимся на всю радужку зрачком. И проваливался в открытый космос, тая в море удовольствий, прошивающих тело током, заставляющих рвано дышать, облизывая губы, и растворятся в охватившем безумии. А сердце вампира билось так быстро, словно стремилось догнать человеческое, и Илья удивленно ахнул, когда понял, что пульс вампира стал полностью совпадать с его. Илья двигался слишком медленно, слишком бережно, Фобиосу этого было недостаточно. Резко подавшись вперед, вампир прошептал: — Резче, я не игрушечный. — Сейчас, — Илья наклонился к лицу вампира, двигаться и держаться на руках стало проще, и он смог ускориться. — Я так слишком быстро кончу. Парень улыбнулся и поцеловал Фобиоса в губы. — Нестрашно, — мягко улыбнулся вампир. — В следующий раз продержишься дольше. Поглаживая любимого по напряженным плечам, двигаясь синхронно с ним, Фобиос сам не заметил, что стал постанывать, тихо, почти неслышно, в такт движениям. На словах про «следующий раз» Илья сорвался за грань, где все слилось в темно-лиловую дымку удовольствия, и последующий оргазм оглушил, выбил воздух из легких, и парень с гортанным стоном повалился на Фобиоса, раздосадовано поскуливая. Ему так хотелось первым довести вампира, но не вышло. Илья протиснул ладонь между их животами и принялся ласкать член Фобиоса. Завораживающе зрелище человеческого оргазма заставило вампира улыбнутся. — Все хорошо, — успокоил парня Фобиос. Широкие ладони исследовали спину Ильи, спускаясь ниже, на поясницу, попку парня, и эти ощущения смешались с уверенными движениями руки донора на члене, помогая быстрее достичь разрядки. Илья скатился под бок вампира и прижался, обхватив Фобиоса руками и положив ногу ему на бедро. — Как тебе? Парень поцеловал оказавшееся под носом плечо. Прижав к себе поближе своего донора и поцеловав его в макушку, вампир ответил, осторожно выбирая слова: — Мне понравилось. С тобой мне нравится быть и в этой роли, только, — Илья даже не успел понять происходящее, как оказался вжатым в матрас, с широко разведенными ногами, под однозначно возбужденным вампиром. — Так мне все же нравится больше. Так что извини, я сделаю все, чтобы тебя чаще тянуло оказаться именно снизу. Властные губы тут же по-собственнически, с напором и плохо контролируемой страстью впились в рот юноши поцелуем. Парень куснул за губу, разрывая поцелуй. — Давай-давай, — ухмыльнулся парень и потерся пахом о пах вампира. — Я же только «за». Илья решил стратегически промолчать, что снизу ему понравилось немного больше. И вряд ли он будет просить о смене ролей слишком часто, но пусть Фобиос старается и дальше, уж очень хорошо у того получается. _____ Три месяца спустя... Тая только сухо кивнула поднявшейся секретарше и безразлично поинтересовалась: — Дмитрий у себя? Надеюсь, мне не придется ждать? Ярко-красные губы скривились в надменной ухмылке. Секретарь, зная, что эта женщина является самым крупным клиентом фирмы на настоящий момент, быстро пропустила ее в кабинет шефа и тут же принесла странной даме стакан молока. Усевшись в удобное кресло, Тая пристально уставилась на Диму, даже не сочтя нужным поздороваться. — Тая? — удивился Дима. — Приветствую. Чем обязан? Мужчина заинтересованно подался вперед, поставив локти на стол. Командор посмотрела на собственные, длинные, темно-красные ногти и спокойно начала: — Вы очень неплохой специалист, работать с вами одно удовольствие. Ни одной накладки, ни одной задержки или нарушенного срока. Вот только вы самый противный образчик человеческой расы, с которым мне пришлось столкнутся лично. К сожалению, вы имеете слишком близкое отношение к единственному родному человеку для моего друга. Камела слишком любит вашего брата, чтобы ставить какие-либо условия жениху, но я не ограничена подобными вещами. Вампирша улыбнулась, демонстрируя длинные клыки, глотнула молока и продолжила: — Кам никогда не жалуется, но и притворяться не умеет. Он вас практически ненавидит, а если учесть, что он спас вашего ребенка, рискуя собственным здоровьем, даже жизнью, я остальное могу додумать сама. Уж не знаю, Дмитрий, что точно вы творили, но на вашем месте я бы проигнорировала приглашение на свадьбу Антона и Камелы. Вы можете рискнуть, все же явиться, но поверьте, я вас в этом случае просто раздавлю, как навозного жука. Вы все поняли? — Я тронут вашей заботой о друзьях, — нахмурился Дима, — но это касается меня, брата и Камелы. Честно говоря, утром я жалел и, в общем-то, был не прав. Стоило во всем разобраться сначала, а не набрасываться с обвинениями и упреками. Но всяк хорош задним умом, — вздохнул Дима, поникнув, его плечи опустились, а до того прямая осанка, стала сутулой. — Я хочу извиниться, но не знаю, как. С чего начать? — Так не получится, Дмитрий, Камела единственный хирург, который может оперировать вампиров. Единственный врач такого уровня, оставшийся у нас. Практически каждый из вампиров задолжал ему свою жизнь, а большинство — не один раз. Мой Лимир за него убьет или умрет с легким сердцем. Я — тоже. Вы обидели единственного вампира, которого все если не любят, то безгранично уважают. Он мне не друг, он мой родной и близкий, практически брат, — Тая зло смотрела на человека, затем вдруг подобрев, мягче спросила: — Что вы ему сказали? Камела — психолог и вспыльчивостью не отличается, а уж к представителям иных рас вообще снисходителен. — Ну, я заподозрил его во всех тяжких, — покаялся Дима. — Начав с подозрения Камелы в промывание мозгов Тохе. Меня несколько шокировала особенность вашего питания, да и Антон как-то уж очень быстро привязался к вашему хирургу. Меня понесло, и остановиться я не смог, хотя Камела дал много возможностей отступить и одуматься. — Мы не умеем привораживать, как ваши киношные вампиры, — Тая ухмыльнулась. — То есть ты обвинил Камелу в том, что он заставил Антона вступить с ним в сексуальные отношения? Ты хоть понимаешь, что вампир всегда сильнее человека? Ты практически прямым текстом обвинил его то ли в изнасиловании, то ли в принуждении, а это, в отношении рас, которые слабее вампиров, карается только одним — казнью. Это табу для нашей расы, даже инцест для нас более приемлем, если можно так выразиться, чем это. Представь, что тебя бы обвинили в том, что ты спишь с сыном, ты бы как потом воспринимал обвинившего? Дима похолодел. Он отдавал себе отчет в том, что виноват, но только теперь понял, насколько именно. — Честно говоря, скорее не в сексуальной связи, а в крови... Ладно, если ты считаешь, что на свадьбе мне лучше не появляться, то я стисну зубы и не пойду. Правда, брата хотелось бы поздравить, он заслуживает счастья, а Камела хороший мужик, только с существованием вампиров я еще не свыкся. Просто непривычно понимать, что есть не только вы, но и жизнь на других планетах. Одно догадки, другое факты. Но помириться я бы хотел. Или хотя бы извиниться. Письмом, по телефону или лично, — Дима потер переносицу. — И Жека спрашивал про доброго волшебника Камелу и своего любимого дядю. Мужчина печально улыбнулся, полностью признавая свою вину и искренне раскаиваясь. Осталось только исправлять случившееся и учиться строить отношения с чистого листа. — Ладно, приходи на свадьбу и ребенка прихвати, Камела любит детей. Вампиров я удержу на коротком поводке. Да, мы заставляли доноров делиться кровью, но эта была вынужденная мера, в любом случае мы возместим все неприятности, доставленные людям. Хотя, на данный момент у нас порядка пятидесяти шести смешанных пар и два тройных союза, так что сказать, что донорам было так уж плохо в нашем обществе, я не могу. А Антон... Насколько я знаю, первый раз он позволил пить свою кровь в обмен на поцелуй. Так что его никто не заставлял, тем более Камела. Он вообще не приспособлен к подобным действиям. Командор опустила голову и горько признала: — Знаешь, принять решение о насильственном захвате доноров было для меня очень сложно. Пойми, если бы не было в вашей культуре этих дурацких, жестоких мифов про вампиров, все было бы проще. Мы миллионы лет не заставляли доноров делиться кровью. Они давали ее нам, а мы продлевали их жизнь в десятки, сотни раз. То есть они получали от нас долгую жизнь, нашу кровь в качестве лекарства, безопасность, мы – их кровь и возможность выжить. Доноры всегда были самой защищенной расой на нашей планете. А тут... Пришлось переступать через себя и ограничивать свободу тех, кто дарует нам жизнь. Это неприемлемо. — А что это за разговоры о продлении жизни? — искренне удивился Дима. — Знаешь, мне бы больше подробностей, я бы, наверное, и отреагировал с самого начала иначе. — Не знаешь? Кам дает Антону каждую неделю пару капель своей крови, — Тая посмотрела на человека изучающе. — Это даст возможность твоему брату прожить более двух тысяч лет. Насколько я знаю, медику удалось доказать, что и не доноры вашей расы будут жить гораздо дольше, если вампиры будут делиться с ними своей кровью. Да и иммунитет будет сильнее, регенерация быстрее. — О, Господи, — судорожно выдохнул Дима. — Тая, никому никогда не говорите об этом так просто, — перешел на шепот мужчина. — Иначе за вампирами начнется настоящая охота. И будьте уверены, пойманных для верности вскроют и проверят, какими свойствами еще и внутренние органы обладают. — Дима, словить вампира, если он полностью восстановился, нельзя, поверь. Мы можем двигаться быстрее, чем ваши пули. По звуку биения сердца и по запаху определяем агрессивно настроенных особей быстрее, чем они доберутся до нас, — командор поморщилась. — Да и знают об этой особенности только избранные доноры. Тебе я об этом сказала, потому... Блин, сделаешь такое же, ошарашенное лицо, хорошо? Потренируйся дома перед зеркалом. Камела не хочет, чтобы Антон пережил тебя, твою супругу и твоего ребенка, он не хочет, чтобы его любимый человек испытал боль подобных потерь. Кам предложил твоему брату свою кровь, чтобы и ты с семьей мог прожить такую же долгую жизнь. Только не обманывайся. Это вовсе не значит, что медик на тебя не злится, просто он не умеет любить наполовину, как и ненавидеть. — Какая я все-таки сволочь, — с чувством сказал Дима. — Черт меня подери. Камела, Тоха... Все, больше не рефлексирую, а стараюсь, если не исправить ситуацию, то хоть исправить немного. Спасибо, Тая, что пришла. И, пожалуйста, все же будьте острожными. А пока, может, пообедаем? — Хорошо, только вначале нужно заскочить кое к кому в гости, я голодна, но по-другому. А ты мне в этом помочь не можешь, тобой я траванусь, — улыбнулась вампирша. Железная дверь открылась спустя пару минут, высокий, чуть хмурый мужчина молча пропустил визитеров в квартиру, и Тая тут же всучила в руку человека большой бумажный стакан с латте. — Привет, Максим, — доброжелательно поздоровалась вампирша, проходя на кухню, и принялась по-хозяйски расставлять продукты в холодильник. — Вас двое? Тай, я сегодня двоих не потяну, мне вечером на день рождения идти, а после двух вампиров я буду совсем не в форме. — А там явно будет Марта? Не волнуйся. Это — человек, — успокоила донора Тая. Расслабленно допивая кофе, Максим даже не обращал внимание на то, как вампирша закатывает ему рукав рубашки, изучающе рассматривая Диму. — Вы — донор? Не волнуйтесь, это почти не больно, а свои обещания они всегда держат, — подбодрил обалдевшего Диму Максим. Поняв, кто перед ним, мужчина поинтересовался: — А вы давно донор? И как ощущения? И как вы познакомились? Извините мне мое любопытство, но вопросов у меня поднакопилось. Дима поелозил на стуле устраиваясь удобней, нервозно посматривая на пьющую кровь Таю. Та оторвалась от руки и показательно облизала длинные, даже больше чем у Камелы, клыки. — Чуть больше месяца. Ощущения? Немного больно, но я уже привык. Познакомился... Скажем так, меня немного похитили, — фыркнул донор. — Группа из трех блондинок, я вообще думал, что вижу сон или попал в рай. Задавайте ваши вопросы, я отвечу на все. Тая тщательно зализала рану, убедилась, что она закрылась и привычно спросила: — Максим, тебе что-то нужно? — Нет, Тай, все отлично. Дима представил трех фигуристых красоток, плотоядно накинувшихся на Максима, и губы сами собой растянулись в улыбке. Больше похоже на сценарий фильма для взрослых, чем на ужастик. — А вас не смущает, что ваша кровь так используется, еще и вампиры существуют? — Как бы так помягче выразиться... Сейчас уже нет, во-первых, я привык к этой мысли, во-вторых, назвать их вампирами в привычном смысле я не могу. Тем более я сам решаю, кого хочу кормить, — Максим улыбнулся. — Я вообще сейчас могу отказаться быть донором, и мне ничего не будет. — Он у нас предпочитает быть донором только для симпатичных девушек, представляю, что думают о Максиме его соседи, — улыбнулась Тая. — Ну что, Дима, очень мы страшные? Мужчина пристыженно затих. Как бы абсурдно и страшно не звучало со стороны о вампирах и донорах, на деле даже боязно не было. Ну, есть такие вот создания, ну, вот так вот они живут и таким вот образом питаются и все тут. А Камела, и правда, классный парень, да и тихому романтичному Антону он идеально подходит, ведь под кожаной курткой и грудой мышц бьется плюшевое сердце. — Я понял, Тая. Спасибо, — в который раз за сегодня поблагодарил командора Дима и пожал руку Максиму. — Не за что, не обманывайся, стараюсь я для Камелы, в конце концов, если Антон не будет счастлив, а пока вы двое не помиритесь, так и будет, мой Кам не перестанет грустить, — Тая устало улыбнулась. — Если говорить совсем уж начистоту, то Камела был моей первой любовью, и я к нему всегда буду относиться по-особенному, сколько бы веков ни прошло. Максим, ты ведь в отпуск скоро собираешься? Мужчина кивнул, озадаченно смотря на Диму, совсем уже не понимая, к чему весь этот разговор. — Если хочешь, мы присмотрим за твоей собакой. — Не стоит, я его с собой забираю, — отказался донор и пояснил для человека. — Я один из немногих, кто не получает за кровь ни денег, ни услуг. А вампиры привыкли, чтобы доноры хоть в чем-то от них зависели, им так спокойнее. Пришлось позволить им снабжать меня продуктами, а то они не отставали, «забывали» тут кошельки. Я просто не могу оставить девушек в беде, а брать плату за свои услуги — выше моих сил. К концу дня, после ужина с Таей, Дима пришел к выводу, что нужно окончательно вытрясти из мозгов весь накопленный бред и прислушаться к окружающим.